Глава 8
Я боялась, что после всего произошедшего долго не смогу уснуть. Но ошибалась. Моя голова только прикоснулась к подушке, как я тут же провалилась в черную пустоту без сновидений.
Казалось, будто прошел всего один миг, как кто-то настойчиво потряс меня за плечо.
– Еще пять минуточек, – жалобно попросила я и попыталась повернуться на другой бок.
Но меня потрясли еще раз, теперь сильнее.
– Что этот противный старик нарассказывал обо мне Густаву? – гневно закричали прямо на ухо, и я обреченно узнала голос Клео.
Я открыла глаза. Комнату заливали розовые лучи восходящего солнца. Демоны, какая рань! Еще только рассвет. По всему выходит, что мне удалось проспать всего часов пять, вряд ли больше.
Эх, надо было запереться! Но кто же знал, что Клео хватит наглости вломиться в мою комнату.
Затем я посмотрела на незваную гостью.
Девушка возвышалась надо мной, кутаясь в уже знакомый мне халат, одолженный ей Густавом. Было похоже, что она вообще не ложилась сегодня ночью. Тушь некрасиво растеклась и осыпалась с ресниц, пудра смазалась, румяна лежали неровными пятнами. Но главное – ее лицо осунулось, а под глазами залегли темные тени усталости.
– Если самой не спится, то не мешай отдыхать другим, – посоветовала я, в глубине души надеясь, что Клео устыдится и уйдет. Возможно, после этого мне удастся подремать еще хоть немного.
– Густав не хочет со мной разговаривать, – пожаловалась Клео, словно не услышав моих слов. – Когда приехал этот Чейс и отвел вас на разговор, то я поторопилась в его комнату. Хотела дождаться и выяснить, что происходит. Но он пришел – и выгнал меня прочь.
– Выгнал? – недоверчиво переспросила я. – Это как?
Воображение мигом нарисовало мне чудесную картину, как Густав выпихивает Клео из спальни, а та упирается всеми ногами и руками.
– Он сказал, чтобы я уходила, – проговорила Клео. – Ну, ты слышала, как он умеет. И не кричит даже, но спорить не осмеливаешься. Естественно, после этого я и глаз сомкнуть не смогла. Все гадала, каких гадостей Чейс наговорил про меня. Не выдержала и пришла к тебе. Ты была там. Ты все слышала.
Вот только участвовать в чужих любовных разборках мне для полного счастья не хватает! Со своими бы проблемами разобраться.
– Я думаю, Густав немного остынет – и сам захочет с тобой поговорить, – осторожно сказала я. – Иди спать, Клео. Полежи хоть пару часов. Выглядишь ты просто ужасно.
– Я должна знать! – воскликнула Клео и стукнула кулаком по одеялу в опасной близости от меня. – Мелисса, как ты не понимаешь!
Я на всякий случай откатилась подальше от девушки. О, я ее прекрасно понимала. А еще я понимала, как сильно она разозлится, когда узнает, что люди Чейса вызнали всю подноготную про ее отношения с Рупертом Эверотом. И, боюсь, всю свою ярость она поторопится выплеснуть на того, кто рядом. То есть на меня. Как говорится, в древности гонцов с дурными новостями казнили. Как бы меня не растерзали голыми руками.
– Ну пожалуйста, – проныла Клео, решив ради разнообразия сменить тактику. – Прошу тебя! Я так люблю Густава! У меня сердце разрывается от мысли, что Чейс его каким-нибудь образом настроил против меня. Если ты мне все расскажешь, то я сумею подготовиться. Найду нужные слова, чтобы успокоить Густава.
И крупные прозрачные слезы потекли из глаз Клео, окончательно смывая ее макияж.
Никогда не любила, когда при мне плачут. Это казалось мне нечестной игрой. Мол, я натворила глупостей, но сейчас пущу слезу – и меня все простят. Я и сама терпеть не могла показывать эмоции при посторонних. По-моему, это унизительно, когда тебя жалеют. Но, судя по всему, Клео придерживалась других взглядов.
При этом я видела, что она притворяется. По-настоящему плачут совсем не так. По-настоящему рыдают навзрыд, лицо покрывается красными пятнами, нос увеличивается в размерах.
А, да ладно! Хочет слышать правду – пусть слышит. Надеюсь, в драку не полезет. Не я же рассказала Густаву про ее подвиги.
– Руперт Эверот, – произнесла я то имя, которое Чейс рекомендовал запомнить Густаву.
Клео побледнела как мел. Очередная слезинка так и не сорвалась с ее ресницы, повиснув крошечной капелькой на кончике.
И в этот момент я поняла, что, увы, Чейс не лгал. У Клео действительно была связь с Рупертом.
Бедняга Густав!
Эх, да что там, бедняга я! Какой же все-таки мерзкий старикашка. В один миг разрушил отношения двух пар. Нет, конечно, в некотором роде я была ему даже благодарна. Все-таки не хотелось бы выйти замуж за альфонса, которому от меня нужны только деньги. Но мне очень не нравились методы Чейса Одрона. Он мог быть и тактичнее, а не выкладывать всю неприглядную правду в лоб.
– Что именно Чейс Одрон рассказал про Руперта? – сдавленно спросила Клео.
– Он предложил Густаву полюбоваться на магиснимки, – честно ответила я. – Тот, правда, наотрез отказался. Но ты сама понимаешь…
И выразительно развела руками.
– Ясно, – тихо ответила Клео.
И, не говоря больше ни слова, развернулась и вышла прочь, не забыв закрыть за собой дверь.
Я проводила ее озабоченным взглядом. Куда это она отправилась? Видок у нее был такой, что краше в гроб кладут. Чует моя печень, Чейса Одрона ждет ну очень неприятное пробуждение. Как бы она ему все седые волосенки не повыдирала.
Однако секунды текли, складываясь в минуты ожидания. А в доме по-прежнему царила тишина.
Осознав, что больше заснуть мне все равно не удастся, я встала. Задумчиво почесала кончик носа.
Из головы никак не шел разговор с Клео. Грызло меня подспудное чувство, что я поступила неверно. Эх, не стоило мне отвечать на ее вопрос! Зная характер Клео, нетрудно предположить, что ее реакция на вмешательство Чейса Одрона окажется более чем бурной.
Быть может, разбудить Густава и поведать о моей оплошности?
Сердце все сильнее и сильнее грызли дурные предчувствия. Вздохнув, я отправилась в ванную. Там долго умывалась ледяной водой, силясь прогнать недобрые мысли из головы. Затем оделась, выбрав то же серое скромное платье, в котором накануне встретила приезд Чейса.
В доме по-прежнему было спокойно, когда я вышла в коридор. Только откуда-то снизу плыли сытные ароматные запахи готовящегося завтрака. Видимо, слуги уже встали и вовсю хлопотали по хозяйству.
Я неторопливо прошлась от своей комнаты до лестницы. Затем обратно, напряженно прислушиваясь к тишине, которая царила в комнатах. Неужели все еще спят? А где Клео? Ни за что не поверю, что после моих откровений она спокойно отправилась в постель.
Подумав так, я остановилась около ее спальни. Прислушалась.
Ни звука не вылетало из комнаты. Я не слышала ни всхлипываний, ни ругательств, ни шума поспешных сборов. Как будто девушка вообще не вернулась к себе.
Затем я переместилась к комнате Фредерика. Или отныне вернее называть его Урхом?
Немного поколебавшись, я тихонько поскреблась в его дверь. Думаю, этот вопрос надо прояснить до завтрака. Потому как если все так, как рассказал Чейс, то я больше не хочу знать этого человека.
Мне никто не ответил. Я постучалась громче, но с тем же успехом. После нескольких минут бесплодных ожиданий я решилась и вошла без приглашения.
– Не пугайся, это я, – проговорила я, ожидая увидеть сонного, встрепанного Фредерика.
И тут же осеклась.
Комната была абсолютно пуста. Кровать аккуратно заправлена, как будто ночью на ней никто не спал.
Нахмурившись, я подошла к шкафу. Распахнула его – и лицезрела пустые полки. Не выдержав, даже заглянула под кровать, ожидая увидеть сумку Фредерика, с которой он прибыл в дом Северина Одрона. И опять безрезультатно.
Мой так и несостоявшийся жених просто испарился, не забыв прихватить с собой все свои вещи.
Странно. Куда он делся?
В этот момент я заметила листок бумаги, который лежал на письменном столе. В один прыжок была уже рядом, схватила его и принялась читать, заметив свое крупное имя, выведенное в начале письма.
«Мелисса! – гласило послание. – Мне очень жаль, что все так получилось. Я знаю, что Чейс Одрон рассказал тебе всю правду о моем прошлом. Ко мне заходил его помощник. Сказал, что мое пребывание здесь более неуместно. Да мне самому было бы очень стыдно посмотреть тебе в глаза сейчас, когда ты все знаешь. Я понимаю, что ты зла и обижена на меня. Но знай: время, которое я провел с тобой, было самым прекрасным в моей жизни. Ты чудесная девушка, Мелисса. Добрая, верная и спокойная. Ты вряд ли поверишь мне, но я действительно влюбился в тебя за те месяцы, что мы провели вместе. Да, не скрою, вначале я планировал использовать тебя и твоих родителей для личного обогащения. Так, как поступал всегда. Но вскоре понял, что ты особенная. Рядом с тобой я бы мог обрести счастье. И, клянусь, сделал бы все, лишь бы ты тоже была счастлива. Увы, ты вряд ли поверишь мне теперь. Но ты навечно останешься в моем сердце. Пусть и я навсегда останусь для тебя Фредериком. Талантливым художником, который ищет свой путь к успеху».
Я прикусила губу. Аккуратно положила листок обратно на стол и медленно опустилась на стул.
В висках гулко застучали молоточки боли. Пока еще слабые, но готовые в любой момент обернуться настоящей мигренью.
Как ни странно, плакать не хотелось. В душе поселилось непонятное опустошение. И в этот момент я осознала, что ненавижу Чейса Одрона. Я видела его всего ничего. Но очень надеялась, что больше мы никогда не встретимся.
Дверь в комнату я оставила раскрытой. Краем глаза заметила, как кто-то прошел мимо. Затем остановился и вернулся.
Если это отец – то я точно запущу в него чем-нибудь тяжелым. А если Чейс… Демоны, даже не знаю, что я тогда сделаю.
– Мелисса? – раздалось удивленное, и я узнала голос Густава.
Подняла голову и угрюмо уставилась на него исподлобья.
– Что случилось? – встревоженно спросил он и сделал шаг вперед. – Где Фредерик?
– Урх, ты хотел сказать, – мрачно исправила я. Кивком показала на листок, который лежал передо мной.
Густав подошел ближе. Кашлянул и нерешительно поинтересовался:
– Я могу прочитать?
– Читай, – разрешила я.
Встала и отошла к окну. Невидящим взглядом уставилась на верхушки деревьев, залитых лучами встающего солнца.
Да, я не любила выказывать эмоции прилюдно. Но сейчас мир расплывался передо мной в непрошеных слезах. И я не хотела смущать Густава этой картиной.
Густав за моей спиной негромко, но от души выругался. Я услышала треск рвущейся бумаги. А еще через мгновение почувствовала его руки на своих плечах. Он крутанул меня, развернув к себе, крепко обнял. И я уткнулась лицом в его рубашку, от которой неуловимо пахло чем-то свежим.
Удивительно, я знала Густава меньше суток. Но почему-то мне не было неловко в этот момент. Напротив, я ощущала себя так, как будто рядом давний надежный друг, с которым легко можно поделиться всеми проблемами и горестями, не боясь осуждения и непонимания.
– Мне очень жаль, что так получилось, – проговорил Густав, и его теплое дыхание коснулось моей макушки, как будто он хотел поцеловать меня, но в последний момент передумал. – Мелисса, честное слово, мне очень жаль! Мой дед – та еще сволочь. Думаю, теперь ты понимаешь, почему он был настолько нечастым гостем у нас дома.
– У меня утром была Клео, – невпопад проговорила я, подумав, что стоит рассказать Густаву об этом разговоре.
В конце концов, мы сейчас в одной лодке.
Руки Густава на моих плечах потяжелели. Он ничего не сказал, но было понятно, что ему нужны подробности.
– Она так насела на меня, – продолжила я, почему-то ощущая смутную вину за содеянное. – Так хотела знать, что Чейс рассказал тебе. И я ляпнула про Руперта и магиснимки. – Сделала паузу и завершила шепотом: – Прости.
Густав медленно отстранился от меня. Я тут же опустила взгляд в пол, почему-то страшась встретиться с ним глазами.
В следующее мгновение он легонько прикоснулся к моему подбородку, заставляя меня поднять голову. Я неохотно подчинилась.
– Все в порядке, – негромко произнес он. – Напротив, я даже рад. Хотя сам презираю себя за это. Но, наверное, я бы еще долго не решился начать разговор с Клео. А ты вскрыла этот гнойный нарыв. Теперь хочется мне или нет, а надо завершить эту историю. – Хмыкнул и с едким сарказмом добавил: – Знаешь, я настолько сильно ненавижу деда, что меня так и подмывает все равно жениться на Клео. Доказать ему таким образом, что никогда не буду марионеткой в его руках. Но…
Он не завершил фразу. Да это было и не нужно. И без того понятно, что он хотел сказать.
Есть вещи, которые невозможно простить. И предательство любимого человека входит в их число. Два года Клео обманывала Густава. Играла роль влюбленной, а сама за его спиной спала с другим. Что самое противное: это не было увлечением, от которого, случается, мутится рассудок, а потом долго мучаешься угрызениями совести. Это не было страстью, острой и резкой, когда понимаешь, что поступаешь дурно, но тело предает тебя. Это был сугубо прагматичный поступок. Чейс сказал, что Руперт весьма щедрый мужчина. Вряд ли Клео смогла бы покупать дорогие наряды на скромную зарплату продавщицы. К тому же я была в доме ее тетушки и видела там скромную обстановку.
Но я не осуждала Клео. Это не мое дело. Это сугубо ее проблема. И проблема Густава.
– Да, невесело как-то проходят выходные, – внезапно сказал Густав. – Я, правда, предполагал, что будет непросто. Думал, что придется бегать от тебя и твоих домогательств. А в итоге все закрутилось совсем уж невероятным образом.
– Ну, запрыгнуть к тебе в постель я все-таки успела, – неловко пошутила я.
– Это точно. – В глубине серо-голубых глаз Густава запрыгали смешинки. И внезапно он добавил: – Если честно, это было незабываемо.
Я удивленно приподняла одну бровь. Прозвучало это… э-э… неожиданно. И мои щеки потеплели от смущения.
Густав все еще держал меня в своих объятиях. Его обычно светлые глаза потемнели от непонятного чувства.
– Мелисса, Густав, вот вы где!
В комнату ворвался Северин, и мы с Густавом отпрянули друг от друга, словно нашалившие дети, застигнутые строгим родителем за очередной проказой.
Хвала небесам, Северин не заметил, в какой двусмысленной ситуации нас застал. По всему было видно, что он находится в настоящем отчаянии.
– Это чудовищно! – простонал он. – Мы все погибли!
– Что случилось? – сурово спросил его Густав.
– Беда, огромная беда, – продолжил стенать его отец. – О небо, что же делать? Я в полнейшем отчаянии!
– Да что случилось-то? – раздраженно повторил вопрос Густав.
– Мой отец! – Северин всхлипнул и спрятал лицо в ладонях. Вся его поза выражала неподдельное и искреннее горе.
– Что еще он натворил? – буркнул Густав. – Неужели нарыл какие-нибудь пикантные магиснимки на Ванессу и та потребовала расчета? Это будет огромнейшей проблемой, поскольку готовит она великолепнейше!
– Какие магиснимки, какая Ванесса! – простонал Северин. – Ты молотишь полную чушь. Как нам жить дальше-то?
– Да успокойся ты! – Густав лишь чуть повысил голос, но мурашки привычно табуном пробежали по моей спине. Сначала в одну сторону, а затем и в другую. А Густав позволил себе краткую усмешку, добавив: – Ты так горюешь, будто кто-то умер.
Северин перестал рыдать и воззрился на сына с неподдельным ужасом в глазах.
– Как, ты уже знаешь? – спросил он. – Кто тебе рассказал?
– Так, – медленно и очень нехорошим тоном обронил Густав. Заложил за спину руки и потребовал: – Рассказывай! Кто умер?
Сдается, я уже догадываюсь, каким будет ответ. И это означает кучу проблем для нас.
– Мой отец, – ожидаемо провыл Северин и вцепился руками себе в волосы. Несколько раз хорошо так дернул, но его шевелюра оказалась крепкой. – Мой отец мертв!
Я гулко сглотнула от этого известия.
Как мертв? Нет, я понимаю, что Чейс Одрон более чем преклонного возраста. Но всего несколько часов назад он ну никак не походил на тяжелобольного. На редкость бодрый и активный мужчина. Даже стариком-то язык с трудом повернется его назвать.
– Дед умер? – неверяще переспросил Густав.
– Точнее, его убили. – Северин еще раз дернул волосы и на сей раз добился успеха. В его руках остался приличный клок, на который он воззрился с тупым изумлением.
– Как убили? – пискнула я и тяжело опустилась на стул.
В сердце что-то больно закололо. Ох, не нравится мне все это, очень не нравится!
– Так, убили. – Северин, хвала небесам, оставил свои бедные волосы в покое. Бухнулся на кровать и сгорбился, устало опустив между коленей руки.
– Это не может быть ошибкой? – спросил Густав, который, по всей видимости, так же, как и я, отказывался верить в происходящее.
– Мальчик мой, нельзя жить с ножом в сердце. – Северин всхлипнул. – Я зашел пожелать отцу доброго утра. А там он… И вся постель в крови. И нож прям в груди торчит.
После чего, ни капли не смущаясь, шумно высморкался прямо в край покрывала.
Я молча кусала губы. Вот тебе и славные тихие выходные в кругу семьи. И что теперь делать?
– Надо вызвать полицию, – первым опомнился Густав. – Надеюсь, ты запер его комнату, чтобы никто не шлялся зазря? Иначе затопчут следы, которые могут помочь следствию.
– Запер ли я дверь? – Северин поднял на сына заплаканные красные глаза. – Я… Я не помню. Это была настолько жуткая картина, что я чуть не лишился чувств. А потом я бросился бежать. Увидел вас и вот…
И опять зашмыгал носом.
В этот момент прежде мертвую тишину дома разорвал чей-то отчаянный крик.
– Так, дверь ты не закрыл, – на удивление спокойно резюмировал Густав.
Я с невольным уважением посмотрела на него. Надо же, он только что узнал, что его деда убили. Но совершенно не волнуется. Лично я на его месте была бы в полнейшей панике. Да что там, я и так в панике!
В коридоре послышался быстро приближающийся топот, и Густав шустро выскочил из комнаты, стремясь перехватить бегущего. Через мгновение он втащил в комнату бледного как смерть помощника Чейса. Как же его зовут? Чейс ведь обращался к нему по имени. Ах да, Роберт вроде бы.
– Там… там… – запинаясь, бормотал несчастный. – Там…
– Мы в курсе, – поспешил его успокоить Густав.
– В курсе?! – чуть ли не взвизгнул Роберт и с силой выдернул руку из хватки Густава. Попятился, не сводя с него круглых от ужаса глаз.
Что это с ним?
– Я не убивал деда. – В отличие от меня, Густав без проблем понял, почему Роберт так отреагировал на его слова. – Мой отец хотел разбудить его к завтраку и увидел… Ну, в общем, увидел то же, что и вы.
Роберт после этого немного успокоился. Однако далеко от двери отходить не стал, то и дело с подозрением глядя то на Густава, то на тихо рыдающего на кровати Северина.
– Надо вызвать полицию, – повторил Густав. – Отец, амулет связи у тебя работает?
– Амулет связи? – Северин нахмурился, с трудом соображая, что от него вообще требуется. – А, да. Вроде бы. Он у меня в кабинете.
– Отлично, – Густав криво ухмыльнулся. – Сейчас я пойду и запру спальню Чейса, пока еще кто-нибудь с воплем не промчался мимо. Затем вызову полицию. Ясно?
И с самым решительным видом отправился прочь, не дожидаясь от нас какой-либо реакции.
В этот момент меня посетила жуткая мысль, и я поторопилась окликнуть Густава.
– Постой! – взволнованно выкрикнула я, когда он был уже на пороге.
Густав неохотно обернулся.
– Тебе надо вооружиться, – затараторила я. – Вдруг убийца еще в доме?
– Убийца? – переспросил Густав.
– Убийца? – эхом откликнулся Роберт, опять побледнев.
И только Северин продолжал шумно сморкаться в несчастное покрывало, словно не услышал меня.
– Ну, если Чейса убили, то, получается, это кто-то сделал, – неловко пояснила я свою мысль. – Не сам же он воткнул себе нож в грудь. А что, если преступник не успел убежать? Что, если он еще скрывается в доме и ищет себе новую жертву?
– Мелисса, – Густав грустно хмыкнул. – Ты в самом деле думаешь, что моего деда мог убить кто-нибудь посторонний?
Я непонимающе захлопала ресницами. О чем это он?
– Боюсь, в этом доме было достаточно людей, желающих его смерти, – вздохнув, пояснил свою мысль Густав.
Я приглушенно ахнула. То есть он намекает на то, что со стариком расправился кто-нибудь из нас? Но это…
– Чудовищно, – выдохнула я и отчаянно замотала головой. – Нет, это неправда. Я не хочу в это верить! Наверняка в дом кто-нибудь пробрался. У Чейса была с собой целая куча денег. Вдруг кто-нибудь про это прознал и решил обокрасть его?
– Саквояж Чейса Одрона с деньгами и документами в моей комнате, – подал голос Роберт.
– Он точно на месте? – впервые за долгое время подал голос Северин.
Ишь, даже рыдать перестал, как про деньги заговорили.
– Когда я выходил – был, – смущенно проговорил Роберт. – Но я проверю, если желаете.
И тоже направился к дверям.
– Не так быстро, – повелительно остановил его Густав. – В таком случае идешь со мной. Сначала запираем комнату моего деда, затем вызываем полицию. А потом принесем саквояж сюда.
– Этот саквояж я отдам только полиции. – Роберт с вызовом вздернул подбородок. – Чейс Одрон всецело доверял мне. И он особенно подчеркивал, чтобы я никогда и никому из вашего семейства не показывал его содержимого.
– Отлично, значит, будешь таскать его за собой, пока не приедет следователь, – парировал Густав. – И в таком случае – не отходи от меня. Я хочу быть уверен, что ты не смоешься с деньгами моей семьи.
– Вы… – От обиды у Роберта даже задрожал подбородок. – Да как вы можете так думать! Ваш дед заменил мне отца…
– И все-таки родным сыном у него был я, – внезапно проговорил Северин и с нескрываемой неприязнью посмотрел на помощника Чейса.
На какой-то миг мне почудилось, что бедняга сейчас расплачется. Уж больно характерно заблестели его глаза. Но он справился с наплывом эмоций. Свирепо выдвинул вперед челюсть и сказал, глядя в упор на Густава: – Идемте. Не стоит терять времени.
Через пару секунд эта парочка покинула комнату.
Северин опять уткнулся лицом в покрывало и тяжело задышал. Но, по крайней мере, больше не рыдал. А я вновь опустилась на стул и принялась тщательно растирать виски. Головная боль от всего происходящего стала лишь сильнее.
Не могу поверить, что Чейс Одрон мертв! Причем не просто мертв, но его убили! Кто это сделал?
Конечно, хочется верить, что в дом пробрался неизвестный злоумышленник и расправился со стариком. Но, поразмыслив хорошенько, я поняла, что Густав прав. Это слишком невероятно. Чейс приехал вчера совершенно неожиданно. Все ждали его визита сегодня. И никакому преступнику не удалось бы так быстро выяснить, какую именно комнату выделили для его проживания. Право слово, не мог ведь злодей шляться по всему дому, выискивая, где спит его жертва. По крайней мере, ко мне точно никто не заглядывал.
Наверное. Спала я сегодня крепко, вдруг просто не услышала этого?
Я украдкой поежилась, представив себе эту картину. Вот приоткрывается дверь, в комнату тенью проскальзывает преступник. Убийца наклоняется надо со мной с ножом наперевес, затем, убедившись, что я не его цель, так же тихо уходит.
Да, но та же Клео, по ее словам, всю ночь не спала! Она бы подняла такой шум, если бы к ней внезапно вломился незнакомец. А Фредерик? Он, судя по всему, тоже не ложился.
Так что, увы, эту версию придется отставить. Чейса Одрона убил кто-то из тех, кто присутствовал в доме.
– Наверное, надо разбудить остальных, – в этот момент произнес Северин. – Когда прибудет полиция, нам стоит быть в полном сборе.
Затем огляделся, словно только сейчас заметив, в чьей комнате находится, и с удивлением спросил:
– А где Фредерик? Мы же сейчас у него, верно?
– Он уехал, – хмуро сказала я.
– Уехал? – В голосе Северина послышалось нездоровое оживление. – Вот так вот резко, никого не предупредив? А что, если?..
Он не завершил фразу, но это было и не нужно.
Я не хотела об этом думать, но мыслями постоянно возвращалась к своему несостоявшемуся жениху. Фредерик наверняка был очень зол на Чейса. Тот сорвал ему выгодную женитьбу, раскрыл его настоящее имя.
Что, если в гневе Фредерик ворвался к нему, заколол, а потом, осознав, что натворил, поспешил удариться в бега?
– Пойду загляну к Клео, – продолжил Северин. – Девушкам всегда нужно много времени, чтобы одеться и собраться. К тому же после столь жуткого известия она наверняка ударится в истерику. Пусть немного успокоится к приезду полиции.
Я пожала плечами, погруженная в невеселые размышления.
Северин еще неполную минуту смотрел на меня, словно ожидал разрешения. Затем встал и вышел.
Впрочем, отсутствовал он всего ничего. Почти сразу он вернулся, задумчиво почесывая в затылке.
– А нет ее, – ответил он на невысказанный вопрос, застывший в моих глазах. – Вещи на месте. Из сумки все на кровать вытряхнуто. А самой Клео нет. Куда она запропастилась?
Хороший вопрос. Очень хороший.
А ведь Клео тоже имела огромный зуб на Чейса Одрона. Тот рассказал Густаву про ее интрижку с Рупертом. А я, дурында такая, все передала ей. Упомянула даже про магиснимки. Чем не повод для убийства? К тому же Клео – девушка более чем эмоциональная. Уходила от меня она расстроенной. Что, если после этого она не отправилась к себе, а заглянула на кухню, прихватила нож и пошла разбираться с Чейсом? А затем в испуге убежала, забыв про все на свете.
– А что вы тут сидите? – В раскрытую дверь вдруг заглянул мой отец.
Он улыбался и выглядел донельзя довольным жизнью. Темные волосы влажно блестели после умывания, рубашка слепила белизной.
Судя по всему, отец спешил на завтрак, но увидел нас с Северином и решил осведомиться, что мы забыли в чужой комнате.
Северин обернулся к нему. Всплеснул руками и опять жалобно сморщился, собираясь вновь удариться в слезы.
– Чейс Одрон мертв, – поспешила я сказать первой, не дожидаясь очередной серии стенаний и рыданий.
– Мертв? – Улыбка медленно сползла с губ отца. Он нахмурился и посмотрел на Северина, который весь как-то сгорбился.
– Его убили, – добавила я. – Густав отправился вызывать полицию.
– Убили? – опять повторил отец. – Как это?
– Ножом, – буркнула я. – Закололи, пока он спал.
Отец быстро-быстро заморгал. Уставился на приятеля, наверное, ожидая, что тот скажет, будто это несмешная шутка.
Но Северин молча кивнул и опять бухнулся на кровать.
– Кто это сделал? – вроде как с искренним возмущением воскликнул отец, но я уловила в его голосе нотки фальши.
Да, Чейс Одрон был таким человеком, что никто не будет особо по нему горевать.
– Откуда нам знать? – меланхолично вопросом на вопрос ответил Северин. – Густав сейчас вызовет полицию. Уверен, следователи в наикратчайшие сроки раскроют преступление. – Подумал немного и зловеще добавил: – Но у меня уже есть один человек на подозрении.
– Надеюсь, это не я? – озабоченно поинтересовался отец. – Дружище, я всю ночь спал без задних ног.
– Нет, я говорю о том, кто столь внезапно покинул мой дом, ни с кем не попрощавшись.
Северин произнес это, глядя на меня в упор. Очень тонкий намек на Фредерика. Просто наитончайший. Конечно, не Клео же ему подозревать. Как-никак, но ее он знает с раннего детства, пусть и был против, чтобы Густав женился на ней.
И тут тишину дома прорезал еще один душераздирающий крик.
Отец от неожиданности аж подскочил на месте. С ужасом обернулся к раскрытой двери.
– Ч-что это? – чуть запинаясь, спросил он.
Я уже была на ногах. Причем вскочила настолько порывисто, что опрокинула стул. Метнулась к дверям.
– Куда, Мелисса, это может быть опасно! – взревел отец и попытался было перехватить меня.
Но я чудом миновала его и выскочила в коридор.
В коридоре я было замешкалась, не совсем понимая, в какую сторону бежать. Но тут крик повторился, правда тише и жалобнее. И завершился какими-то невнятными причитаниями.
«Оружие! – мелькнула в голове заполошная мысль. – Мне нужно оружие!»
Взгляд упал на метлу, аккуратно прислоненную к одной из стен. Видимо, кто-то из слуг затеял утреннюю уборку, но, узнав печальную весть о смерти Чейса, бросил ее прямо здесь, не потрудившись поставить на место.
Отлично, то, что надо!
И я схватила метлу на изготовку. Рванула вдоль ряда комнат, благо причитания не умолкали.
Наконец я остановилась напротив одной из них. Именно отсюда раздавались странные плачущие звуки. Набрала полную грудь воздуха и попыталась вышибить плечом дверь.
Беда была в том, что именно в этот момент она открылась.
Я с разбега угодила в кого-то очень мягкого. Солнце к этому моменту встало высоко и било через незанавешенное окно прямо мне в лицо. Поэтому я при всем горячем желании была не способна увидеть своего противника.
Не удержавшись на ногах, тот полетел на пол. Сверху приземлилась я и, не теряя времени даром, со всей силы огрела его метлой по голове.
– Получай! – радостно вскричала я. – Получай, подлый убийца! Сейчас ты за все ответишь!
Замахнулась еще раз, собираясь повторить удар. Но лежащий подо мной мужчина с удивительной ловкостью перехватил древко. Рванул его на себя – и метла отлетела куда-то прочь.
Ну ничего, ноги и руки-то у меня остались. И я сжала кулаки, собираясь как следует врезать преступнику.
Мир внезапно перевернулся перед моими глазами. Раз – и как-то незаметно я оказалась на спине. Обе мои руки были надежно прижаты к полу. Брыкаться я тоже не могла, потому что преступник крепко надавил на мои ноги своим коленом.
Преступник?
Я тихо ахнула. К этому моменту мои глаза достаточно привыкли к яркому солнечному свету, и я увидела, что моим противником все это время был Густав. И, судя по всему, ему неплохо досталось от меня. На лбу вздувалась вторая шишка рядом с той, которую ему вчера поставила скалкой Маргарет. Из новой ссадины опять сочилась кровь, заливая ему лицо.
– Это просто невыносимо, – пробурчал тот. – Никогда бы не подумал, что у меня настолько крепкая голова. Сколько можно пытаться ее расколотить?
– Прости, – виновато пробормотала я. – Я услышала крики. И подумала, что убийца, который расправился с Чейсом, напал на вас. Вот и поторопилась на помощь.
– Ты продолжаешь думать, что моего деда убил кто-то посторонний? – грустно спросил Густав. – Ах, если бы это было так, Мелисса! Но, увы, все указывает на то, что это сделал кто-то из нас.
Он наконец-то встал и подал мне руку.
После пережитого нервного потрясения мои пальцы постыдно дрожали, когда я вцепилась ему в ладонь. Одним ловким движением он поставил меня на ноги. Вытащил из кармана платок и, морщась, принялся осторожно промокать ссадину.
А я между тем увидела Роберта.
Он сидел на коленях около своей кровати и баюкал свой саквояж, будто маленького ребенка. При этом он тихонько всхлипывал и что-то невнятно бормотал себе под нос.
– Это он кричал, – сказал Густав, предупреждая мои вопросы. – Когда увидел, что саквояж пуст.
– Как пуст? – потрясенно переспросила я.
– Этот остолоп не запер дверь, когда уходил, – Густав пожал плечами. – Кто-то пробрался сюда и выгреб содержимое его драгоценного саквояжа. Все, до последнего листика.
Я приоткрыла рот в немом изумлении.
– Все пропало, – в этот момент монотонно заговорил Роберт. – Все. Все магиснимки, все документы.
– Ну пропажа магиснимков меня особо не волнует, – проворчал Густав. – Самое плохое, что пропали деньги. Вчера дед не успел отдать нашим отцам причитающееся им за продажу фирмы.
Я шепотом выругалась.
Тридцать тысяч золотых! Это же целое состояние!
– Как бы то ни было, но полицию я вызвал, – продолжил Густав. – Следователи скоро приедут. А пока я предлагаю всем собраться в гостиной и подождать их приезда. Чем меньше мы будем ходить по дому, тем легче сработают поисковые чары. А мы и без того слишком наследили.
Я кивнула, соглашаясь с ним.
Пожалуй, так будет лучше. Пусть теперь делом займутся настоящие профессионалы.
