Глава 2
Время тянулось как никогда долго. Маргарет присоединилась к моему отцу, Северину и Роберту. Как ни странно, она наотрез отказалась от вина, но более чем благосклонно приняла коньяк. И теперь эта компания, увеличившаяся на одного человека, медленно, но верно опустошала бутылку, пока Маргарет вводили в курс дела.
Рассказали Маргарет даже про магиснимки, добытые Чейсом и неопровержимо свидетельствующие о связи ее якобы племянницы, а на самом деле приемной дочери, с владельцем лавки, где та работала.
Как ни странно, Маргарет восприняла эту новость более чем спокойно.
– Я так и знала, – проговорила она. – Клео платили слишком много для продавщицы. А еще эти постоянные подарки. Я пыталась с ней поговорить, объяснить, что она поступает просто глупо. Легкие деньги дурманят мозг, но репутация для молодой девушки – это то, что останется с ней до скончания жизни.
– Вы догадывались, но ничего мне не сказали? – с укоризной спросил Густав.
– А что я могла сказать тебе, мальчик мой? – Маргарет пожала плечами, по всей видимости, не испытывая ни малейших угрызений совести. – Мол, прости, но моя племянница наставляет тебе рога? Ты же понимаешь, что я с ней так не поступила бы.
– О да, зато меня палкой отлупить – это за милую душу, – язвительно проговорил Густав.
– Ну… – Маргарет впервые смутилась. Отвела взгляд и неопределенно пожала плечами. Негромко сказала: – Клео мне как дочь. Когда я увидела ее сегодня всю в слезах, в истерике, то у меня перед глазами помутилось от гнева. Я решила, что ты узнал про ее похождения и ударил ее, залепил пощечину или еще что. Вот и помчалась призвать тебя к ответу. Мужчина никогда не должен поднимать руку на женщину. Это отвратительно.
– Ну не скажите, – не согласился с ней Роберт. – Иногда хорошая оплеуха отлично ставит мозги на место. Без разницы, мужчине или женщине.
Правда, тут же замолчал, когда на нем скрестилось несколько удивленных взглядов.
Вот тебе и скромный молодой человек. А выглядит так, будто и мухи не обидит.
– Простите, – тихо произнес Роберт, сообразив, видимо, что ляпнул что-то не то. – Наверное, мне уже хватит.
И решительно отодвинул очередную стопку от себя.
– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, – сурово проговорила Маргарет. – Молодой человек, и часто вы били женщин?
Роберт низко опустил голову, не собираясь отвечать на этот вопрос. Кончики его ушей ярко пламенели от стыда.
Пользуясь тем, что все внимание присутствующих в гостиной было обращено на несчастного помощника Чейса, ко мне неслышно подошел Густав, подсел на подлокотник моего кресла.
Я изумленно покосилась на него. Что ему потребовалось от меня?
– Мелисса, мне надо с тобой поговорить, – тихо, почти не разжимая губ, обронил Густав. – Один на один.
– И как ты предлагаешь это сделать? – полюбопытствовала я.
– Нам не запрещено покидать гостиную, – ответил Густав. – Нельзя подниматься на второй этаж и выходить из дома. Около кухни есть кладовка. Давай встретимся там. Только сначала выйду я, а потом, через некоторое время, ты. Чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Договорились?
Я нахмурилась. Непонятно. О чем таком желает мне поведать Густав без свидетелей?
«А может быть, это он убийца, – опасливо шепнул внутренний голос. – И теперь собирается расправиться с тобой».
Но я тут же отказалась от столь смехотворного предположения. Смерть Чейса не несла его внуку никаких выгод. Это во‐первых. А во‐вторых, я-то чем могла не угодить Густаву? Вроде бы мы не ссорились сегодня. Ну, если не считать того, что я огрела его метлой по голове. Но это же не со зла. И я уже извинилась за это.
По всей видимости, Густав счел мое молчание за знак согласия. Он встал, кашлянул и негромко, словно разговаривая сам с собою, проговорил:
– Во рту все пересохло. Пойду на кухню, принесу графин воды.
Его, впрочем, вряд ли кто-нибудь услышал. Маргарет по-прежнему буравила подозрительным взглядом повинно склоненную голову Роберта, а мой отец и Северин, по всей видимости, уже неплохо набрались.
Мгновение – и Густав покинул гостиную.
Я решила никак не объяснять свой уход. Все равно всем присутствующим не до меня. Просто встала и вышла, выждав для приличия несколько минут.
Мужчина, стороживший входную дверь, действительно был настоящим мордоворотом, как охарактеризовал его Густав. Невысокий, но очень плотного телосложения, широченный в плечах. Толстая шея и небольшая голова с низким покатым лбом довершала его образ.
Стоило мне только показаться в холле, как он тут же насторожился. Отлепился от стены, к которой небрежно прислонился плечом, и сурово сдвинул брови, наблюдая за мной.
Однако он ничего не сказал мне, когда я решительно повернула в коридор, ведущий к кухне. Правда, все это время я чувствовала на своей спине его тяжелый изучающий взгляд. Благо вскоре лестница закрыла меня от полицейского.
Найти кладовку мне не составило никакого труда. Дверь в нее была приоткрыта. И стоило мне только приблизиться, как из каморки выглянул Густав и мотнул головой, предлагая присоединиться к нему. Все еще немного сомневаясь в верности своего решения, я проскользнула внутрь.
Здесь оказалось настолько тесно, что стоять мне пришлось вплотную к Густаву. На стенах были развешены полки с разнообразнейшим содержимым, и мой нос пощекотал аромат специй, лука и чеснока. Окон в кладовке не было, но под потолком плавал тусклый магический шар.
– И о чем ты хотел со мной поговорить? – полюбопытствовала я.
Густав вместо ответа тщательно закрыл дверь. Подозрения вновь всколыхнулись в моей душе. Что-то не нравится мне все это.
Сейчас Густав как накинется на меня, как задушит!
Фу, бред какой! Тот мордоворот видел, как Густав шел сюда. Видел он и меня. К тому же дом кишмя кишит полицейскими. Один мой крик – и Густава тут же повяжут.
Стоит признать: совершенное убийство изрядно расшатало мои нервы. Уже всякие ужасы чудятся на пустом месте.
– Следователь сказал, что скоро сюда прибудет специалист по поисковым чарам, – произнес Густав, обернувшись ко мне.
– И что? – Я приподняла бровь, не понимая, какое это отношение имеет ко мне или к Густаву.
– Понимаешь, Мелисса, я ночью заходил к деду в комнату. – Густав виновато вздохнул. – И я боюсь, что это обнаружат. Точнее, это наверняка обнаружат. И мне придется давать объяснения.
– Ты ночью заходил в комнату Чейса? – изумленно переспросила я.
– Понятное дело, в тот момент он был еще жив, – пояснил Густав. – И даже не думал ложиться спать. Читал какую-то книжку. Мой визит его очень удивил и, по-моему, обрадовал. Он решил, что я передумал и собираюсь согласиться с его предложением.
– А для чего на самом деле ты пришел? – поинтересовалась я.
– Я хотел, чтобы он отдал мне магиснимки Клео, – признался Густав. – Понимаешь, конечно, я не собирался прощать ее измену. Но я не хотел, чтобы ее репутация оказалась уничтоженной. Мало ли, где и у кого могли всплыть эти магиснимки. Я планировал уничтожить их.
Даже не знаю, как относиться к этому признанию. С одной стороны, поступок Густава, вне сомнения, благороден. Но с другой… По-моему, он все-таки любит Клео. И это обстоятельство царапало мне сердце.
– И что сказал Чейс в ответ на твою просьбу? – продолжила я расспросы.
– Разозлился. – Густав недовольно поджал губы. – Раскричался. В общем, мы в очередной раз поссорились. И поссорились сильно. В итоге он выгнал меня прочь. – Сделал паузу и добавил, перехватив меня за руки: – Слово чести, Мелисса, когда я уходил, он был живее всех живых! И я бы никогда в жизни не убил его.
Прикосновение Густава обжигало, как будто его терзал внутренний жар. Я смотрела ему в глаза и думала… Ох, о чем я только не думала в этот момент! Но прежде всего о том, какая же Клео дурочка! Променять такого парня на какого-то пузатого и богатого женатого мужика!
– Зачем ты мне это рассказал? – сухо спросила я.
– Когда все это раскроется, а это непременно раскроется, у следователя обязательно возникнут ко мне вопросы, – грустно сказал Густав. – Что, если он не поверит мне?
– Подожди, но ты ведь заходил в комнату Чейса и утром, – напомнила я. – Когда запирал ее.
– Не заходил. – Густав покачал головой. – Просто заглянул через порог и тут же вышел. А самое плохое: со мной был Роберт. И если я начну утверждать, будто подходил к постели Чейса, то он обязательно разоблачит мою ложь.
Я задумчиво почесала бровь. Да, дилемма.
– Мелисса, я хочу, чтобы ты помогла мне, – проникновенно произнес Густав, и его большие пальцы словно невзначай пощекотали мои запястья.
– Каким же образом? – осведомилась я, пытаясь сделать вид, будто не заметила этого. Хотя приятные мурашки пробежали по моему позвоночнику от его прикосновения.
– Скажи, что провела ночь со мной, – предложил Густав, и его теплое дыхание пощекотало мне кончик носа.
Я быстро заморгала, гадая, не ослышалась ли.
– Вспомни, ночью ты была в моей комнате, – продолжил Густав. – И не просто в комнате, а в моей постели. Любой маг-поисковик это подтвердит. Это даже ложью не будет.
– Но при этом присутствовали Клео и Фредерик, – скептически произнесла я. – И они скажут, что это было до приезда твоего деда.
– Да, но кто мешал тебе прийти ко мне позже, когда все улеглись? – настаивал Густав. – Ты скажешь, что я вернулся после разговора с дедом совершенно спокойный. И мы пробыли несколько часов вместе.
Я несколько минут молча смотрела на него, надеясь, что он сам поймет, какую глупость предлагает.
Но Густав смотрел на меня с таким воодушевлением, что стало понятно: лично он не видит в своем плане никаких недостатков.
– Прости, Густав, но ты мелешь чушь, – наконец сказала я. – Причем полную. В твоей истории слишком много неувязок. И следователь привяжется к каждой из них. В итоге ты так запутаешься в своей лжи, что точно станешь наипервейшим подозреваемым.
– О каких неувязках речь? – заупрямился Густав. – По-моему, все просто гениально!
– Густав, если ты собираешься объявить следователю о том, что мы любовники, то непременно возникнет вопрос: почему в таком случае мы с тобой так категорически против свадьбы, – начала я перечислять, загибая пальцы.
– Мелисса, естественно, я не буду говорить о том, что приходил к Чейсу за магиснимками Клео, – перебил меня Густав. – Я скажу, что мы с тобой поговорили по душам и приняли решение согласиться на его предложение. Собственно, это я и хотел ему сообщить.
– Угу, и о нашем желании пожениться мы дружно забыли утром, – несогласно буркнула я. – И не рассказали о нем даже родителям.
– Потому что документы, по которым фирма перешла бы к нам в случае свадьбы, исчезли, – парировал Густав. – Поэтому мы здраво рассудили, что со свадьбой торопиться не стоит. Лучше узнать человека поближе.
Я открыла рот, собираясь выдать очередное возражение. Помедлила немного и закрыла его обратно.
Демоны, а ведь у него действительно складно получается! Этот рассказ вполне объяснит наличие его следов в комнате деда. А я подтвержу, что после этого визита Густав совершенно не напоминал человека, который только что совершил убийство.
– Пожалуйста, помоги мне, Мелисса! – вкрадчиво попросил Густав. – Я очень тебя прошу. Ты ведь и сама не веришь в то, что я мог бы убить деда.
– Не верю, – согласилась я. – Но и врать следователю не хочу. Маленькая ложь имеет обыкновение разрастаться, подобно снежному кому. Как бы нам самим не запутаться во всем, что мы наговорим.
– А ты молчи, – предложил мне Густав. – Говорить буду я. Просто кивай в нужный момент.
Мне не нравилась его затея. Очень не нравилась. Но самое главное: я не понимала, с чего вдруг должна ему помогать. Если его обман раскроется, то и я попаду под подозрение. Потому как следователь непременно задастся вопросом, почему я принялась всеми способами выгораживать Густава.
– Остался самый важный вопрос, – произнесла я. – Мне-то какой резон врать следователю? Если все всплывет, то у меня из-за этого будут огромные проблемы. Не сочти меня меркантильной или расчетливой, но, по-моему, это как-то надо компенсировать.
– Мелисса, я знаю, что Чейс большую часть своего состояния оставил мне, – проговорил Густав.
– С чего вдруг такая уверенность? – язвительно оборвала его я. – Твой отец сказал, что Чейс всегда отличался непредсказуемостью. Вдруг он все завещал Роберту, к примеру?
– Дед не раз и не два говорил мне, что из всей семьи считает меня самым толковым, – пояснил Густав. – И если кто и достоин стать его наследником, то только я. – Кашлянул и елейно проворковал: – Мелисса, твой отец из-за кражи остался без денег, что причитались ему за продажу фирмы. Так вот, я клянусь, что компенсирую твоей семье все потери.
Теперь я почесала кончик носа.
Звучит, конечно, заманчиво. Но, получается, Густав пытается купить мою помощь. При этом наше соглашение будет заключено только на словах. И впрямь, не составлять ведь официальную бумагу. Мол, я, Мелисса Говлор, обязуюсь поддерживать любую ложь Густава Одрона, а взамен он щедро заплатит мне.
– Я понимаю, что тебе это не нравится, – не оставлял свои попытки убедить меня Густав. – Мне самому это очень не нравится. Но…
Он не успел договорить. В этот момент в коридоре послышались чьи-то шаги, которые приближались к кладовке.
Густав насторожился, оборвав фразу на полуслове. Дверная ручка повернулась, и в этот момент он сделал немыслимое. Резко привлек меня к себе, крепко обнял и поцеловал.
Я забарахталась было, пытаясь его оттолкнуть. Но его губы были такими мягкими, такими приятными… И я вдруг осознала, что отвечаю на его поцелуй.
– Ох, простите, – послышалось от порога. – Я не думал, что прерву такую сцену.
С замиранием сердца я узнала голос Энтони Райвела. Густав тоже едва заметно вздрогнул, но даже не подумал отпрянуть от меня.
Лишь через несколько секунд он словно с неохотой отстранился, продолжая держать меня в объятиях. Посмотрел на следователя.
Мужчина и не подумал удалиться, застав столь пикантную сцену. Напротив, он с явным удовольствием наблюдал за нами, скрестив на груди руки.
– По-моему, вы немного не вовремя, – холодно произнес Густав, не убирая руки с моей талии.
– Я хотел пригласить вас в гостиную, – произнес Энтони. – Верз сказал, что вы, господин Густав, удалились в сторону кухни, а затем за вами последовала госпожа Мелисса. Собственно, именно туда я и направлялся, когда услышал голоса из кладовки. Вот и решил проверить, что тут происходит.
– У вас хороший слух, – не удержалась я от замечания.
– Издержки профессии. – Следователь улыбнулся мне. Кашлянул и уже серьезнее продолжил: – Тем не менее вам придется отвлечься друг от друга. Понимаю, что дело молодое и горячее. Но ваше присутствие необходимо.
– Понимаю. – Густав кивнул и наконец-то выпустил меня из своих объятий.
Следователь посторонился, пропуская нас вперед. И все это время с его губ не сходила какая-то странная усмешка.
«Он не поверил нам, – почему-то подумала я. – Он понял, что эта сцена была лишь разыграна для него. Ох, Густав сильно сглупит, если вздумает осуществить свой план. Будет в итоге крутиться, как уж на раскаленной сковородке. Еще и меня в неприглядном свете выставит».
До гостиной мы дошли в полном молчании. При этом Густав не отпускал моей руки. Но едва мы вошли, он тут же отдернул ее, как будто обжегся.
Потому что количество народа здесь за время нашего не столь долгого отсутствия заметно увеличилось.
Я почти не удивилась, увидев Клео. Дом ее тетушки, вернее сказать, приемной матери находится не так далеко. Должно быть, ее привели люди Энтони.
Девушка сидела в самом дальнем кресле, и я поразилась переменам, произошедшем в ее облике. Вместо вызывающего алого наряда – темное, наглухо закрытое платье. На голове повязана косынка. Лицо без макияжа.
Кстати, а без румян, пудры и туши Клео выглядела куда привлекательнее и свежее. Правда, ее глаза были припухшими и красными, как после долгих рыданий.
Впрочем, почему как? Она и в самом деле много плакала сегодня.
Затем я обвела взглядом остальных собравшихся в комнате и от неожиданности приоткрыла рот.
Потому как здесь был Фредерик. Ну, точнее сказать Урх. Хотя я вряд ли привыкну к этому имени, поэтому, пожалуй, продолжу называть его по-старому.
Фредерик был мрачнее тучи. Его запыленные сапоги доказывали, что он проделал огромный путь, пытаясь пешком добраться до Арраса. Интересно, где его перехватили люди Энтони?
– Мелисса, хоть ты мне объясни: какого демона меня приволокли обратно? – недовольно обратился он ко мне. – Этот сухарь, – после чего с нескрываемым презрением кивнул на Роберта, чье лицо мигом пошло красными пятнами, – вчера ясно дал мне понять, что мое присутствие в доме более чем нежелательно. Вот я и ушел. Да, мне стоило проститься с тобой лично, но… Мне было стыдно. В письме я все подробно тебе объяснил. А в итоге за мной чуть ли не погоню устроили.
– Дело в том, господин Урх Хеян, что в доме произошло преступление, – вместо меня ответил Энтони Райвел. Медленно вышел на середину комнаты, видимо, желая, чтобы его было как можно лучше видно и слышно всем.
– Преступление? – с недоумением переспросил Фредерик. Ой, ладно, пусть будет Урх, чтобы не путаться.
– Чейса Одрона убили сегодня ночью, – произнес Энтони, не сводя с него взгляда.
– К-как убили? – от неожиданности Урх начал даже заикаться.
Да, если он играет, то делает это просто гениально!
– Ножом, – любезно уведомил его следователь. – Его закололи.
– Жуть какая! – с искренним ужасом выдохнул Урх. – И кто это сделал?
– Вот это мы и пытаемся выяснить. – Следователь пожал плечами. – Что вы можете сказать по этому поводу?
– Да ничего! – воскликнул Урх. – Я ведь уже сказал. Ко мне вечером зашел этот суха…
– Хватит меня оскорблять! – внезапно взвился с места Роберт. – У меня есть имя! И не мои проблемы, что вы долгое время выдавали себя не за того, кем вы являетесь на самом деле, а потом этот обман вскрылся!
– Ну хорошо, – неохотно согласился Урх. – Вечером ко мне зашел Роберт. Ткнул в нос бумагой с результатами расследования, проведенного людьми Чейса. И повелел убираться прочь. Я и убрался. Вот и все.
– А… – начал было Энтони.
– Поверьте, перед своим уходом я не убивал старого проныру, – оборвал его Урх с кривой ухмылкой. – Смысл мне было так поступать? Мелисса все равно узнала правду. Если бы я хотел сохранить свое прошлое в тайне, то мне пришлось бы прикончить всех в доме. Пожалуй, кроме Северина, Дугласа, Клео и слуг.
В гостиную неожиданно вошел высокий сутулый мужчина с длинным усталым лицом. Он подошел к Энтони и привычно зашептал ему на ухо.
И опять я не уловила ни слова, хотя изо всех сил напрягала слух.
Как, ну как у них получается так тихо разговаривать? Такое чувство, что только губы шевелятся, но при этом не вылетает ни звука.
– Что же, господин Урх, в одном вы правы, – сказал Энтони, внимательно выслушав донесение. – К комнате Чейса вы действительно не подходили. Как и к комнате Роберта. Около них не обнаружено никаких ваших следов.
Урх с нескрываемым облегчением перевел дыхание. Высокомерно усмехнулся и спросил:
– Ну все, я могу идти?
– Пожалуй, было бы слишком жестоко с моей стороны заставлять вас во второй раз преодолевать путь до города, – ответил Энтони. – Останьтесь. Обещаю, что потом мои люди подвезут вас до Арраса.
– Если честно, я бы прогулялся. – Урх скорчил красноречивую физиономию и обвел всех присутствующих долгим многозначительным взглядом. Добавил: – Как-то неприятно осознавать, что находишься в одной комнате с убийцей.
– Стало быть, вы думаете, что Чейса Одрона убил кто-то из тех, кто был в доме? – вцепился в его фразу Энтони. – И не верите, что убийца мог пробраться сюда, никем не замеченный?
– Конечно, не верю. – Урх фыркнул. – Этот Чейс, по-моему, у всех на любимых мозолях потоптался. Не удивлюсь, если он тайком плевал в суп кухарке или гонял палкой дворецкого. На редкость мерзкий старикашка.
– Да, кстати, а почему у вас нет никаких вопросов к Ванессе и Альберту? – заплетающимся голосом спросил Северин.
Я покосилась на пустую бутылку, стоявшую перед ним, и покачала головой. Да, кое-кто успел неплохо набраться. Вон, мой отец так вообще задремал, откинув голову на спинку дивана и негромко выводя рулады носом.
Роберт, видимо, и впрямь не пил после нашего с Густавом ухода. Он раскраснелся, но выглядел вполне адекватно и трезвомыслящим.
Маргарет так вообще даже не разрумянилась. Лишь достала откуда-то веер и величаво обмахивалась.
– Следов слуг нет на втором этаже, – проговорил Энтони. – По крайней мере, свежих.
– А откуда тогда там взялась метла? – въедливо влезла я, вспомнив свое орудие, которым хорошенько вломила Густаву утром.
Следователь словно нехотя посмотрел на меня. Едва заметная ухмылка затеплилась в уголках его рта.
– Не поверите, госпожа Мелисса, именно этот вопрос меня занимает больше всех остальных, – честно сказал он. Откашлялся и прямо спросил у Густава, который все это время буравил поникшую и странно тихую Клео взглядом: – Господин Густав, а вот ваших следов на втором этаже хватает. В том числе и в комнате Чейса Одрона. Если судить по ним, то вы зачем-то подходили к его постели. Причем именно сегодня ночью.
– Не может быть! – ахнул Роберт. – Мы вместе запирали комнату Чейса, когда… когда… Ну, вы понимаете. Но господин Густав при этом не заходил в комнату, за это я ручаюсь.
Нет, прав все-таки Урх. Сухарь он. Как есть сухарь. Точнее сказать – мерзкий и неприятный хорек.
Следователь хмыкнул и чуть приподнял бровь, по-прежнему не сводя глаз с Густава.
– В этом нет ничего удивительного, господин Энтони Райвел, – подчеркнуто вежливо произнес он. – Я действительно приходил к деду ночью. Уже после нашего общего разговора, на котором присутствовала и Мелисса.
– И зачем же? – проворковал Энтони, старательно удерживая на губах доброжелательную улыбку.
Внутри меня все мелко задрожало от напряжения. Ну вот, началось. Теперь Густав начнет лгать и выкручиваться, а мне придется подтвердить его слова.
– Я зашел сказать, что принимаю его предложение, – спокойно проговорил Густав. – Мы с Мелиссой, как он и желает, поженимся в кратчайшие сроки. И тогда фирма перейдет под наше совместное руководство.
– Что?! – в едином изумленном восклицании слилось сразу несколько голосов.
Северин, по-моему, резко протрезвел и воззрился на сына широко раскрытыми глазами. Урх противно заухмылялся, и я уже догадывалась, что он хочет сказать. Мол, польстилась все-таки на деньги. Даже мой отец очнулся и растерянно принялся озираться, явно не понимая, в чем смысл всеобщего оживления.
– Ты женишься на Мелиссе? – горько спросила Клео. – А как же твои вчерашние уверения в том, что в этом больше нет необходимости?
– Клео, ты действительно хочешь поговорить об этом при посторонних? – огрызнулся Густав. – Прости, но, надеюсь, ты понимаешь: после всего, что я узнал о тебе и Руперте, о нашей помолвке не может идти и речи.
Клео зло скривилась. Одарила меня взглядом, полным ненависти.
Ну вот, опять я виновата. Но почему? Как будто это я заставляла ее вести двойной образ жизни и спать с женатым мужчиной.
– И как отреагировал ваш дед на это известие? – поинтересовался Энтони, и его улыбка стала шире.
– Хорошо, как же иначе. – Густав хмыкнул, словно удивленный, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. – Даже отлично. Он очень обрадовался. И сказал, что в таком случае со свадьбой медлить не стоит. Неделя, по его словам, это достаточный срок для подготовки.
– Вот как. – Энтони кивнул. Затем почему-то подошел к арке, за которой начинался холл, и нарочито громко повторил: – Стало быть, вы приходили к деду, желая обрадовать его тем, что принимаете все его условия?
– Да, я ведь уже сказал. – Густав повысил голос, раздраженный, что необходимо по два раза повторять одно и то же.
– И вы были твердо настроены жениться на Мелиссе? – все равно уточнил Энтони.
– Да! – воскликнул Густав. – Более того, после мы провели с ней несколько часов. И она подтвердит, что я после встречи с дедом был абсолютно спокоен.
– Действительно, следы госпожи Мелиссы обнаружены в вашей комнате. – Энтони кивнул. – Более того, судя по всему, она лежала с вами в одной постели.
Клео прошипела себе под нос нечто неразборчивое, но явно ругательное. Урх грустно рассмеялся.
– Быстро, однако, ты нашла мне замену, – сказал он, с досадой посмотрев на меня. – А так клялась в вечной любви!
– Скажите, если бы ваш дед не умер, то вы бы осуществили свое намерение? – спросил Энтони. – Женились бы на госпоже Мелиссе?
– Конечно, – подтвердил Густав. – С превеликим удовольствием.
– Ага, – обронил Энтони и почему-то выглянул в холл.
– Давно бы так, мой мальчик, – вдруг раздался знакомый мне скрипучий голос.
Северин икнул и почему-то позеленел. Мой отец вскочил на ноги, правда, при этом его опасно повело в сторону, и он вновь рухнул на диван.
Но больше всего меня поразил Роберт.
Помощник Чейса Одрона не просто побледнел – он посерел, да так сильно, что на миг мне почудилось, будто у бедняги откажет сердце. Тонкие губы задрожали, в глазах, скрытых за стеклами очков, заметался заполошный ужас.
А через секунду в гостиную вошел сам Чейс Одрон собственной персоной.
Я зажмурилась и на всякий случай потрясла головой. Осторожно приоткрыла один глаз, надеясь, что наваждение схлынет.
Но нет. Чейс Одрон стоял передо мной собственной персоной. И на призрак он был ну никак не похож. Все такой же сухопарый, подтянутый, в черном камзоле и белоснежной рубашке.
– Матерь великая, – потрясенно пробормотала Маргарет.
Три раза плюнула себе за правое плечо и раз за левое, отгоняя злых духов.
Это не помогло. Чейс и не думал исчезать. Напротив, он широко улыбнулся и обвел всех присутствующих взглядом, полным самодовольства.
– Жив старикашка-то, – негромко, но внятно произнесла Клео с нескрываемым сожалением. – А жаль.
Чейс наверняка это услышал, но даже не покосился в сторону девушки.
– Папа? – робко пискнул Северин, первым выйдя из состояния ступора, вызванного столь шокирующим и внезапным появлением. – Это ты?
– Нет, это мой алчущий мести дух, который явился покарать убийцу, – едко ответил Чейс. – Северин, не зли меня сверх меры. Я и без того совершенно недоволен твоим поведением в последнее время.
– Но… как? – Северин посмотрел на спокойного Энтони, который взирал на всю эту картину с легкой усмешкой.
– Чейс Одрон – мой давний знакомый, – пояснил следователь по особо важным делам. – Более того, в прошлом он много раз оказывал неоценимые услуги полицейскому ведомству Арраса. А долг, как говорится, платежом красен. Поэтому когда он вчера вечером связался со мной, то мне пришлось уступить его настойчивым уговорам и разыграть всю эту сцену.
– И не забудь, что к уговорам прилагалась немалая такая сумма денег, которую я пообещал тебе и всем твоим людям, – добавил Чейс. – Так сказать, материальная компенсация затраченного времени.
– Ничего не понимаю, – растерянно признался Северин. – Папа, но тебя же убили! Я лично видел тебя мертвым и в луже крови!
– Дорогой мой трусливый сын, – холодно отчеканил Чейс. – Ты действительно видел меня. Правда, облитого вишневым сиропом. Фу, еле отмылся от этой липкой гадости! А нож я зажал под мышкой. Лицо вымазал белилами. В общем, издалека глянешь – труп трупом. Я знал, что ты побоишься подойти ближе и хотя бы проверить мой пульс. Был уверен, что тут же впадешь в панику и рванешь бежать куда подальше. Так и вышло, в принципе.
Северин смущенно заерзал на сиденье. Было видно, что ему очень неприятно слышать подобное из уст отца. Но против правды не попрешь, как говорится.
– А что насчет меня? – спросил Густав.
– О, в твоем случае у меня были сомнения, – Чейс кивнул. – Хвала небесам, тебя нельзя назвать робким или нерешительным. Но, во‐первых, я надеялся, что твой здравый смысл возобладает и ты вспомнишь, что на месте преступления нежелательно топтаться всем подряд. А во‐вторых, на всякий случай у меня был припасен амулет с заклинанием, которое временно блокирует дыхание и сердцебиение. Целое состояние за него отдал! Но в итоге им не пришлось воспользоваться. Ты поступил так, как я и рассчитывал. Запер комнату и ушел. После этого я уже мог ни о чем не беспокоиться.
– Когда из вашего дома поступил вызов о совершенном убийстве, я и мои люди были уже готовы, – продолжил Энтони. – Мы приехали и развили видимость активных действий, запретив всем подниматься на второй этаж и поставив охрану в холле.
– Да, хотел бы я посмотреть на лицо того же Северина, если бы он поднялся к себе и увидел меня, разгуливающего по коридору. – Чейс хихикнул. – Тогда в доме точно бы оказался труп.
– Не понимаю, – простонал Северин. – Ничего не понимаю! Зачем тебе все это понадобилось, папа?
– По-моему, это очевидно. – Чейс самодовольно ухмыльнулся и посмотрел на Густава.
Тот стоял бледный от с трудом сдерживаемого гнева и кусал губы, отчаянно пытаясь не сорваться на крик.
– Мой внук действительно приходил ко мне ночью, – проговорил Чейс, продолжая разглядывать Густава с каким-то нехорошим интересом. – Только, вот беда, про его свадьбу с Мелиссой не было сказано ни слова. Он просил меня отдать магиснимки Клео. И я… Ну, не испугался, конечно. Но встревожился. Есть такой тип мужчин, которые готовы закрыть глаза на любую пакость, совершенную их возлюбленными. Я подумал: а вдруг мой внук такой же наивный простачок? Вдруг он простит эту гулящую девку и возьмет ее в жены? Хотя бы назло мне. Надо было действовать. И действовать решительно. Сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы подобного не произошло!
– Не понимаю. – Северин покачал головой. – Все равно не понимаю. И как же твое мнимое убийство могло помешать Густаву совершить эту глупость?
– Я сделал все, чтобы подозрение пало именно на него, – на удивление спокойно признался Чейс. – Специалист по поисковым чарам подтвердил бы, что только он заходил в мою комнату ночью. Даже с тобой, Роберт, я простился до утра в коридоре. Более того, на рукояти ножа должны были найти его отпечатки пальцев. Точнее сказать, их там, конечно, не было и не могло быть. Но Энтони заявил бы, что они там есть.
– Что только не сделаешь ради старого приятеля, – проговорил следователь по особо важным делам и блеснул белозубой улыбкой.
Я покачала головой в немом возмущении.
Поразительно! А ведь этот господин еще умудрился понравиться мне вначале. Я реально считала, что он сумеет разобраться в происходящем и злодей обязательно окажется наказан. А в итоге получилось, что он обо всем знал и играл на стороне Чейса.
Да, этот Чейс не просто мерзавец. Это старый ядовитый паук, который жить не может без тенет своих интриг. Теперь понятно, почему Северин и Густав предпочитают с ним не общаться. От таких людей надлежит держаться как можно дальше. И молить небеса, чтобы никогда не попасть в сферу их интересов.
– Какое безобразие, я не в силах поверить собственным ушам! – Маргарет выразительно закатила глаза и укоризненно покачала головой. Посмотрела на Клео и искренне сказала: – Девочка моя, завтра же отправимся в храм Всех Богов и поставим благодарственную свечку, что Матерь великая отвела тебя от этой семейки. Пусть и таким образом.
– То есть ты был настолько разъярен моим отказом, что собирался обвинить в несуществующем убийстве? – переспросил Густав, вновь как-то незаметно отказавшись от вежливости по отношению к деду.
Впрочем, тот и не заслуживал подобного. Пусть еще радуется, что его последними ругательствами не поливают.
– Нет, мальчик мой, до суда бы дело не дошло в любом случае. – Чейс издал препротивный смешок. – Энтони, конечно, должен мне, но он слишком дорожит своей карьерой, чтобы вывести мою, так сказать, проказу на новый уровень. И потом, где бы я взял настоящее тело? А ведь суду необходимо предъявлять протокол вскрытия и прочие доказательства. Поэтому мы с Энтони сразу договорились, что это расследование завершится в стенах этого дома.
– Он просто хотел, чтобы Энтони напугал тебя до полусмерти, – не выдержав, проговорила я и коснулась рукава Густава в слабом утешающем жесте.
Как же мне было его жалко сейчас! Как я хотела помочь ему, но не видела, что возможно сделать.
– Госпожа Мелисса абсолютно права, – подтвердил Энтони Райвел. – Я бы вызвал Густава на допрос в отдельную комнату. Там бы припер к стене неопровержимыми уликами. Следы в комнате, отпечатки на рукояти ножа. Рассказал бы, как в тюрьмах относятся к отпрыскам богатых семейств. В общем, включил бы все свое красноречие. Уж поверьте, оно у меня более чем развито.
– А я считала, что следователь прежде всего должен быть честен и неподкупен, – не удержалась я от саркастического замечания.
Энтони поморщился, но ничего мне не ответил.
– Я все равно не понимаю. – Густав, не глядя, перехватил мою руку и крепко сжал ее, как будто благодарил за поддержку. – В чем смысл столь сложной затеи? Поставить меня перед выбором: или свадьба, или виселица за убийство? Но ты же сам сказал, что не собирался доводить все до суда.
– Мальчик мой, я был уверен, что ты найдешь выход из этой ситуации. – Чейс снова растянул губы в столь раздражающей ухмылке. И я почувствовала, что у меня чешутся кулаки – так хотелось врезать ему хорошенько. – И этот выход лежал на поверхности. Любая улика – ничто, если есть неопровержимое алиби. Я знал, что именно об алиби ты подумаешь в первую очередь. Кто его мог предоставить тебе в этой ситуации? Явно не трус Северин и не Дуглас, которого ты едва знаешь. Про Урха и говорить нечего. Правда, этот самозванец падок на деньги, поэтому я поторопился избавиться от него. Отправил Роберта с недвусмысленным посланием: пусть убирается из дома до рассвета или пеняет на себя. Клео? Ты слишком горд, да и обида наверняка бурлила в тебе. К тому же не дурак, понимаешь, что эта девица, слабая на передок, никакую тайну за зубами удержать не сумеет. Оставалась только Мелисса. Я успел заметить, что вы неплохо спелись за один только день. Как видишь, мои расчеты оказались полностью верны. Именно к ней ты и отправился за помощью. И, что самое главное, она согласилась выступить на твоей стороне. – Сделал шаг ближе, встав почти вплотную к Густаву, и вкрадчиво проговорил: – Именно так и должна поступать настоящая супруга. Быть опорой мужу всегда и во всем. Поддерживать в любой беде.
Густав глубоко вздохнул. Осторожно выпустил мою руку. А следующего его движения я не успела заметить – настолько стремительным оно было. Раз – и Чейс вдруг отлетел от Густава на несколько шагов. Не удержался на ногах и рухнул на пол, прижимая ладонь к лицу. Через плотно сомкнутые пальцы сочилась кровь.
Густав врезал деду кулаком? По всему выходит, что так. Ничего себе! Но, если честно, он еще долго сдерживался.
– Господин Чейс! – Энтони Райвел мигом перестал улыбаться и кинулся на помощь упавшему старику.
– Ничего-ничего, – кряхтя, заверил его Чейс. – Все нормально.
Но протянутую руку принял. С глухим стоном поднялся и тут же сел в ближайшее кресло. Вытянул из кармана камзола батистовый платок и приложил к разбитому носу.
– Господин Густав! – Энтони с возмущением обернулся к Густаву, который на редкость меланхолично разглядывал чуть припухшие костяшки пальцев. – Как вам не стыдно! Это же ваш дедушка! Человек в годах!
– Ни капли не стыдно. – Густав криво ухмыльнулся. – Он еще легко отделался.
А вот остальные присутствующие в комнате не выказали никакого возмущения поступком Густава. Даже Северин продолжал спокойно сидеть на своем месте. И на дне его зрачков я заметила сполох мрачного удовлетворения.
– Вот поэтому ты мне и нравишься, Густав, – шмыгая разбитым носом, невнятно проговорил Чейс. – В тебе есть смелость. Не то что в твоем отце. Тот вытерпел бы от меня любую подлость, любые оскорбления. И лишь продолжал бы глупо улыбаться.
– Я больше не намерен оставаться в этом доме и на секунду, – ровно проговорил Густав. – Иначе тут действительно произойдет жестокое убийство.
Развернулся и отправился к дверям.
– Ты готов отступиться от своих слов? – в спину спросил его Чейс. – А как же твои заверения в том, что твоя свадьба с Мелиссой – дело решенное?
Плечи Густава дрогнули, и он остановился.
– Я освобождаю его от данного слова, – поторопилась сказать я. – Обстоятельства, при которых оно было получено… В общем, очевидно, что Густав мне ничего не должен.
Густав кинул на меня странный взгляд через плечо. В нем была благодарность, но я заметила тень еще какого-то чувства. Правда, так и не сумела разгадать эту эмоцию.
– Говорю же, вы идеальная пара. – Чейс отнял руку с платком от лица и, морщась, потрогал нос. С облегчением перевел дыхание, сказав: – Вроде бы не сломан.
Густав двинулся было опять к двери, но тут Чейс заговорил вновь.
– А судьба денег, стало быть, никого не волнует? – спросил он. – Денег и документов, пропавших из саквояжа Роберта?
– Меня волнует! – Мой отец, услышав об этом, аж подпрыгнул на диване. – Без своей доли я окажусь разорен! Господин Чейс, я всегда считал вас честным человеком. А в итоге вы заставили нас продать фирму, но не заплатили за нее ни гроша. Знаете ли, это тянет на мошенничество! По возвращении в Аррас я намерен обратиться в суд!
– В саквояже были еще и магиснимки, – мурлыкнул Чейс, пропустив мимо ушей яростную тираду моего отца. – Густав, ты сам ночью, когда приходил ко мне и умолял отдать их, говорил, что кто знает, где они могут всплыть.
Клео, сидевшая тише мыши, издала какой-то странный звук – среднее между всхлипыванием и приглушенным стоном. Густав услышал это. С явным сочувствием посмотрел на свою бывшую девушку.
Точнее сказать, я надеюсь, что на бывшую. Потому как если он простит ее…
Ах, да кого я обманываю! Ничего не будет. Отношения Густава и Клео меня никак не касаются. Кто я такая, чтобы указывать ему или давать советы?
– Отец, право слово, ты поступил несправедливо, – подал голос на сей раз Северин. – Если окажется, что это ты спрятал деньги, то…
– Я этого не говорил. – Чейс покачал головой, перебив сына. – Я просто знаю, кто это сделал. Кто поторопился нажиться на моей смерти, мгновенно сориентировавшись в происходящем.
– Вот ведь великая тайна, – вновь не выдержала я. – Это же очевидно!
– Очевидно? – переспросил Чейс, переведя на меня взгляд. – И кто же этот негодяй, девочка моя?
Вместо ответа я выразительно посмотрела на Роберта, который вжался в самый угол дивана.
А кто это еще мог быть? Только он. Он хранил саквояж со всем содержимым у себя. Он знал, сколько там было денег. Тридцать тысяч золотых – более чем солидная сумма даже для таких людей, как Северин Одрон и Дуглас Говлор. Что уж говорить про скромного помощника, который был уверен, что его работодатель мертв. Под шумок вытащил из саквояжа все содержимое, понадеявшись свалить все на неизвестного убийцу.
Мне с самого начала не нравилась вся эта история с саквояжем. Слишком много в ней было неувязок. Если Чейса убили из-за денег и документов, но не обнаружили их в комнате, то зачем щадить Роберта? Куда проще прикончить и этого хорька, после чего забрать нужное. Тем более не выглядит он как человек, способный дать серьезный отпор.
– Молодец, – похвалил меня Чейс, перехватив направление моего взгляда, и одобрительно кивнул. – Вот еще одно доказательство, что фирму тебе можно доверить.
И в свою очередь устремил тяжелый немигающий взгляд на Роберта.
– Я не понимаю, о чем вы, – тонким плачущим голоском залепетал он. – Вы подозреваете меня? Но я много лет служил вам верой и правдой и никогда не давал повода усомниться в своей честности!
– Ты думал, что я мертв, – отрезал Чейс. – И решил подзаработать на моей смерти. Не правда ли?
– А ведь и впрямь, – задумчиво протянул Густав. – Я поначалу оставался в коридоре. Ворвался в комнату, лишь когда услышал крик Роберта. У него было полно времени, чтобы все перепрятать.
– Да вы… Да я… – Бедняга Роберт чуть не плакал. Он весь скуксился, подбородок трясся, а пальцы так сильно дрожали, что ему пришлось сжать кулаки.
– Господин Роберт, отпираться бесполезно, – проговорил Энтони. – Мои люди как раз приступают к обыску вашей комнаты. Если вы желаете чистосердечно признаться, то сейчас самое время. Это будет учтено в деле и послужит основанием для смягчения наказания.
Роберт встал. Гордо тряхнул головой и сделал несколько шагов к следователю.
Тот замолчал, глядя на него с нескрываемым подозрением. Я заметила, как пальцы его левой руки заалели, как будто Энтони принялся копить магическую энергию на случай нападения.
Но следующий поступок помощника Чейса поразил меня до глубины души. Он вдруг коршуном прыгнул ко мне. Жестоко заломил руку назад, и я вскрикнула от неожиданной сильной боли. А к шее прикоснулось что-то очень холодное.
Это произошло настолько внезапно, что неполную минуту в гостиной царило ошеломленное молчание. А затем заговорили все разом.
– Роберт! – гневно вопил Чейс. – А ну, прекрати дурью маяться, мальчишка дрянной! Что ты творишь?
– Мелисса! – стонал мой отец. – Девочка моя, не двигайся, у этого психа нож.
– Господин Вайрет! – сурово звучал голос Энтони. – Не делайте глупостей. Неужели вы не понимаете, что теперь ваше наказание будет в стократ серьезнее? Уберите оружие. И я сделаю вид, будто ничего не произошло.
– Клео! – с восхищенным ужасом выдохнула Маргарет. – Мы поставим две свечки великой Матери, что она отвела тебя от этой сумасшедшей семейки.
Даже Урх вскочил с места и воинственно сжал кулаки, как будто был готов кинуться мне на помощь.
А вот Густав стоял спокойно. Между его бровей залегла глубокая морщина, но больше ничего в его облике не выдавало волнения или страха.
– Сейчас мы покинем дом, – прошипел Роберт. – Если кто дернется – я перережу ей глотку. И вас, господин следователь, это касается в первую очередь. Быстро оборвали нить заклинания!
Энтони Райвел медлил, и я почувствовала, как Роберт надавил на острие ножа.
Он сделал это несильно, но горячая капля крови тут же пробежала по моей коже.
– Мелисса! – ахнул отец, залившись смертельной белизной.
– Не шутите со мной, – предупредил Роберт. – И помните, на мне амулет, который блокирует действие магии. Купил как-то по случаю. Конечно, по-настоящему сильный удар он не остановит. Но замедлит. Этих долей секунды мне вполне хватит, чтобы завершить начатое.
– Вы делаете глупость, – еще раз попытался воззвать к его разуму следователь. Однако алое свечение с его пальцев схлынуло.
– Так-то лучше. – В голосе Роберта послышалось злое удовлетворение. – А теперь пусть ваши люди принесут деньги из моей комнаты. Они спрятаны под кроватью. Документы мне и даром не нужны. Магиснимки тем более. К тому же я успел изучить их во всех подробностях.
Теперь ахнула уже Клео. Судорожно выпрямилась в кресле, округлив в немом возмущении рот.
– Да как вы посмели… – начала было она.
– А что, занятное развлечение оказалось. – Роберт коротко хохотнул. – Хоть и отвратительное. Пузатый мужик и хорошенькая девица, которая старательно изображает наслаждение в его объятиях.
Лицо Клео пошло некрасивыми красными пятнами. Но Роберт уже отвлекся от нее, вновь приказав Энтони:
– Ну же, пошевеливайтесь! Тащите сюда деньги, да побыстрее!
– А что вы собираетесь делать дальше? – осведомился Энтони. – Предположим, вы выйдете из дома, удерживая нож у горла госпожи Мелиссы. Но неужели вы намерены преодолеть весь путь до Арраса пешком, ведя ее перед собой?
– Так я вам все и рассказал, – фыркнул Роберт. – Ну! Долго я еще буду ждать?
И вторая капля крови пробежала по моей шее вслед за первой.
Как ни странно, страшно мне не было. Мною владело чувство нереальности происходящего. Как будто я угодила в жутко правдоподобный сон, из плена которого никак не в силах вырваться.
Н-да, вот тебе и хорек, вот тебе и хиляк. Стоит заметить, раньше я никогда так сильно не ошибалась в человеке.
Ну, если не считать Фредерика, конечно.
Ах, да кого я обманываю! По всему выходит, что я никогда не умела разбираться в людях. И в моем возрасте слишком поздно этому учиться.
Но все-таки интересно, как Роберт планирует добраться до Арраса? Или он выйдет из дома, пырнет меня ножом и сбежит, пока все будут суетиться около меня?
Как-то такой вариант развития событий меня совершенно не воодушевляет.
Как там говорится? Спасение утопающих дело рук самих утопающих!
Энтони Райвел между тем внял второму недвусмысленному предупреждению негодяя. Осторожно обогнул нас по большой дуге и вышел в холл, откуда сразу же принялся раздавать распоряжения.
А я продолжала напряженно размышлять, хотя нож, приставленный к горлу, весьма мешал этому занятию. Так и тянуло сорваться в панику и истерику.
Что я могу сделать в этой ситуации? В многочисленных детективах, прочитанных мною ранее, заложники ловко и изящно справлялись с подобным пленением. Подумаешь, всего делов-то: ударить локтем свободной руки злодею в живот, целясь в солнечное сплетение. Тут же затылком дать ему в лоб. И пока он будет задыхаться от боли – выбить нож из его рук.
Но я сильно сомневалась, что у меня получится подобное. Вернее сказать, я точно знала, что Роберт прирежет меня еще на этапе первого удара.
Так, это отпадает. Что я еще могу сделать, кроме того, что буду стоять и испуганно хлопать глазами?
Амулет.
В голове промелькнула неясная мысль, и я нахмурилась, пытаясь ее осмыслить.
Роберт сказал, что у него есть амулет, который на короткий срок блокирует действие любой магии. Вопрос в том, настоящий ли. Подобные вещи стоят целое состояние. А я очень сомневаюсь, что Чейс платил своему помощнику настолько много. Скорее всего, на нем какая-нибудь слабенькая безделушка. Роберт сам признался, что сильный удар она не отразит, лишь замедлит действие чар.
Но ведь на мне тоже есть амулет. И самый что ни на есть настоящий. Лично проверяла плетение энергетических нитей внутри камня. Его подарила мне Ребекка, когда мы праздновали опыт первого удачного сотрудничества. Я тогда убедила ее клиентку купить талисман на отведение порчи и нормализацию состояния ауры. Через полгода светящаяся от радости женщина заглянула к нам и рассказала, что забеременела через два месяца после визита к нам, хотя до этого они с мужем потратили несколько лет на бесплодные попытки. А после ее ухода мы обнаружили на прилавке конверт с крупной суммой денег.
Кстати, еще через несколько месяцев я встретила ту женщину с коляской, в которой попискивал младенец.
Ребекка на радостях от удачной сделки подарила мне кольцо с крупным дымчатым топазом. На мой вопрос, для чего этот талисман, она лишь таинственно улыбнулась и предложила мне самостоятельно решить эту загадку.
И я решила. Перерыла все свои альбомы, несколько дней просидела над кольцом, разбираясь в хитросплетениях энергетических нитей, пока не выяснила, что камень служит своего рода успокоительным средством. Отгоняет дурные мысли, улучшает настроение, помогает справиться с бессонницей.
Так, это все замечательно, но как этот талисман мне поможет? Предположим, я его незаметно активирую. Точнее, сделаю так, чтобы он выплеснул всю энергию в один миг. И что дальше? Этого все равно будет недостаточно для того, чтобы Роберт отпустил меня, – слишком кольцо маломощное. Право слово, глупо ожидать, что, получив порцию успокоительных чар, к тому же уменьшенную амулетом самого Роберта, помощник Чейса внезапно заснет или устыдится и отпустит меня.
Я приуныла было, но тут же вновь радостно встрепенулась. Да, но тогда амулет Роберта потратит всю свою энергию на мое кольцо. И Энтони Райвел беспрепятственно опробует на этом хорьке какие-нибудь парализующие чары, не беспокоясь о том, что заклинание подействует с задержкой.
Хорошо, это может сработать. Но как дать понять следователю о том, что надлежит действовать? А впрочем…
Кольцо удачно находилось на той моей руке, которую Роберт не завел назад. Я, незаметно шевеля большим пальцем, развернула его камнем внутрь. Надавила ногтем.
Сначала казалось, будто ничего не произошло. Но затем мою кожу начала приятно пощипывать пробудившаяся энергия кольца.
– Что это? – настороженно спросил Роберт, почуявший неладное.
Я еще раз надавила ногтем на камень, теперь сильнее. Сжала ладонь.
Покалывание усилилось. Так, спокойнее, Мелисса, спокойнее. Теперь самая опасная часть.
– Ты что-то делаешь? – зло спросил меня Роберт и так жестоко вывернул мою несчастную руку, что в плече что-то опасно хрустнуло.
– Ой! – вскрикнула я. При этом я не притворялась. Больно было так, что из глаз аж искры посыпались. Затараторила, пытаясь говорить максимально жалобно и искренне: – Я не понимаю, о чем вы! Пожалуйста, перестаньте! Вы сломаете мне руку.
Густав побледнел. Он покачнулся было вперед, но Роберт отступил на шаг, таща меня за собой.
– Никому не двигаться! – предупредил он. – Иначе, видит небо, я прирежу ее!
В этот момент из холла появился Энтони. В руках он держал увесистый мешочек, в котором что-то мелодично позвякивало.
– Вот, – проговорил он, протягивая его Роберту. – Деньги, которые нашли под вашей кроватью.
Эх, жаль, что я не обладаю телепатией! По моим прикидкам, талисман Роберта уже должен был потратить всю свою энергию, пытаясь обезвредить воздействие моего кольца. Но как сообщить об этом следователю? Не орать ведь об этом во все горло.
– Протяни руку и возьми мешок, – приказал мне Роберт, не убирая ножа от моего горла.
Я послушалась. При этом я глядела прямо в глаза следователю. Ну же, ты должен почувствовать на моей ладони остаточные следы магии! Неужели не поймешь, что это значит?
Энтони послушно вложил мешок в мою ладонь. При этом я ногтем еще раз потерла кольцо, высвободив остатки энергии.
Наши пальцы на какой-то миг соприкоснулись, и зрачки следователя чуть расширились.
Ага, он почувствовал! Неужели не поймет, что сейчас самое время действовать?
– Отлично! – воскликнул Роберт. К этому моменту щекотка освобожденных мною чар улеглась, и он немного успокоился, больше не ощущая опасности. – А теперь – топай к выходу, милочка!
И ощутимо подтолкнул меня в спину.
Тогда-то все и произошло. Говоря откровенно, я вообще ничего не поняла, настолько стремительно действовал Энтони.
На меня неожиданно навалилась такая огромная тяжесть, что показалось, будто с потолка на мою голову рухнула каменная плита. Я покачнулась и наверняка упала бы, если бы Роберт не продолжал выворачивать мне руку.
А затем мир перевернулся. Только что я стояла на ногах, как вдруг обнаружила, что уже лежу и глазею в тот самый потолок. Страшно болел ушибленный при падении затылок. А еще по шее текло что-то теплое. И мне совершенно не хотелось думать о том, что это могло бы быть.
Сознание мерцало, готовое в любой миг меня оставить. В комнате почему-то потемнело. И холод. Мне было страшно холодно. Удивительно, что дыхание не оседало белым облачком на ворот моего платья.
– Мелисса! – из какого-то невообразимого далека раздался встревоженный рев отца. – О боги, Мелисса!
«Со мной все в порядке», – попыталась я сказать. Но губы не слушались меня.
Веки отяжелели так сильно, что у меня уходили все силы на то, чтобы держать глаза открытыми.
Внезапно я увидела Густава. Встревоженный, он склонился надо мной. Прижал что-то к моей шее.
Звон в ушах к этому моменту стал нестерпимым. Я скорее прочитала по его губам, чем услышала:
– Все будет хорошо.
Я попыталась улыбнуться. Но на это простейшее действие ушел остаток моих сил. И я погрузилась в спокойную тишину.
