Глава 9
Эмма
В закусочной было необычно людно для утра понедельника. Вместе с двумя другими официантками, Блайт и Тессой, мне пришлось пропустить первый перерыв. Никого из нас это не порадовало.
Как обычно, Дэнни-мудак, наш биполярный мудак-босс, он же владелец закусочной, заперся в своем кабинете на весь день. Он сидел за своим компьютером, создавая видимость «работы», но в последний раз я засекла, что он дрочит на оргии в своем кабинете, а это не то, за что платят деньги. Ленивая задница просто кинул нас отдуваться одних, и кухня была не в восторге от этого.
В таком случае, неужели настолько трудно почистить свою веб-историю? Или хотя бы оттереть клавиатуру после того, как кончил? Там есть пятна настолько древние, что, я уверена, они могли бы соперничать с эпохой динозавров. Фу, блядь!
Только после обеда мы поняли, что у школьников начались каникулы, поэтому сюда пришло так много детей с родителями. Обычно мы очень хорошо относимся к завсегдатаям, поэтому они были весьма терпеливы, когда поток посетителей увеличился. Еда обычная, ничего особенного, обстановка довольно приветливая. Это лучшее место работы в настоящее время, особенно в сочетании с хорошим коллективом.
— Ты сегодня очень красивая, — сказал Джон, наш завсегдатай. Широкая улыбка расплылась на его морщинистом лице, когда я остановилась принять у него заказ.
— Спасибо, Джон, — ответила я, даря ему самую яркую улыбку, на которую способна. Я все еще немного не в себе, особенно после моих тревожных снов, но привычный рабочий ритм помогал восстановиться.
— Есть ли счастливчик, зарывающийся между твоих ножек, сладкая?
Я вздохнула, пытаясь терпеливо отвечать на его сегодняшнюю порцию вопросов. Он обычно спрашивал снова и снова одно и то же, и я сомневалась, что он даже осознал это.
— Пока нет, — я попыталась уйти от темы. — Вам как обычно? Сэндвич с ветчиной и кофе?
— Конечно, — ответил он, пристально разглядывая меня с головы до ног. Джон был потрепанным старым хрычом. Ты не можешь называться официанткой, если хотя бы раз не натыкалась на такого. На мою голову такие сваливались регулярно.
— Досадно, так досадно. Знаешь, если тебе когда-нибудь потребуется хорошая смазка, — он подмигнул. — То я всегда здесь для тебя.
Я зажала рот на мгновение, борясь с подступающей к горлу тошнотой. И выдала натянутую улыбку.
— Буду иметь это в виду, Джон, спасибо.
Я отвернулась от него, и улыбка моментально сползла с моего лица. Какого, собственно, хрена? Мудак шестидесяти с чем-то лет просто предлагает смазать меня?
— Ты в порядке? — спросила Блайт, поймав мой ошарашенный взгляд.
— Мне не стоило останавливаться у столика Джона, — просто ответила я.
Она поежилась.
— Он предложил намазать маслом твои булки, как мне на прошлой неделе?
— Нет, он предложил смазать меня, после чего жутко подмигнул.
— О да, подмигивает он всегда жутко.
— Я беру перерыв, — вмешалась Тесса, раздувая щеки.
Мы кивнули ей. Так обычно и было. Тесса брала первый перерыв между нашими. В свои сорок с небольшим она была проворнее, чем мы с Блайт вместе взятые. Кроме работы, ее жизнь была бесконечной драмой матери-одиночки с чередой дерьмовых бойфрендов. Несмотря на это, в ней сохранилась романтика, и я завидовала ей.
Блайт, напротив, была болтушкой. Ей было двадцать четыре — всего на год старше меня. Она выглядела на двадцать, имела потрясающую спортивную фигуру и естественно-красивое лицо. Хватило нескольких пошлых шуток, чтобы мы сошлись и стали лучшими подругами.
— Ты должна мне все рассказать про эту суку Лару, — сказала Блайт, когда мы с ней поравнялись.
— Обязательно, — ответила я.
— Я хочу знать каждую деталь той ночи.
Я снова кивнула. Определенно нет. Я расскажу ей, конечно, но опустив определенные детали. Не хочу, чтобы она узнала о Бордене. Чем меньше она будет знать опасных подробностей, тем лучше. Не то чтобы он был как-то опасен для меня. Это просто случилось, и я была уверена, что на этом все и закончилось.
Я позволила ей взять второй перерыв, когда Тесса вернулась, но в этот момент в закусочной стало значительно спокойнее, заказы прекратились.
— Тебя подвезти сегодня? — спросила Тесса после того, как мы подали все блюда.
— Мне к бабушке, — ответила я. — Придется ехать на автобусе.
— Это далеко, да?
— Да.
— Ну, если твои планы изменятся, буду рада подвезти тебя. Теперь я буду часто ездить этой дорогой. Я вернулась к Дэну.
Я притворилась удивленной, так как их отношения «здравствуй и прощай» уже никого из нас не шокируют.
— Да, я знаю, и что? — она ослепительно улыбнулась, ее лицо порозовело. Ее крашеные рыжие волосы напомнили мне рыжеволосую девицу из прошлой ночи, и вспышка паники молнией прошлась по моему позвоночнику. — Он умолял дать ему еще один шанс, и признаю, я тоже слишком тоскую по нему.
Она говорила об этом добрых пять минут, пока Блайт, наконец, не заставила ее вернуться. Я направилась на кухню, где Пэт-повар оставил мне на одном из столов свежеиспеченные маффины с голубикой.
— Спасибо, Пэт, — поблагодарила я с улыбкой. Я была жутко голодна.
Пэт повернулся с застенчивой улыбкой.
— Пожалуйста, Эмма. Для тебя все, что угодно. Просто дай мне знать, если Блайт тоже чего-нибудь хочет, хорошо?
Я кивнула, борясь с желанием закатить глаза. Еще один мужчина, расстилающийся перед Блайт. Не удивительно: девчонка могла без усилий обвести мужчину вокруг своего маленького пальчика.
Я села на стул напротив открытой задней двери. Тесса обычно здесь курила, а Блайт трещала по телефону. Я же садилась насладиться своими маффинами и минут пятнадцать отдыхала от шума.
Смотреть было не на что, кроме двери соседнего магазина одежды, стена которой совсем недавно украсилась граффити. Я заметила надпись, которой не было раньше. Написанная ужасным почерком, она гласила: «Только мертвые рыбы плывут по течению».
Чертовски глубокая мысль, неизвестный чувак!
Моя разгоряченная кожа приветствовала осенний воздух. Я откинулась назад и выковыривала ягоды из маффинов, с жадностью поглощая их и мечтая о бабушкиных сосисках в тесте. Неплохо, когда есть вкусная еда. Прошло три дня с тех пор, как мой желудок был полон. В нем ничего не задерживалось от страха произошедшего. И все еще — ВСЕ ЕЩЕ — этот сон преследовал меня. Я гадала, почему мои мысли все время возвращались к Бордену, как сейчас. Его внешность не могла отвлечь от того, что он сделал. Назовите больным любопытством тот факт, что меня всегда восхищала его внешность на газетных фотографиях. Меня поразило то, что в жизни он выглядит еще лучше. Но еще он вызывал нечто такое… Какую-то извращенную тягу к тому, чтобы добраться до его сути и выяснить долю правды в окружающих его слухах. Это будоражило фантазию. Тайна, маячащая перед глазами и остающаяся неразгаданной.
Как и остальным, мне никогда ее не разгадать.
Вдруг чья-то рука легла на мое плечо. Я чуть не подскочила и, подняв глаза, увидела растерянную Блайт.
— Эй, Эмма, — сказала она нерешительно.
— Что случилось?
— Кое-кто спрашивает тебя.
— Кто?
Блайт выглядела очень встревоженной.
— Это тот парень, Борден. Ну, ты знаешь, Борден. Там все в шоке сейчас.
Я замерла, широко раскрыв глаза и испугавшись до чертиков.
— Там тихо, как в могиле. Можно услышать, как иголка упадет. Я хотела обслужить его, но он сказал, что ему нужна ты и он будет тебя ждать. Я решила сразу сказать, чтобы ты была в курсе, — Блайт выглядела смущенной. — Я не знала, что вы знакомы! Я имею в виду, что это безумие. Ты должна была рассказать мне. Какой он? На вид он страшная задница…
— Дерьмо, — выругалась я.
Я встала, сунула ей в руки маффин, вытерла руки о фартук, все время задаваясь вопросом: что ему от меня нужно? То есть, конечно, мои мысли прилипли к нему, как банный лист, но мне не хотелось встречаться с ним в реальности снова. Если я и не хотела умирать, то теперь да, я на пути к смерти. Блядь.
Он не поверил тебе. Он знает: ты что-то слышала. Тебе конец.
— Я могу сказать, что тебя здесь нет, Эмма, — сказала Блайт за моей спиной, чувствуя мое беспокойство. — Ты должна ему денег или что-то еще? Может, вызвать копов? Эти люди опасны. Он опасен.
— Нет. Все нормально. Я разберусь с этим. Все хорошо. Я в порядке… Это… — я замолчала и попыталась успокоиться.
— Что происходит? — требовательно спросила она, схватив меня за руку. Ее голос стал серьезным, и она сказала: — Пожалуйста, скажи мне, что ты, блядь, ни во что не вляпалась. Пожалуйста. Ты должна рассказать мне, Эмма. Ты должна доверять мне.
— Все нормально, — ответила я, освобождаясь из ее хватки.
— Это не выглядит нормально. Я собираюсь позвать Дэнни…
— Нет! Не создавай проблем, Блайт. У меня все под контролем. К тому же, что, черт возьми, Дэнни сможет сделать? Он первый обосрется, если узнает, что Борден здесь.
Она подозрительно нахмурилась.
— Ладно, какого черта ты натворила, Эмма?
— Ничего плохого.
— Судя по всему, ничего хорошего. Что случилось? Ты выглядишь так, словно готовишься к собственным похоронам. И учитывая то, что такой человек, как Борден, ждет тебя, я склонна думать, что это вполне возможно.
Я остановила на ней взгляд и пожала плечами.
— Честно, Блайт, чем меньше ты знаешь, тем лучше.
Ее лицо вытянулось.
— Что это значит?
Я не ответила. Вместо этого покинула ее, оставив в полном замешательстве. Я не хотела заставлять Бордена ждать. Я шла вперед маленькими шагами, ожидая, когда он окажется в поле моего зрения. Выйдя из кухни, я схватила блокнот и ручку, представляя себя в каком-то параллельном мире, где он просто пришел заказать что-то типа кофе или сэндвича, или молочный коктейль, или… блядь, ни в каком параллельном мире этого не может произойти.
Я нашла его сидящим в одиночестве в одной из кабинок напротив окна. Он вальяжно расположился, одетый в темные джинсы и черную рубашку с длинными рукавами, подчеркивающую его мужественность. Борден выглядел чертовски большим.
Он смотрел в окно, вертя в руках серебряную зажигалку, пока я приближалась к столу. Я чувствовала, что взгляды всех присутствующих в кафе были направлены на нас. Он словно почувствовал мое приближение — я уверена, услышать он не мог — и перевел на меня свой взгляд. Он терпеливо ждал, когда я подойду ближе. Я остановилась в нескольких шагах от него, не в силах скрыть шок. Какого черта он здесь делает? Нерешительно я открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, но он опередил меня.
— Присядь, — приказал он, кивнув на стул напротив него, убирая зажигалку в карман.
Ладно, хорошо.
Я буду сидеть, независимо от того, что он мне скажет.
Я сделала, как мне приказали, и уставилась на стол, чтобы избежать его пронзительного взгляда.
— Хороший день? — его голос был лишен эмоций, словно у робота.
— Вам незачем изображать искренность, — четко ответила я. — Я знаю, что вам похуй.
На мгновение он замер, словно мой ответ удивил его. Затем он медленно кивнул, пробурчав:
— Правильно. Тогда ближе к делу. Ты знаешь, почему я здесь, не так ли?
— Это… связано с той ночью.
— Хорошо, по утрам ты явно умнее.
Я с усилием поборола вспышку гнева. Придурок.
— Теперь, думаю, что для нас важно поговорить о той ночи честно и открыто, и для начала посмотри на меня.
Я сделала, как он мне сказал, только потому, что знала: он способен вышибить из меня все дерьмо. Льющийся из окна солнечный свет освещал его, отражаясь в его льдистых глазах. В этот момент я поняла, почему женщин тянуло к нему, несмотря на его репутацию. Похоже, он умел хорошо скрывать свою темную сущность перед людьми.
— Так-то лучше, — сказал он с единственным одобрительным кивком. — Я анализировал то, что ты сказала мне прошлой ночью, и обнаружил несколько расхождений, в которых хочу разобраться. Я собираюсь задать тебе несколько вопросов, Эмма, и ты ответишь на них правдиво.
Настала моя очередь кивнуть.
— Хорошо.
Он сунул зажигалку в карман и выпрямился так, чтобы оказаться лицом к лицу со мной. Затем он положил свои большие руки на стол. По поводу рук у меня свой пунктик. Не переношу мужиков с гладким маникюром. Мой взгляд невольно задержался на его длинных пальцах, ища мозоли, которые, я знаю, там были. Ни колец, ни часов. Он производил впечатление невероятно простого парня, и какая-то маленькая часть меня была особенно этим заинтригована.
— Что ты видела той ночью? — спросил он, концентрируя на себе мое внимание. Его глаза подмечали малейшие изменения в моем лице. — Смотри на меня, когда будешь отвечать, Эмма.
Это была сложная задача, учитывая мои обычно бегающие глаза, когда я лгала. Я твердо взглянула на него, понимая, что сейчас не время позволять страху управлять моими словами.
— Я ничего не видела, — ответила я, и это было правдой. — Было темно.
— Тогда что ты слышала?
А вот этого вопроса я боялась больше всего. Я открыла рот, чтобы ответить, но закрыла его, понимая, что мои глаза забегали. Я посмотрела на него и поняла, что он это заметил. Его взгляд прощупывал мое лицо. На мгновение я отвлеклась, когда он рассеянно провел кончиком языка по своей нижней пухлой губе. Вау, у него офигенно красивые губы.
— Ничего, — в итоге сказала я, оторвав взгляд от его рта, который, казалось, просто притягивал внимание. Я не могла сказать ему правду. Не тогда, когда понимала, чем это может для меня обернуться.
Он был непроницаем. Его взгляд тяжелел с каждой секундой, как бы давая мне еще одну возможность исправиться. Затем он кивнул.
— Хорошо, — сказал он, но голос его был уже не так суров, как раньше. — Я надеюсь, то же самое ты сказала полицейскому, который приходил в твою квартиру на следующее утро.
И вот так все просто. Я поняла, что возведенная мной стена дала трещину. Мои плечи недоверчиво опустились. За мной следили…
— Выдохни, — услышала я его слова. В состоянии панической атаки дыхание было последним, о чем я думала. — Успокойся.
Его глаза переместились на мои дрожащие руки. Я тут же спрятала их под стол, чтобы он не увидел. Господи, какого черта со мной происходит? Я никому никогда не показывала своей слабости. Знаю, это было не всегда удачно, но все же я всегда гордилась своей стойкостью и способностью справляться с трудностями. И так было всегда.
Соберись, Эмма. Ты переживала и худшее раньше.
— Я ему ничего не сказала, — быстро ответила я. — Ничего. Он сказал, что кто-то звонил им и просил справиться обо мне. Им сказали, что видели твоего человека...
— Говори тише.
Я закрыла рот и напряженно оглянулась. Увидела взволнованную Блайт, стоящую в другой половине зала. Все остальные тоже смотрели. Борден проследил мой взгляд. Все быстро отвернулись и продолжили свои разговоры, но они были далеко не такими громкими, как раньше, и я знала, что они все еще пытаются вслушиваться.
— Я ничего не сказала, — успела прошептать я, глядя ему прямо в глаза. Он должен был знать, что это абсолютная правда.
Он обвел взглядом закусочную еще раз, убедившись, что на нас никто не смотрит. Я поняла, насколько странно мы выглядели. Молодая официантка с херовой почасовой зарплатой и, возможно, самый богатый мужчина в Нью-Рэйвен.
О, и он кровавый преступник! Да уж, давайте не забывать об этой важной детали, не так ли?
— Где офис? — внезапно спросил он. — Он есть в этой дыре или нет?
Мои брови сошлись в замешательстве.
— Эм… да, рядом с кухней.
В задумчивости он резко встал и схватил меня за руку. Я вздрогнула, когда он поднял меня на ноги и потребовал:
— Веди, сейчас же.
Я двигалась, мои мысли мчались галопом. Лица присутствующих повернулись к нам, и Борден огрызнулся:
— Смотрите в свои гребаные тарелки.
Все подчинились.
Естественно.
Блайт стрельнула в меня страдальческим взглядом, но я лишь покачала головой. Мне не нужно, чтобы она привлекла его внимание. Тесса решительно прогнала ее, шепча что-то на ухо. Блайт нехотя кивнула тому, что она сказала.
Мы остановились у офисной двери, и я тихо сказала:
— Там мой босс…
Борден прервал меня, отпустив, и дернул ручку двери. Обнаружив, что дверь заперта, он сделал шаг назад и долбанул по ней ногой. Замок сломался с первого удара, и дверь распахнулась. Дэнни-мудак вскочил со стула, быстро застегнул штаны и в шоке уставился на Бордена.
— Что происходит?
— Пошел на хуй отсюда, — глядя в упор, заткнул его Борден.
Дэнни помедлил, переводя взгляд с меня на Бордена, но подчинился. Только тогда я уставилась на Бордена, размышляя, как далеко он может зайти. Когда Дэнни вышел, умышленно избегая встречаться с ним взглядом, Борден захлопнул дверь и повернулся ко мне. К тому времени я отошла на шаг, двигаясь к столу. Удар по ногам сзади остановил меня.
На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Тишина и…
Стоны. Страстные стоны, звуки бьющихся друг о друга тел и крики девушки.
Я поморщилась, а лицо Бордена вытянулось.
— Какого хрена? — буркнул он.
Я подошла к компьютеру позади меня.
— Он… он смотрит порнуху.
Он замолчал и оглядел комнату, словно внезапно не мог понять, где находится. Его ноздри раздулись от отвращения, и да, здесь было реально отвратительно. Можно сказать, это был некий храм Дэнни, увешанный плакатами обнаженных женщин и фотографиями столетней давности, когда он был членом футбольной команды в старшей школе.
Пока стоны продолжались, он вздохнул и покачал головой.
— Это бесит меня.
— Я-я могу выключить, если вы хотите...
— Да, выключи это, куколка. Выруби нахер.
Слишком потрясенная, чтобы двигаться, я выдернула вилку из розетки, а он выдал несколько красочных ругательств. Теперь установилась действительно полная тишина, и я выпрямилась, опираясь для поддержки о стол. Этот мужчина был словно бомба замедленного действия, и мне нужно было сгладить бушующую в нем бурю как можно скорее.
Я повторила то, что сказала ранее:
— Я ничего не сказала, мистер Борден. Я имею в виду, полицейскому. Я не сказала ни слова.
— Я знаю, что ты ничего не сказала, — ответил он, медленно двигаясь ко мне, пока его глубокий взгляд не встретился с моим. — Меня больше беспокоит, мисс Уорн, что вы откроете свой рот и посчитаете себя обязанной что-то сказать, когда произошедшее нажмет некую моральную кнопку внутри вас.
Я усмехнулась.
— Если бы вы знали меня хоть немного, то понимали бы, что этого не произойдет.
— Почему это?
— Потому что я берегу себя и понимаю разницу между глупостью и разумом.
— Тогда ты знаешь, почему я делаю это.
— Да, и я считаю вас параноиком.
Его брови взметнулись, будто я оскорбила его, и, возможно, так оно и было. Видимо, в итоге я не такая уж умная.
— Я бывал не раз в подобных ситуациях, куколка, — пояснил он. — У меня есть повод быть параноиком. Я знаю эти игры. Ты идешь в полицию, рассказываешь им то, что, тебе кажется, ты видела или слышала, и я получаю геморрой на свою задницу. Полиция начинает совать нос в мой бизнес, блядь, в каждую деталь моей жизни только потому, что кто-то открыл свой маленький ротик. Это еще ни разу не увенчалось успехом, но попытки не прекращаются. Я не понаслышке знаю законы, дышащие мне в спину…
— И вы здесь, чтобы запугать меня, — прервала его я. Я удивилась своей вспышке, но не могла поверить тому, что услышала. Слова моей бабушки эхом отдавались в моей голове.
Не позволяй никому воспользоваться собой.
Я подумала, будет ли она чувствовать то же самое, когда узнает, что мной управляет Борден.
Скорее всего, нет.
— Разве это не так? — настаивала я, с трудом сглатывая.
Он склонил голову набок, его губы дернулись.
— Я здесь, чтобы сказать тебе: я могу сделать гораздо больше, чем просто запугать, мисс Уорн. Я могу сделать все, что захочу.
Прямо здесь он демонстрирует свою власть надо мной, и эта самоуверенность вызвала во мне волну гнева.
— Все, что угодно, — он продолжал говорить, его глаза сканировали каждую часть меня, доведя мой сердечный ритм до перегрузки и заставив мою кожу вспыхнуть от его пристального взгляда. — И вы знаете, что я подразумеваю под словом ВСЕ, не так ли, мисс Уорн?
Я крепко ухватилась за край стола обеими руками и ответила:
— Я знаю, что вы угрожаете мне.
Он снова облизал губы, эти гребаные губы, вызвав во мне легкое покалывание.
— Я просто констатирую факт, куколка. Каждое действие может иметь прямую и обратную реакцию.
Я моргнула. Этот мудак собирается объяснять мне один из трех законов движения Ньютона?
Он продолжил двигаться в моем направлении, и это начинало настораживать меня. Застыв на месте, я наблюдала, как он сокращает расстояние между нами. Часть меня интересовало, что он сделает, добравшись до меня… и почему-то мне хотелось это выяснить.
— Я ясно выражаюсь, Эмма? — спросил он, останавливаясь напротив и нависая надо мной. Я оказалась между его руками, вцепившимися в стол позади, его мозолистые пальцы слегка касаются моих.
Я наклонилась к нему и почувствовала, как мое тело задрожало под его пристальным взглядом. Подчиниться или нет? Это вопрос.
И я сама все изгадила.
— Нет, Борден, — я не соображала, что несу. — Ты просто придурок, и это глупо, потому что ты сам облажался. Я никогда не собиралась быть посвященной в то, что услышала, когда выходила из твоего клуба; это просто случилось. Если что-то подобное подвергает опасности твой бизнес, твою репутацию или твои интересы, то, возможно, вам следует душить людей до того, как они покинут помещение.
Тишина.
Боже мой, что я только что сказала? Правда в том, что его слова задели меня за живое. Ничто не вызывает во мне такую ненависть, как чьи-то попытки манипулировать мной. Когда кто-то загоняет меня в ловушку, заставляет чувствовать себя отбросом, распоряжается мной по своему усмотрению. И знаете, что? Я достаточно насмотрелась за два года работы в этой помойке, будучи на побегушках у мудака, не считающего меня за человека. Но на работе прогибаться было необходимостью. Мне нужны деньги и работа, не важно, какой ценой.
Но это не было работой. Этот мужчина хотел манипулировать мной, запугивая, а я определенно не так воспитана, чтобы позволить ему злоупотреблять этим. Маркус Борден или кто-то другой — это было недопустимо и убило бы остатки моей гордости.
Когда его завораживающие глаза распахнулись от сказанного мной, я поняла, что могу загнать его в угол. Я знала: он пытался запугать меня и лишить выбора, но он у меня был. Осознание этого здорово укрепило меня. Я наклонилась вперед так, что нас разделяли всего несколько сантиметров, и вернула ему такой же жесткий взгляд, каким он одарил меня.
— Вы думаете, я бы вышла из той двери, если бы знала о том, что произойдет? — спросила я его. — Знаете ли вы, как заблуждаетесь, говоря об этом? Я хорошо знаю, на что вы способны, но прямо сейчас вы пытаетесь переложить свою вину. И будет разумнее, если мы просто остановимся и забудем все, что произошло, или мы думаем, что произошло, той ночью.
Если он и был намерен говорить прямо здесь и сейчас, то я не уверена, что смогла бы расслышать его из-за грохота собственного сердца, отдающегося гулом в ушах. Мои ногти мучительно впились в дерево стола, сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Выражение его лица не изменилось, и я начала волноваться, слышал ли он хоть слово из того, что я сказала, пока он не кивнул. Затем без предупреждения его рука потянулась вверх, захватывая мой подбородок и поворачивая так, чтобы заставить меня посмотреть ему в глаза. В них не было злости, но где-то в глубине сквозило любопытство. Я ахнула в шоке от тепла его прикосновения, от тепла в его удивительных глазах, от того, насколько близко мы находились друг к другу, когда он прошептал:
— Ты смелая, не так ли, бродячая кошка?
Я потеряла дар речи и просто моргнула.
— Ты маленький котенок. Ты пытаешься казаться злобной, но вместо этого ты охренительно прекрасна.
Теперь я уставилась на него. Он придвинулся настолько близко, что я ощущала его тело, прижатое к моему. Я пыталась не реагировать на зарождающееся чувство тяжести в моем животе. Честно говоря, это было настолько неожиданно и неподвластно моему разуму, но мое тело… моя кожа вспыхнула, сердце ускорило ритм, а он продолжал прижиматься ближе.
— Отпусти меня, — прошептала я, пытаясь усмирить порхающих в животе бабочек.
— Зачем? — тихо спросил он, его голубые глаза прожигали меня. — Тебя это возбуждает, не так ли? Я вижу это по твоему лицу. Ты покраснела и тяжело дышишь.
— Отпусти меня, — повторила я.
Это бред. Я не возбуждена. По крайней мере… не разумная часть меня. Только мое тело… ладно, мое гребаное тело реагировало животными инстинктами, не поддающимися разуму.
Это ничего не значит.
— Возможно, мы сможем это как-то исправить, — пробормотал он, горячо дыша мне в рот, рукой медленно скользя от моего бедра до талии. Я старалась не думать о том, как хорошо ощущается тепло его руки и как безвольная часть меня хочет, чтобы это не прекращалось. Как только его пальцы коснулись моей груди, что-то во мне щелкнуло. В бешенстве я подняла руку и залепила ему пощечину.
Сильно.
Я действительно ударила его, реально сильно.
Громкий звук, словно щелчок хлыста, прозвенел в моих ушах. Словно взрыв бомбы. Звон в воздухе, шок от произошедшего и ощущение, что душа покинула тело.
И потом долбаный страх.
Ох, дерьмо. Дерьмо, дерьмо, ебаное дерьмо. Что, блядь, я натворила?
Его руки мгновенно опустились, он отшатнулся с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Его щека стала пунцово-красной, а на лице читалась смесь ярости и… чего-то еще. Как будто… восхищения и… чего-то животного и…
Без предупреждения он внезапно обвил рукой мою шею, резко притянув меня к себе, и обрушил свои губы на мой рот. Я оцепенела от ощущения его удивительных губ. Тепло его большого тела обволакивало меня, сердце взволнованно колотилось в груди. Он прижался ко мне. Ощущение его толстого стояка вызвало в моем животе трепет, опускающийся все ниже, вызывая волну возбуждения в самых потаенных местах. Я чувствовала, словно угли разгораются внутри меня. Это было странное ощущение. Возбужденная, я окунулась в его объятия и раскрыла губы, приветствуя поглаживающие движения его языка. Я дрожала, тяжело дыша ему в рот. Он был великолепен на вкус. Необыкновенно хорош для монстра.
Без предупреждения другой рукой он скользнул по моей спине и сжал мою задницу, твердо удерживая напротив него. Он действовал, словно имел право прикасаться ко мне так, как захочет. Самоуверенный ублюдок, знающий, что превращает меня в расплавленную огненную лаву, готовую взорваться по его команде.
Мои ноги дрожали, между бедер покалывало. Клитор запульсировал, боль внутри меня нарастала с каждой секундой. Он не прерывал поцелуя, его твердая рука по-прежнему была обернута вокруг моей шеи. В моем мозгу стали проноситься тысячи образов. Я представляла, как он поднимает меня и распластывает на столе. Думала о том, как хорошо будет ощущать его внутри, когда он погрузится в меня, заполняя мою пустоту миллиметр за миллиметром. Мне было удивительно хорошо в этой фантазии. Это все оттого, что я чертовски возбуждена.
Мне было стыдно, что я не могла этого контролировать, но мои губы умоляли его не останавливаться. Господи, не останавливайся! Я стонала в его руках — блядь, я реально стонала — его ласки подводили меня к оргазму.
А потом так же резко он оторвался от моего рта, и я чуть не застонала снова — на этот раз от сожаления. Моргнув, я открыла глаза и встретилась с его озадаченным взглядом. Его грудь вздымалась вверх-вниз. Он убрал от меня руки и сделал шаг назад. Глаза все еще прикованы к моим с выражением «какого хрена только что произошло» на лице. Я была уверена, что выгляжу так же.
Я не могла вымолвить ни слова.
А что тут скажешь? Типа, эй, почему ты целуешь меня после того, как я влепила тебе пощечину? Почему мне это тоже понравилось? Минуточку, есть более важный вопрос: почему тебе это понравилось? Пожалуйста, просвети меня, и, может, мы сможем продолжить то, что делали: пощечины и объятия, и поцелуи — все остальное!
Конечно, нет. Возбужденную Эмму надо утихомирить и запереть в клетку. Маленькая распутница. Постыдилась бы!
Собравшись, он откашлялся.
— Считай, теперь мы квиты, — сказал он опасно низким голосом.
В его голосе сквозило возбуждение, я поняла это. И, мой Бог, это было горячо.
— Все должно остаться здесь, — грубо продолжил он, его тяжелый взгляд остановился на моих глазах. — Я не хочу, чтобы что-то всплыло снова только потому, что ты снова откроешь свой симпатичный гребаный ротик. Иначе мне придется вернуться и использовать этот маленький гребаный рот снова. Поняла?
Он не стал дожидаться моего ответа. Резко развернулся и вышел, не удосужившись даже попрощаться, потому что когда это такие люди говорили «до свидания», правда?
Это был просто поцелуй, выброси этого парня из головы, Эмма.
Мои ноги ощущались, как желе, когда я медленно последовала за ним. Практически задыхаясь, я вышла из офиса и посмотрела ему вслед. Сильный, высокий, уверенный в себе, но даже я заметила, что он сам был не готов к тому, что произошло. Я удивила его, и не знала, как теперь себя вести.
Потому что я и сама была удивлена.
Когда он исчез из вида, я провела пальцем по своим губам, ощущая их припухлость. Я протяжно вздохнула, напряжение медленно покидало мое тело. Его прикосновения все еще ощущались, я старалась игнорировать странную тяжесть в груди. Блядь, его рот целовал меня. Эти гребаные погибельные губы оправдывают свое название. Он завелся от пощечины, но… почему?
Чувствуя любопытные взгляды практически каждого посетителя забегаловки, я развернулась и поспешила прочь. Выйдя через заднюю дверь, я остановилась на дорожке, лениво уставившись на граффити на стене, слушая щебет птиц над головой и ожидая, когда охладится моя кожа и восстановится дыхание.
«Только мертвые рыбы плывут по течению» — перечитывала я снова и снова, пока мое сердце грохотало в груди.
