Глава 22
Плотный туман загнал Фрэнки в прибрежные холмы.
Она выехала из города по трассе 208, потом повернула на запад, на шоссе 1, тянувшееся вдоль всего побережья от Санта-Барбары до Кресент-Сити. Наступали сумерки. Синий цвет неба с каждой минутой становился все темнее. Океан внизу был скрыт под туманом, клочья которого пересекали шоссе, устремляясь в глубь побережья.
Адрес, написанный Тоддом Феррисом, находился в маленьком городке Пасифика. Фрэнки допускала, что адрес фальшивый – как и номер телефона, – но ей очень нужно было найти Тодда и выяснить, что еще он помнил о той белой комнате.
Шоссе тянулось через зеленые холмы. Из-за постоянно дувшего с океана сильного ветра деревья с шишковатыми стволами росли по обе стороны под наклоном. Влажный холодный воздух проникал в салон. На ветровое стекло упали первые капли дождя. Очередной клок тумана на асфальте сыграл шутку с ее зрением, и Фрэнки сбавила скорость и сосредоточилась, чтобы четко следовать изгибам дороги, извивавшейся как змея. Окутанные белой пеленой, деревья вдоль шоссе напоминали призраков, а за ними расстилался сплошной туман с редкими прогалами, в которых был виден лес.
Фрэнки бросила взгляд в зеркало заднего вида. Фары задней машины на мгновение скрылись в тумане. Эта машина уже долго висела у нее на хвосте, держась на одном и том же расстоянии. У Фрэнки было странное отношение к этой машине. С одной стороны, радовало, что на этой коварной дороге она не одна. Но с другой стороны, охваченный паранойей внутренний голос подсказывал, что эта машина может преследовать ее.
На подъезде к Пасифике навигатор предупредил, что через четверть мили будет поворот. Однако переулок, в котором находился дом Тодда Ферриса, больше походил на узкий проезд между домами, и Фрэнки в тумане проскочила поворот. Она доехала до следующего поворота, ведущего к Рокуэй-Бич. У океана Пасифика представляла собой кучку разномастных домов, стоящих на тупиковых улицах. Туман поглотил проезжую часть, и немножко разогнать его удавалось лишь свету, льющемуся из окон местного мотеля.
Фрэнки опять посмотрела в зеркало заднего вида. Фар не было. Кто бы ни следовал за ней, сейчас он уехал.
Она как можно ближе подъехала к океану и свернула на узенькую улочку. Ярдов через триста повернула в тот самый переулок, мимо которого проскочила при съезде с шоссе 1. Выбоины на асфальте были заполнены водой. Кроны разросшихся деревьев смыкались, образовывая туннель. Фрэнки ехала по переулку до тех пор, пока не уперлась в парковку у самой воды.
Уже стемнело. Едва Фрэнки вылезла из машины, на нее тут же с яростью набросился ветер, и она поежилась под тоненькой ветровкой. Увенчанные бурунами волны с грохотом разбивались о волноотбойную стенку. Было время прилива. Фрэнки в лицо летели брызги и пена. На фоне темного неба с трудом различались очертания побережья. И вот здесь, как заявил Тодд, он живет.
Фрэнки была одна на пустой парковке.
Или не одна?
Сквозь рев океана она различила звук, похожий на работу двигателя. Он шел из переулка. Вглядываясь туда, врач увидела проблеск фар. Затем свет исчез. И звук двигателя стих.
Сунув руки в карманы куртки, Фрэнки направилась к жилому дому в несколько этажей. Со стороны океана входа не было. Она остановилась над невысокой, фута три, подпорной стенкой, которая с одной стороны была вровень с парковкой. Из-за близости воды дом стоял на бетонных сваях. Спрыгнув со стенки, Фрэнки обошла здание и нашла вход в него через подземный гараж. Дверь, ведшая в квартиры, была заперта, но рядом с ней висела панель с именами жильцов. Она нашла кнопку, соответствовавшую тому номеру квартиры, который указал в анкете Тодд – номеру триста пять, – и нажала на кнопку.
Ответа не было.
Фрэнки выждала и нажала еще раз, но никто не ответил по переговорному устройству и не открыл замок. Дома никого не было.
Тогда она достала из сумки ручку и листок бумаги и прилепила записку к двери.
«Тодд. Немедленно позвоните. ФШ».
Фрэнки чувствовала себя беззащитной. Она быстрым шагом вышла из погруженного во мрак гаража и еще какое-то время искала лестницу, чтобы перебраться через подпорную стенку. Найдя ее, взбежала по ступенькам и оказалась между двух пушистых елей, росших у парадной двери дома. Слева от нее была парковка. Справа – тот самый переулок; та его часть, что вела к шоссе 1, была скрыта в тумане.
И тут Фрэнки услышала его. Голос. Высокий и наводящий ужас, в этом шуме он звучал не громче шепота.
– Фрэн-киии… Фрэн-киии…
Он шел отовсюду и из ниоткуда. Фрэнки застыла. Ее пронзил страх. Все вокруг застилал туман, над головой при каждом порыве ледяного ветра раздавался стук веток друг о друга. Фрэнки вглядывалась в туман и прислушивалась. Была ночь – время, когда Ночная Птица заводит свою песнь.
Фрэнки затаила дыхание. Никаких других звуков, кроме воя ветра и гипнотического грохота волн. Шло время, и в ней все крепла уверенность, что мозг сыграл с ней дурную шутку и голос был плодом воображения. Он не был реальным. Фрэнки зажала под мышкой свою сумочку и поспешила к машине. Она намеренно шла, а не бежала, но при каждом шаге оглядывалась и всматривалась в туман. Вокруг никого не было. Дойдя до машины, она быстро забралась внутрь и тут же заперла дверцы. Руки ее дрожали.
Фрэнки завела двигатель. Когда фары осветили камни волноотбойной стенки, она закричала.
Перед ее машиной стоял Тодд Феррис.
Фрэнки схватилась за ручку переключения передач. Ей хотелось сдать назад и уехать, однако она этого не делала. Тодд стоял перед машиной и смотрел на нее через лобовое стекло, а она смотрела на него. Он не шевелился. В его глазах было нечто, от чего ей стало не по себе. Скорбь. Замешательство. Гнев. Фрэнки поняла, что совсем не знает этого человека. Пусть так, но ведь она приехала сюда ради встречи именно с ним.
Она выключила двигатель и вылезла из машины. Тодд не двигался с места; он стоял на песке, и позади него на пляж накатывали волны. Фрэнки подошла к нему. Его каштановые волосы были мокрыми.
– Доктор Штейн, – проговорил он так тихо, что Фрэнки едва услышала его, – так и думал, что это вы.
– Я звонила в вашу квартиру, но мне никто не ответил, – сказала Фрэнки.
– Я гулял. Что вы здесь делаете?
Фрэнки вслушивалась в его голос и пыталась понять, мог ли он шептать тем странным шепотом. Определить наверняка она не могла. Она даже не была уверена, что на самом деле слышала тот шепот.
– Тодд, нам нужно поговорить.
Он пожал плечами и пошел по дощатому настилу вдоль пляжа. Фрэнки пошла рядом. Феррис был одет в шорты, толстовку и кроссовки без носков. Подойдя к скамейке, он сел и сложил руки на шишковатых коленях.
Фрэнки села рядом.
– Я пыталась дозвониться, – сказала она, – но в вашей анкете вы записали фальшивый телефон.
– Какой там номер?
Фрэнки открыла список вызовов в своем телефоне и продиктовала номер. Тодд покачал головой.
– Извините, я переставил местами две цифры. У меня иногда такое случается. Это своего рода дислексия.
Фрэнки обратила внимание на то, что правильное расположение цифр он так и не назвал, и усомнилась в том, что ошибка была случайной.
– Где вы работаете? В той же компании по разработке игр?
– Нет, я больше не мог выносить своего босса. Сейчас я фрилансер и выполняю кое-какие технические задания. Тут есть парочка стартапов, их запустили бывшие студенты Университета Сан-Франциско, что-то вроде «Убера» для тупиц. Я обеспечиваю техподдержку различным фирмам по всему городу. И мне это нравится. Я сам себе хозяин.
– Рада за вас, – сказал Фрэнки.
О стенку разбилась волна, и на них полетели брызги.
– Так что вам надо, доктор Штейн? – спросил Тодд.
– Я хочу поговорить о ваших странных воспоминаниях.
– Я думал, вы мне не поверили, – сказал Тодд.
– Кое-что произошло.
Он повернул голову. Фрэнки в темноте разглядела его глаза.
– Знаю. Я видел новости. Я видел, что о вас говорили. Вчера вечером погибла еще одна женщина, и она тоже была вашей пациенткой. Как и остальные. – Помолчав, он добавил: – Как и я.
Фрэнки кивнула:
– Все верно.
– Естественно, все это не имеет отношения к тому, что вы сделали со мной. Вы уверены в этом. – В его голосе явственно слышался сарказм.
– Тодд, я ничего с вами не делала.
– Тогда почему со мной происходит все это?
– Сожалею, но не знаю.
– Задавайте свои вопросы, – сказал Феррис. – Ведь вы для этого здесь, да? Хотите знать, видел ли я ту, что погибла вчера. Ту, о которой рассказывали в новостях. Вы хотите знать, вспоминал ли я ее.
– А вы вспоминали?
Тодд откинул голову на спинку скамейки и посмотрел в небо. Фрэнки различила очертания его длинного носа и выступающего подбородка.
– Да.
– Что вы помните?
– Иголки, – ответил он.
Фрэнки дернулась, будто по ее телу пропустили электрический ток.
– Что?
– Ту женщину пугали иголками.
– Откуда вы это знаете?
Тодд снова повернулся к ней.
– Я это помню.
– Расскажите мне еще. Что еще вы помните?
Феррис молчал. Наконец он встал, нервно огляделся по сторонам.
– Все, мне пора идти. Нужно выбираться отсюда. Иначе из-за этого дерьма у меня будут большие проблемы.
Фрэнки взяла его за руку.
– Пожалуйста, Тодд. Я же не имею права никому рассказывать о том, что вы видели. Что бы вы мне ни рассказали, я связана врачебной тайной.
– Никакая тайна вас не остановит, если вы решите, что я опасен.
– А вы опасны?
Тодд ответил не сразу.
– Доктор Штейн, я теряю время, – сказал он, садясь. – Я теряю дни. Я просыпаюсь и не знаю, где я был или как оказался там. У меня куда-то исчезают часы. Иногда даже дни. Такое происходит дважды в неделю. Я знаю только одно: когда я просыпаюсь, у меня в голове эти воспоминания.
– О белой комнате, – сказала Фрэнки.
– Да. И о том, как мучают женщин.
– Когда это было в последний раз?
– Я проснулся в субботу утром. Рано. В пять утра. Я, как какой-то бомж, лежал, укутанный в одеяло, на ступеньках промздания в Догпатче. Я не имел ни малейшего представления о том, как оказался там. Вот тогда я и решил перехватить вас. Я приехал к тому месту у моста, где, как вы рассказывали, вам нравиться бегать, и стал ждать, когда вы появитесь.
– Сколько времени у вас исчезло? Что последнее вы помните?
Он закрыл глаза. Его лицо исказила страдальческая гримаса.
– В четверг вечером я был в баре недалеко от Городского колледжа. Было поздно. Я довольно хорошо набрался. Не знаю, вырубался я или нет. Следующее, что я помню, – это суббота. Вернувшись, я обнаружил, что моя машина все еще стоит у бара.
– И вы не помните, что было в промежутке? – спросила Фрэнки.
– Только лицо той женщины. Которая умерла. Не знаю, где я был, но я точно был с ней.
– А раньше вы ее видели?
Тодд помотал головой:
– Нет.
– Точно?
Он полез в карман, достал какой-то предмет, нечто маленькое и сделанное из пластмассы, и принялся катать это между пальцами.
– Точно, я уверен. Я поискал этих женщин. Чтобы проверить, не появлялись ли они где-нибудь.
– В каком смысле?
– В первый раз это случилось пару месяцев назад. Женщина, которую я видел… я понял, что она умерла. Увидел в новостях несколько дней спустя. Она слетела с катушек на свадьбе и застрелилась. Я не знал ее, но помнил, и это дико испугало меня. У меня началась паранойя. Я не понимал, что со мной творится. Поэтому с тех пор я делаю видео.
– Какие видео? – спросила Фрэнки.
– Где бы ни был, я снимаю на видео людей, с которыми оказываюсь рядом. – Он поднял вверх предмет – это была флешка. – Я решил: если такое случится опять, я смогу проверить, пересекался ли где-нибудь с этой женщиной. Ну, к примеру, в баре, или в кафе, или еще где-то… Сегодня я просмотрел видео. Насколько могу судить, я нигде не пересекался ни с одной из этих женщин. Но ведь откуда-то я их знаю, и все они мертвы.
Фрэнки некоторое время молчала, потом сказала:
– Можно, я возьму флешку и сама посмотрю?
Тодд сжал кулак с флешкой.
– Не знаю.
– Я больше никому не покажу. И не сообщу в полицию.
Он пожал плечами, его кулак разжался. Фрэнки взяла флешку с его ладони.
– Спасибо, Тодд.
– Вы их там не найдете, – сказал он. – Женщин там нет.
– Не переживайте, я верю вам… Есть кое-что, что я хочу произнести вслух. Я хочу знать, говорит ли это вам о чем-нибудь. Или слышали ли вы это раньше.
– Что это?
Фрэнки не знала, стоит ли продолжать. Но ей было интересно, как Тодд отреагирует.
– Ночная птица, – произнесла она.
Феррис повернулся и уставился на нее. Он ничего не сказал. Фрэнки не смогла прочесть выражение на его лице.
– Тодд? – позвала она. – Вы почувствовали какой-то отзвук, когда я произнесла «ночная птица»? Какое-то воспоминание?
– Нет, – ответил он тихо, его голос дрожал.
– Совсем ничего?
– Совсем. А что?
Фрэнки колебалась, потому что сомневалась в искренности Тодда. Слова «ночная птица» для него что-то значили. Он вдруг забеспокоился, как будто ему захотелось убежать.
– Я думаю, психопат намеренно убивает этих женщин. Он каким-то образом программирует их на экстремальное, саморазрушающее поведение. Он называет себя Ночной Птицей. У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто это может быть?
Тодд наклонился к ней. Фрэнки с особой остротой осознала, что они одни на пляже и вокруг никого нет. Если Феррис захочет что-то сделать, ему ничто не помешает.
– Вы думаете, это я, верно? – спросил он. – Вы думаете, Ночная Птица – это я.
– Не знаю.
– В общем, дело вот в чем, доктор Штейн. Я тоже боюсь, что это я.
