Злые самаритяне не только используют коррупцию в качестве сомнительного «объяснения» неудач неолиберальной политики (ведь сама политика, по их мнению, просто не может быть неправильной), но и решение проблемы коррупции, которое они предлагают, часто усугубляет ситуацию, а не облегчает ее.

Злые самаритяне, основываясь на неолиберальной экономике, утверждают, что лучший способ борьбы с коррупцией — введение дополнительных рыночных сил как в частный, так и в государственный сектор. Это решение отлично вписывается в их экономическую программу, основанную на главенстве рынка. Они утверждают, что высвобождение сил рынка, то есть его дерегулирование, не только повысит экономическую эффективность, но и сократит уровень коррупции, лишив политиков и чиновников ресурса, который ранее позволял им вымогать взятки. Следуя этому правилу, злые самаритяне ввели меры, основанные на так называемом «новом государственном управлении», которое призвано повысить эффективность менеджмента и снизить уровень коррупции посредством привлечения рыночных сил в правительство. Сюда включено следующее: чаще работать по контракту, активнее использовать оплату в зависимости от результата и краткосрочные контракты, задействовать обмен персоналом между частным и государственным сектором.

К сожалению, реформы на основе «нового государственного управления» часто приводят к росту коррупции, а не к ее сокращению. Увеличение числа контрактов с частным сектором создает новые возможности для подкупа. Еще менее благоприятный эффект имеет обмен персоналом между частным и государственным сектором. Как только маячит перспектива привлекательной должности в частной компании, чиновники начинают стремиться завести связи с будущими работодателями, ища для них лазейки в законодательстве, а порой и прямо его нарушая. За это они могут даже не получать непосредственного вознаграждения. Поскольку деньги не переходят из рук в руки, закон не нарушается (соответственно, и коррупции тоже нет) — в лучшем случае чиновника можно обвинить в неправильном решении. Но в будущем все окупится. Выгоду государственный служащий может получить даже не со стороны той же корпорации, в пользу которой было принято первоначальное решение. Создав себе репутацию «лоббиста бизнеса» или, если выражаться эвфемизмами, «реформатора», он может позднее перейти на хорошую работу в частную юридическую фирму, лоббистскую организацию или даже в международное агентство либо, воспользовавшись подобной репутацией, учредить фонд прямого инвестирования. Желание оказывать услуги частному сектору становится еще большим, если из-за краткосрочных контрактов, которые подписываются во имя повышения дисциплины рынка, карьера гражданских чиновников становится небезопасной. Если они знают, что на гражданской службе не пробудут долго, то стимулов приносить пользу будущим работодателям становится еще больше.

Помимо воздействия от введения «нового государственного управления», неолиберальные меры косвенно и непреднамеренно повысили уровень коррупции, поскольку они предполагают либерализацию торговли, ослабляющую финансы государства. Из-за этого, в свою очередь, коррупция становится более вероятной, а бороться с ней сложно.

Кроме того, дерегулирование — еще один ключевой компонент в наборе неолиберальных методов, повышающий уровень коррупции в частном секторе. Его порочность часто игнорируется в экономической литературе, поскольку коррупция обычно определяется как злоупотребление общественной должностью ради личной выгоды. Однако нечестные люди существуют и в частном бизнесе. Финансовое дерегулирование и ослабление стандартов бухгалтерской отчетности привели к развитию инсайдерской торговли и составлению ложных отчетов даже в богатых странах. Вспомните случаи с энергетической компанией Enron и телекоммуникационной компанией WorldCom и их бухгалтерской фирмой Arthur Andersen в «ревущие девяностые» в США. Дерегулирование может укрепить позиции частных монополий, что даст возможность их не самым щепетильным менеджерам отдела закупок брать взятки у субподрядчиков.

Коррупция часто существует, потому что рыночных сил слишком много, а не слишком мало. В коррумпированных странах действуют теневые рынки, на которых нелегально торгуют государственными контрактами, рабочими местами и лицензиями. Только после того, как современные богатые страны законодательно запретили продажу чиновничьих должностей, им удалось начать серьезную борьбу с накоплением богатств посредством злоупотреблений служебным положением. Высвобождение дополнительных рыночных сил при помощи дерегуляции, на которой настаивают ортодоксальные неолибералы, может усугубить ситуацию. Вот почему во многих развивающихся странах коррупция увеличилась, а не уменьшилась после либерализации, рекомендованной злыми самаритянами. Крайности рэкета, до которых дошел процесс либерализации и приватизации в посткоммунистической России, особенно хорошо известны, однако сходные феномены наблюдались и во многих других развивающихся странах.