Из детства сохранились два ярких воспоминания: первое — я пристаю с расспросами к моей бабушке, как она стала верить в Бога, и второе — чтобы узнать, что Бог есть, я оставляла хлеб на кухонном столе. После отправлялась в комнату, становилась на колени перед старой иконой в окладе и молилась. Я просила Бога разрешить мои сомнения, потому что мама говорила, что Его нет (но при этом на Пасху святит куличи), а бабушка — что Он есть, даже рассказала сон, вселивший в нее веру. Это были послевоенные годы, голод, а у бабушки было уже трое детей на руках, как их прокормить? Однажды ночью, заснув с такими мрачными размышлениями, она увидела сон. Идет она по улице, а вокруг много людей и все чего-то ждут, внезапно все опустились на колени и обратили молитвенные взоры к небу. Бабушка, не понимая, что происходит, тоже стала на колени. Вдруг пасмурное небо разверзлось, и в неземном сиянии появился некий муж, а за ним Сам Христос. Как только люди увидели Его, стали молить Его сжалиться над ними, прекратить голод. Бабушка тоже начала молиться и просить Господа пожалеть ее малолетних детей, не дать им погибнуть от голода. Христос, сидя на престоле, молча слушал народное стенание. Немного погодя, не сказав ни слова, Он встал и удалился. Небеса закрылись. И неожиданно появились прилавки с едой. И все начали покупать продукты и радостные расходиться по домам. На этом бабушка проснулась. Вскоре, как она рассказывала, голод начал отступать, а вскоре и совсем прекратился.

Поэтому я просила Бога, чтобы Он «съел» предложенный Ему мною ломтик хлеба, дабы я окончательно убедилась, что Он есть, что мама говорит неправду, а бабушка меня не обманула.

Немного поговорив с Богом, я бежала на кухню проверить, не исчез ли хлеб. Но он всегда оказывался на том же месте, где я его оставляла. Однако я пристально, с тщательностью юного следопыта, рассматривала его, пытаясь увериться, что он стал меньше, хотя бы на одну крошку…

Став чуть постарше, у бабушки в ворохе почти истлевших листков бумаги я нашла несколько молитв — «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся» и «Живый в помощи Вышняго». Я аккуратно списала в блокнотик все молитвы (смысл многих слов в них был совершенно мне непонятен) и читала их каждый раз перед очередным экзаменом в школе. Экзамены я сдавала хорошо и заслугу в этом (процентов на пятьдесят) относила к помощи Бога и Богородицы.

Молилась я и тогда, когда младшего брата увезла машина «скорой помощи» в реанимацию, когда врачи несколько дней не могли поставить диагноз. Меня не взяли в больницу, где сутками напролет находились родители, и я молилась со слезами на глазах, просила Боженьку спасти брата, не отнимать его у нас. Наверное, Бог услышал мою детскую молитву. Через несколько дней брата выписали из реанимации, и он пошел на поправку…

В 1990 году я уехала из родного города, поступив в университет. Однажды один из моих сокурсников предложил мне и моей подруге составить ему компанию для похода на «философско-политическое собрание», как он выразился, проводимое молодым священником. Эта идея показалась мне ужасно привлекательной, поскольку я никогда толком и не видела священников, при этом еще и молодых, и тем более не могла предположить, что священник может разбираться в политике и философии.

Ближайшим воскресным вечером мы втроем отправились в церковь на собрание. Служба уже закончилась, и человек двадцать ждали, пока священник выйдет к ним, чтобы начать заседание. Меня поразило, что среди них была всего лишь пара бабушек (да и то случайных, как я потом поняла), остальные — молодежь и люди в возрасте немного за тридцать. Позже я узнала, что многие из них были членами политических партий: христианско-демократической, монархической, патриотического объединения, кажется, «Русь», Среди них были военные офицеры, научные работники институтов и музеев, студенты университета и даже школьники старших классов.

Я рассматривала их, оглядываясь вокруг, и пыталась понять, что такого в религии, в вере в Бога, что столько людей, умных и образованных, пришли в храм. Что заставило молодого человека, который всего лишь на несколько лет старше меня, поверить в Бога и даже стать священником? Мое недоуменное удивление возросло, когда мне стало известно, что священник еще и монах. И еще более — когда оказалось, что он выпускник Ленинградского медицинского института. То есть удивило не то, что он по образованию врач и что учился в Ленинграде, а то, что, имея высшее образование, тем не менее решил посвятить свою жизнь Богу! Я вспомнила когда-то прочитанную мной статью, вырезанную в свое время из детского журнала «Пионер», про девочку из баптистов, которую не только «спасли» от пагубного воздействия веры, но и «вернули» к жизни. Получается, в то время, когда «Пионер» печатал эту статью, молодой человек твердо решил стать монахом?

Сейчас я уже не помню, на какую тему проводилась беседа, но собрание мне так понравилось, что я уже сама каждое воскресенье мчалась в храм, с нетерпением ожидая этого момента всю неделю. Вскоре я пришла чуть раньше и застала окончание вечерней службы. Это было что-то необычное и новое для меня, поэтому на следующей неделе я пришла специально загодя и застала почти всю службу. Так постепенно я открыла для себя еще и литургию, а потом всенощное бдение.

Моя подруга и однокурсник перестали посещать религиозные собрания, решив, что это не что иное, как опиум для народа. Поэтому, узнав, что я продолжаю ходить в храм, решили меня в срочном порядке «спасать». Они проводили со мной беседы, призванные меня «вразумить», но безуспешно. Подруга перестала со мной общаться, а в придачу каким-то образом о моем воцерковлении узнал и весь курс. Каждый день, когда я появлялась в университетской аудитории, меня встречали гробовым молчанием и любопытными взглядами, как будто я была марсианином. Однако меня со временем это перестало волновать, поскольку среди однокурсников у меня еще не было настоящих друзей (это было начало первого семестра), но уже были среди верующих.

Я очень благодарна первому священнику в моей жизни, моим первым православным друзьям, несмотря на то, что последние годы я окончательно потеряла с ними связь, что через несколько лет каждый из нас пошел своим православным путем. Тем не менее никогда я не забуду их и каждый день благодарю Бога за то, что они у меня были, и молюсь за них в надежде, что моя молитва не останется втуне.

Постепенно времена менялись, преподаватели перестали начинать курс своих лекций неизменными словами, что, «хотя наступили другие времена, но кто его знает, как все еще повернется, поэтому не забудьте ознакомиться со статьями Ленина — Энгельса — Маркса», а многие из них сами стали прихожанами кафедрального собора; к верующим студентам перестали относиться с недоумением — теперь каждый пытался познакомиться с тобой поближе, чтобы тоже для себя что-то открыть, найти ответ, наверное, на такие же важные вопросы, которые мучили и тебя, только немного раньше: «Где Истина?», «Как найти смысл жизни?», «В чем этот смысл?»

…Когда я решила уехать учиться в университет почти за три тысячи километров от родного дома, то многие с искренним недоумением спрашивали, зачем это делать, если на соседней улице находится педагогический институт, где получишь почти такой же диплом учителя русского языка и пойдешь работать в школу. Я не знала, как им объяснить, почему. Возможно, вначале это была всего лишь прихоть, нежелание становиться школьным учителем, стремление начать поскорей самостоятельную жизнь. Но сейчас я точно знаю, зачем я уехала так далеко, что искала в «краю далеком». И нашла — на всю жизнь!