Род Правдолюбовых был священническим со старинных времен; по некоторым записям и преданиям, священники Правдолюбовы известны с середины XVIII века. Уже в первом выпуске Рязанской духовной семинарии 1817 года числился Феодор Правдолюбов. В роду Правдолюбовых четыре прославленных Церковью новомученика. Анатолий Авдеевич — священномученик. Его старшие дети: Владимир Анатольевич — мученик, Сергий Анатольевич — священноисповедник, Николай Анатольевич — священномученик. Брат жены отца Анатолия — протоиерей Михаил Дмитрев — прославлен как священномученик.

Протоиерей Сергий Анатольевич Правдолюбов родился 13 июня 1890 года в селе Маккавеево Касимовского уезда Рязанской губернии. Его отец — протоиерей Анатолий Авдеевич Правдолюбов, мама — Клавдия Андреевна Дмитрева. Детство его проходило в Рязанской губернии: селе Маккавеево и городе Касимове, где отец Анатолий был настоятелем церкви Успения Божией Матери, а также многие годы преподавал в здешнем духовном училище, был инспектором церковно-приходских школ уезда. Для отдохновения души всю жизнь занимался цветоводством. Был расстрелян в 1937 году. Канонизирован как священномученик.

В шестилетнем возрасте, в 1896 году, с младенцем Сергием произошло чудо исцеления. Он перенес тяжелую болезнь, после которой почти совсем потерял слух. Врачи утверждали, что глухота останется на всю жизнь — она неизлечима. В этом же году в сентябре отец Анатолий Авдеевич был в Чернигове на прославлении святителя Феодосия Черниговского — на открытии его мощей. Он привез с собой небольшой плат и елей от мощей святителя, который возложил на голову больного ребенка. Вот как писал потом в своих воспоминаниях об этом исцелении уже сын Сергия — протоиерей Анатолий Сергеевич Правдолюбов:

«Салфеточка, лежавшая на мощах святителя Божия Феодосия, привезена была дедушкой домой вместе с маслом от раки святителя. Возложена она была им с верою на голову моего оглохшего отца, больного шестилетнего мальчика; масло дед ему лил в больные ушки, и он совершенно исцелился и всю жизнь потом прекрасно слышал».

Отец Сергий был от природы очень одаренным человеком, но вместе с тем получил и прекрасное образование. В отрочестве он окончил Касимовское духовное училище, где преподавал его отец, затем Рязанскую духовную семинарию и, наконец, Киевскую Императорскую духовную академию с присуждением ему ученой степени кандидата богословия.

В 1913 году, будучи студентом, Сергий Анатольевич женился на Лидии Дмитриевне Федотьевой, дочери касимовского протоиерея Димитрия Федотьева. Венчались они в небольшом селе Панино Спасского уезда Рязанской губернии, где служили родственники Лидии Дмитриевны Федотьевой. У отца Сергия и Лидии Дмитриевны родилось семеро детей.

В 1915 году, по окончании Духовной академии, отец Сергий служил в Киеве псаломщиком, а затем был послан в Вятскую епархию, где 26 октября того же года был рукоположен епископом Вятским Никандром в священника Спасской церкви слободы Кукарка (с 1937 г. город Советск Кировской области). В 1916 году он стал протоиереем и был переведен настоятелем в Троицкий собор слободы Кукарка и назначен благочинным первого округа Яранского уезда Вятской епархии, законоучителем девятиклассной женской гимназии, двух мужских средних училищ и председателем педагогического совета гимназии. Отцу Сергию в это время было всего двадцать шесть лет.

В 1918 году отец Сергий чудом остался жив при следующих обстоятельствах. В Кукарку пришел карательный отряд латышских стрелков. Ночью они пошли с рейдом по слободе, арестовывая и расстреливая самых влиятельных жителей. Когда подошли к дому отца Сергия, разыскивая «главного попа», к ним вышел он сам и сказал: «Это я». Ему не поверили. Вид у отца Сергия был очень простой — лысина, маленькая бородка. Красноармейцы ответили ему: «Нет, ты не главный поп, ты — простой поп». Отец Сергий ответил: «Да, я простой священник». Каратели ушли, но отыскали престарелого заштатного протоиерея Алексия и расстреляли его. Отец Сергий всю жизнь молился за убиенного протоиерея Алексия.

В том же году отца Сергия арестовали и продержали под стражей два с половиной месяца. Арестованных водили на работу и называли их «трудовым ополчением», хотя на самом деле это было тюремным заключением. Однажды одну из групп заключенных вывели в лес и приказали копать траншею. Когда траншея была готова, всех расстреляли и закопали в вырытый ими ров. Очень скоро вывели в лес другую группу людей, в которую входил и отец Сергий. Также приказали копать траншею, и все были уверены, что их расстреляют. Во время работы все молились, чтобы Господь принял их души с миром. Когда все было готово, неожиданно по железнодорожным путям, проходившим невдалеке, подошел состав с испорченной рыбой. Охранник приказал разгрузить четыре вагона тухлой рыбы и закопать в траншею, после чего все могли быть свободны. Люди, выполняя эту тяжелую работу, радовались и благодарили Бога за спасение. Однако отца Сергия ждал другой удар — умер его маленький сынок, младенец Владимир.

В 1923 году отец Сергий с семьей переехал в город Касимов и определением архиепископа Рязанского и Зарайского Бориса (Соколова) с 8 сентября был назначен настоятелем Троицкой церкви.

Касимов — небольшой, но очень красивый древний город, известный с 1152 года. В нем было два монастыря и двенадцать церквей, в каждой из которых был прекрасный набор колоколов. Главный соборный колокол весил 16 тонн и отличался низким бархатным тембром, раздававшимся на многие километры в округе. Как вспоминают современники, звук этого колокола как будто плыл по улицам города, новых ударов было почти не слышно — только мягко возобновляющееся звучание, слышное километров до пятнадцати за городом. Ближайшие к Касимову сельские приходы начинали свой звон по соборному колоколу, а сам город просто звучал множеством колоколов, особенно в Пасхальную седмицу, когда каждый прихожанин считал своим долгом подняться на колокольню своего приходского храма и хотя бы несколько раз ударить в колокола. Такое количество колоколов в небольшом городе и такое разнообразие различных звонов поражало всех, кто впервые приезжал в город. Один архиерей, посетивший Касимов, с удивлением вспоминал потом эти звоны и говорил: «Потрясеся весь град!»

Но не только своими колоколами славился город Касимов. В каждом из храмов было множество старинных облачений, икон, хоругвей, в каждом храме был свой хор певчих, которыми управляли опытные регенты, проходившие свое обучение в Москве и Петербурге.

Протоиерей Сергий любил свой родной город, и приехал он сюда для служения по просьбе своего отца, который писал ему в Вятскую епархию: «Возвратись в землю отцов; мы стары и горько нам умирать, не видя тебя и внуков, не насладившись общением с тобой и семьей твоей лицом к лицу». И действительно, Касимов был городом предков отца Сергия: в Успенской церкви служил протоиерей Анатолий — его отец, в Казанском монастыре — брат, иерей Николай, в кладбищенской церкви Всех Святых — протоиерей Димитрий Федотьев; в окрестных селах служили дяди отца Сергия — протоиерей Михаил, протоиерей Феодор и иерей Александр Дмитревы. Каждую неделю в базарный день, по четвергам, эти многочисленные родственники собирались в город по хозяйственным нуждам, а потом считали своим долгом появиться в доме отца Анатолия Авдеевича Правдолюбова, где вместе пили чай, разговаривали, делились приходскими заботами.

Когда в Касимов приехал отец Сергий, он стал постоянным участником этих встреч. Всем был известен его незаурядный проповеднический дар, и все единодушно просили его каждый раз импровизационно произнести проповедь на тему предстоящего евангельского воскресного чтения. Его внимательно слушали, вносили поправки и дополнения, а потом во всех церквах говорили примерно одно и то же, конечно, со своими личными особенностями, которые всегда отличают одного проповедника от другого. Тем более что у каждого священника, кто слушал тогда отца Сергия, были свои привязанности к определенным источникам. Сам протоиерей Сергий очень любил проповедничество архиепископа Иннокентия Херсонского и святителя Феофана Затворника, протоиерей Анатолий Авдеевич — святителя Димитрия Ростовского, протоиерей Димитрий Федотьев пользовался прежде всего хрестоматиями протоиерея Григория Дьяченко, кто-то любил святителя Тихона Задонского, архиепископа Амвросия Харьковского, протоиерея Родиона Путятина и так далее. Тем не менее именно отца Сергия ценили как необыкновенного проповедника, оратора, апологета не только собратья священники, но и прихожане, собиравшиеся послушать его из других храмов города.

В эти годы протоиерей Сергий произнес весьма пространный цикл проповедей под названием «Объяснение Божественной литургии». Сохранились очень подробные записи этих проповедей, которые и сейчас поражают глубиной веры отца Сергия, красотой слова и вместе с тем доступностью для каждого слушающего тех высоких богословских истин, которые в них излагаются.

Протоиерею Сергию приходилось принимать участие и в публичных диспутах с атеистами, на которые собиралось множество народа. Сами власти обязывали священнослужителей выступать на таких диспутах, но очень скоро диспуты были запрещены, так как атеисты неизменно терпели сокрушительные поражения.

Немало бед принес также и обновленческий раскол, распространившийся тогда повсеместно. Но в Касимове обновленцы не имели успеха во многом благодаря сплоченности духовенства, постоянной проповеди с церковного амвона, в чем немалую роль сыграла твердость отца Сергия, его убежденность в том, что недопустимо вносить в церковную жизнь те новшества, какие провозглашали последователи обновленчества.

В 1924 году протоиерей Сергий вместе со своим отцом протоиереем Анатолием Авдеевичем и братом Владимиром был в Москве на приеме у Святейшего Патриарха Тихона. Святейший Патриарх подарил им свой портрет с дарственной надписью: «Протоиереям Сергию и Анатолию Правдолюбовым. Патриарх Тихон, 1924 год». Именно тогда у Правдолюбовых появилась традиция, чтобы два имени, благословленные Патриархом Тихоном, чередовались в их роду.

Сложнее было отношение к митрополиту Сергию (Страгородскому), особенно после его Декларации 1927 года. Появились приходы, в которых не поминали имя митрополита Сергия. Были трудности и в семье Правдолюбовых. Старший сын отца Анатолия Владимир (будущий мученик) одно время не брал благословение у своего отца, не признавая линию митрополита Сергия. Но жизнь показала, что и те, кто поддерживал Декларацию, и те, кто был против, одинаково сохраняя верность Христу и Его Святой Церкви, идя на смерть вместе, сохраняли церковное единство в своих страданиях и мучениях. Отец Сергий сохранял верность митрополиту Сергию и убеждал других в том, что почитание митрополита предстоятелем является залогом единства Церкви, и молитва за него сохранит Церковь от полного ее уничтожения.

28 февраля 1928 года протоиерей Сергий был награжден крестом с украшениями «За усердное проповедование Слова Божия».

В те годы уже повсеместно установилась атеистическая власть, и близились годы репрессий. В конце 1929 года отца Сергия арестовали и заключили в тюрьму. Его приговорили к двум годам заключения, но по многочисленным просьбам верующих неожиданно к празднику Пасхи освободили.

В 1934 году архиепископом Рязанским и Шацким Иувеналием (ныне прославлен в лике священномучеников) протоиерей Сергий был награжден митрой. В эти годы полностью раскрылись таланты отца Сергия, данные ему от Бога. Его естественная властность вместе со смирением и простотой, проникновенные слова проповедей и пастырских наставлений воздействовали на многих и многих людей. Священнослужители, приезжавшие в Касимов, обретали в общении с мудрым наставником духовную поддержку и укрепление. Отца Сергия любил слушать даже его отец — протоиерей Анатолий Авдеевич Правдолюбов. А протоиерей Михаил Андреевич Дмитрев, бывший вместе с отцом Сергием в заключении в тюрьме зимой 1930 года, впоследствии говорил: «Был бы в тюрьме отец Сергий, а с ним и тюрьма не тюрьма!»

В 1935 году отец Сергий снова был арестован и отправлен на Соловки. Вместе с ним было арестовано более десяти человек, среди которых двое братьев: иерей Николай (канонизирован 27 декабря 2000 года как священномученик), Владимир (канонизирован 20 августа 2000 года как мученик) и сын Анатолий, двадцатилетний юноша. Анатолий был музыкально одаренным человеком. В 1933 году сам Ипполитов-Иванов принял его в свой класс, но буквально через месяц из-за «поповского происхождения» Анатолия исключили из консерватории, и он вернулся в Касимов, в отчий дом. Когда арестовывали его отца и дядю, чекисты, вызнав, что Анатолий, помимо музыки, занимается и поэзией, предложили ему написать сатирические стихи против отца-священника. Молодой человек, естественно, отказался это делать и вместе с отцом и дядей был выслан на Соловки.

Причиной ареста послужило составление иереем Николаем и Владимиром Анатольевичем жизнеописания всеми почитаемой Матроны Анемнясевской (канонизирована 22 апреля 1999 года как блаженная и исповедница) и двух местночтимых подвижников благочестия — царевича Иакова (XVII век) и Петра Отшельника (современника преподобного Серафима Саровского). Составление таких книг в то время считалось преступлением.

Жизнеописание подвижницы Матроны Анемнясевской было составлено при ее жизни. Подвиг ее святости сочетает в себе как пример необычайного терпения, поста и молитвы, так и образ исповедничества (святая была арестована в 1936 году и скончалась в заключении).

Материалы следственного дела 1935 года показывают, что основой его, вместе с обвинениями в адрес блаженной Матроны Анемнясевской и рукописью книги отца Николая и Владимира Правдолюбовых, были служение и проповеди протоиерея Сергия, о чем свидетельствует стандартный вопрос к свидетелям: «Дайте, пожалуйста, характеристику проповедей протоиерея Сергия Правдолюбова…»

В Соловецком лагере протоиерей Сергий провел долгие пять лет в тяжелейших условиях. Вместе с ним в тюремном заключении томились его сын и брат, иерей Николай. Владимира Анатольевича отправили в Карагандинский лагерь и там расстреляли. На Соловках батюшка познакомился с епископом Бежецким Аркадием Остальским (канонизирован 20 августа 2000 г. как священномученик), также соловецким заключенным. По спискам новоприбывших владыка определял, кто из них мог быть духовного звания, и, несмотря на запреты лагерного начальства, старался оказывать им помощь. Епископ Аркадий поддерживал их почти два года, до своего освобождения в начале 1937 года. Выйдя из лагеря, Владыка некоторое время жил в Касимове, в семье отца Николая Правдолюбова. В 37-м его снова арестовали и расстреляли в Бутове.

Несмотря на условия тюрьмы, у заключенных в те годы были возможности для общения, молитвы и даже богослужения. Сохранился соловецкий антиминс, а у внука отца Сергия, протоиерея Сергия Правдолюбова, как драгоценная реликвия хранится соловецкая епитрахиль в виде простого полотенца, которую отцу Сергию прислали «с воли». Сын протоиерея Сергия, протоиерей Анатолий, оставил свои воспоминания о годах заключения на Соловках, которые в настоящее время опубликованы.

Однажды протоиерей Сергий предупредил своего брата и сына об искушении от нечистого духа, охватившего всех находящихся с ними рядом. Как-то в вечернее время после работы в тюремном общежитии множество заключенных находились вместе и мирно беседовали, расположившись группами по всему общежитию. Вели общую беседу и Правдолюбовы: отец Сергий, отец Николай и Анатолий. Вдруг отец Сергий сказал им:

— Влетел!

— Кто влетел? — спросил его сын.

— Сатана влетел, — ответил отец Сергий.

— А почему ты это знаешь? — продолжал допытываться Анатолий.

— А вот посмотри, слышишь, как около входа люди ругаются?

— Ну и что из того, мало ли какие у них между собой разногласия? — продолжал возражать отцу Сергию Анатолий.

— Нет, дело не в этом. Сейчас здесь все будут ругаться.

И действительно, как бы по кругу страшная брань стала распространяться среди людей по всему помещению. Очень скоро все без исключения люди ругались, проявляя друг к другу непонятную злобу.

— Вот видите? Мы сейчас с вами тоже ругались бы, если бы я вас не предупредил, — сказал отец Сергий.

Еще один случай с отцом Сергием говорит о том, что даже демоны иногда вынуждены свидетельствовать о силе Божией, действующей в людях, верных Ему. Был среди заключенных узбек, который любил гадать на небольших косточках, похожих на вишневые: он бросал эти косточки на какую-либо поверхность и смотрел, как они расположатся. По их расположению этот узбек предсказывал многое из того, что предстоит пережить тому или иному заключенному. Такие гадания нравились многим, узбека всегда окружала толпа людей, возбужденно обсуждающих то или иное предсказание. Как-то раз этот человек подошел к отцу Сергию и попросил у него разрешения погадать на него. Отец Сергий ответил:

— Закон нашей веры гадать нам запрещает. Я не разрешаю гадание.

Узбек отошел от отца Сергия и с лукавым видом сказал окружающим:

— А мы все равно погадаем!

Бросил он косточки, посмотрел на них и вдруг побледнел и изменился в лице. С величайшим почтением подошел он к отцу Сергию, склонился перед ним, как-то особенно сложив руки, и сказал:

— Разрешите продолжать гадание.

— Нет, не разрешаю, — был ответ отца Сергия.

Узбек подошел к своим косточкам, положил на них сверху какую-то небольшую палочку и сказал:

— Все, не разрешает!

— Да что ты, продолжай, подумаешь, какой-то старик тебе запрещает! — пытались ободрить его заключенные.

— Нет, вы ничего не понимаете! Ему выпало счастье пророка! Это очень редкая вещь, и никто не имеет права гадать на него, если он не разрешает, — ответил узбек и в этот вечер вообще прекратил гадания.

В 1940 году отца Сергия освободили, и он вернулся в Касимов. Но многие храмы к тому времени были уже закрыты. Не совершались службы и в Троицкой церкви, где до своего заключения отец Сергий был настоятелем. Священнического места для него не было, и приходилось отцу Сергию вместе с семьей существовать исполнением треб и замещением штатных священников во время их болезни. А в августе 1942 года его снова отправили в тюрьму на шесть месяцев. Ему ставилось в вину «нарушение правил светомаскировки в военное время», которых он не нарушал, однако его арестовали и без суда и следствия заключили под стражу. Только через полгода отец Сергий был освобожден и в марте 1943 года стал служить в Никольской церкви города Касимова.

Но недолго пришлось служить ему в Касимове — уже в декабре того же года отец Сергий был мобилизован на трудовой фронт и отправлен ночным сторожем на карьер по добыче белого камня в Малеево. Этот карьер располагался недалеко от Касимова, но тем не менее это было ссылкой. Как заметил один из внуков отца Сергия, «каменоломни были всегда местом работы рабов и заключенных». Целых три года отец Сергий провел на каменоломнях, но все это время усердно изучал «Добротолюбие», творения святых отцов, а иногда ему удавалось совершать всенощные бдения, на которых пели такие же ссыльные, как и он, среди которых нашелся даже регент церковного хора. Здесь же, в каменоломнях, он написал свое завещание, которое озаглавил: «Моим детям и внукам о том, как проводить посты и готовиться к исповеди и приобщению Святых Христовых Таин». По своему настроению это завещание очень близко к святоотеческим творениям, а детьми и внуками праведника и исповедника может считать себя каждый христианин, если с любовью воспринимает его наставления. «Достойная человека жизнь — только небесная. И на земле надо научиться дышать небом, иначе на небе задохнешься», — так писал отец Сергий Правдолюбов своей дочке Вере. Матушка Лидия Дмитриевна работала и помогала прокормить семью.

В 1946 году отец Сергий был освобожден, но в Касимове служить ему запретили. Он стал благочинным и настоятелем Вознесенской церкви города Спасск-Рязанский. Но и здесь он служил недолго: с весны по декабрь 1947 года. Затем его перевели в город Лебедянь, входивший в те годы в Рязанскую епархию, а на его место благочинным Спасского округа и настоятелем назначили его родного сына, протоиерея Анатолия, принявшего священнический сан 7 декабря 1947 года. Для отца Сергия было большой радостью увидеть своего старшего сына священником. Когда он уезжал из Спасска, то, обратившись к прихожанам, сказал: «Я уезжаю, но оставляю вам своего сына, который будет для вас лучше меня».

В Лебедяни прошли последние три года жизни протоиерея Сергия. Это были годы трудов и болезней. В заключении здоровье его было подорвано, и в эти последние годы своей жизни он перенес инфаркт. В шестьдесят лет он выглядел восьмидесятилетним старцем.

18 декабря 1950 года, в канун памяти чтимого им святителя и чудотворца Николая, протоиерей Сергий скончался. Погребен он был в Лебедяни, у южной части алтаря Преображенского храма, в котором служил.

Сын отца Сергия, протоиерей Анатолий Правдолюбов, свидетельствовал о том, что во время отпевания и погребения протоиерея Сергия он, к своему же удивлению, не испытывал скорби, обычной в таких случаях, а напротив — тихую радость, похожую на ту, какая у верующих людей бывает на Пасху. Он поделился тем, какие чувства испытывает, со старыми священниками, на что те ему ответили:

— Разве ты не знаешь? Так всегда бывает, когда хоронят праведника!

Определением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Священного Синода 27 декабря 2000 года протоиерей Сергий был прославлен как священноисповедник и причислен к Собору новомучеников и исповедников Российских. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II, митрополита Рязанского и Касимовского Симона, митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия 4 октября 2001 года было совершено обретение честных мощей священноисповедника Сергия. 5 октября 2001 года мощи исповедника были перенесены из города Лебедяни, который входит теперь в Воронежскую епархию, в Спасскую церковь села Маккавеево Рязанской епархии. Здесь, в этом небольшом селе, где родился священноисповедник Сергий, его честные мощи готовились ко всеобщему почитанию, а 5 февраля 2002 года были торжественно перенесены в Никольскую церковь города Касимова.

Во время визита Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Касимов по случаю 850-летнего юбилея города мощи священноисповедника Сергия находились в главном Вознесенском соборе города, где 1 июля 2002 года Святейший Патриарх Алексий II совершил Божественную литургию.

5 сентября 2002 года, после восстановления и освящения Троицкого храма города Касимова, честные мощи священноисповедника Сергия были перенесены в этот храм для постоянного пребывания. Каждую неделю перед ракой его честных мощей совершается богослужение с чтением акафиста новопрославленному святому.

«Итак, встанем, возьмем свой крест и пойдем за Христом. И пойдем твердой поступью, решительно и не оглядываясь назад, помня слова Спасителя: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9, 62). И как только мы начнем свой крестный путь, немедленно, тотчас же нам готова помощь. Невидимо и неслышно подойдет к нам наш Господь и Учитель, и подставит Свое плечо под наш крест, и пойдет вместе с нами — и таким легким покажется нам крест наш, и так радостно будет нести его!» (из завещания отца Сергия).

Наставления отца Сергия бережно и свято хранились в его семье. Двое его сыновей стали священниками (двое погибли на фронте). Влияние отца Сергия, его духовного облика, личности сильно и сейчас — в его детях и внуках, которые тоже стали священниками, — и неразрывно связано с его исповедническим подвигом.

В настоящее время совершают священническое служение восемь протоиереев Правдолюбовых и один диакон — правнук Сергий Михайлович Правдолюбов.

Известно, что при обретении святых мощей преподобного Серафима Саровского было необычное благоухание, о чем и была сделана запись в протоколе обретения святых мощей.

Нечто подобное было при возвращении святых мощей священноисповедника Сергия в свое родное село Маккавеево 5 октября 2001 года поздним вечером.

Мы весь день на двух машинах ехали из Лебедяни Липецкой области с мощами, поя на ходу молебны. Здесь было не только благочестие, но и попытки не заснуть за рулем после бессонной ночи и дня Обретения. За 20 км до Маккавеева мы позвонили встречающим, и те собрались в деревянный рубленый Покровский храм и, не зажигая электричества, только при свечах, готовились к встрече. Батюшка, бывший на отдыхе в Маккавееве, облачился, открыл Царские врата и вышел навстречу.

Въезжая на улицу, ведущую к храму, уже в полной темноте, мы стали световыми сигналами машины, переключая все кнопки, как бы салютовать всем о прибытии святых мощей. Машина подъехала, все вышли с зажженными свечами и торжественно приняли мощи и внесли их в храм, поставив по центру именно так, как ставят прославленных святых — не вдоль оси храма, а поперек.

Приготовились и, после краткого рассказа об обретении, отслужили первый молебен на родине священноисповедника. Было необыкновенно тихое и какое-то умиротворенное состояние и радость необыкновенная. Весь храм был наполнен благоуханием, которое заполняло все до верха большого высокого купола. Оно напоминало запах свежесваренного, но еще не освященного мира, но с гораздо большим присутствием розового масла.

Так как все собравшиеся братья были в свое время иподиаконами Святейшего Патриарха Пимена и не раз были участниками мироварения (а когда миро разливают в сосуды, то со стенок котла находчивые иподиаконы собирают последние капли на ватку для благочестивого нюхания), то каждый из братьев подумал на другого — вот как здорово! Сохранил для такого случая. А я подумал: «Как хорошо, что я купил в Троице-Сергиевой лавре случайно завезенное туда парижское розовое масло — вот и пригодилось, братья возлили прямо в гробницу».

Оказалось — никто ничего не соблюл для встречи. Никто ничего не открывал. А парижское розовое масло сын забыл погрузить в машину еще в Москве…

Когда мы это поняли, то воздали славу Богу и благодарили дедушку-священно-исповедника за явленное всем нам знамение радости, мира и благословения, которое он вымолил у Бога, чтобы обрадовать всех нас и поблагодарить за труды.