Выборы — 1946
Сразу после окончания войны в городе стали готовиться к выборам в советы различных уровней. Заранее развешивались плакаты, стенды со списками избирателей. Люди интересовались кандидатами, приходили на встречи с ними.
В день выборов население спешило к избирательным участкам. В них были, как водится, установлены урны, заседала комиссия. Возле входа дежурила милиция в форме, внутри — в штатском.
С шести утра работал буфет. Жители района спешили проголосовать пораньше и занимали очередь за пирожками или за чем-нибудь еще съестным, что привозили для продажи населению по очень низким ценам. Играла патриотическая музыка, на полную мощность включались усилители. Первых голосующих снимали фотографы для публикации в местной печати и брали у них интервью.
После выборов в районный совет наша соседка Зина Булатова прибежала в квартиру и громко сообщила всем соседям, что вычеркнула всех и проголосовала за товарища Сталина. За такие действия ее даже никуда не вызывали. Она также сообщила, что продается в буфете, и что продукты заканчиваются — чтобы спешили. Соседи сломя голову кинулись вниз.
Избирательный участок находился на самом углу нашего дома в сторону Ришельевской. Мама успела проголосовать и купить в буфете несколько пирожков. Их продавали голосующим без учета количества едоков в семье. Мы с сестрой ждали возле входа, малолетних не пускали. Сестре еще не исполнилось шестнадцати, а голосовать имели право с восемнадцати. В буфет можно было пройти после голосования и попасть туда иначе было невозможно, поэтому процент голосующих до обеда составлял 99.97 % и это были не дутые цифры.
Вернулись домой, мама сварила на примусе чай, и мы втроем устроили пир. Выпили по стакану кипятка и съели по пирожку с мясом, полученному в честь выборов и только благодаря советской власти… Но меньше всего мы думали о политике.
Люди в самом деле были уверены в том, что мы теперь будем строить самое справедливое в мире общество, да еще и с такими руководителями партии и правительства, каких нет ни у кого. А то, что сейчас плохо, так ведь лучше и не было никогда, кроме небольшого перерыва перед войной. И то не всем. А всем хорошо не бывает.
