Глава 8

Перед своим мысленным взором девушка видела кровь, которая капала, текла, хлестала. Она постоянно слышала крики, полные мучения и ярости. Ее окружала тьма, все ближе подбиравшаяся к ней и почти душившая.

Девушка не знала, как долго все это продолжается. Для нее время перестало существовать. Ее окружали лишь боль, хаос и огонь. Она ощущала запах чада, гниющих тел и серы.

Из уголков ее глаз текли слезы, обжигавшие щеки. Она лежала в кровати, прижав колени к груди. Она дрожала от холода, несмотря на то что внутри у нее все горело. Кто-то принес ее сюда, но она не помнила, кто именно это был. Она знала лишь то, что, как только он положил ее на кровать, она напала на него, не сумев побороть в себе желание искупаться в крови, услышать, как его крик сливается с остальными. Она не знала, выжил ли он, но ей было все равно. Она готова была переключиться на другую жертву и в то же время ненавидела себя за это.

— Как ты себя чувствуешь сегодня, моя любимица?

Девушка едва расслышала эти слова из-за криков, но все равно поняла их. И для того чтобы узнать, кто стоит у ее постели, ей не нужно было даже открывать глаза. Это был Кронос, Верховный бог и ее… хозяин.

«Я не должна причинить ему вред», — приказала себе она, боясь, что иначе он накажет ее. Снова.

«Сделай ему больно», — прозвучал в ее голове еще один загадочный голос, и она подумала, что это было бы здорово.

«Не могу», — мысленно ответила она, чувствуя, что если боль станет еще сильнее, то она погибнет, и на этот раз навсегда.

Когда-то ее звали Сиенна Блэкстоун, и она была человеком, охотницей. Затем она поддалась чарам Париса, одержимого демоном Разврата, и переспала с ним, тем самым придав ему сил, и это оказалось большой ошибкой. Восстановившись, воин решил использовать ее… в качестве живого щита. Он поступил с ней так же, как некогда она поступила с ним, — похитил, а затем позволил ее же соратникам застрелить.

Тогда она и представить себе не могла, что можно испытывать подобную агонию. Тот факт, что человеку, который ей понравился, до нее не было никакого дела, ощущение того, как пули впиваются в тело, а жизнь уходит, — все это некогда казалось ей ужасным. Теперь же она горько смеялась и думала, насколько глупой была раньше. Это была не агония, а массаж, агонией же следовало назвать то, что происходило с ней сейчас.

Сиенне казалось, будто ее спину погрузили сначала в кислоту, а затем — в соль. Между ее лопатками, прорывая плоть, появились два каких-то непонятных нароста. «Возможно, это рога, — думала она. — Или, может, крылья». Время от времени она чувствовала, как они колышутся.

— Отвечай мне. Сейчас же, — потребовал голос.

«Накажи, — приказал второй. — Забери все, что он считает своим, а затем отруби ему голову».

Хотя зла в ее сознании сейчас было гораздо больше, чем она могла вынести, перед ее мысленным взором стали появляться новые картины. Она увидела все, что Кронос крал на протяжении столетий, — артефакты, силу, женщин, все отобранные им жизни и то, как именно он их забирал. Их было так много. Столько жизней оборвалось из-за его жадности. Он убивал не только врагов, но и собственных подданных и даже людей — всех, кто оказывался у него на пути. Кровь лилась рекой, и крики становились все громче.

Застонав, Сиенна надавила основаниями ладоней на глаза. Если бы она знала, что ждет ее в загробной жизни, и то, что на самом деле представляет собой Кронос, она никогда не позволила бы ему отвести себя на небеса. Она предпочла бы остаться с Парисом, мужчиной, которого, как ей казалось, ненавидит всеми фибрами своей души. Сиенна думала, что именно эта ненависть привязала ее к нему, ведь не случайно ее дух всюду следовал за ним в течение нескольких дней после гибели тела. Правда, воин не видел и не чувствовал ее присутствия. Она смотрела, как он хоронит ее, словно истинного воина (чему очень удивилась), как оплакивает ее гибель (отчего пришла в крайнее замешательство), как горюет по ней (что ее растрогало).

Сиенна перестала злиться на него и стала думать: «Даже несмотря на то, что он меня использовал, ему, должно быть, есть до меня дело. А если он способен на заботу, то не может быть воплощением зла, которым меня приучили его считать».

Однако вскоре тело Париса стало слабеть, и он забыл о Сиенне. Для того чтобы вернуть себе силы, он переспал с первой встречной, а затем еще с одной и так далее. И ни одна из них его не озаботила. Его не интересовало то, что они хотели получить от него нечто большее, чем просто интрижку на одну ночь. Переспав с каждой из них, он уходил и больше не возвращался. Сиенна стала думать, что он поступил бы с ней так же, если бы она не захватила его по приказу своего шефа. И ее злость вернулась, став еще более сильной, чем прежде.

Именно тогда к ней явился Кронос.

— Пойдем со мной, — позвал он. — И ты снова будешь жить.

— Я не хочу снова жить, — возразила Сиенна.

Ее прежняя жизнь не была пределом мечтаний. После того как ее младшую сестру похитили прямо из дома, родители быстро сдались. Ничто больше их не интересовало, даже оставшаяся дочь. Борьба против Владык Преисподней стала для Сиенны единственной целью в жизни. Ведь ей говорили, что после уничтожения демонов Пандоры в мире не будет больше зла, и в частности похищений.

Однако Кронос не сдавался.

— Тогда ты сможешь отомстить за свою смерть, — сменил тактику он.

— Я и этого не хочу, — возразила Сиенна, которой хотелось одного: спокойно перейти в загробный мир и навсегда забыть тот, что она оставила, и его обитателей.

«К тому же, — думала она, — возможно, я найду там свою сестру».

— Ты сама не знаешь, чего хочешь, — не унимался бог. — Но я вижу то, что тебе нужно, по твоему взгляду, хотя ты сама можешь не признавать эти желания. Ты отчаянно жаждешь получить второй шанс и то, чего тебе так не хватало, — семью, кого-то, кто будет защищать и лелеять тебя, любить тебя.

Девушка сглотнула образовавшийся в горле комок.

— И как я получу все это с твоей помощью?

— Я собираю армию, — ответил Кронос. — Священное войско из солдат, подобных которым ты никогда не видела. И ты можешь стать его частью.

«И так он собирается найти человека, который будет защищать, лелеять и любить меня?» — подумала Сиенна и ответила:

— Нет уж, спасибо.

— Без тебя я не справлюсь.

«Почему?» — удивилась девушка, которая всегда была слишком хрупкой для того, чтобы участвовать в стычках, и чересчур застенчивой, чтобы поставить обидчика на место. Именно поэтому шеф Дин Стефано определил ее на работу в офисе, где она должна была добывать новые знания о демонах. Когда он попросил ее соблазнить Париса, она была крайне изумлена и поначалу отказалась. Но затем Сиенна увидела его фотографию. Он был самым утонченным из всех мужчин, которых она когда-либо встречала, и вряд ли хотя бы один смертный мог даже надеяться стать столь же чувственным. Ее сердце бешено забилось, а ладони вспотели, и ей отчаянно захотелось прикоснуться к нему. Сиенна была совершенно обыкновенной, и никто из подобных этому воину мужчин ни разу не удостаивал ее своим вниманием. Парис был прекрасен, и Сиенна никак не могла понять, как он мог стать вместилищем такого ужасного зла.

Постепенно она стала одержима желанием увидеть этого мужчину, это воплощение зла своими глазами. В конце концов она согласилась на предложение шефа и организовала «случайную» встречу с Парисом в Афинах. Она сумела привлечь к себе его внимание, и это заставило ее чувствовать себя особенной. Сиенна едва не раздумала подмешивать ему наркотики и чуть не отпустила его, но затем заметила красные отблески в его глазах, позволяющие всему миру видеть его чудовищную сущность, и после этого уже не могла отрицать его природу. Парис был воплощением зла, хотя целовался как ангел. «Вероятно, — думала тогда Сиенна, — если я помогу уничтожить его, мир действительно станет лучше, а детей больше не станут похищать». И она подмешала ему наркотики. И эти старания привели ее к гибели.

Больше всего Сиенна сожалела о том, что не смогла полностью насладиться близостью с Парисом, просто побыть с ним вдвоем, позабыв обо всех тревогах, и это ужасало ее. Вторым предметом для сожалений стало то, что она не убила его.

— Присоединяйся ко мне, — продолжил настаивать Кронос. — И снова увидишь Париса. Клянусь. Он будет твоим, и ты сможешь делать с ним все, что захочешь.

Произнесенные богом слова доказывали, что он действительно знает, чего Сиенна хочет, независимо от того, признает она это или нет. «Снова увидеть Париса? — думала она. — Получить его в свое полное распоряжение? Да! Но этого недостаточно».

— Нет, — произнесла она вслух.

— Но помимо этого, — продолжил Кронос, как будто не услышав ее, — я сделаю так, что ты снова увидишь сестру.

Эти слова настолько огорошили Сиенну, что она чуть не схватила бога и не стала его трясти. Но сумела сдержаться и только спросила:

— Ты знаешь, где она?

— Да.

— И она жива?

— Да.

«Слава богу», — подумала Сиенна и без промедления произнесла:

— Тогда я согласна. Я помогу тебе. Но поторопись. Пожалуйста…

— Ты говоришь, что станешь моей, будешь моей воительницей. Так? — уточнил бог.

— Да, если отведешь меня к сестре.

— Отведу, — пообещал Кронос. — В свое время.

Но теперь потребность во встрече с сестрой ощущалась еще более остро, и Сиенна спросила:

— Почему не сейчас?

— Сначала ты должна выполнить свою миссию, — ответил Кронос. — Ты согласна?

Сиенну такой вариант не устраивал, но она согласилась, ибо была готова на все, чтобы снова увидеть свою бесценную Скай.

— Тогда договорились.

Кронос улыбнулся, буквально светясь от удовольствия, и перенес ее в свой небесный дворец.

«Встретилась ли я с сестрой? — размышляла теперь Сиенна. — Нет. Научил ли он меня сражаться? Тоже нет. Отправил ли меня на задание, каким бы оно ни было? И опять же нет. Он просто держит меня здесь в полном одиночестве, пока сам не придет или я не призову его». Сиенне оставалось только лежать, думать и ненавидеть. Она попыталась сбежать, но не смогла. Каким-то непонятным ей образом она была связана с Кроносом и не могла отказать ему ни в чем. Она делала все, о чем он ее просил, но не по собственной воле, а под влиянием силы, сопротивляться которой была не в состоянии, хотя и многократно пыталась сделать это.

— Я задал тебе вопрос, — сказал Кронос, вырвав Сиенну из пучины воспоминаний прямо в объятия боли, пронизывавшей все ее тело. — Как ты?

— Хуже, — проскулила она.

Бог вздохнул.

— Я надеялся, что будет иначе, потому что очень хочу использовать тебя.

— Что со мной не так? — спросила Сиенна.

— Ой, разве я тебе не сказал? — Кронос беззаботно засмеялся. — В тебе теперь обитает демон Ярости.

Все внутри Сиенны: крики, биение сердца — застыло, и даже тьма перестала душить ее. «Во мне живет… демон Ярости?» — мысленно удивилась она, а затем пришла в ужас: «Нет! Я не одна из них. Просто не могу быть одной из них».

— Ты лжешь мне, — произнесла она. — Должен лгать.

— Это вряд ли, — ответил он. — Демон сейчас осваивается в твоем сознании, а из твоей спины растут его крылья.

Сиенну охватила паника. «Он сказал «крылья»? — спросила себя она. — Я это подозревала».

— Уверен, что сейчас ты уже слышишь его мысли, и он пытается заставить тебя совершать поступки, о которые до этого ты не захотела бы даже знать.

«О боже, — подумала она. — Он действительно сделал это — поселил в меня демона? Нет!» На этот раз слово прозвучало как вопль, поднимающийся из глубины ее сознания. Кронос сделал ее одной из тех, с кем она сражалась, превратил в одну из тех, кого она надеялась уничтожить.

Сиенна всхлипнула и закричала:

— Подонок! Ты меня проклял!

Обиженный Верховный бог разгорячился:

— Как ты смеешь говорить со мной подобным тоном? Да я благословил тебя. Как ты могла сражаться вместе со мной, будучи простым человеком, пропащим человеком? Ответ на этот вопрос очень прост: никак. И поэтому я дал тебе возможность измениться.

Из глаз Сиенны полились слезы, обжигавшие щеки настолько сильно, что казалось, будто там останутся борозды.

— А заодно ты меня уничтожил.

— Однажды ты поблагодаришь меня за это, — уверенно сказал Кронос.

— Нет, однажды я тебя за это убью, — произнесла девушка, и эти ее слова звучали как клятва.

Воцарилась тяжелая тишина, напоминавшая голодную змею, выискивающую себе добычу.

— Ты угрожаешь мне, хотя у меня есть для тебя подарок. — Кронос хмыкнул. — Я привел того, кого ты до смерти хочешь увидеть.

«Неужели Скай?» — подумала Сиенна. Не решаясь даже дышать, она открыла глаза и сквозь пелену, застилавшую ее взор, увидела, что рядом с богом стоит женщина. Она доходила ему до плеча, и у нее были густые темные волосы, такие же, как у самой Сиенны, и смуглая кожа. Ее лицо невозможно было рассмотреть из-за скрывшей его тени, но сердце Сиенны все равно бешено забилось.

Дрожа всем телом, девушка протянула руку и позвала:

— Сестра?

Кронос и стоявшая рядом с ним девушка сдвинулись с места и стали уходить, их одежда зашуршала.

— Сегодня ты не заслужила подарок, моя любимица, — отрезал бог. — И поэтому ты его не получишь.

— Скай! — позвала Сиенна.

Но ответом ей была тишина. Гости отвернулись от нее и пошли дальше. Девушка, лица которой невозможно было разглядеть, при этом не произнесла ни слова.

— Скай! — снова закричала Сиенна. — Скай! Вернись! Поговори со мной!

Последние слова она выдавила из себя с огромным трудом, так как стала задыхаться из-за комка, сформировавшегося в ее горле. Но ответа она все равно так и не получила.

Сиенна поникла и снова зарыдала. «Как Кронос мог так поступить со мной? — спрашивала себя она. — Как он может быть настолько жестоким?»

«Он должен заплатить, — убеждал ее демон. — Он должен страдать». Его глубокий голос, казалось, юркал внутри ее головы туда-сюда, и она дернулась от удивления и отвращения.

«Заткнись, заткнись, заткнись, — обратилась Сиенна к демону. — Я знаю, что ты собой представляешь. Я ненавижу тебя».

Но эти оскорбления ни к чему не привели. «Он должен заплатить, — настаивал голос. — Пусть он страдает так же, как и ты». На этот раз Сиенна ждала, что услышит голос, и не стала дергаться. Вместо этого она замерла и даже начала рассуждать: «Внутри меня сидит демон Ярости. Я слаба и беспомощна и ничего не могу с этим сделать. Пока. Но почему бы не использовать его? Всего лишь раз. Для того чтобы выровнять чаши весов, восстановить баланс и все исправить».

— Как? — спросила она. — Как заставить его страдать так же, как страдаю я?

«О боже, я разговариваю с демоном, — подумала Сиенна. — Остановись. Все это странно и неправильно. Нет, я не буду останавливаться. Кронос за это заплатит».

«Ты должна украсть то, что представляет для него наибольшую ценность», — ответил Ярость.

— И что это? — спросила Сиенна, понимая, что, каким бы ни был ответ демона, она не мешкая последует его совету. «Кронос бросил меня в этот ужасный огонь, — думала она. — Пусть горит вместе со мной». — Его жена или дети?

«Его сила», — ответил демон.

— Хорошо, — согласилась Сиенна, понимая, что опять дает клятву.

«Но как, интересно, я украду силу у бога?» — спросила она себя.

«Он заплатит, — настаивал Ярость. — Он будет страдать».

«Да», — мысленно согласилась с ним Сиенна. Постепенно ее слезы высохли, а сердце забилось ровнее. Ком в горле тоже исчез. Все ее тело охватил холод, он наполнял и поглощал ее.

— Он заплатит, — согласилась Сиенна. — Он будет страдать.

— Сгонять в ад. Да ни за что!

Аман стоял в комнате для развлечений перед большой плазменной панелью и смотрел на Уильяма. Это был единственный способ привлечь его внимание. Когда Аман постучал в дверь спальни Уильяма, хозяин потребовал, чтобы он проваливал. Он ходил за воином по всему городу, но тот делал вид, что не замечает его, и дарил свое внимание женщинам, причем иногда сразу двум одновременно. Однажды он даже занимался этим в присутствии Амана.

Теперь чернокожему воину удалось полностью завладеть вниманием Уильяма, ибо он привел с собой подкрепление — богиню анархии Анью. Она была могущественна и злопамятна и умела заставить кого и когда угодно делать то, что было нужно ей. И уж тем более Уильяма. Эти двое были лучшими друзьями и обожали мучить друг друга. Именно поэтому Анья украла книгу, принадлежавшую Уильяму. Очевидно, этот фолиант был очень важен для воина и требовался ему, чтобы избавиться от некоего проклятия. Парочка всегда осторожничала и в присутствии Амана скрывала все подробности этой истории под ворохом идиотских мыслей. Он мог бы, конечно, более тщательно изучить сознание каждого из них, чтобы получить ответы на свои вопросы, но не стал. Аману не нужны были новые тайны — своих хватало.

Воин знал, что, если Уильям был «хорошим мальчиком», Анья возвращала ему несколько страниц. Поэтому когда она предложила Уильяму поиграть в «Герой гитары» вместе с Джилли, девушкой-подростком, жившей теперь в крепости, он принял этот вызов. Теперь все трое сидели перед телевизором, где, как заявила Анья, они и останутся, пока Аман не скажет (точнее, не покажет) все, что собирался.

«Нам нужна твоя помощь в спасении Легион», — начал он.

— Прости, но у меня другие планы, — возразил Уильям. — Завтра утром я уезжаю на несколько недель.

— Какие планы? — настороженно спросила Джилли, проведя пальцами по висевшему у нее на шее амулету в виде бабочки, который она успела получить от Люсьена. Такие же кулоны он раздал Аману, Анье и Уильяму и сказал, чтобы они их не снимали. По его словам, это должно было помешать богам подсматривать за воинами и их близкими. — Почему ты не сказал мне, что уезжаешь?

«Ого! — подумал Аман, заметив, что в ее голосе слышатся собственнические нотки. — Что это было?»

«Ты мой, — внезапно услышал он мысли Джилли. — Мы созданы друг для друга и должны быть вместе, а не порознь».

«Ладно», — подумал Аман, массируя заднюю часть шеи и понимая, что ему не следовало бы этого знать.

Уильям с непроницаемым выражением лица подкинул свои барабанные палочки в воздух, а затем, снова поймав их, заявил:

— Не важно, почему я ничего тебе не сказал. Я уезжаю. И все.

«Ух ты, — удивился Аман, привыкший к тому, что Уильям шутит по поводу всего подряд и ничего не воспринимает всерьез. — Подобное настроение значит…»

«Я должен остановить это, — подумал Уильям. — Так больше не может продолжаться».

«Хорошо бы», — решил Аман.

— Говоришь, ты окончательно решил ехать? — поинтересовалась Анья, изогнув бровь и воззрившись на друга. Судя по улыбке, расплывшейся на ее лице, она собиралась бросить Уильяму вызов. Анья, самая красивая женщина из всех, которых Аману доводилось видеть, была обручена с Люсьеном. Неудивительно, что Люсьен с готовностью исполнял все ее прихоти. — Меня об этой поездке ты тоже не предупреждал.

— Ты не можешь ехать без меня, — заявила Джилли.

— Могу — и поеду, — возразил Уильям. — И не надо мне угрожать, Анья. Я доведу это дело до конца, независимо от того, как ты поступишь с моей книгой.

Лицо Джилли исказила ярость, и она со всей силы швырнула бас-гитару, которую до этого держала, на пол. Пластик треснул, и Аман почувствовал, что девушка представляет, как с таким же звуком разрывается ее собственное сердце.

— Ты обещал всегда меня защищать! — выкрикнула она. — Как ты сможешь защитить меня, если тебя не будет рядом?

У Джилли были прямые каштановые волосы и большие красивые карие глаза. Несмотря на средний рост, изгибов на ее теле было гораздо больше, чем следует иметь любой семнадцатилетней девушке. И Уильям изо всех сил старался не смотреть на нее. Но это ему не удавалось. «Должен… остановиться, — услышал Аман. — Почему я не могу прекратить это?»

В сознании Амана как будто открылась собственная книга, на страницах которой были записаны чужие тайны, и вскоре он точно знал, что происходит. Джилли думала, будто любит Уильяма, а его, в свою очередь, влекло к ней, и это приводило воина в ужас. Ведь она слишком молода для него.

Конечно, Уильям не мог ничего поделать со своей страстью к Джилли, но был в состоянии утолить жажду справедливости. В детстве Джилли страшно притесняли, и Уильям выследил ее родных, намереваясь убить их самым медленным и мучительным способом. Именно поэтому он и собрался уехать — решил отправиться в Небраску, чтобы отомстить. И это, как понимал Аман, будет совершенно несложно, ведь мать Джилли — домохозяйка, а отчим — врач.

— Я не лгал тебе, — мягко возразил он. — Я всегда буду защищать тебя. — Он встал и потянулся к Джилли, но, осознав, что делает, уронил руки и вытянул их по швам. — В этом ты должна мне доверять.

Аман хлопнул в ладоши, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание, и показал руками: «Помоги нам с Аэроном, а затем я помогу тебе разобраться с ее родственниками».

Но внимание Уильяма уже рассеялось. Он не смотрел на руки Амана и не понял, что тот пытался ему сказать. Когда Анья поняла, что имеет в виду чернокожий воин, ее глаза округлились от удивления. Она не стала пересказывать его слова на английском или венгерском, иначе Джилли поняла бы, о чем идет речь, а заговорила с Уильямом на языке богов. Эти грубоватые звуки, напомнившие о беззаботных годах, проведенных на небе, показались Аману музыкой.

— Мне не нужна помощь, — на том же языке прорычал Уильям. Он запустил руку в волосы цвета воронова крыла. — Я хочу заняться этим в одиночестве. Кроме того, Легион всегда раздражала меня. Я рад, что ее нет. Могу с уверенностью сказать, что не стал бы вызволять из ада даже собственную мать, будь она у меня. Я не стал бы спасать даже Анью, окажись она там.

— Спасибо, — отозвалась богиня, закатив глаза. — Но послушай. Аэрон, в отличие от тебя, не радуется ее отсутствию. — Аман еще никогда не слышал, чтобы ее голос был таким мягким. — А это значит, что Люсьен тоже несчастлив. И в конечном счете я тоже не рада этому.

Но на Уильяма ее слова не подействовали, и он заявил:

— Мне все равно.

— Люцифер боится тебя, Вилли, — продолжила убеждать его богиня. — В аду ты сможешь делать то, что Аэрон с Аманом никогда бы не сумели, и ходить туда, куда им нет дороги.

Сознание Уильяма на мгновение открылось, и Аман в ускоренном режиме увидел то, почему именно Люцифер того боится. Но затем дверь в память Уильяма захлопнулась, и это значило, что теперь Аман не мог проникнуть в нее, не копнув глубже, чего делать он совершенно не хотел.

— Повторю еще раз, — проговорил Уильям, пожав плечами. — Мне все равно.

Анья, которая была такой же упрямой, как и ее друг, продолжила настаивать:

— Уильям, подумай, от чего ты отказываешься. Оказавшись рядом с родственниками Джилли, ты не будешь знать, о чем они думают, чего боятся, о том, какие еще ужасные вещи они делали. Но Аман сможет узнать обо всем и рассказать тебе. И тогда ты сумеешь сделать нечто большее, чем просто причинить им боль или убить.

Джилли раскинула руки и возмущенно поинтересовалась:

— Кто-то из вас заговорит наконец по-английски и расскажет, что здесь происходит? Ну хоть кто-нибудь… Пожалуйста…

— Нет! — хором отрезали Анья и Уильям.

— Ничего себе! — возмутилась девушка. — Вы просто отстой! Хотите вести себя так, будто меня здесь нет? Отлично! Я вам помогу. Я ухожу. Понятия не имею, почему околачиваюсь тут с вами.

Произнеся эти слова, Джилли вылетела из комнаты.

Нахмурившись, Уильям ударил палочкой по барабану.

— Хорошо. Я с вами, Аман. Я пойду в ад с тобой и Аэроном. А после этого ты поможешь мне превратить в ад жизнь этих людей. Договорились?

Не зная, к лучшему это или к худшему, но Аман кивнул.