86
Смахнув с кресла пилота невидимую пыль, Корсак сел в него прямо в сырых брюках и стал ждать.
Брейн с Ружоном хлопали дверями и обменивались впечатлениями от увиденного. Хвалили камбуз и ругали гальюн. Затем воцарилась недолгая пауза и послышалось ожидаемое Корсаком:
– Сэр, тут одна дверь не открывается!
– Не открывается, – пробурчал Корсак. – Потому что заперта, но пришло время великих откровений.
– Иду! – крикнул он и, поднявшись из кресла, поспешил к своим курсантам.
Они стояли перед той самой дверью, о которой он знал, и все еще пытались дергать за ручку.
– Не дергайте, у меня ключ.
– А что там? – спросил Ружон.
– Понятия не имею, – ответил майор и, приложив к контакту универсальный ключ, заставил замок сработать.
– Открывай и наслаждайся, – произнес он с кривоватой улыбкой.
Ружон открыл дверь, и они с Брейном не сразу поняли, что за ней, поскольку, в отличие от других помещений, при открывании двери освещение здесь не сработало.
– Ничего себе!.. Кто это, сэр?.. – спросил Ружон. А Брейн оттеснил его и стал приглядываться, не переступая порог тесного помещения.
За небольшой панелью управления боком к ним сидел какой-то гуманоид с семью пальцами на руках, очень длинными и оканчивающимися утолщениями. Ростом он был метра под два с половиной, имел голову вдвое бо`льшую, чем у человека, и грудную клетку килевого типа, как у птиц.
Чужак выглядел так, будто минуту назад откинулся в кресле подремать, и лишь то, что сам он и вся комнатка были затянуты несколькими слоями похожих на паутину нитей, говорило о том, что здесь произошло что-то особенное.
– Кто это? – повторил Брейн вопрос Ружона.
– Это второй штурман.
– А что он здесь делает?
– Его пристрелила штурмовая группа, когда он пытался запустить заряд самоликвидации.
– А почему его не убрали?
– Поскольку он успел запустить самоликвидацию корабля, извлекать его нельзя. У них это запросто было. Чуть что – сразу «красная кнопка».
– Вот это номер. Мы что, на активированной бомбе работать будем? – тихо спросил Ружон.
– Не дрейфь, курсант. Команда была опытная и вовремя залила все это ликолью из еще одного трофейного приспособления. Он тут, в коридоре на полочке стоял. Если бы бомба сработала на мелководье, где эту «рыбку» спеленали, случилась бы воронка в километр диаметром.
– Что же это за препарат такой? – спросил Брейн.
– Полезный препарат. Трофейный. Наносит специальный изолятор.
– Что за изолятор?
– Ну, не просто изолятор, а изолятор темпорального поля, то есть внутри обработанного объема некоторые процессы течения времени приостанавливаются.
– То есть всего лишь приостанавливаются, значит, бомба все еще тикает? – возмутился Ружон. – Может шарахнуть в любой момент?
– Да успокойся ты. Не просто может, а шарахнет, но не через пять минут, как они рассчитывали, а через триста лет.
– Вы уверены, сэр?
– Если бы не был уверен, разве бы я жил тут месяцами в километре от этой штуковины? – резонно возразил майор и постучал по ближайшей стенке. Она отозвалась внутренним гулом, а потом там что-то щелкнуло и зажужжало.
Все трое напряженно прислушивались, отмечая странные щелчки и бульканья.
– А это не может быть оно? – шепотом спросил Ружон.
– Да хрен его знает, – вздохнул майор. – Я же говорю – техника малоизученная, но может быть жутко полезной.
– Значит, блокировка темпорального поля, – повторил Ружон.
– Да.
– Ну тогда закрываем эту дверь, и лучше бы я о ней не знал.
– Считай, что не знаешь, – сказал майор и, закрыв комнатку, снова заблокировал замок спецключом. – Пойдем в кабину, погоняем с полчасика и двинем на обед. На сегодня приключений нам уже достаточно.
