29
Этот образ долго не растворялся. По крайней мере, так показалось Брейну. Когда же неожиданно реалистичный враг исчез, Брейн взглянул на свою рану, которую зажимал рукой, и убедился, что она совершенно реальна, а ранившее его острое жало пробило еще и костюм.
«Придется его потом от крови чистить», – с досадой подумал Брейн, морщась от жжения в ране.
Отбросив ногой смятый костюм с тянувшимися за ним шлейфами световодов, Брейн растерянно озирался, не в состоянии понять, что теперь делать – жгучая боль мешала сосредоточиться.
Наконец он вспомнил, что ему нужно, и поспешил в ванную, но там аптечки не оказалось, тогда он распахнул дверцу ближайшего шкафа, потом еще и еще одну. Но и там лежали только стопки чистого белья, десятилетиями ожидавшего своего пользователя.
Наконец, в выдвижном ящике пристеночного столика он обнаружил аптечку.
Дальше его руки стали действовать автоматически.
Брейн остановил кровь блокирующим спреем, быстро отыскал нужный набор пластырей и начал сооружать из них многослойную накладку, какие обычно солдаты делали в полевых условиях. Это было их народное изобретение. Существовали, конечно, и фабричные средства первой помощи – уже заготовленные и порезанные для повреждений разного вида, но почему-то самодельные заплатки заживляли раны лучше.
Затем Брейн достал контактный инъектор – совершенно неудобный, как ему показалось, по сравнению с дистанционным плазменным, который мог вкалывать препараты даже через плотную одежду. Впрочем, эта система также была знакома Брейну, и он справился, и вскоре жжение стало ослабевать – обезболивающее подействовало.
Лишь после этого Брейн сумел распрямиться и перевести дух.
В этот момент по его крыльцу затопали армейские ботинки, дверь распахнулась, и с «девяткой» наготове в гостиную ворвались майор Корсак, а за ним Ружон.
Увидев Брейна, они опустили оружие.
– Что с тобой, Томас? – спросил Корсак, подходя к нему и легко дотрагиваясь до пластыря на боку. Не успел Брейн ответить, как майор заметил сброшенный испачканный кровью тренировочный костюм.
– Сэр, посмотрите! – подал голос Ружон, указывая на стоявший посреди гостиной экстрактор.
Майор Корсак тотчас подскочил к нему и выключил.
– Ты что же, использовал его на такой мощности?! – спросил он, выпучивая глаза на Брейна.
– А что не так? – уточнил тот.
– Ты что, не читал инструкцию о применении? Тут на донышке наклейка имеется, – заметил майор, переворачивая приборчик.
– Честно говоря, не заглянул. Спросил у вашего парня, он сказал: включай и работай.
– Спросил у вашего парня, – усмехнулся Ружон.
– Нечего кривляться! – одернул его Корсак. – На такой мощности можно стены вышибить, а не то что от штифтов избавиться. Ты вообще в порядке?
Майор еще раз подошел к Брейну и ощупал его плечи, голову.
– Да что вы меня щупаете? – попытался пошутить Брейн, однако он чувствовал, что ему плохо. Все как-то плыло перед глазами и подсасывало под ложечкой.
– Вот что, приятель. Мы тебя сейчас доставим в медицинский бокс, тебе нужно полное обследование.
– Я… не возражаю, – ответил Брейн и закрыл глаза, покачиваясь.
– Ну-ка, Ружон, крепи его с левой стороны, а я с правой – поведем к доктору. Мы должны точно знать, в каком он сейчас состоянии и на что теперь годится.
Ружон подскочил с левой стороны и взял Брейна под руку.
«Что они творят?» – отстраненно подумал он.
Брейна вытащили из дома, проволокли до скрипучей калитки и повели по улице, засыпанной дробленым камнем.
Временами Брейн приходил в себя, пытался что-то говорить, но эти слова лишь еще более удивляли и даже пугали сопровождающих.
Говорить внятно он начал только в боксе, где ему вкололи какой-то стимулятор.
– Ну вот, сэр, кажется подействовало, – услышал Брейн незнакомый голос. И еще почувствовал легкий запах духов.
– Спасибо, Нильсен, – узнал Брейн голос Корсака.
– Вы что же, целую смену здесь работаете? – заискивающе прозвучал голос Ружона, однако ему не ответили.
«Игнорирует его», – машинально отметил Брейн. Затем открыл глаза и сказал:
– Здравствуйте.
– И тебе не хворать! – автоматически ответил майор Корсак и засмеялся: – Как же ты нас напугал, приятель! На носу акция, а ты вон чего удумал!..
– А что было-то? – спросил Брейн и сел на топчане, коснувшись босыми ногами теплого пластикового пола. Только тут он обнаружил, что одет только в какую-то детскую распашонку.
– Ты использовал прибор в убийственном режиме, – напомнил ему майор Корсак.
– Похоже, я ошибся.
– И это ранение слева на ребрах. Откуда оно?
– Я… я пока сам не понял.
– Я тебе сигналил – у нас все дома радиоточками оборудованы. Почему не отзывался?
– Я ничего не слышал.
– Ну, вот я и сыграл тревогу. И как оказалось, не зря.
Брейн вздохнул. Он слышал как через вату, а раненый бок заметно припекало – это работал вколотый препарат регенерации.
– Ладно, док, оставляю его в твое полное управление. Поставь его на ноги к завтрашнему дню. У нас очень напряженный график подготовки.
– Хорошо, сэр, думаю, что я справлюсь, – ответил уверенный женский голос.
– Все, Ружон, уходим, – скомандовал майор Корсак, и они вышли из бокса, оставив Брейна наедине с доктором Нильсен.
Она подошла к нему совсем близко, взяла за подбородок и стала внимательно вглядываться в него своими синими глазами.
– Что вы хотите увидеть, девушка? – невольно поинтересовался Брейн. Так внимательно его рассматривали когда-то очень давно на собеседовании в академии.
– Я пытаюсь увидеть все ваши психические повреждения.
– Это что же, у меня на лбу должно быть написано? – усмехнулся Брейн и тут же сморщился от стрельнувшей в боку боли.
– Нет, все выдает выражение глаз.
Она отпустила его подбородок и, открыв прозрачный шкаф в поисках чего-то нужного, предоставила ему любоваться своей фигурой, которую обхватывал спецкомбинезон.
– В госпиталях часто лежали? – спросила она, не поворачиваясь.
– Случалось.
– Психические коррекции проводились?
– Да, проводились.
– Понятно, – произнесла доктор Нильсен и повернулась к Брейну, держа в руках приспособление с несколькими проводами с коннекторами на концах. – Прилягте на топчан, Томас. Я должна подсоединить вас к этой штуке. Не беспокойтесь, больно не будет. Вся процедура займет не более пяти минут. Мы снимем показания, и мне станет понятнее, что с вами произошло.
– Да вы лучше у меня спросите, – предложил Брейн, укладываясь на кушетку.
– А почему вы хотите рассказать именно мне? Насколько я понимаю, господину управляющему было бы не менее интересно узнать, что с вами случилось, – заметила доктор Нильсен, начав прикреплять коннекторы на голову и лицо Брейна.
– Потому что вы меня слушаете. А господин управляющий, как вы его здесь называете, начнет задавать новые вопросы, не дослушав до конца мой ответ.
– Хорошо, сейчас мы об этом поговорим.
Воцарилась тишина, и Брейн стал слышать, как попискивает неизвестный аппарат, считывая какие-то параметры. Все заняло не более трех минут, после чего доктор Нильсен сняла коннекторы и убрала прибор обратно в прозрачный шкафчик, снова предоставив Брейну возможность полюбоваться ее безупречной фигурой.
После этого она подвинула медицинский стульчик из белого пластика и села рядом с Брейном.
– Ну, теперь мы можем поговорить, – сказала она, поправляя выбившийся из прически локон.
– А нельзя мне вернуть штаны?
– А зачем? Вам пока никуда идти не нужно.
– Просто мне комфортнее будет, если я снова надену нормальную одежду. Мне такой фасон совсем не подходит, я не ношу платьев.
– Обещаю вам вернуть вашу одежду после окончания обследования.
– А сколько это займет времени?
– Пару часов, я думаю. Итак, как же так вышло, что вы получили ранение каким-то странным шипом? Где вы его нашли? Тот материал, что мы извлекли из вашей раны, содержал ядовитый элемент. Микрокристаллы животного происхождения.
– Животного? – удивился Брейн, приподнявшись.
– Лежите-лежите, – придержала его доктор Нильсен.
– Я всего лишь тренировался. Решил испробовать костюм виртуальной реальности, который мне подарил майор Корсак. Вы знаете, что он из себя представляет?
– Знаю, – кивнула доктор и снова поправила волосы.
– Наверное, вы пользуетесь такими штуками, чтобы практиковаться во вскрытии трупов, например. Да?
– Не только. Нам также приходится тренироваться в рукопашных схватках.
– А вам это зачем?
– Господин управляющий никому не дает сидеть без дела, а физическая подготовка и тем более рукопашный бой, как ему кажется, вырабатывают командный дух и держат нас в тонусе.
– И вам это нравится?
– Нравится или нет – у нас это обсуждать не принято.
– А, так вы военный медик?
– Да, я военный медик.
– А как попали к Корсаку?
– Он помог мне в одной ситуации. А потом сделал предложение, от которого я не смогла отказаться. Сейчас вот работаю здесь. Давайте, теперь продолжайте рассказывать вы.
– Ну, каким-то образом рана, нанесенная мне в этом виртуальном бою, оказалась совершенно реальной. И что меня поразило больше всего, что нанесена она снаружи костюма, понимаете?
– На самом деле в этом нет ничего удивительного, ведь вы упражнялись с включенным экстрактором.
– Да что же это за экстрактор такой? Прежде я видел всякие подобные штуки от штифтов, и от них не было такого вреда.
– Тут наложилось несколько факторов. Во-первых, очень хороший костюм, я такой пробовала. Очень реалистичный. Далее, у вас прекрасное воображение – это второй фактор. Затем у нас идет включенный экстрактор, который помимо разгона штифтов является еще источником целого набора полей. Точного их названия я не припомню, но наши физики в случае необходимости могут вас просветить.
– Зачем же майор дал мне экстрактор, если он так опасен?
– Так ведь ему достался огромный склад со всякой всячиной. Там было и вооружение, и системы связи, и куча медицинского оборудования, просроченного еще пятьдесят лет назад. Но мы все используем. Оно было хорошо упаковано, поэтому все работает вполне удовлетворительно.
– Вы перечислили все факторы, доктор Нильсен?
– О, ваша проницательность никуда не делась. Да, последний фактор, и, наверное, он здесь самый главный. Дело в том, что весь этот туристический комплекс был построен в зоне геомагнитных аномалий. И штифты здесь проявляются сильнее, чем где бы то ни было. И их поведение порой влияет на нашу реальность. Это в других местах можно не обращать внимания на штифты, если у вас крепкие нервы и вы не мнительны. А здесь игнорировать эти паразитные формы нельзя.
– Надо было рассказать мне об этом раньше, – заметил Брейн.
– Надо было, – согласилась доктор. – Однако он мог забыть. Он же очень занят. – Так, пациент, давайте сделаем ваш анализ крови.
– Давайте, если это не больно.
– Совсем не больно.
Бренд прикрыл глаза. Хотя он и был здоровым мужиком, прошедшим через очень многое, он все еще не любил эту процедуру – с самого детства.
Однако он зря опасался. Прибор оказался действующим по тому же принципу, что и плазменные инъекторы. Щелкнула красноватая молния, совсем не больно уколов палец, и доктор Нильсен сказала, что у него в крови совершенно отсутствуют гамма-клетки.
– Чего отсутствует? – переспросил Брейн, открывая глаза.
– Гамма-клетки отсутствуют. Значит, мы не наблюдаем отрицательного распада.
– И что это означает?
– Это означает, что все, что с вами случилось, не привело к необратимым последствиям. Через пару суток вы будете в полном порядке.
– Спасибо, конечно, но вы бы не могли мне объяснить, что значит гамма-клетки?
– Гамма – это форма клеточного ядра. Если гамма, то это очень плохо. Это начало распада организма.
– А какие формы еще бывают?
– Ну, у «захватчиков» дельта-клетки. У нашего господина управляющего таких порядка двадцати пяти процентов. У нас, варваров, они ромбовидные.
– Ядра клеток – ромбовидные? – уточнил Брейн, приподнимаясь.
– Так точно, ромбовидные.
– А вот и нет. Проверьте мою кровь, у меня все клеточные ядра круглые.
– Этого не может быть, – возразила доктор Нильсен, и ее синие глаза блеснули металлом.
– А вы проверьте! – дерзко возразил Брейн.
Нильсен посмотрела на него внимательно и кивнула:
– Хорошо, прямо сейчас и проверим.
Она выхватила из кармана миниатюрный тестер, коснулась руки Брейна, и он снова почувствовал укол, однако кожа осталась неповрежденной. Затем, не отводя взгляда от Брейна, доктор Нильсен несколько раз встряхнула тестер и наконец посмотрела в узенькое окошечко на нем.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Брейн.
– Вижу, что вы оказались правы, – вынужденно согласилась Нильсен и посмотрела на Брейна как на врага. – Хотя этого вообще-то не может быть.
Доктор убрала тестер в карман и поднялась.
– Вот что, Томас. Лежите здесь, отдыхайте. А я схожу к господину управляющему: я должна доложить ему о том, что мы здесь увидели.
– А что тут за криминал? Я что, теперь принадлежу к клану отверженных?
– Не нужно так шутить, – с неожиданной серьезностью произнесла Нильсен. Для Брейна это было неожиданностью. Он все еще полагал, что размеры и формы каких-то там клеточных ядер – это повод для шуток, однако доктор так не считала.
Она бросила его одного и убежала делать доклад Корсаку, а Брейн какое-то время лежал на топчане, в этом смешном и даже унизительном костюме феи на теле здорового мужика. Затем поднялся и принялся шарить по всему боксу, надеясь обнаружить свою одежду.
Он уже чувствовал себя неплохо и не видел причин оставаться в этом железном ящике.
Вскоре он нашел парочку шкафов, в которых наверняка хранились его вещи, однако дверцы и стенки хранилища были крепкими, а замки надежными, и он, как ни старался, не смог найти подходящего инструмента для их взлома, при том что здесь была не слесарная мастерская, а хирургические инструменты для вскрытия шкафов не годились.
За этим занятием его застала вернувшаяся доктор Нильсен.
– Вы ищете штаны, Томас? Они в другом месте.
– Да, я ищу штаны, – подтвердил он, поворачиваясь. – Я очень некомфортно чувствую себя в этой… в этом платьице.
Нильсен скрыла усмешку и прошла к своему столу. Затем выдвинула ящик и, достав упакованный в пластик пакет, бросила Брейну.
– Вот брюки и все остальное.
– Спасибо, принцесса, – поблагодарил Брейн, с ходу вскрывая упаковку.
– Не оборачивайся! – потребовал он и, сбросив в себя это унизительное платьице, стал одеваться.
Доктор Нильсен не оборачивалась и занималась какой-то своей работой, делая записи и пометки на экране монитора.
– Что сказал майор? – спросил Брейн, полностью одевшись и вернув себе уверенность.
– Он сказал, что все в порядке.
– Отлично, значит, я могу идти?
– Еще немного, и сможете. Ложитесь на кушетку, я проведу последнее тактильное обследование, после чего вы пойдете домой.
– Это еще что за обследование? – спросил Брейн, возвращаясь на топчан.
– Постараюсь вручную обнаружить, где у вас имеются очевидные последствия посттравматических напряжений. То есть шрамы.
– Так нет никаких шрамов, точная хирургия и все такое.
– Так вы что, не чувствуете своих старых ран?
– На погоду иногда чувствую, и вообще бывает побаливают. Но шрамов нет. А те, что были, свели.
– Сейчас все выясним, – сказала доктор Нильсен, разминая ладони.
– А разве вы не будете надевать перчатки?
– Разберусь без перчаток. Вы же не думаете, что мои руки могут занести инфекцию?
– Я еще не знаю, куда ваши руки намереваются забраться.
– Не надейтесь, пациент, – сказала доктор Нильсен и приступила к работе.
К удивлению Брейна, ее руки безошибочно останавливались на тех местах, куда он когда-то получал очередную железку. И никакие ухищрения щадящей хирургии ее обмануть не могли. Однако, видимо увлекшись, доктор Нильсен стала позволять себе более широкие исследования.
– Ой, кажется, тут нет никакого ранения, – заметил Брейн.
– Ну что ж, я тоже могу ошибаться.
– Ой, кажется, вы еще раз ошиблись, доктор.
– Ну да, я могла ошибиться еще раз.
– Полагаю, после вашей двойной ошибки нам следует перейти на «ты»?
– Ну хорошо, Томас. Давай на «ты».
– Для начала я хочу услышать твое имя, доктор.
– Саманта.
– Красиво.
– Все, Томас, ты в порядке. Можешь надевать ботинки и отправляться домой. В профессиональном плане ты для меня более неинтересен.
Брейн обулся и, попрощавшись, вышел из бокса через узкую дверь, а оказавшись на воздухе, не сразу понял, где находится – уже начинало темнеть, и вокруг были деревья.
Оказалось, что медбокс располагался где-то посреди парка.
Ориентируясь на цепочку фонарей вдоль кирпичной тропы, он двинулся в сторону административного корпуса, вдыхая сырой воздух и слыша негромкий плеск озерной воды.
Невольно вспомнилось первое здешнее приключение, когда на него по озеру катилась волна. Это были неприятные минуты.
Брейн дошел до своей улицы, никого не встретив. Повсюду царила тишина, и он нарочно крепче ставил ногу на гравий, чтобы наполнить эту пустоту хоть какими-то звуками.
Как же он понимал сейчас трусоватого курьера, замечая вокруг десятки глядевших на него темных окон.
Так с переменным успехом, борясь с чужими страхами, которые пытались стать его личными, Брейн наконец добрался до своего коттеджа.
Калитка была открыта: видимо, ее забыли закрыть, когда вывозили его в беспамятстве. При свете уличного фонаря Брейн дошел до крыльца, поднялся на него и, открыв дверь, оказался в темный гостиной.
Здесь также было очень тихо, но самое неприятное – Брейн забыл, с какой стороны находится включатель света.
«Спокойно, парень», – сказал он себе, поскольку прежде не боялся темноты, за исключением детских лет. Но сейчас было страшно.
Наконец свет зажегся, и в гостиной стало светло. Брейн облегченно перевел дух и прошелся по комнате. Заметив на журнальном столике свернутый тренировочный костюм, он развернул его и не нашел повреждений. Это был другой комплект.
А чуть дальше на шкафу стоял изящный приборчик с антенной-излучателем в виде пружинки. На нем мигала лампочка, что свидетельствовало о том, что приборчик включен. А рядом имелась записка, где сообщалось, что этот аппарат прислан взамен слишком мощного, включен на умеренное излучение, поэтому его лучше не трогать.
Брейн так и поступил. Он оставил этот прибор, подошел к дивану в гостиной и лег, сразу почувствовав, как на него накатывает усталость, будто он и не валялся несколько часов в медицинском корпусе.
