Память возвращалась медленно и неохотно, а времени было в обрез. Некроманты в курсе провала в стенах Восточного Замка. Скоро сделают вывод и о положении дел у Башен. Загнанный в ловушку хищник вдвое опаснее. Маги поочерёдно пробовали на мне все известные виды ментальных заклинаний, засвечивая посохи то красным, то белым светом. Это лишь немного содействовало, но проблему не решало.

– Знаете, – на следующий день проговорилась Да́йна, – у одного из Магов, Мага Высоты, есть редкий артефакт, позволяющий во всей полноте просматривать картины и события, произошедшие на расстоянии прямой видимости от него. Этот артефакт неприметен, и потому был немедленно закреплён на башне после начала осады.

Я оживился, но почти сразу махнул рукой.

– Спасибо, леди. Но тогда шансы когда-либо воссоздать утерянные воспоминания сведутся к нулю. Единственный вариант – обсуждать с очевидцами те фрагменты, которые самому удалось вспомнить. Возможно, одни элементы потянут за собой другие.

Дайна сочувственно вздохнула.

– Мне примерно так наши учёные мужи и объяснили. Но, на мой взгляд, выбор должен быть за вами.

Я усмехнулся, и, чтобы немного её растормошить, весело сказал:

– Обеими руками разделяю ваши взгляды, леди! Все бы таких взглядов придерживались!

– Да уж! – ляпнули из-за двери голосом Ало́я. – Загляну?

– Давай, раз уж пришёл. Есть новости?

– А как же! – жизнерадостно выпалил он, нахально взгромоздившись на подлокотник моего кресла. – Тебе экономические, продовольственные или…

– Кончай уже, шут балаганный! – скривился я. – Перед девушкой неудобно.

Не выдержал, махнул рукой и рассмеялся.

– Давай уж все махом, по твоему выбору! Эта дама, – указал я на Дайну, – придерживается редкого мнения о том, что выбор должен принадлежать самому́ человеку. Так что пользуйся, счастливчик. Наши уши в твоём распоряжении.

– Какие рисковые люди пошли, – довольно пропел мой друг. – Что-ж, сами напросились.

И начал:

– Если строкой, то дела обстоят так: зе́мли вокруг башен приведены в порядок; магический фон почти нормализован, следы затёрты; пленники допрошены и заперты; погибшие обобраны и утилизир… кхм… похоронены; шкатулки с лепестками оценены, покупатели на них найдены – отбоя нет; Башню Древних неформально отдают хозяину буйной растительности – то есть тебе; в Замке, не считая судебных процессов, всё тихо…

– Погоди, – остановил его я. – А чуть подробнее?

Парень поморщился:

– Всё подряд? Да у меня язык отвалится!

– Тогда начни с пленников. Что они полезного сообщили?

– Правильный выбор, – снисходительно одобрил тот. – Я ещё как-нибудь выкрою время вас познакомить – получишь море удовольствия! А сообщать они ничего не хотели, – неискренне опечалился сказитель. – Очень. Но нам удалось их переубедить!

Дайна горестно вздохнула. Я повернулся к девушке, не желая копить недомолвки.

– Поймите, леди: врагов, даже явных, можно жалеть. Но только когда они – ваши личные. Общих врагов жалеть нельзя, иначе за ваше решение расплачиваться будут другие люди. Часто близкие и дорогие. Это ещё более жестоко, чем наказывать врагов.

Она с вызовом посмотрела на меня.

– И что? Становиться как они?

Я изобразил на лице задумчивость, хотя думать тут было не о чем.

– Почему же, есть вариант не вмешивать посторонних в свои небезопасные дела. Тогда есть возможность щадить врагов, если они не слишком докучают. Или учить, отбивать охоту, как предпочитаю действовать я. В подобных случаях, если совершён просчёт, страдаете только вы. Но сейчас на кону жизнь многих людей. По большей части – молодых и неопытных. Считайте, что они в плену и помочь им некому. Прикиньте вероятное количество жертв из числа охраны Замка, если бы мы не справились. И делайте вывод, есть у нас выбор в подобном положении.

Дайна ещё раз скорбно вздохнула и согласно кивнула.

– Отец говорил мне: “Это война, и начата она не нами. У войны существуют законы, которые необходимо знать и уметь считаться с ними. По крайней мере – время от времени. Они никому не в радость. Только представь себе наше положение, если бы помощь со стороны не подоспела.”

Снова тяжкий вздох.

– Пожалуй, я действительно понимаю. Просто никак не могу привыкнуть к некоторым правилам игры. Даже со смертью некроманта, погибшего из-за моего Рикоше́тного По́лога, долго не могла примириться.

– Это непросто, – признал я. – Особенно когда события развиваются с такой феерической быстротой.

И повернулся к ухмыляющемуся приятелю.

– Ало́й, не томи́, продо́лжи всё-таки!

– Прости, заслушался вашим человеколюбивым отступлением. Какие вы, оказывается, гуманисты! Хорошо хоть моя голова такими тормозами делу не страдает.

Я запустил в него диванной подушкой, но промазал. Вернее, этот нахал исхитрился увернуться, поймать снаряд и показательно на него усесться.

– Спасибо, так и правда лучше! – заявил он и, наконец, продолжил.

– Ребята направлены сюда Верховным лично. Дальше несложно сообразить, верно?

Я кивнул и стал перечислять:

– Укрепление сферы влияния на Восточный Замок. Устранение угрозы со стороны замка и его магов. Формирование перевалочного пункта или даже плацдарма в будущем. Да, глобально!

Дайна охнула, прикрыв лицо рукой.

Алой снова образцово-показательно ухмыльнулся:

– Как ты хорошо думаешь! А теперь подумай ещё раз, несколько предметнее: что это было? Только ли силовая акция?

Подумать было над чем. Я завис минут на пять. Ребята даже успели немного потрепаться ни о чём. Очень удивился, услышав три голоса. Видимо, Нэ́йтис успел подойти.

– А я тебе говорил, что он полностью отключается: ничего не видит и не слышит, – прокомментировал мой удивлённый вид Алой. – Что надумал?

– Что-то надумал. Это нехарактерное поведение для Верховного. Слишком спонтанно. Его явно подтолкнули к подобному шагу.

– Молодец! Ты не очень возгордишься, если я по секрету выдам, что до этой гениальной идеи мы доходили целые сутки почти полным составом? А ты у нас, какой-никакой, а инвалид на голову! Обидно!

Вторая подушка полетела в цель и на этот раз нашла её под одобрительные возгласы собравшихся.

Цель обиженно надулась, и, ссутулившись, обняла пресловутую подушку.

– Не цените вы меня!

– Ещё как ценим, – примирительно отозвался я. – Даже учимся использовать в хозяйстве перегнутые тобой палки!

Все заулыбались точности формулировки, а я усиленно потёр лоб.

– Так… Значит, есть некто, способный влиять на Верховного, подталкивать его к опрометчивым поступкам. Невероятно, но допустим. Кто же? Никому из своего запуганного окружения он и пикнуть не даст. Даже безвременно погибший Гу́рд, будучи явно одним из его тайных советников, только и мог, что дерзить из-за угла. И только потому, что рамки его поведения были по обоюдной договорённости расширены за какие-то особые заслуги – знаю из первых рук. Так что кандидатура лишь одна…

Я восторженно посмотрел на Алоя и перешёл на доверительный шёпот:

– Слушай, а ведь он в нас верит! И ещё как! Знал, что мы сумеем. Ты ведь понимаешь, о ком я?

Тот повёл себя совершенно неожиданно: подскочил, развёл руками и жалобно произнёс:

– Три шкатулки. Целых три шкатулки с твоими грешными лепестками дракону под хвост!

Дайна минуты две соображала, рассматривая то несчастную гримасу моего друга, то довольную физиономию ученика и только потом сообразила:

– Вы поспорили, – обличительно ткнула она пальцем. – Снова поспорили!

Я покачал головой и махнул на них рукой. Что говорить: горбатого могила исправит!