Глава 9
– Я не верю! – Капитан линкора недоверчиво помотал головой. – Ну откуда, откуда здесь шаргион?
– Капитан, вы не думаете, что это какая-то операция Императора? Может, он прислал сюда один из своих шаргионов? Ну так… для проверки!
– Проверки чего?! – Капитан раздраженно фыркнул: – Какой такой проверки?! Реальное нападение на станцию связи! Корабль не имеет позывных! Мало того, он не идентифицируется ни по одному каталогу, даже по каталогу Императора! Скорее всего, это первый корабль вторжения какой-то инопланетной цивилизации! Вы не допускаете, что шаргионы могут быть и у нелюдей? У тех же обезьян? Хорошо еще, что станция успела подать сигнал тревоги! Иначе мы бы опомнились только тогда, когда здесь уже обосновался бы чужой флот! Хорошо, что мы как раз были на ходовых испытаниях и смогли вовремя отреагировать на сигнал!
– Да, они ошиблись. – Первый помощник усмехнулся, глядя на виртуальный экран, на котором точка-корабль становилась все ближе и ближе. Мелькали цифры – линкор разгонялся, выходя на дистанцию максимально эффективного боя. – Они точно не знали, что, как только защитные станции идентифицировали шаргиона как чужака, тут же известили станцию связи и та подала сигнал тревоги.
– А может, они знали, что нам фактически нечем ответить? – нахмурился капитан. – Все знали, что наш корабль стоит на переоборудовании. И не один год уже стоит! А как мы видим, тяжелый крейсер шаргиону на один зуб. Только щелкнет!
– Мне кажется, этот капитан с «Гордости» преувеличивает! – пренебрежительно повел плечами новоиспеченный третий помощник. – Просто не хочет рисковать. Если навалиться на шаргиона всей толпой, тут ему и конец. Уверен!
– Уверен он! – снова фыркнул капитан. – А я вот ни в чем не уверен! И никогда! А те, кто был всегда во всем уверен, давно на том свете! Доложите прибытие в точку огня.
– Через пять минут. Все торпедные аппараты к стрельбе готовы. Все бластеры. По прибытии открываем огонь.
– Хорошо. Но я все-таки попробую. Шаргион чудо, уничтожать его так сразу…
Капитан повел в воздухе пальцами, включая канал связи на всеобщей волне, и спокойно проговорил:
– Неизвестный шаргион! С вами говорит капитан линкора «Эвар» Моук. Предлагаю вам сдаться! Гарантирую жизнь и законное расследование вашего преступления! Освободите дорогу к боевой платформе! Сдайтесь, и вы не пострадаете! В противном случае вы будете уничтожены! Сынок, у тебя никаких шансов! Это ведь не старая лоханка вроде «Гордости Ладии», это линкор!
– Вот сейчас капитану «Гордости» было обидно! – хихикнул третий помощник.
– Прошу вас, не приближайтесь к платформе. Иначе я буду вынужден открыть огонь, и вы пострадаете! Уйдите! Это не бунт против Империи, это смена власти на планете! Наш народ очень плохо живет из-за того, что им правят дурные люди! Мы берем власть в свои руки, но не откалываемся от Империи! Не считайте нас бунтовщиками!
– Все та же песня! – вздохнул второй помощник и, поймав удивленный взгляд Третьего, пояснил: – Все бунтовщики так говорят. Мол, мы не против Империи, мы за нее! Только не понимают, дурни, что вся вертикаль власти – от Империи! И если они хотят поставить свою власть, это злоумышление против Империи! А значит, будет караться!
– Именно так… – вздохнул капитан. – Бесполезно с ним говорить. Явно какой-то молодой фанатик. Только где он взял шаргион? Как сумел войти с ним в контакт? Впрочем, какая разница? Кстати сказать, наш вечный Император – да продлятся его дни – тоже когда-то случайно нашел взрослого шаргиона. Вступил с ним в контакт. И ничего – летал с ним, и очень даже удачно!
– Корабль к бою готов! – отрапортовал наводчик бластеров.
– К бою готов! – это наводчик торпед.
– Ну, тогда… начали! – Капитан выдохнул последнее слово и поплотнее уселся в кресло, готовясь следить за происходящим.
Торпеды вышли из линкора роем смертельно опасных ядовитых насекомых. По сравнению с шаргионом они были очень малы, но… их было много. Очень много! И жала этих насекомых смертельно ранили.
Капитан приказал выпустить сразу двадцать торпед, пусть даже это и нестерпимо дорого. С чужаком надо было покончить быстро, одним ударом – и тут же идти к боевым платформам. Иначе будет поздно.
Шаргион висел в пространстве, не совершая никаких маневров. Возможно, что он знал: какие-либо маневры бесполезны – торпеды все равно его найдут, будут гнаться за ним и жалить, пока не добьют. Единственная возможность выжить – уйти в подпространство и переместиться куда глаза глядят, рассчитывая на то, что гравитационное влияние планеты, платформ и собственно линкора не загонит корабль в ловушку.
Торпеды все ближе… и вдруг шаргион вспыхнул! Замерцал, заискрился! А в космосе раскрылось множество цветов, ярких, но не таких ярких, каким был бы ядерный взрыв!
– Ох, подлец! Он перебил все наши торпеды! – как показалось капитану, восхищенно воскликнул Третий. – Мелкие импульсы! Он уничтожил двадцать торпед, перестрелял их, как… как…
– Перестаньте! – оборвал капитан. – Вы как будто радуетесь! Чему радоваться?! Бластеры, огонь!
Пять бластеров, разбросанных на поверхности шарообразного тела линкора, ударили одновременно, залив космос морем белого, слепящего света.
И тут же взвыла система корабельной защиты! Шаргион ударил в ответ! Да так ударил, что генераторы заработали на полную мощь, пожирая невероятные объемы энергии!
Это было просто невообразимо. По всем расчетам, шаргион отправил в сторону линкора не менее половины мощности того потока энергии, что линкор отправил в его сторону! И самое главное – он не прекращал стрелять, стараясь продавить, сломать защитное поле, окружившее линкор прочной голубой стеной!
– Что делает, гад, а?! Как же он сумел?! – захрипел второй помощник. – Торпеды, пошли! Пока он отвлекается на нас! Давай! Десять торпед!
Торпеды стаей понеслись на чужака, и часть из них достигла цели.
Вспышка! Вспышка! Вспышка!
– Есть! – радостно закричал Третий. – Готов!
– Рано радоваться! Чтобы его добить, надо сильно постараться! Это же шаргион! – заскрипел зубами капитан. – Бластеры! Торпеды – вперед! Все, что можно! Пушки – бей! Все, что может стрелять, стреляй!
От линкора к шаргиону потянулся рой торпед – и ядерные, и с антиматерией, и химические – чего тут только не было! Все, что имелось в арсенале, все, что могло летать и взрываться, полетело в сторону живого корабля! Пушки слали очереди разрывных снарядов, каждый из которых мог разнести автоматический танк или истребитель-штурмовик. Бластеры сверкали, посылая потоки плазмоидов, которые могли бы вскипятить целое море, выжечь огромный континент!
Но шаргион держался. Было видно, что в его броне появились пробоины, в пространстве над ним клубится облако замерзшего пара – шаргион истекал воздухом и водой, а значит, ему нанесены серьезные повреждения. Но он упорно не выходил из дуэли и теперь уже маневрировал, стараясь затруднить наводку торпед или пытаясь уйти из-под удара корабельных бластеров.
Глупый! Это просто невозможно! Система наведения современного оружия настолько совершенна, что, стоит только задать ей цель, она будет держать ее в прицеле столько, сколько потребуется для уничтожения! Или до своей гибели.
Блестящая поверхность шаргиона почернела, будто обуглилась, он уже не сверкал в лучах светила, словно красивая детская игрушка. Брешей в его броне становилось все больше и больше, и теперь только дело времени – стоит хотя бы одной торпеде попасть в уже пробитую брешь, и кораблю конец. Ядерной торпеде. Теперь даже химическая торпеда могла нанести ему страшный урон, если войдет туда, куда надо. Вернее, куда ему не надо.
Но шаргион держался с истовостью фанатика, и капитан невольно его зауважал: вот если бы все так умели воевать! Если бы все так клали свою голову за родину! Кто бы тогда смог победить этот народ?
Увы, для бунтовщиков – обычно, как только они видели, что проигрыш неизбежен, бросали своих предводителей и разбегались. Или били им в спину, пытаясь выиграть свою жизнь на будущем Имперском суде.
Надо отдать должное – притом что шаргион, можно сказать, уже побежден, линкору приходилось напрягать все свои силы, чтобы и защищаться, и наносить удары. Торпедные погреба были наполовину опустошены, генераторы поля работали на пределе, что доказывали красные мигающие сигналы на боках генераторных колонн, все десять реакторов гиганта выдавали потрясающее количество мощности, грозя войти в неконтролируемый режим распада. Ни один корабль на месте шаргиона не смог бы продержаться и пары минут. Он давно превратился бы в кучу остывающего в космосе изувеченного железа. Но этот корабль держался и… стрелял, стрелял, стрелял!
– Мы так долго не выдержим, капитан! – Голос Третьего был встревоженным, почти испуганным. – Генераторы не выдержат, и тогда нам конец! Нужно больше торпед с антиматерией! Черт с ними, с деньгами! Я понимаю, что они стоят дорого, но жизнь дороже!
– По рубке бей! Вон по тому бугру у него в центре! Там сидит эта сволочь, пилот! Давай!
Сразу десять ракет с антиматерией вылетело из линкора. Маленькие, юркие, они были гораздо опаснее обычных ядерных торпед – разрушительная мощь каждой из них равнялась пяти таким торпедам! А цена – во столько же раз больше. Капитан с тоской представил, как будет отчитываться на комиссии по вооружению за расход всех этих торпед. Попробуй докажи этим штабным насекомым, что не так просто он послал на уничтожение одного-единственного корабля целую флотилию торпед всех видов!
Кстати, может быть, тогда задумаются о том, что зря срезали финансирование перевооружения? И не поставили на линкор те бластеры, которые просил капитан, – самые современные, самые мощные, самые эффективные! Если бы они сейчас стояли на линкоре…
Что было бы, если «бы»?! История не любит таких вопросов. Все свершается так, как свершается. Есть линкор, который, напрягаясь, из последних сил долбает по чужаку, и есть чужак, который медленно, но верно гибнет, гибнет с честью, в бою, не сдаваясь, но гибнет! И погибнет.
– Он уходит, капитан! Он уходит! – Голос Третьего прозвучал, как сирена, громко и до омерзения хрипло. – Он идет к «Гордости Ладии»! Слушайте!
Капитан щелкнул виртуальной клавишей, и в рубку ворвался голос шаргиона, такой же спокойный, почти механический:
– «Гордость Ладии», я сдаюсь. Откройте шлюз – я подойду и пришвартуюсь. Стрелять не буду, не беспокойтесь. Если бы я хотел, мог бы уничтожить вас еще полчаса назад. И сейчас могу. Я открою люк.
Шаргион рванулся в сторону крейсера с такой скоростью, что стало ясно: при всем при том, что процентов тридцать его броневой оболочки просто перестало существовать, а остальная броня покрыта пробоинами, основные органы звездолета не пострадали. В частности, планетарные двигатели. И способность стрелять – это уж само собой.
Капитан слушал, как крейсер что-то там лепетал, и думал только о том, что стрелять теперь он не может – попадет в этого болвана на старой лоханке. И что этот идиот лучше бы не висел на месте, когда линкор добивал шаргиона, а подкрался к платформе и выкурил бунтовщиков! И чем теперь все это закончится, совершенно неизвестно. А вдруг на шаргионе толпа десантников? Вдруг они устроят резню?
Что делать теперь линкору? Идти к платформе? Ну, допустим, пришел. Дальше что? Посылать экипаж выбивать захватчиков? А если их там сотни три головорезов, вооруженных до зубов, обученных фанатиков? Положить экипаж? Остаться ни с чем? Нет уж! Пусть это делает звездная пехота. Их тому учили!
А если шаргион все-таки сдается? На самом деле сдается? Тогда как? Пусть стыкуется. Уничтожить его всегда можно успеть. Пусть этот проклятый крейсер хоть немного поработает!
– Что?! Что он собирается делать?
– Пришвартоваться к нашему кораблю и открыть шлюз. – Первый помощник пожал плечами.
– Спасибо, что расшифровал. А то я ведь не понял с первого раза! – Капитан был очень, очень раздражен и не собирался сдерживаться в выражениях. – Лучше скажи, что нам делать? Если он сейчас врежет по нам, мы не выдержим!
– У нас пятьсот звездных десантников! – фыркнул Первый. – Да кто сможет им противостоять? Полевая артиллерия! Щиты! Пусть только сунутся!
Капитан помолчал, легонько кивнул головой и, протянув руку, коснулся «клавиши» передатчика:
– Шаргион, какой экипаж у тебя на борту?
– Три человека. Я и две девушки. Больше никого.
– Швартовка к среднему шлюзу. При малейших враждебных действиях вы будете уничтожены. Вам понятно?
– Понятно. Я не буду входить на ваш корабль. Вы войдете сами. Я только открою шлюз.
– Принято!
Капитан взмахнул рукой, и виртуальная панель управления исчезла. Повернулся к Первому, мрачно кивнул:
– Тревога! Звездный десант – с полным вооружением. Полным! Готовность десять минут!
– Они уже готовы. Я отдал приказ заранее. – Первый вздохнул, пожал плечами. – Готовились штурмовать платформу, так что…
– Хорошо! – Капитан снова задумался, глядя, как чужак увеличивается в размерах, приближаясь на довольно большой скорости.
Уже через несколько минут стало видно, как сильно пострадал шаргион. От былой красоты почти не осталось и следа. Обугленный, избитый диск, похожий на метеорит, – буро-черный, весь в глубоких воронках, кое-где проломы в корпусе такой величины, что в них мог бы поместиться небольшой звездолет.
«Торпеды с антиматерией – это тебе не шутка!» – подумал капитан, и внезапно его настроение резко пошло вверх. Может, и правда этот дурачок понял, что ему ничего не светит? После такой порки не поймет лишь совсем кретин. Нужно поскорее его захватить, пилота – под арест, на шаргионе оставить небольшой отряд, остальных – на платформу. Время не терпит! Коды сложные, система военной базы – это тебе не видон раскодировать, но… при достаточном умении и желании все возможно.
Шаргион затормозил буквально в километре от крейсера, и снова капитан был до глубины души потрясен разрушениями, видными на корпусе чужого корабля. Что ни говори, но старый космолетчик, потомственный, в седьмом поколении, он не мог спокойно смотреть на уничтожение великолепного корабля! Прекрасного, как сама мечта! Живого корабля! Даже если этот корабль и принадлежит врагу.
Врагу ли? Ведь если быть честным перед самим собой – шаргион первым не нападал. И даже уговаривал их уйти. И не добил, хотя и мог, точно мог!
Впрочем, скорее всего, повреждения шаргиона не были такими уж серьезными. Вон как лихо маневрирует! Антигравы точно в порядке, планетарные движки – тоже, да и отбивался он от торпед и бластеров очень лихо. Интересно, как так можно, выдерживать потрясающий напор линкора и не развалиться в первую же минуту боя? Да что минуту – секунду! Это надо знать, какова мощь линкора. Кто не знает – и не поверит! «Уничтожитель цивилизаций» – вот как можно было бы его назвать! Пройдет по планете карающим огнем бластеров – вот и нет цивилизации. Меч богов!
Толчка не было. Шаргион мягко притянулся к шлюзу, перед которым выстроился отряд десантников, и замер, не предпринимая никаких действий. Так он висел не меньше минуты, будто размышляя, стоит ли делать что-то еще, и наконец в обожженной, оплавленной броне корабля возникло отверстие, делавшееся все больше и больше. Это не походило на то, как открываются мембраны стальных кораблей: там все-таки двигаются стальные пластины. Здесь же – вот стена, монолитная, какими и бывают стены. И вдруг – дырочка! Она расширяется, расширяется… секунда, две, три… десять – и перед изумленными людьми люк шириной в глайдер! Нет, поменьше. Может пройти один человек, и то чуть пригнувшись. Ни глайдер, ни полевой бластер не пройдут. Только люди.
Капитан следил за происходящим, каждую секунду ожидая подвоха. Он теперь не ждал того, что платформы начнут стрелять по его крейсеру, ведь с ним рядом, укрывая от бластеров станции, живой корабль! Ну кто же будет стрелять по своему? Но какой-то пакости от шаргиона все-таки ожидал. Ну не верил он в такую быструю сдачу чужака! И почему тот вдруг решил сдаться именно ему, а не линкору? Может, потому, что боялся этого гиганта? Боялся к нему идти? Приблизится – и тот его добьет? Может, и так. А может, рассчитывал на ответную благодарность – не добил ведь нас. В любом случае можно будет спросить у пилота, когда тот окажется в рубке. Чего сейчас попусту ломать голову?
– Господин капитан! Их тут трое! Больше никого! Парнишка и две девчонки!
– Давайте их сюда! – Капитан облегченно вздохнул и вдруг подумал, что в таком огромном корабле точно есть место, где можно спрятаться сотне бойцов. И тут же спросил: – Откуда знаете, что трое?
– А тут и места больше нет. Стены, рубка, три шлюза, тоннели! Мы все осмотрели! Я думал, в таком корабле больше места!
– У него много места занимают органы, заменяющие искусственные накопители и движки! – подсказал знающий Третий. – Шаргионы внутри не очень объемистые!
– Знаю! – кивнул капитан и приказал: – Оставьте десять человек в рубке, на всякий случай. И ведите сюда пилота. И этих… девок сюда!
Увидев чужака, капитан почему-то удивился. Он ожидал, что пилот будет каким-то другим… наверное, другим! Каким? Ну… не таким, как этот паренек лет семнадцати или восемнадцати. Волосы пилота были темными, но не такими иссиня-черными, как волосы у остальных жителей Сируса, которых капитан видел раньше. Давно, когда еще садился на космодром планеты. И он был чуть выше сирусян, никогда не отличавшихся высоким ростом.
И вот еще что – кожа! Она была настолько белой, что парня можно легко спутать с жителем какой-нибудь аграрной планетки или с туристом, попивающим прохладительные напитки где-нибудь на берегу моря звездного курорта! Он был не похож на обычного сирусянина. Скорее всего, в его происхождении поучаствовал кто-то из космолетчиков.
Шел парнишка странно – странно для несведущего, подпрыгивая при ходьбе так, что ноги едва не отрывались от пола. Но капитан сразу узнал походку человека, прожившего долгое время на планете с усиленной гравитацией: мышцы, привыкшие к определенной нагрузке, не сразу реагируют на уменьшившуюся силу тяжести. Причем парень контролирует себя, иначе вообще не смог бы ходить. Уже вполне уверенно шагает по коридорам.
Фигура обычная для сирусян – сухощавый, мускулистый, даже не мускулистый, а жилистый. На Сирусе толстых и обвешанных мышцами нет. Все высушены, как мумии. Закон повышенной гравитации: «Не таскай на себе лишнего!»
Грудь широкая, плечи крепкие, под тонкой тканью угадываются узлы мышц.
Уверен в себе, смотрит прямо, не уткнувшись взглядом в пол, хотя руки скованы за спиной, а справа, слева, спереди и сзади идут десантники, вооруженные, как боевые машины: экзоскелеты, броня, на плечевых турелях бластеры и автоматические пушки (на случай постановки врагом энергетической защиты). Каждый десантник, как эпический великан, возвышается над парнишкой минимум на голову. И за счет роста, и за счет сантиметров, добавленных к нему ботинками и шлемом высшей защиты.
Десять минут неспешного шагания по коридорам, и вот чужак стоит в рубке перед капитаном, с плохо скрываемым любопытством поглядывая по сторонам. Рядом – две маленькие, стройненькие девушки, выглядящие сущими детьми по сравнению даже с чужаком. А уж на фоне рослых космолетчиков – вообще впечатление странное. Может, они и впрямь дети? Хотя… нет. Фигуры у них что ни на есть женские… впрочем, современные дети рано взрослеют! Посмотришь на них – кажется, что этой кукле давно пора замуж! А ей всего двенадцать лет. Дура дурой, а все женское при ней!
Капитан вдруг вспомнил дочь и вздохнул: не успевает к ней на день рождения из-за этого проклятого бунта! Угораздило же их, чертей?! А он чтобы еще раз повелся на чьи-то просьбы?! Да пропади они все пропадом, эти одногруппники и друзья! Тьфу!
– Ну и как же ты дошел до такой жизни? – вдруг неожиданно для себя спросил капитан, разглядывая парня, стоящего посреди толпы десантников. Потом досадливо махнул рукой, будто отгоняя мошек, и приказал: – Оставьте нас! Ну что вы столпились, как стадо! Готовьтесь к десантированию на платформу! Все вон из рубки! Да не все, черт побери, экипаж, остаться! Десантники – готовиться к штурму!
– Командор, я протестую! – Командир батальона недовольно помотал головой. – Это же сирусянин! Не смотрите, что он такой мелкий да добрый! Это зверюги, самые настоящие зверюги! Оставьте хотя бы десяток бойцов!
– Они оказали сопротивление? – Капитан поморщился, глядя на съежившихся девчонок, очень напоминавших ему старшую дочь.
– Нет, но… у них были бластеры!
– Они стреляли?
– Нет, но…
– Командир, идите и займитесь делом! Нас тут десять человек! А против нас трое детей со связанными руками, уж не позорьте наши седины!
Третий хихикнул – до седин ему было еще далеко. Командир десантников понял смешок по-своему, грозно взглянул на «хлыща», припечатав его тяжелым взглядом, и, громыхая по металлопластовым плитам тяжелыми ботинками, вышел из рубки. О чем ему говорить с этими напыщенными идиотами?! Пусть все будет как будет. И хорошо бы, чтобы этот дурак получил урок на всю свою оставшуюся жизнь! Теперь почти хотелось. Лощеные хлыщи! Самодовольные летуны! Тьфу!
– Ты что-то сказал? – спросил парнишка приятным, почти мелодичным голосом, и командор нахмурил брови: что за панибратство? Потом вспомнил – ну да, планета каторжников, у них не приняты вежливые обращения. Все просто, все по-тюремному.
– Я спросил: как ты дошел до такой жизни? Кто тебя заставил напасть на станцию?
– Капитан, я ведь тебе уже говорил – у нас революция, меняется власть. А вы нам мешаете. Не мешайте нам, и все будет хорошо! Пожалуйста!
Капитан молча, не зная, что ответить, посмотрел на парня, затем оглянулся на Первого, будто ожидая поддержки, и, не найдя ее, возмущенно спросил:
– Да ты сдурел?! Ты же прилетел сдаваться! А теперь что? Опять за старое?! Все, парень, поздно! Теперь ты наш!
– Я тебя обманул, капитан… – Парень вздохнул. – Извини… но я все равно не хочу вас убивать!
Дверь рубки вдруг утонула в стене, будто кто-то снаружи приложил руку к панели замка, и в открытый проем хлынула шевелящаяся масса пауков! Они были разного размера – от маленьких, с кулак величиной, до огромных, по пояс взрослому мужчине. И бежали они не так, как это показывают в дурацких фантастических фильмах про инопланетных захватчиков или про пауков-мутантов, – никакого стрекота, никакого визга или шипения (ну как пауки могут шипеть?!), только цокот маленьких и больших ножек по металлопластовому полу и скрежет, когда нога паука проскальзывала на полированной пластине. Буквально через три секунды все люди в рубке были надежно упакованы в объятиях этих тварей. А еще через минуту связаны прочной, обмотанной вокруг тела липкой нитью, разорвать которую не смог бы и самый могучий силач.
Парень поморщился, напрягся так, что лицо его покраснело от натуги, в воздухе послышался тихий щелчок, и вот он уже потирает запястья, на которых болтаются остатки пластиковых пут.
«Надо было за большие пальцы вязать, идиоты!» – подумал капитан, грудь которого часто вздымалась, а лицо горело от осознания своей беспомощности и… глупости! Надо же было так свалять дурака! И правда, стоило оставить в рубке пяток десантников! Но теперь уже поздно об этом думать. Теперь надо думать, как выжить!
– Да ты вообще понимаешь, что делаешь?! – Голос капитана предательски сорвался, и он прокашлялся, чтобы не допустить позорного истерического взвизга. – Ты напал на имперского боевого офицера! Ты понимаешь, что тебе грозит?! Сейчас же развяжи нас и сдайся!
– О господи! – Парнишка насмешливо возвел глаза к потолку. – Капитан, ну не делай так, чтобы я считал тебя идиотом! Моя задача была остановить ваш корабль с десантом! Я это сделал! Линкор стрелять теперь по нам не будет! И десант на платформу не полетит! А группа на платформе вот-вот вскроет систему, и тогда вашему линкору не поздоровится – я станции помогу! Да она и сама справится – так задаст этому скоту, что мало не покажется! Его счастье, что Шарик еще маленький, иначе бы он размазал этого напыщенного идиота по космосу! Только и умеет, что торпеды пускать! Гад! Все бока отбил…
– Что ты хочешь? Что ты с нами сделаешь? – вопросил капитан, пытаясь пошевелить руками.
– Ничего. Сейчас мои малыши разбежались по кораблю, заперли двери шлюзов, заклеили их намертво – только взрывать. Скоро начнется тревога, они будут с тебя требовать информацию, а когда ее не получат, взорвут двери. И попытаются тебя освободить. Но тогда я пригрожу, что уничтожу корабль и всех вас. И они тоже погибнут. Тогда все успокоится, и… точка. Когда наши разберутся со станцией и с линкором, я вас всех отпущу. Мы никому не хотим причинить вреда, даже линкору. Вы все отправитесь по домам. Предлагаю передать своим десантникам, чтобы они не дергались, а спокойно сидели там, где сидят – в десантном шлюзе. Кстати, он заблокирован снаружи, так что вылететь из него на чем-то вроде истребителя, не получится. Итак, ты сообщишь своим, что рубка захвачена? И что они должны сидеть спокойно?
– Я не сделаю этого! Честь офицера не позволяет мне…
– Врежь ему! – Парень кивнул девочке, очень похожей на дочь капитана, та шагнула вперед и без замаха, очень ловко и умело ткнула в район печени твердым, будто стальным кулачком. Капитан от боли едва не потерял сознание, а из глаз у него невольно брызнули слезы:
– Скотииинааа…
– Капитан, ну что ты тратишь свое и наше время! – укоризненно помотал головой парень. – Ну зачем эти глупые пафосные речи? Вы все равно сделаете то, что я говорю, но только при этом будете в синяках, а возможно, и с повреждениями внутренних органов! Ну зачем тебе это надо? Ты терпеливый, да? Ну сейчас мы будем бить, к примеру… вот его!
Он указал на Третьего, замершего в кресле и вытаращившего глаза от ярости и страха.
– Она ему сейчас отобьет мужские причиндалы, и, возможно, он больше не сможет иметь детей. Хотя… у вас же есть аптечки! Вы все можете вылечить, да? А вот у нас на Сирусе нет аптечек! И мы, чуть что, подыхаем! Потому что нет, понимаешь?! Нет аптечек!
Его бесстрастное, даже доброжелательное лицо вдруг изменилось, стало страшным, бледным и… больным. Будто изнутри грызла какая-то нестерпимая боль, которую парень едва переносил. И теперь он готов был поделиться своей болью со всеми, кто сейчас его видел.
– А мы вот как сделаем – сейчас она оторвет ему яйца! И раздавит ногой! Прямо здесь! Может, потом вы и сумеете вырастить ему новые, но больно будет – ужасно! А еще он может истечь кровью! Там много сосудов, и они сильно кровоточат. Он умрет. И все потому, что ты не захотел приказать людям сидеть в шлюзе и не высовывать нос оттуда. Но лучше пусть погибнет один, чем сотни. Согласись – это правильно. Один труп или много трупов. Ведь я и впрямь взорву корабль. Мои малыши умеют это делать. Разгонят реактор до предела, и…
– Хорошо! Никого не трогай! – Капитан в душе был даже рад, что все так сложилось. Теперь его престиж не пострадает. Ведь он сдался не ради себя! Ради экипажа! Ради спасения жизни множества людей!
– Руки развяжи! – Капитан дернулся всем телом, скривил губы. – Виртуальная панель настроена на меня! Отзовется только мне!
Один из пауков, стоящих рядом с капитаном, поднял лапу (не мохнатую, как почему-то тот ожидал) и чиркнул по кокону в левой подмышке офицера. Потом – в правой подмышке. Путы опали, и руки освободились.
Капитан помассировал запястья, мучительно раздумывая над тем, не стоит ли попытаться выхватить бластер, но тут же отказался от этой идеи, покосившись на двух пауков, стоявших рядом. Он видел, как быстро двигаются эти твари: так, что их движения смазываются, не позволяя рассмотреть объект. Героически умереть он всегда успеет, а у дочки сегодня день рождения! Как же он ее поздравит, если погибнет, разорванный на части мерзкими пауками?
Кстати, откуда этот чертенок их взял? Биороботы, скорее всего. Вот тебе и шаргион! Вот тебе и «нет на борту никого, только три человека»! Идиоты! Он еще предъявит этому тупому вояке!
– Слушать всем! Говорит капитан крейсера «Гордость Ладии». Рубка захвачена группой бунтовщиков, которые угрожают его взорвать, если мы предпримем в отношении них какие-либо действия. Бунтовщики гарантируют всем жизнь и свободу после того, как их сообщники активируют боевую платформу номер один. Прошу не предпринимать ничего, что могло бы поставить под угрозу жизнь пятисот человек на борту корабля. Пока что все члены экипажа и бойцы десанта живы и здоровы.
– Ты ведь не убил тех, кто остался в твоем корабле? – с тревогой спросил капитан, глядя на довольную физиономию парня.
– Зачем? Их связали, и они теперь валяются в коридоре, как смирненькие куклы. Когда все закончится, вы сможете их забрать.
Капитан кивнул и замер, угрюмо уставившись в пол. Что теперь будет? Он все передавал не только по внутренней связи, но по внешнему каналу – для линкора. Поняли ли они? Решили ли, что им придется самим идти к платформе? А это теперь единственная возможность остановить бунтовщиков!
– Включи канал связи с линкором! – резко потребовал парень. – Скорее!
Капитан, чуть помешкав, повиновался, и парень заговорил – резко, требовательно:
– Здесь Шарик! Линкор, прекратите движение в направлении платформы! Если вы продолжите свой путь, я начну стрелять! А вы не сможете стрелять, не рискуя попасть по своему крейсеру! А еще я буду убивать экипаж! И сделаю это начиная с высших чинов, пока не дойду до самого низшего! Остановитесь! Смерть этих людей будет на вашей совести! И, кстати сказать, вы готовы положить половину своего экипажа ради того, чтобы захватить старую, никому не нужную платформу? На ней сотня лучших бойцов в самой лучшей экипировке! С боевыми роботами, полевыми бластерами и всем тем, что есть у звездного десанта! Вы сможете пройти тоннели платформы, не положив там как минимум три сотни парней? Не делайте глупостей! Вам же сказали: мы не хотим выходить из Империи! Мы просто меняем местную, нехорошую власть на свою! Остановитесь, иначе смерть всех этих людей будет на вашей совести! – повторил Ник.
– Ты ответишь за это, скотина! – Голос командора был полон холодной ярости, но… корабль остановился. И притих.
– И сколько мы будем так сидеть? – уже спокойнее спросил капитан, вслушивающийся в так называемые переговоры (а точнее, монолог) со вполне понятным волнением.
– Пока мне не подадут сигнал, – безмятежно ответил паренек, бесцеремонно сбрасывая из кресла на пол охнувшего и выругавшегося Третьего. – Скорее всего, пару часов.
Он уселся в кресло помощника и замер, закрыв глаза и расслабившись, будто спал. А может, и спал – с него станется. Вон какая у него каменная физиономия была все это время. Не человек, а робот какой-то! А может, и впрямь робот? Нет, не похоже… дышит, как человек. Ну что же, он, капитан, сделал все, что мог! И пусть кто-то другой сделает лучше в таких обстоятельствах. Пусть попробует!
Он сберег людей. А это самое главное. Кстати, замечательно парнишка тормознул капитана линкора! Напыщенный болван – «смотри, как я воюю!». Посмотрел, ага. И что? Обделался, придурок? Теперь что скажешь? Моя боевая мощь в десятки раз меньше, чем твоя! И защита раз в двадцать слабее! И что, смог ты его победить? Хе-хе-хе…
Теперь парень капитану крейсера почти нравился. Почти – потому, что он помнил, как тот обещал убивать заложников. Хотя, скорее всего, это был просто блеф. Не стал бы он их убивать. Не тот это человек – мальчуган с тюремной планеты. Не тот.
Ожидание продлилось еще пять часов. Дважды за это время на связь выходил капитан линкора, спрашивая, как себя чувствуют заложники, и капитан крейсера мысленно поставил ему плюс. Беспокоится, переживает! Хотя, возможно, просто хочет узнать, не пора ли заняться добиванием шаргиона. А что, много ли кораблей сумело одолеть шаргион? Нисколько! Ни один корабль в одиночку не смог и не сможет победить шаргиона – взрослого, полноценного шаргиона. Он восстанавливается на ходу. Он поглощает энергию выстрела, как голодный – еду! Он… да много чего он может!
Все помнят историю Шаргиона-Патриарха, личного шаргиона Императора. Тот смог прорваться через несколько эскадр боевых кораблей, состоящих из тяжелых крейсеров и линкоров! И сумел восстановить себя, полуразбитый, сожженный! Шаргион – это мечта любой планеты, мечта любого звездного скопления. И жаль, что их так мало, жаль, что все они только в императорском флоте. Хотя это и понятно – попробуй захвати какого-нибудь бунтовщика, если он пилот шаргиона! Сбежит или перебьет весь твой флот, и… понятно, что будет после.
Часы ожидания тянулись медленно-медленно, и только раз наступило оживление, когда парень вдруг попросил (именно попросил, а не потребовал!) передать ему базу астронавигации. На что капитан с удивлением ответил, что базу передать никак нельзя – она заключена в позитронном мозгу, который является частью корабля, управляя всеми его процессами. И вообще, каким образом можно передать эту базу, закладываемую в корабельный мозг сразу, при его изготовлении, если для перекачки базы в позитронный мозг потребуется не меньше недели. И то лишь при условии, что на закачку будут задействованы несколько самых емких и быстрых каналов передачи информации! Ведь в ней не только названия звезд и описание планет – там все возможные расчеты орбит, движения этих планет, их спутников-лун и много чего еще, влияющего на безопасность прыжка. В том числе и расположение военных станций. Все, что можно извлечь за короткое время, – это название звезд и примерное, краткое описание планет с их обитателями. Да и то… частенько оно не очень-то соответствует действительности. Если звезды и планеты миллионы лет не меняют своих орбит, то разумные существа имеют обыкновение или размножаться, или вымирать, или преобразовываться во что-то такое, чему не сразу дашь определение. Мутируют, одним словом.
Да и не только разумные существа – вся жизнь на планетах настолько эфемерная штука, что простому человеку это трудно представить. Порою достаточно одной войны, чтобы всяческая жизнь на отдельно взятой планете перестала существовать. Почему не восполняют каталог? Почему не добавляют информацию? Да кто это сделает? Например, некую планету посетили представители Империи один раз за всю историю ее существования. Собрали информацию, внесли в каталог и… благополучно о ней забыли, улетая к другой, более интересной звезде. И что сталось с жизнью на посещенной планете, никто теперь не знает.
Ведь парень, наверное, слышал о Корпусе Звездопроходцев? Фильмы, должно быть, смотрел об этих Героических Парнях? Ну вот, примерно так там все и обстоит, только звездопроходцы не занимаются всякой чушью вроде спасения местных, пахнущих овечьими шкурами и кислым молоком принцесс, тут же влюбляющихся в голубоглазого великана. Они методично и, можно сказать – тупо обшаривают Вселенную в поисках перспективных планет, которые могут заинтересовать жадную Империю. (Капитан осекся: такие слова нельзя произносить вслух – тут же донесут, и он так и останется до конца жизни на этой старой лоханке! В лучшем случае – останется.) Империя должна расширяться, вовлекая в себя все больше и больше новых планет. Если империя не расширяется, она умирает. Начинает разваливаться, ее части затевают войны между собой, и после Темной Эпохи настает очередь новой, сильной, молодой Империи – такой, как нынешняя, существующая и очень даже процветающая.
Кстати сказать, звездопроходцы еще и разведчики, отправленные к границам Империи с тем, чтобы выявить возможного врага. Давно уже поговаривают, что вроде бы видели корабли совершенно невообразимой конструкции – якобы из соседней Галактики… А может, из этой, но из какого-нибудь места, в котором еще не побывали разведчики Империи. И плохие ходят слухи об этих существах, внешне напоминающих людей, очень плохие!
Капитан мог говорить на эту тему часами. Честно сказать, он был фанатом звездоплавания и в космолетчики пошел именно потому, что видел себя таким вот звездопроходцем, спасающим мир людей. Увы, действительность оказалась более банальной и даже жестокой. Он капитан на старой железяке, почти транспортнике, который только и может, что перевозить отряд карателей с одной бунтарской планеты на другую. Ууу… противные рожи! Сколько они там людей загубили? Женщин? Детей? Их командир – настоящий головорез! И пропойца – сразу видно!
Этого, конечно, капитан парнишке не сказал – про карателей и противного их командира, он еще минут двадцать рассказывал своему благодарному слушателю о космосе и о славной жизни звездопроходцев, весьма отличающейся от киношной, а потом парнишка его прервал, снова попросив выдать ему хоть то, что он сможет. То, что может уместиться в час-два перекачки информации. Описания планет, их названия и расположение в космосе (примерное, само собой).
Здесь капитан впал в ступор: КАК позитронный мозг может передать эту информацию живому кораблю?! Кабели? Подпространственная связь? Как?!
Все оказалось просто. Так просто, что это было даже немного глупо. Информацию вывели на экран в рубку, а потом один из «пауков» уселся перед этим экраном и стал на него смотреть. Изображение пустили с такой скоростью, что оно слилось в сплошную полосу, можно сказать, в мерцание, и это был самый быстрый визуальный просмотр информации, какой капитан видел в своей жизни.
Чем паук смотрел? Если у него не было глаз? Да кто же его знает… чем-то, значит, смотрел. Спрашивать капитан не стал. Не очень правильно слишком любопытствовать человеку его статуса и его положения… хмм… и в его положении!..
Через пять часов парень встал с места, будто прислушиваясь к чему-то, витающему в воздухе, постоял – молча, не говоря ни слова, затем повернулся к капитану:
– Все. Ваше заключение закончилось. Включите общий канал связи.
– …покиньте систему Сируса. В противном случае вы будете уничтожены! На размышление дается десять минут. А чтобы вам не думалось, что я блефую, получите!
Капитан крейсера вместе со звуком включил экраны, на которых отобразилось изображение платформ и линкора, парящего над планетой. Капитан двинул пальцем, изображение линкора сделалось большим, во весь экран, и едва лишь серебристый шар стал виден во всех подробностях, экраны потемнели от ярчайших потоков света, которыми окутался линкор, погрузившийся в водоворот пламени. Когда пламя схлынуло и корабль сделался виден, стало ясно, что он не получил никакого вреда, и капитан крейсера невольно вздохнул: не такие уж могучие бластеры этой чертовой платформы! Но радость его была недолгой.
– Это были только два бластера. А у меня их десять. И сколько угодно торпед с антиматерией. И ядерных. И химических. И беспилотники. Хотите войны? Я могу ее вам устроить. Повторяю: мы не собираемся воевать с Империей, мы ее подданные. И все будет так, как прежде, – металл будет поставляться бесперебойно. Налоги будут платиться. Вы меня поняли, на линкоре?
– Мы вас поняли… – Голос капитана линкора был мрачным и холодным, словно космос. – А что будет с крейсером? Ваш человек каким-то образом взял в заложники экипаж. Вы их отпустите?
– Мы, конечно, их отпустим – я уже отдал приказ моему человеку. Еще вопросы? Поймите, нам не нужна война! Просто примите все так, как есть! Ничего не изменилось! И… извините за то, что пришлось повредить станцию связи. Итак, ваш ответ?
– Мы уходим. Я передам ваши предложения правительству Центральной планеты. Вызываю «Гордость Ладии»!
– Я все слышал… – Капитан крейсера был спокоен и даже чуть нервно весел. Все-таки он попадет на день рождения дочери. Может, не на этот, так на следующий – точно.
– Уходим. Курс на Центральную.
Ник встал и, не прощаясь, пошел к выходу из рубки. Делать ему тут было нечего.
– А как же путы? Как нас освободить? – полетел вслед голос капитана.
– Сами освободитесь. – Ник сделал еще пару шагов, потом остановился и отдал приказ роботам-ремонтникам. Те мгновенно подскочили к пленникам и несколькими неуловимо быстрыми движениями распороли «паутину».
На самом деле это была совсем не паутина в том понимании, как ее знают люди. «Пауки» выделяли из своих органов вещество наподобие металлопласта, из которого, собственно, и был построен Шарик. Затвердев, оно превращалось в броню, одолеть которую можно было только мощным резаком или чем-то наподобие дисковой алмазной пилы. Ну, или хорошеньким взрывом. А вот сами пауки разрезали его на раз, выделяя из себя вещество, размягчающее эту броню. Со стороны это выглядело очень просто: коснулся – и «кокон» распался.
Отпускать десантников не стали. Ни тех, что заперты в шлюзе крейсера, ни тех, которых «пауки» вытащили из Шарика и сложили в коридоре. Так спокойнее. Вдруг начнут палить… Пусть сами освобождаются. Ничего, потрудятся, от них не убудет!
Теперь – к платформе. Хозяин ведь требует!
– Как же ты сумел их захватить?! – Глава благодушно смотрел на стоящего перед ним Ника, чувствуя такую радость, какую не испытывал, наверное, за всю свою жизнь. Да и как тут не радоваться, если все получается по плану?! Платформа – под контролем! Живой корабль – под контролем! Осталось взять под контроль планету – и цель достигнута! Но это ерундовое дело. Скорее всего, даже не придется стрелять – достаточно только пригрозить. Горожане давно уже не те, что были когда-то. Слишком мягкотелы. А главный бластер не действует. Законсервирован – на всякий случай. Да и если бы работал, что толку? Один бластер против пяти! Да еще и торпеды! Незачем разрушать Город, если можно обойтись и без этого.
И, кстати, стоит ли ломать сложившуюся систему? А может, оставить Внешку как средство устрашения? Неугодных – вышвыривать туда! Куда-то ведь нужно девать отбросы общества? Бунтовщиков, всякую мразь, портящую нервы?
Ник посмотрел на Главу, стоявшего в рубке Шарика, на десяток бойцов рядом с ним и, не отвечая на вопрос, задал свой:
– Когда мы начнем перекачку астробазы? Что для этого нужно?
Глава недоуменно посмотрел на Ника, брови слегка опустились, взгляд отяжелел.
– Какая астробаза? Никакой астробазы. Пока что никакой. У нас с тобой другая задача! Нам еще планету под контроль брать. Рано думать о звездах! Понял, пилот? Расскажи-ка мне, как ты сумел захватить заложников, я так этого и не понял. Исполнять!
Ник стоял, и лицо его было бесстрастным, будто у статуи, а внутри бушевал пожар. Пожар злости, ненависти, разочарования и печали. Все-таки он верил этому человеку. Он, выросший во Внешке, звереныш, мусорщик, который не видел от жизни ничего хорошего, взял да и поверил этому, чужому ему типу. В последний раз в жизни поверил кому-то.
– Ты обманул меня. Ты меня обманул… а я тебе верил.
В голосе Ника не было злости. Только разочарование. Только печаль.
Коридор мгновенно наполнился «пауками». Они выскакивали из стен, казавшихся монолитными, и через мгновение все, кто находился в рубке – кроме Ника и двух девушек, – были крепко опутаны броневой нитью. Никто не успел даже поднять оружие. Кроме девушек, которые теперь стояли за спиной Ника с бластерами, готовыми к стрельбе.
– Убейте его! – В голосе Главы слышалась холодная ярость и предвкушение. – Убейте его, вы, мелкие твари!
– Это ты – тварь! – Одна из девушек приблизилась к лежащему и с ходу пнула его в скулу, рассекая ее до кости. – Ты – тварь!
Затем пнула бывшего хозяина в бок, но особого вреда этим не причинила. Боевой комбинезон тут же затвердел, компенсируя силу удара, и только громкий гулкий звук обозначил пинок.
– Отойди от него! – приказал Ник, и девушка послушно отошла от пленника, оскалившегося, как зверь. Он уже понял, что произошло, но до сих пор не мог в это поверить. Неужели – все?! Неужели – конец?! Теперь уже окончательный!
– Тебе нельзя править Сирусом. – Ник присел на корточки рядом с лицом Главы. – Ты не выполняешь обещания. Ты подлый и жестокий негодяй. А на Сирусе и так хватает подлых и жестоких.
– Когда ты узнал про чип? – Глава успокоился и стал лихорадочно думать над тем, как ему вести себя дальше. Первым делом нужно заговорить, успокоить парня. Найти с ним точку соприкосновения. И уж тогда… что тогда – Глава пока не знал, но был уверен – придумает. Он все придумает! Как это бывало всегда.
– Ты глуп, хотя старше меня во много раз. Неужели ты думал, что мой корабль, часть меня, не заметит гадость, которую ты мне засунул с помощью девчонок? Конечно, я ее вынул. И у девчонок вынул. Если бы ты выполнил свое обещание, я бы забыл, что ты пытался сделать из меня раба. Из меня и моего корабля. Но ты меня обманул. А потому ты будешь наказан.
– Подожди! – Глава очень торопился, главное – втиснуть в свои слова как можно больше информации! Как можно больше сказать, чтобы остановить этого мутанта! Проклятые мутанты! Проклятые живые корабли!
И тут же ему вспомнилось: «А ведь Сега предупреждала! Но я ее не послушал! Впервые за много лет не послушал!»
– Подожди, давай поговорим! Ну да, да, прости! Я хотел привязать тебя к себе, да! Но ты сам пойми – живой корабль, раз в жизни, больше никогда, совсем никогда! Как поступить?! Как привязать?! Сокровище! Драгоценность! Боевой корабль! Я не смог удержаться! Не смог! Мечтал всю жизнь – о звездах, о полетах! И вот – ты! Ты бы жил – как… как… Глава! Все тебе: женщины, деньги – все, что хочешь! Любые твои капризы – в первую очередь! Только чтобы ты остался со мной! Только чтобы к звездам!
– Твое лучшее оружие – правда? – доброжелательно (как показалось Главе) кивнул Ник. – Платформы не летают. А корабль летает. И стреляет. Очень неплохо стреляет! А вместе с платформами ты непобедим! Кто там, на Сирусе – жена? Она будет захватывать город, да?
– Она была против… – Глава выдохнул так горестно, так убежденно, что Ник поверил. – Она сказала, что с тобой так нельзя. А я ей не поверил! Я отмахнулся! Прости, я был дураком! Прости!
– Да, ты был дураком. Был… – Ник примерился и сильно ударил Главу в висок закованным в бронекомбез кулаком. Комбез на кулаке в момент столкновения с головой затвердел, сделался прочным, как сталь, и кость хрустнула, вмялась в голову, тут же окрасившуюся кровью. Ноги Главы задергались, тело выгнулось, насколько позволял кокон брони, и затихло. Теперь навсегда.
– Дурак был! – подытожил Ник. – Не следовало меня обманывать! Но спасибо за науку. Теперь я буду умнее.
Ник встал, подошел к штурмовикам, наблюдавшим за ним молча, со страхом в глазах. Затем один – видимо, главный – тихо спросил:
– Что с нами сделаешь?
– Не знаю… – Ник пожал плечами. – Выброшу из корабля… на платформу выброшу, не надо так таращиться! Зачем вы мне? Вы такие же… рабы, каким он пытался сделать меня. Корабли на платформе есть?
– Есть. Десантные боты. – Штурмовик явно приободрился, приободрились и его соратники.
– Ну вот… выкину вас, вы сможете спуститься на планету. Сможете ведь? Он же это предусмотрел?
– Да что там сложного? Тот же глайдер! Только побольше! – фыркнул штурмовик, лежавший поодаль. – Пустяк!
– А что нам вообще-то делать? – снова спросил первый штурмовик, как заметил Ник, командир группы. – Ну, как нам жить? Ты останешься? Может, станешь Главой? У тебя корабль. Мы всех, кто будет против, раскатаем на молекулы! Не беспокойся – все тебе подчинятся, все! Хозяина-то нет! Оп-па! А правда, где он?
Все штурмовики стали смотреть, вертя головой туда-сюда, но тело Главы исчезло. Шарик растворил его, вобрав в себя. Можно сказать, съел. Ник послал волну недовольства, но Шарик только хихикнул и ничего не ответил. Ник тут же выбросил из головы мысли об исчезнувшем трупе.
– В общем, так… слушайте меня! – Ник возвысил голос, и все головы штурмовиков повернулись в его сторону. – Сейчас я вас освобожу… нет, не здесь. Хватит мне и вашего хозяина. Я высажу вас на платформу и там уже отпущу. Так будет надежнее. Вы свяжетесь со вдовой бывшего хозяина и договоритесь с ней о будущем сотрудничестве. Как вы это сделаете, я не знаю, и мне это неинтересно. Помните, что у вас в руках самое мощное оружие в системе, против которого даже линкор не может ничего сделать. Переговорите с ней – мне кажется, она поумнее своего мужа.
– Слухи ходили, что она всем и заправляла! – подал голос командир группы. – Уже много лет! Типа, советы ему давала! А он слушал! И выполнял!
– Ну вот и договоритесь с ней. А я улетаю. Мне здесь делать нечего! – Ник скривил губы, и лицо его стало злым, жестким и неприятным. – Хотя… перед полетом я слетаю на пару минут вниз. Кое-что следует изменить! Все поняли?
– Все! Все! – Штурмовики усиленно закивали головами и замерли в ожидании. К ним тут же бросились здоровенные «пауки» и, легко подняв, галопом потащили по коридору.
– Ну что, подруги, слетаем на планету? – Ник хищно усмехнулся и подмигнул крайней справа. – А потом – к звездам! Хотите к звездам?
– Хотим! – дружно выдали обе девушки и радостно захохотали. Хорошее получилось у них приключение…
