Глава 8
Ник сладко посапывал, утомленный ласками двух неутомимых подруг, и последней его мыслью, перед тем как погрузиться в объятия сна, было: «Да откуда же у этих чертовок столько энергии?! Неужели не устают?!»
Но сознание отказалось ответить. Во-первых, вопрос был риторическим.
Во-вторых, если бы Ник узнал, откуда у них столько энергии, ему бы не понравился ответ.
Гибкая фигурка, покрытая по́том, выскользнула из постели. Девушка прошла в другую комнату, пошарила в одежде, достала предмет, очень походивший на скальпель – только маленький, – и вернулась назад, в постель. С минуту сидела, глядя в лицо Ника, будто пытаясь разглядеть в нем что-то такое, чего не видела раньше, а затем аккуратно приблизила «скальпель» к затылку любовника и чуть нажала.
Что-то пшикнуло, Ник вздрогнул, но боль была такой мгновенной, такой незначительной, что он не проснулся. У высокого болевого порога есть свои минусы, и этот минус сейчас сработал. Впрочем, даже если бы Ник проснулся – что бы он сделал? Ну, кольнуло что-то в голове, и что? Ерунда…
Девушка прошла к себе и бросила «скальпель» в утилизатор. Совесть ее не мучила. Тут или ты, или тебя. Промежуточного варианта нет. По большому счету кто такой Ник? Кто он ей? Один из нанимателей. И не более того. Будет и другой, и возможно, гораздо более выгодный. Не мы такие – жизнь такая! Что теперь поделаешь… Тем более что сделанное – ПРАВИЛЬНО. Каждый приказ Господина – это ПРАВИЛЬНО. И не выполнить этот приказ она не может. Не потому, что знает – умрет. А потому, что это ПРАВИЛЬНО. И только так.
В этот раз процессия была длиннее на два глайдера. Они так же тянули платформы, и на этих платформах сидели по десятку человек абордажной группы, вооруженные до зубов всем, чем только можно было вооружиться. Даже полевым бластером на гравиплатформе-площадке. Из этого бластера можно спокойно сжечь истребитель-бомбардировщик, что уж говорить о людях, пусть даже и укрытых скафандрами высшей защиты, которая спасет лишь от игловиков, станнеров, ручных бластеров да старинного пулевого оружия.
У охраны платформ вряд ли имелись полевые бластеры, так что абордажники в своих боевых комбезах могли рассчитывать на то, что бóльшая их часть сохранит жизнь. Семьдесят человек, экипированных, как звездный десант (даже лучше), – с такой силой можно штурмовать и Город, если, конечно, таких же отморозков нет за стеной Периметра. Но они там имелись, пусть даже не такие тренированные, обстрелянные убийцы, как во Внешке.
Кстати сказать, жители Города тоже не отличались особой мягкотелостью. Воинские традиции, боевые искусства – все это досталось горожанам от предков, охранников военной базы и тюремной зоны. И потому силы примерно равны. Пока равны.
Ник, как было и в прошлый раз, находился на платформе в самом центре колонны, рядом с Главой Внешки и двумя своими верными подругами. У него весь день побаливала голова, скорее всего, от переживаний, но в целом он был бодр и весел. Нику просто не терпелось забраться в корабль и улететь куда глаза глядят! Пусть даже и без звездных карт. Уж как-нибудь выживут! На мусорке и хуже бывало, но выжил ведь!
Доехали, как и в прошлый раз, без приключений. Патрульных по дороге не попалось, а если кто-то из Внешки видел этот караван, так это ему показалось. Мало ли что привидится после дозы «Розовой мечты»? Такие картины нарисуются – никакого видона не надо!
Шарик всплыл из глубины, и Ник опять невольно поразился его чудовищным размерам. А еще красотой. Он был прекрасен! Белый, сверкающий, гигантская игрушка для великана, осуществление грез любого мечтателя!
Ник вдруг подумал о том, что теперь, когда у него есть Шарик, ему не о чем больше мечтать. Совсем не о чем! И это даже немного грустно… Высшее воплощение мечты! Чудо!
– Ну как же не о чем? – тут же вмешался Шарик. – А грудастые девушки на белом песке у моря? А зеленый лес? А новые миры? Мы ведь с тобой не были нигде, кроме как на мусорке да в океане! Мы только на пороге воплощения мечты, брат! Я ведь тоже мечтаю, не забывай! Меня вдохновляет неутолимое желание увидеть горячие звезды, понежиться в пламени протуберанцев! Попробовать на вкус излучение новых звезд, не только этой! Откусить кусочек чужой планеты и построить из него еще одну частичку себя! У нас еще все впереди, брат! Разве можно грустить?! Да, жаль что нашей мамы нет с нами, но… кто знает? Мир велик, а вдруг мы когда-нибудь с нею встретимся? Ну, не с ней, а с ее копией, но это тоже здорово! Вселенная бесконечна, так что всякое бывает!
«Всякое бывает», – мысленно согласился Ник и, вздохнув, предложил:
– Принимай. Открывай шлюз. И присматривай за этими говнюками. Не нравятся они мне, ох не нравятся!
Погрузка заняла минут десять, не больше, и это притом, что бойцы абордажной группы, как, впрочем, и следовало ожидать, застыли в ступоре, вытаращив глаза на чудо, явившееся им из глубин океана. Их никто не известил о подобном. Просто сказали, что хозяин каким-то образом добыл космический корабль, что они будут штурмовать платформы, что… в общем, сообщили примерно все то, что им следовало знать для исполнения боевой задачи. Но не более того. И уж точно не сказали, что корабль этот – живой. Да и про размеры звездолета тоже не удосужились упомянуть, хотя это как раз являлось ошибкой. Потрясение бойцов было таким явным, что Ник подумал, что многим из них придется воевать в мокрых штанах. А что сталось с двумя девушками, которых он забрал с собой, отдав им два боевых комбеза?
В рубке ничего не изменилось. Так же посреди зала торчало одинокое кресло, так же стены светились слабым желтоватым светом, и так же чуть-чуть пахло чем-то химическим. Со вчерашнего вечера в Шарике ничего не изменилось.
Ник забрался в кресло, устроился поудобнее и только тогда посмотрел на Главу, молча наблюдающего за его манипуляциями:
– Я готов. Координаты станции связи корабль получил. Начинаем?
– Начинаем! – твердо выговорил Глава, сердце которого едва не ухнуло в пятки. – Летим!
Захваты мягко прижали Ника к спинке кресла, закрылась прозрачная мембрана. Миг – и Ник уже не сам по себе! Он – корабль! А корабль – это Ник!
Диск окутался голубым сиянием, более ярким снизу, под днищем звездолета, и тусклым наверху, там, где находилась выпуклость рубки. В воздухе над берегом океана будто лопнула огромная струна – зазвенело, щелкнуло, по зеленой бескрайней поверхности океана прокатилось эхо, теряясь вдали, и, когда звездолет ушел в зенит, волны в потревоженной бухте успокоились, зажатые толстенным зеленым ковром, и стало тихо. Так тихо, как это было последние двести лет.
Планета Мегера была обычным каменным шаром, несущимся по эллипсоидной траектории в пространстве системы Сируса. Меньше «жилой» планеты раза в два, она, соответственно, обладала гравитацией настолько же меньшей, чем сирусянская. Удобное место для того, чтобы расположить на ней станцию межзвездной связи.
Такие станции имелись во всех звездных системах, где жили разумные существа, входящие в Империю людей. Нельзя управлять Империей, если ты не обладаешь связью, объединяющей центр с самыми дальними ее окраинами. Все империи, известные истории, имели тягу к распаду. Всегда находились те, кто хотел жить по принципу: «Лучше быть головой мухи, чем задницей слона». Оторвать от Империи маленький кусочек и стать диктатором отдельно взятой звездной или планетной системы – вот мечта любого амбициозного политика, испытывающего стремление к власти. Свихнувшегося на этой самой власти.
И вот тогда на пути амбиций такого диктатора становилась простая станция межпланетной связи. При любой опасности, при начале любых военных действий, угрожающих целостности Империи, ее власти – сигнал отправлялся на центральную планету системы, а оттуда – при необходимости – на имперскую планету. И по этому сигналу к месту боевых действий направлялся флот возмездия, размер которого зависел от информации, полученной от наблюдателей. Не нужно держать возле каждой планеты огромный флот, не нужно держать большие гарнизоны – достаточно иметь одну станцию связи, и через несколько часов на месте смуты появятся тяжелые линкоры и транспорты со звездным десантом. И тогда не будет пощады сепаратистам! Не будет пощады и сторонним захватчикам, решившим отхватить кусок Империи! Мощь Империи просто невообразима, и только дурак мог думать, что он сможет бороться с нею.
Глава Внешки дураком не был. Он не собирался бороться с Империей. Все, что он хотел, – это захватить основные ударные базы Сируса и поставить Империю перед фактом: «Вот я, диктатор! Но я подчиняюсь Империи, и если вы захотите меня уничтожить, понесете огромный урон! Зачем вам это? Это невыгодно! Вы так же будете получать металл, по тем же ценам – для вас ничего не изменится. А я улучшу жизнь людей на планете! Фактически это гуманитарная акция!»
Он знал Систему, основой которой была выгода и прагматичность. Никто не сможет просто так взять Сирус – с наскоку, а ущерб от прямого нападения будет таким, что звездное скопление вздрогнет и не скоро оправится от такого ущерба. Умные люди это поймут. Главное – быстро и умело сделать так, чтобы назад отыграть было нельзя.
Станция? Ну да, придется нанести ей повреждения – такие, после которых она несколько месяцев не сможет принимать и передавать сигналы. Ну и что? Во-первых, станцию до конца можно уничтожить только вместе с планетой. А при всей (якобы) мощи живого звездолета уничтожить планету он не сможет. Только мощь десятка линкоров сможет раздробить планету на части. И то если на каком-нибудь из обломков сохранится эта самая станция, она сама себя восстановит и снова начнет передачи. Практически неубиваемая капсула в несколько сот метров диаметром, вплавленная в планету на глубине нескольких десятков метров, в которой законсервированы сотни роботов-ремонтников. Стоит только мозгу станции определить, что ей нанесен урон, роботы активируются, и начнется работа до полного исправления.
Подходы к станции охраняют боевые платформы – обычно две штуки, на полюсах планеты. Они гораздо слабее, чем боевые платформы, висящие над Сирусом, но мощности их бластеров хватает, чтобы уничтожить легкий крейсер или хорошенько повредить крейсер тяжелый. Так, что он не сможет продолжать бой. Станции могут маневрировать, используя планетарные двигатели, и фактически представляют из себя автоматические корабли, лишенные возможности летать среди звезд. Но им этого и не нужно. Летающие крепости, прикрытые мощной броней, могучими защитными полями, – они представляют собой внушительную силу, и вместе с недосягаемостью капсулы станции это ложится тяжким грузом на весы, когда приходится взвешивать мысль о возможности, или невозможности уничтожения, или повреждения станции.
Как Глава сумел получить координаты станции, Ник не знал. Да и так ли это важно? Скорее всего, из открытых источников. Какой идиот может подумать, что некто, совсем спятив, нападет на станцию подпространственной связи? Это вообще-то преступление против имперской собственности! А значит, против самой Империи! А Империя не простит такое безобразие.
Ничего этого Глава говорить Нику не стал. Он поставил все на карту и не собирался отступать. Как часто это уже бывало в его жизни. И он всегда выигрывал. Всегда!
Вообще, если ты допускаешь мысль о проигрыше, лучше не играть. Это правило нужно запомнить всем любителям азартных игр. Браться стоит только за то дело, в благоприятном исходе которого ты уверен наверняка.
Корабль вначале ушел в сторону Южного полюса – он не стал выходить за пределы атмосферы, поднявшись километра на два, затем снизился до двухсот метров и полетел над поверхностью океана, даже на такой высоте оставляя на воде, наглухо затянутой водорослями, довольно высокую волну. Слишком огромен был объект.
Ник уже потом сообразил, что допустил ошибку: на кой черт он вырвался в воздух? Наоборот, нужно было погрузиться, проскочить весь путь под водой, а уж потом взлетать над планетой! Но что сделано, то сделано. И к тому же лететь в воздухе было не в пример быстрее, чем рассекать морскую воду. А кроме того, хоть корабль и обладал огромным запасом энергии, но и тратил он ее бурным потоком, под водой энергия сжигалась раз в десять быстрее, чем при обычном полете. А Ник уже знал, что накопители Шарика заполнены едва ли на треть. Сидя под водой и расходуя энергию на биороботов-ремонтников, не запасешь энергии столько, сколько тебе нужно. Нет, вернее, запасешь, но только лет через десять. Или двадцать. Все-таки живой корабль нуждается в более мощном потоке энергии, способном обеспечить все его потребности – например возможность стрелять сгустками плазмы. Как это делает обычный мегабластер.
Обо всем этом Ник думал и как человек, и как живой корабль. Он и был сейчас – Ник-Шарик, Шарик-Ник. Одновременно осознавал себя и человеком, и кораблем. И если бы не тренировки предыдущих месяцев, когда Ник соединялся с кораблем ежедневно минимум на два-три часа (а чаще и гораздо дольше!), он не смог бы выдержать такого длительного воссоединения и потери своей человеческой сущности. Почти потери.
Их полет никто не заметил. Скорость Шарика в этот момент составляла пять скоростей звука, и хорошо, что в океане не было никого из людей и никого из других живых существ. Грохот во время преодоления звукового барьера был таким оглушительным, а волна воздуха, раздираемого гигантской тушей звездолета, такой плотной, что все, кто мог находиться ниже (и выше!) корабля во время его полета, неминуемо бы оглохли.
Добравшись до полюса, Ник понесся вверх, практические вертикально, за считаные секунды выйдя в стратосферу.
Мириады звезд, пылающее солнце – все теперь было для него открыто! Он на несколько ударов сердца забыл о том, для чего выбрался с планеты, и только наслаждался свободой и полетом! Ник будто завис в пространстве. Для космоса пять звуковых – жалкая скорость. Просто медленный шаг! Это как если бы по улице Внешки полз нажравшийся наркоты мусорщик!
Но скорость росла, разгон звездолета, толкаемого живыми двигателями, был таким быстрым, что, если бы внутри Шарика не существовало поле гравитации, поддерживаемое на уровне гравитации Сируса, всех пассажиров давно размазало бы по стенам. В живых остался бы только Ник, спокойно лежащий в противоперегрузочном кресле.
Когда в мозг ударил незнакомый голос – спокойный, бесстрастный, механический, – Шарик был уже на подлете к планете и при нынешней скорости вошел бы в ее атмосферу минут через пять. Да, у Мегеры была атмосфера – слабенькая, едва заметная, но была. Инертные газы. Углекислый газ, аргон, азот. Обычная атмосфера «недоделанной» планеты. Кислорода нет, но это очень хорошо для того, чтобы располагать на планете всяческие человеческие причуды вроде станции связи. Кислород – самая агрессивная субстанция на свете.
– Неизвестный звездолет, предлагаю назвать свой идентификационный номер, порт приписки, цель посещения планеты Мегера и код доступа, позволяющий приближаться к данной планете. В противном случае вы будете уничтожены. На ответ вам дается шестьдесят секунд. Отсчет пошел. Раз… два… три…
Ник еще на планете включил внешние датчики корабля, чтобы Глава мог видеть происходящее за бортом, а теперь еще активировал передачу звука, так что все, что говорила станция планеты, звучало и на борту Шарика. В шлюзе, где находилась абордажная группа, ничего такого не было, они не слышали, да и не нужно им этого. Их дело – штурмовать платформу, а остальное им знать не стоит. К чему разводить лишнюю панику…
Ник молчал. А что еще сказать? Какой, к черту, код доступа? Откуда он его возьмет?
Секунды шли. И вот из черноты космоса полыхнуло – так ярко, так непереносимо, что Глава Внешки невольно зажмурил глаза, прикрываясь от нестерпимой вспышки!
Ник охнул, дернулся в кресле и глубоко вздохнул, наслаждаясь потоком пищи, поглощенной кораблем-телом. Это было очень, очень вкусно! Столько энергии! Столько вкусной, сочной энергии, потекшей в «желудки»-накопители! Оооо… заниматься сексом и вкусно есть – это два наслаждения, стоящие одно другого!
Ник почувствовал-услышал, как внутри его сущности хихикнул Шарик: «Думал, только ты можешь получать ТАКОЕ наслаждение?! Мы, корабли, тоже кое-что умеем, и не хуже твоего секса!»
Но отвлекаться на подначки своего «подсознания» Нику было некогда. Он рвался вперед, туда, где под поверхностью планеты, как нарыв в здоровом теле, засела станция связи. Пусть палят из мегабластеров! Пусть кидаются в Шарика вкусными «бифштексами»! Тем больше у него будет возможности раздолбать станцию, добраться до ее передающих устройств!
Уже было видно место, где находится станция связи. Абсолютно круглое пятно, явно искусственного происхождения, в центре которого стоял шар-ретранслятор. Несведущий человек подумал бы, что это и есть станция, но это было совсем не так. Станция глубоко под поверхностью планеты, а это всего лишь купол, прикрывающий не очень-то важный для существования станции орган передачи подпространственных волн. Уничтожь его – и ремонтные роботы легко восстановят передатчик и купол за считаные дни, а то и часы. Главное, чтобы уцелела сама станция связи. Которую, в общем-то, Ник и не собирался уничтожать. Не собирался и сбивать станции защиты, усердно питающие его выстрелами из мегабластеров. Да так, что накопители Ника-Шарика были уже полны на три четверти объема.
Шарик напрягся, как человек перед выстрелом во врага. А потом выплеснулся в могучем рывке, потратив на него не более одного процента накопленной энергии!
Громадный фиолетовый сгусток, стекший с поверхности сияющего в свете местного солнца звездолета, рванулся в сторону передатчика и через считаные доли секунды превратил площадку, на которой тот стоял, в огненное озеро кипящей магмы. Довершая результат, добавил еще два «выстрела», после чего озеро стало белым, закипело, увеличившись в размере.
Все. Дело сделано! Теперь станция связи сокрыта под поверхностью планеты на несколько дней. А то и недель, смотря на какой глубине она находится и на какую глубину проник в ее шахту расплавленный камень. Роботам-ремонтникам придется хорошенько потрудиться, чтобы прогрызть новую шахту в остывшем расплаве и поставить новый передающий контур. Теперь в пределах системы действует только местная связь, не выходящая на уровень имперской сети. Можно связываться друг с другом в пределах системы Сируса, но связаться с кем-то за ее пределами уже невозможно. Первый этап операции закончен.
Ник снова насладился очередной порцией энергии, посланной ему двумя шустрыми станциями защиты, и медленно, не ускоряясь, поплыл над поверхностью планеты, дожидаясь, когда же все-таки наполнятся воистину бездонные «желудки» корабля.
Но наполнить их до конца не удалось. Увы, закончилась энергия в накопителях обеих станций связи. Что совершенно немудрено – палить из мегабластеров с такой интенсивностью и такими мощными импульсами, – энергия должна была закончиться примерно десять выстрелов назад. Видимо, станции защиты за время спокойного нахождения в пространстве хорошенько подзаправились от светила, да и накопители у них были на удивление емкими – не меньше, чем у тяжелого крейсера класса «Храсс». Могучая парочка!
Кстати, теперь самое время взять их на абордаж – ничего не смогут поделать. Экипажа на них нет. Энергии для маневрирования и стрельбы тоже. Только вот зачем их захватывать? Пусть несут службу как положено. Когда станция связи выкопает себе новый тоннель и запустит звездную связь, станции защиты, так же как десятки, а то и сотни лет до этого, будут охранять ее покой от дурных мародеров или террористов вражеских цивилизаций. Если таковые тут появятся.
Разворот по короткой дуге, и звездолет рвет с места – и снова с костоломным ускорением.
Антиграв – великое изобретение разумного мира! Кто его придумал, неизвестно. И даже в какой цивилизации, неизвестно. Все разумные пытались приписать себе честь создания антигравитационных генераторов, но ни у кого не было весомых доказательств этого. Скорее всего, как это обычно и бывает, генераторы создали независимо друг от друга в совершенно не контактирующих друг с другом цивилизациях, со временем оказавшихся в сфере влияния Империи.
– Вы нанесли ущерб собственности Империи! – зудел голос станции связи. – Вы понесете за это адекватное наказание! Все, что вы совершили, зафиксировано датчиками наблюдения, и вам не уйти от расплаты!
– Да пошел ты, …! – огрызнулся Ник, которому надоели эти завывания, но все, чего он добился, – это смены «заклинания»:
– Вы нанесли оскорбление Империи! Ваши слова и действия записаны! Не усугубляйте ваше положение, сдайтесь представителям власти, и в этом случае ваше наказание будет более гуманным!
– Какие, к черту, представители власти?! Спятили, что ли?! – Ник хихикнул, и ему вторил Шарик-подсознание. Но как выяснилось, смеялись они рано. Через несколько секунд снова громыхнул чужой голос, но только теперь не механический, не голос робота. Человек.
– Неизвестный корабль! С вами говорит капитан крейсера «Гордость Ладии», командор первого ранга Самал Иунг! Требую остановить двигатели и принять на борт группу расследования. В противном случае ваш корабль будет уничтожен!
Ник нырнул в информационные «кладовые», и тут же выскочила необходимая информация: «Гордость Ладии». Тяжелый крейсер класса «Храсс». Экипаж – пятьсот человек, из них четыреста пятьдесят – звездный десант. Вооружение: два мегабластера класса РН-800–503, ядерные торпеды, торпеды с антиматерией, химические торпеды. Автоматические пушки. Самонаводящиеся мины. Игольчатые суперлазеры. Антигравитационный захват ТГ-700–43. Четыре десантных бота. Десять десантных глайдеров с полевыми бластерами. Порт приписки – Ладия.
Это было только стандартное оружие, свойственное этому классу кораблей, а что на нем стояло сейчас, неизвестно. Несмотря на свой грозный арсенал, корабль был довольно стареньким, созданным еще до эпохи Императора Славы Первого. Впрочем, хороший корабль, как выдержанное вино, с годами становится только крепче. В прежние времена умели делать надежное оружие, не то что сейчас. Хотя честно сказать, вряд ли бластеры сохранились с тех времен. Скорее всего, от корабля остались только двигатели да корпус. А может, только корпус, сделанный из лучших стальных сплавов. Старые корабли отличались мощнейшей броней, поэтому их нередко переоборудовали новейшим оружием и снова пускали в дело. Особенно если планета не была богатой, как, например, та же Ладия.
Ник задумался, не отвечая на запрос, но двигатели застопорил. Глава что-то говорил ему, Ник не вслушивался в его слова, но, когда они все-таки дошли до его сознания, очнулся.
– …нам нужно их как-то затормозить! Давай примем их группу захвата на борт, разоружим, а сами полетим к платформам! Это чистая случайность, что они здесь оказались! Единственный шанс – добраться до платформ и успеть активировать их бластеры! Нам понадобится два часа!
– Я понял… – холодно ответил Ник, просчитывая ситуацию, и без предупреждения активировал планетарные двигатели, запустив их на полную мощность. Даже не просто на полную мощность, а как человек активирует свои мышцы в случае смертельной опасности – на разрыв! До предела! До стона сухожилий и треска суставов! Так, что еще немножко – и травма! Гибель!
Корабль буквально запылал, охваченный голубым сиянием, и, словно выстреленный из пушки, понесся туда, где серебристыми искорками виднелись боевые платформы, висящие над Сирусом.
Вспышка! Плазмоид ударил в «корму» Шарика, и Ник-Шарик довольно и сыто вздохнул – хорошо! Не пережрать бы только! Вкус приятный, хотя и незнакомый – другая волна излучения бластера. Эта модель остро-пряная! Главное, чтобы не заполучить несварение «желудка».
Еще вспышка! И еще вкуснота. Хорошо! Энергия ведь тратится. Надо питаться! Двигатели, работающие на мощности в сто десять процентов, расходуют энергию со скоростью выливающейся из канистры воды. Хлещет струя, впитывается в почву – бах! И канистра пуста.
Но «канистры» Шарика довольно велики. Их так сразу не опустошишь – даже на запредельной мощности планетарных движков. Но все равно питание в дороге никогда не будет лишним!
Поток чужой энергии ослабел. Что ни говори, а расстояние – межзвездная пыль, метеориты, другой космический мусор. Хоть немного, но ослабляют, разбивают плазмоиды. Да и промахиваться стал линкор – немудрено, если мишень идет по дуге, порою резко меняя направление движения.
Вот и платформы. Сбоку они видятся двумя полосками, сияющими в лучах светила. Толстые кольца, можно сказать – диски, из которых вырезали середину. Снаружи – причальные порты, способные принять несколько десятков кораблей одновременно. Снизу торчат круглые орудийные башни – в них мегабластеры и торпедные аппараты. Наверху точно такие же башни – три сверху и три снизу. Это фактически два города, плавающих в космосе, и в каждой из платформ с комфортом может уместиться не менее тысячи человек, а если чуть потесниться – и в три раза больше.
Никто уже и не помнил, с какой стати здесь, на Сирусе, собрали такие дорогостоящие, такие бесполезные штуковины? Ну кому нужна эта убогая, забытая людьми и богами планета?! Ну кто может покуситься на обладание этой планетной системой?!
Однако поговаривали, что на Сирусе хотели основать свою подлетную базу разумные обезьяны из созвездия Андикс. А когда как следует получили по мохнатой морде, оставили свои дурацие затеи.
Впрочем, говорили и другое. Мол, Сирус богат полезными ископаемыми, а его вода насыщена растворенными в ней редкоземельными металлами, и потому за него долгие годы велась борьба. После бесчисленных и кровопролитных войн воюющие стороны решили, что Сирус не достанется никому. Никто не будет добывать здесь редкоземельные, и пусть он превратится во вселенскую мусорку. Нейтралитет. Естественно, мнением жителей Сируса никто не поинтересовался.
Возможно, что обе версии справедливы. А возможно, ни одна из них. Увы, история или, точнее, историки продажны. И каждый пришедший к власти тиран заставляет ее переписывать в том ключе, в котором ему это нужно, уничтожая настоящую. Потому верить чему-то из официальной истории можно лишь с учетом этих самых «погрешностей».
Ник примерно знал, куда нужно причаливать. Устройство платформ – пусть и неполное – в сети имелось. Старая конструкция, двухсотлетняя. Бластеры тоже старые, хотя и сверхмощные – бластеры «Гордости Ладии» были слабее раза в два. А возможно, и больше, чем в два. Точных цифр мощности бластеров платформы не было. Что, впрочем, особого значения не имело: если бластер платформы мог вскипятить большое озеро, то бластер крейсера – озеро поменьше. Вот и все, что нужно знать.
Когда корабль был уже близко от платформы, с нее поступил запрос:
– Неизвестный корабль! Немедленно остановитесь, прекратите сближение со станцией! В противном случае мы открываем огонь! Вам дается на размышление десять секунд! Отсчет пошел!
Говорил человек. На платформе, само собой, имелся отряд охраны, примерно человек десять. Может быть, и меньше. Потому отряд в семьдесят бойцов, да еще и в скафандрах высшей защиты, мог смять охрану за считаные секунды. Единственная опасность, которая существовала, – это возможность наличия на платформе боевых роботов. Что вряд ли могло быть, так как боевой робот штука дорогая, дефицитная и держать его на заштатной станции, законсервированной до лучших времен (или до худших?!), было бы просто глупо. Боевой робот незаменим в полевых атаках звездного десанта. Его броня легко выдерживала удар полевого бластера, а его бластер был мощнее обычного армейского раза в три. У любого боевого робота, любой модели.
Живой корабль мягко присосался к закрытому шлюзу, который, само собой, никто не собирался открывать, и замер в ожидании действий своих пассажиров.
– Ник! – Глава говорил громче обычного, будто опасался, что пилот, заключенный в саркофаг кресла, его не услышит – распространенное заблуждение. Датчики передавали Нику звуки так, будто собеседник стоял у него над ухом.
– Ник, слышишь меня?
– Говори потише! – ворчливо бросил Ник, который был еще и Шариком. Он не собирался разделяться с кораблем. – Я хорошо тебя слышу.
– Ник, сейчас мы войдем на платформу, а твоя задача – остановить крейсер, не дать ему приблизиться и состыковаться со станцией. Чего бы это ни стоило, уничтожь его! Останови! Даже ценой собственной жизни! Ценой жизни корабля! Держи его, пока я не скажу тебе, что можно отступить! Как только мы высадим дверь шлюза и покинем корабль – вперед! С тобой останутся твои девушки. Я пришлю их сюда. Подтверди приказ!
– Я должен остановить или уничтожить крейсер. Держаться до тех пор, пока ты не прикажешь мне отойти.
Ник повторил услышанное совершенно механически, но при этом знал, что сделает все, что потребует Глава. Он ДОЛЖЕН это сделать, и все тут! Это ПРАВИЛЬНО!
Глава исчез, скрывшись в тоннеле, и через пару минут в рубку вбежали две небольшие, одетые в скафандры высшей защиты фигурки. Шлемы с темным забралом не позволяли видеть лиц, но Ник зрением Шарика рассмотрел их и в инфракрасном излучении, и в лучах космического излучения, пронизывающего всю Вселенную. Да, это были они, его девчонки, с которыми он провел последние два месяца. Обе держали в руках бластеры – довольно ловко держали, как будто делали это всю свою сознательную жизнь. Однако думать об этом не было времени и желания – Ник сосредоточился на действиях штурмовой группы, одновременно следя за тем, как приближается тяжелый крейсер, медленно крадущийся со стороны темного участка космоса. Похоже, что он сделал приличную дугу, чтобы зайти именно с темной стороны космоса и не попасть под лучи светила. Темный, практически черный корпус на черном фоне позволял надеяться, что пришвартовавшийся корабль его не заметит. Маленький шанс, но был. Будто на крейсере надеялись, что шаргион не умеет видеть локаторами всех видов и возможностей.
А у шлюза бурлила кипучая жизнь. Из ящиков, которые распаковали еще в полете, выкатили полевые бластеры, передвигающиеся на антигравитационных платформах, и на каждую из них уселся стрелок, ожидая команды. Бластеров было два.
На мембрану шлюза прилепили магнитную мину – такую огромную, что ее не смог бы поднять ни один человек на свете, если бы он не был одет в экзоскелет. Но даже с ним переместить эту здоровенную половинку шара было довольно трудно. Человек в экзоскелете с миной в руках даже пошатнулся, устанавливая ее как можно выше, – по центру мембраны, прикрывающей отверстие размером с пятиэтажный дом. Шарик причалил так, чтобы минирующий ее смог установить мину как можно ближе к центру.
– Отсчет пять секунд! – скомандовал Глава и приказал: – Ник, закрой шлюз! После взрыва – снова открой!
Мембрана Шарика захлопнулась, а сам он мгновенно отошел от платформы на несколько сотен метров.
Взрыв был таким мощным, что в «желудки» Шарика хлынул новый поток энергии. Ядерный заряд, пусть и маленький – вот залог того, что перед тобой откроется любая дверь. Главное – приложиться к ней этим самым зарядом как можно более по центру.
Вместо стальной мембраны – дыра с вывернутыми внутрь стальными оплавленными лепестками. Не такая уж большая, но в нее свободно пройдет глайдер, и не только глайдер, но и два полевых бластера в ряд. Штурм начинается!
– Командор! Мы приняли сигнал бедствия с орбиты Мегеры от робота-охранника! Он передает, что на станцию связи совершено нападение и уничтожены средства связи!
– То есть? – капитан выглядел ошеломленным. Он не мог поверить своим ушам. – Что значит – уничтожены средства связи? Вся станция? Да ее практически невозможно уничтожить!
– Вот, слушайте! – вестовой щелкнул корабельным видоном, и в каюте раздался четкий механический голос. Прослушав сообщение, командор подошел к шкафу и быстро оделся. При этом надел не парадный китель, а защитный скафандр-комбинезон, легко модифицировавшийся в скафандр для выхода в безвоздушное пространство. Запаса воздуха в нем хватало на полчаса, но полчаса во время боя – это очень много. За полчаса можно успеть добежать до спасательного бота и вылететь с горящего звездолета. Как это во время службы командора было уже дважды. Спасла его тогда именно предусмотрительность. Да, сейчас он находится на одном из самых мощных кораблей системы, но… лучше все-таки поберечься.
– Боевая тревога! – передал командор, коснувшись панели управления на стене каюты. – Всем занять свои места согласно боевому расписанию! Максимальная защита! Полная выкладка! Максимальное вооружение! В систему проник чужой, неопознанный корабль и совершил нападение на станцию связи! Группа захвата – готовиться к абордажу!
Он не стал уточнять – к какому именно абордажу. То ли их корабль будут брать на абордаж, то ли «Гордость Ладии» покажет захватчикам, где их место – но разницы никакой. Бой насмерть, и только так. Безнаказанно станции связи не уничтожают!
А еще он подумал о том, что скучная, совершенно дурацкая экспедиция сулит ему или приключения и успех, или смерть и позор. Вот тебе и на: «По дороге забрось на платформы охраны сменный экипаж! Чего тебе стоит – один маленький прыжок! А потом сразу домой!» Если бы это был не однокашник по училищу, никогда бы не согласился. Непосредственным начальником тот не был. И мог только просить. Мол, зачем гонять целый транспорт, когда ты все равно будешь пролетать рядом! Два часа, и ты свободен! А я буду тебе обязан!
Вот и вляпался. Корабль, способный уничтожить станцию связи, без того, чтобы его сбили охранные роботы, должен быть по меньшей мере средним крейсером. А может быть, даже тяжелым! Только вот непонятно, почему он не уничтожил охранников. Ведь в первую очередь, по всем канонам, уничтожаешь охранных роботов, стреляющих в спину, а уж потом берешься за станцию, чтобы защитники планеты не смогли вызвать помощь! А еще – окружаешь планету барьером из кораблей, чтобы никто не смог убежать и вызвать помощь!
Через десять минут капитан уже знал, что никаких кораблей вокруг жилой планеты системы Сируса не было. Никаких, кроме одного, того, что несся сейчас по направлению к платформам.
– Они хотят взять их на абордаж! – пробормотал помощник капитана, командор пятого ранга Негер. – Если они их не возьмут, чужакам конец. Бластеры платформ мощнее наших раз в пять. Старая система, но мощность просто запредельная. Я вообще не знаю, зачем на стационарных платформах устанавливать такие бластеры. От толпы линкоров отбиваться? В окрестностях этой поганой планетки их нет ни одного! Да и дома один линкор, и тот хромой! Второй год стоит на ремонте и переоборудовании!
– Командира группы охраны ко мне! – скомандовал капитан, и через несколько секунд перед ним стоял высокий худой мужчина неопределенного возраста, помятый, будто неделю пил спиртное и при этом абсолютно без закуски.
– Слушаю, командор! – Командир охранников как-то лениво, даже презрительно вытянулся перед космолетчиком, не глядя ему в глаза, и командор внезапно ощутил раздражение и неприязнь. Ну что такое?! Помятый, никакой выправки! То-то его отправили на заштатную, богами забытую станцию в самой что ни на есть дыре космоса – на планету-мусорку! Видать, крепко провинился. И команда у него под стать – штрафник на штрафнике!
Такая же неприязнь мелькала и в глазах командира охраны. Извечная неприязнь людей, которые рискуют своей шкурой, высаживаясь на мятежные планеты, в то время как такие вот лощеные красавчики просиживают свой зад в мягких роботизированных креслах, повторяющих все изгибы их тугих, жирных телес! Начальники! Чтоб они сдохли!
Справедливости ради надо заметить, что командор не был жирным. Сухой, подтянутый, быстрый, он славился не только крепким здоровьем, но еще и тем, что в своей жизни раз двадцать участвовал в ритуальных дуэлях на узких дуэльных мечах. И в большинстве случаев не получил даже ранения. В отличие от противников. Он был очень быстр и силен.
Но командиру охранников было наплевать на его аристократические замашки и вообще на все в целом свете. Он видел много хлыщей от армии и не собирался гнуться перед всякими придурками. За это, в общем-то, и пострадал.
– Командир, чужие смогут проникнуть на станцию? Взять ее штурмом? Смогут активировать систему управления бластерами?
– Все можно… если с умом! – Командир группы охраны пожал широкими плечами, скривил губы. – Я предупреждал, что десяти человек охраны недостаточно! Хорошо хоть робота-охранника в прошлый раз привезли. Что касается проникновения – заряд к мембране, и никакая защита не выдержит. Она ведь против бластеров. А они не будут из бластеров стрелять. Просто ранцевый ядерный заряд к мембране – и готово! Перебить охрану – тоже не вопрос. Активировать бластеры? А запросто! Подобрать пароль к старой системе – плевое дело! Подключить мощный компьютер – он за считаные секунды выдаст пароль. Ну пусть не за секунды – за часы, да какая разница? Я говорил: нельзя оставлять старую систему! Нужно или убирать станции совсем, или переоборудовать так, чтобы никто не смог на них войти!
– Командор, изображение чужака – на экране! – Помощник капитана двинул пальцем по виртуальной клавиатуре, выдергивая изображение чужого звездолета, и оно увеличилось во много раз, повиснув в воздухе посредине рубки. Ощущение было таким, будто корабль влетел в крейсер и завис, уменьшившись в сотни раз.
– Что это такое? – ошеломленно спросил командир группы охраны, разглядывая лепешку с бугром посредине. – Это что за корабль?! Чей?!
– Насчет «чей» – я не знаю, – сухо ответил капитан больше самому себе, чем какому-то там низшему офицеру. – Очень похоже на живой корабль. Шаргион.
– Шаргион?! – не выдержал первый помощник. – Все шаргионы на учете! И они подчинены лично Императору! Как он мог тут оказаться и зачем уничтожил станцию?! Может, это какая-то имперская операция, а мы об этом не знаем?
– Очень похож на шаргион, но немного отличается от них по форме, – вмешался второй помощник, коллекционер моделей звездолетов, – шаргионы потоньше, и рубка у них другая. И они крупнее. Хотя… молодые шаргионы совсем маленькие. Может, кто-то подчинил себе шаргион, сделался пиратом?
– Как можно подчинить себе шаргион?! – раздраженно бросил капитан. – Эти сказки оставьте для детей! Подобное невозможно! Чтобы подчинить шаргион, надо убить его пилота, а потом уговорить осиротевший корабль принять другого! Вы просто не представляете, о чем говорите! Пилот и шаргион настолько сродняются, что бывает так, что, когда пилот умирает, шаргион летает сам по себе! Самостоятельно! И другого пилота вообще не принимает!
– Я не знаю, командор, вам виднее, но вот он перед вами – шаргион! И что теперь скажете?
Капитан промолчал, задумался и секунд через десять начал отдавать команды. Крейсер, так неудачно обстрелявший чужака, начал готовиться к единственно возможному маневру – стыковке с платформой. Другой возможности выжить не было. Если чужие захватят платформу и активируют бластеры, они уничтожат крейсер. Так что в любом случае надо пристыковаться к шлюзу станции. Зайти с противоположной стороны (противоположной той, с которой находился шаргион), открыть шлюз, благо, что у командира охраны платформы были для этого все необходимые коды и полномочия, войти на станцию и вырезать всех, кто туда проник. Или лучше – почти всех. Нужно будет допросить: кто такие и откуда взялись? А уж потом и прикончить.
– Командор! Чужак огибает станцию, идет на нас!
– Готовьте к пуску ядерные торпеды! Бластеры – запитать! Наводчики – огонь по готовности, на эффективной дистанции! Играть тревогу высшего уровня! Всем закрепиться на своих местах!
– А чем он будет стрелять, этот ваш шаргион? – Командир охраны так и стоял рядом, глядя на экран монитора и пытаясь рассмотреть там невидимую пока точку чужого звездолета. – Что у него за орудия?
– А сейчас узнаем! – весело оскалился третий помощник. – И сдается мне, нам это не очень понравится! Валить бы отсюда надо! Да поскорее! Слышал я про эти шаргионы… ох, нехорошее слышал!
– Молчать! – Капитан гневно взглянул на подчиненного. – Займитесь делом! Нечего панику разводить! У нас ресурс не меньше!
– Ага… – почти неслышно пробормотал Третий, – у него диаметр в километр!
– Километр?! – едва не ахнул командир группы охраны и заторопился в свою каюту на противоперегрузочное ложе. – Километр! Похоже, что нам каюк!
Никто, само собой, ему не ответил. Но лица тех, кто услышал, сильно поскучнели. Вояка как-то сразу, без предисловий, обрек в слова то, что вертелось в голове у каждого из присутствующих. И почти все подумали: «Ну на хрена же я пошел в звездный флот! Что мне, другой работы не было?!»
Первые ряды штурмовиков были сметены, будто по ним прошлись стальной метлой. Четверо просто разорваны на куски. Без всяких предисловий и предупреждений. То, что выскочило из глубины коридора, меньше всего напоминало человека. Огромная многоножка с зубчатыми клешнями спереди и таким же зубчатым хвостом позади. Первые ряды наступающих нарвались именно на нее, расслабившись из-за того, что у взорванного шлюза никто их не встретил. Было пусто, будто станция заброшена давным-давно и никому уже не интересна. Штурмовики шли вначале осторожно, с опаской, прячась за щитами медленно плывущих полевых бластеров, а потом осмелели – вырвались вперед и побежали едва ли не с гиканьем, тем более что сила тяжести на станции почти в два раза меньше, чем на родной планете. Приятно – оттолкнулся, прыжок! И ты пролетел метра три, не меньше! Восторг! Эйфория!
Вот и допрыгались…
Пока бежали назад, под защиту бластеров – потеряли еще троих. Проклятая гадина, оказывается, обладала еще и бластером, сидевшим у нее в груди и стрелявшим не хуже, чем полевой бластер. Боевые комбезы разносило на раз. Ясное дело, это не живое существо, а псевдоживое. Биоробот. Боевой биоробот. Их делали на основе реальных прототипов, существовавших во Вселенной, снабжали дополнительным оружием, чтобы увеличить «производительность», и ставили на охрану важных объектов. Таких, например, как боевая станция на орбите планеты. И, честно сказать, Глава не ожидал встретить здесь подобного монстра. Хотя на всякий случай подготовился ко всему.
Полевые бластеры издали треск, выпуская плазмоиды, но это было бесполезное действо. Робот исчез прежде, чем бластеры выпустили свои огненные шары, верно определив по состоянию излучателя, что сейчас полетит здоровенная горячая плюха. Увы, бластеры такого типа не могут выпускать заряд мгновенно: долю секунды излучатель разогревается, прежде чем выдаст импульс. А для такого высокорослого биомеханизма, как боевой робот, этого времени достаточно, чтобы укрыться за углом одного из коридоров.
– Операторы, давай! – прокричал Глава, укрываясь за щитом энергетической защиты позади всей группы. – Если он до нас доберется, всем конец!
Но этого можно было и не добавлять. И так ясно, что произойдет, если кто-то попадется в зазубренные клешни этой дряни. Окровавленные ошметки-подтверждения валяются по всему коридору, а на стенах остались красные потеки.
С платформы соскочили три существа с металлопластовой броней и мерцающим глазом излучателя в груди. Толстые металлические ноги, панцирь, который с трудом может пробить полевой бластер, и то если только будет бить в одну точку не менее чем пятью плазмоидами подряд. Дорогие штуки! Древние. Чтобы забрать их себе, Главе пришлось проявить чудеса интриг, коварства, жестокости и подлости. С ними он был практически непобедим – во Внешке. И смог свободно вздохнуть только тогда, когда они оказались в его распоряжении. Двадцать лет назад.
Роботы неторопливо потрусили вперед. Операторы следили за тем, что происходит впереди, через датчики этих монстров, каждый из которых весил столько, сколько пятеро взрослых мужчин. Биоробот мелькнул, выглянув из-за угла, рванулся назад, но три могучих монстра ускорились, бросились за ним, и тут же воздух будто загорелся от выстрелов – засияло, засверкало, запахло озоном, через пару секунд из коридора вылетел металлический гигант, врезавшись в стену с такой силой, что вибрацию от удара ощутили люди на расстоянии двадцати метров. Робот медленно пошевелился, попытался встать на все четыре ноги, но задние отказались повиноваться, и на двух оставшихся целыми передних ногах он пополз туда, где сверкали вспышки и слышался металлический лязг.
Минуту ничего не было видно, потом один из операторов – главный – устало сказал:
– Все! Готов! Двух наших забил! Вот это вояка! Никогда о таком не слышал!
– Учиться надо было! Информацию изучать! – зло фыркнул Глава, и по его команде отряд двинулся вперед.
Да, прежде чем отдать свою жизнь, многоножка поработала весьма эффективно. Два робота были изломаны так, будто по ним прокатился тяжелый крейсер. Их буквально разорвали на части, вырвав из брюха ноги и вскрыв полость «живота», словно консервным ножом. Скорее всего, у многоножки имелись приспособления для ближнего боя – что-то вроде ножа. А может, так работали его острые, как ножи, зазубренные клешни. В любом случае гад сейчас был разобран на части и лежал в здоровенной луже бело-зеленой слизи. Кишки, трубочки, куски обугленного хитина – все воняло, да так, что першило в глотке. Видимо, выделялся какой-то газ, что-то наподобие слезоточивого.
Глава на секунду пожалел, что всю эту вонь нельзя выдуть в космос – воздух через пробитое отверстие шлюза не уходил. Система защиты атмосферы станции от пробоин работала безупречно. Защитное поле держало воздух не хуже стальной стены. Подобные поля использовались и в шлюзах для приема мелких кораблей, вроде ботов или истребителей, неспособных пришвартовываться снаружи.
Покинув поле боя, отряд устремился дальше, пустив уцелевшего робота вперед. Следом платформы с полевыми бластерами, за ними штурмовики с оружием наготове и позади всех, на платформе, буксируемой глайдером, за надежным защитным щитом – сам Глава в окружении четырех телохранителей. Замыкали наступающих еще пятеро штурмовиков, внимательно следящих за тем, чтобы никто не смог обойти отряд сзади.
На человеческих защитников платформы наткнулись минут через десять, когда осторожно, следуя командам оператора, следящего за передвижением боевого робота, продвинулись к самому центру платформы, ее мозгу – рубке управления.
Фактически, платформа представляла собой колесо, в центре которого – рубка, соединяющаяся с «ободом» колеса узкими тоннелями-спицами. Через тоннели проходили кабели, энергетические и информационные. Отсюда и управляли всей жизнью станции. И только эта станция (номер один) была полностью активна – секрет, о котором знали немногие. Глава знал. Зачем держать возле планеты две активные платформы? Хватит и одной – в состоянии полуспячки. Вторая наглухо погашена – не работает реактор, отключен позитронный мозг.
Давно, очень давно Глава ждал, что ему когда-нибудь подвернется шанс сделать то, что он делал сейчас. По крохам собрал информацию, подготовил боевиков, не боящихся смерти и подчиненных ему до последней капли крови. У него не было только корабля. А теперь он есть!
Вспышки бластеров, визг пуль, рикошетировавших от стен тоннеля. Ерунда! Штурмовикам это как пыльная буря! Неприятно, но пережить можно!
Единственной реальной защитой платформы был боевой биоробот, но теперь его шевелящиеся останки валяются в районе шлюза.
Глупцы! Робота нужно было ставить именно здесь, в тоннеле, где некуда спрятаться от разящих плазмоидов, сносящих все на своем пути! А теперь что? Теперь перевес на стороне штурмовиков!
Дальше все-таки пришлось отказаться от использования робота и полевых бластеров. Потерять управление платформой – а чего тогда сюда лезли? Ведь вся суть заключается в том, чтобы взять под контроль абсолютно исправную станцию! Шлюз не в счет – ерундовое дело.
Когда дело дошло до рукопашной, защитники станции были уничтожены за считаные секунды – все до одного. Никаких шансов против жителей Сируса, да еще и в экзоскелетах, у них не было. А всякие там бластеры, игловики и станнеры для боевых скафандров – как плевок для стены тоннеля. Да и робот – это вам не хухры-мухры.
Через пятнадцать минут все было кончено. Рубка смердела паленым мясом, нечистотами, горелым пластиком и озоном. На полу – лужи крови, сажа, ошметки плоти и трупы, трупы, трупы… Восемь трупов в разной степени искалеченности.
Но штурмующим было плевать. Тут же с платформы сняли суперкомпьютер для расшифровки кодов допуска к позитронному мозгу, соединили компьютер и технические выводы мозга – работа пошла. Теперь только ждать. Конечно, лучшим выходом было бы взять в плен оператора с кодами. Но, во-первых, оператора среди охраны могло и не быть. Это просто охрана! Во-вторых, защитники базы сопротивлялись с яростью обреченных (непонятно, кстати, почему), и подставлять под выстрелы своих людей Глава не хотел. Теперь каждый верный человек дорог, как никогда. Впереди столько дел! А робот пленных не берет.
Спокойно, одним пальцем сбросив с командирского кресла оторванную кисть руки, Глава опустился в мягкий пластик, достал из нагрудного кармана скафандра видон, нажал кнопку вызова, сосредоточился на образе Ника.
– Слушаю! – громыхнул голос, и Глава, поморщившись, уменьшил звук:
– Что у тебя? Как дела?
– Воюю… – Голос Ника-корабля был бесстрастным и спокойным, словно у компьютера, и Глава успокоился.
– Доложи как следует! Подробности боя!
– Повреждения корпуса – пятнадцать процентов. Крейсер и линкор ведут массированный огонь всеми доступными средствами. Прогноз неутешительный. Во избежание гибели буду вынужден уйти в прыжок.
– Какой прыжок?! – Глава вскочил с кресла и едва не упал, поскользнувшись на вывалившихся из перерубленного трупа кишках. – Биться до конца! Не подпускать крейсер к станции! До тех пор, пока я не разрешу! Повтори, как понял? Даже если ты сдохнешь, держи врага подальше от меня!
– Тебя понял. Биться до конца. Сдохнуть, но не подпускать.
– Вот так… – Глава выключил видон и яростно воззрился на оператора компьютера: – Скоро еще?! Какого хрена ты там возишься?!
– Прости, господин… но я что, на него задом сяду, чтобы ускорить?! – Оператор дерзко посмотрел в глаза Главе, и тот едва не ударил по наглой, самодовольной роже. Эти компьютерщики слишком уж о себе возомнили! Но бить его нельзя. Можно нарушить систему! Повредишь контакты, торчащие из головы, и все! Компьютер сразу потеряет половину мощности. Он потому и суперкомпьютер, что использует мощность человеческого мозга. Причем не каждого мозга! Чтобы найти мальчика, способного управляться с таким компьютером, пришлось потрудиться. А еще несколько лет учить. Рачительный хозяин не станет бить по башке ценную собственность!
В виски хозяина Внешки толкалась кровь, в ушах звенело – и не только потому, что тяжесть на станции понижена почти вдвое и кровь тут же раздула сосуды под напором могучего сердца. В голове вертелось: «Неужели все?! Неужели конец?! Получилось?»
А еще что-то не давало покоя, что-то такое, что он упустил в разговоре с Ником. Что именно? Нить мысли ускользала, глаза были прикованы к оператору компьютера, впавшему в прострацию и пустившему слюни, как идиот, – парень отключил все внешние раздражители, сосредоточившись на решении задачи. Всю мощность мозга запустил по полной! Лишь бы мозг выдержал, лишь бы выдержал!
Стоп! Что?! Что сказал Ник?! Какой линкор?! Откуда линкор?! Там был только крейсер! Ах ты ж черт! Ну, все. Теперь точно конец. Только в самом противоположном, трагическим смысле!
Глава снова уселся в кресло, выдохнул, замер. Ну что же, он сделал красивую попытку. Не вышло, да! Но он хорошо пожил! Вот бы Ник забрал с собой на тот свет хотя бы крейсер! Твари! Ничтожные твари! Ну какого черта они собрались сюда все сразу! Зачем?! Это не должно было произойти!
Судьба. Это судьба. Каждому отпущен свой срок. И его срок закончился.
Глава ни разу не вспомнил о том, что бросил Ника на верную гибель. Эта мысль ни на секунду не пришла ему в голову. Ну что там какой-то чужак, инструмент, необходимый для работы? Сделал свое дело – и больше не нужен. Люди – это инструменты. А Он – творец, создающий мир. Почти бог. Для них, конечно. Для жалких людишек.
Увы, боги тоже когда-то умирают… но лучше, чтобы это случилось чуть позже. Позже его подданных. Прежде они должны отдать жизнь во славу своего бога!
– Есть! – Третий помощник врезал кулаком по креслу, глядя за тем, как в космосе полыхнула яркая вспышка ядерного взрыва. – Готов, скотина! У него даже защиты нет!
– Не спеши, Люмер… – Капитан пристально всмотрелся в почерневший экран, дожидаясь, когда датчики снова покажут вражеский корабль. – Ты не знаешь, что такое шаргион. Его так просто не возьмешь! Одной торпедой! И даже двумя. И тремя! Защиту на максимум! Сейчас начнется.
– Вызываю крейсер, – в рубке прозвучал мягкий, вроде бы юношеский голос. – Крейсер, ответьте Шарику.
– Шарик? – фыркнул второй помощник. – Ни хрена себе шарик.
– Тихо! – Капитан коснулся виртуальной панели, висящей перед ним в воздухе: – Шарик, крейсер слушает. Что хочешь сказать?
– Крейсер, прошу, не заставляйте меня вас убивать. Вы не должны были здесь оказаться. Это наша система, и мы не хотим, чтобы вы здесь были. Пожалуйста, уходите! И никто не пострадает. Почти никто…
– Как тебя зовут? Кто ты такой? – Капитан сделал движение рукой, и вражеский корабль увеличился в размерах, заполнив собой весь экран-стену. И все, кто был в рубке, невольно вздохнули от удивления и даже восхищения. Он был прекрасен, этот корабль. Блестящий, как полированная сталь, белый как снег, этот диск не был похож ни на один из кораблей, известных космолетчикам. И, кстати, он не был похож на те классические шаргионы, которые все (почти все!) видели на картинках. Он отличался от них так же, как стремительный боевой крейсер отличается от торгового транспортника. И только совсем уж несведущий человек мог этого не заметить.
Диск не окутывало голубое сияние защитного энергетического поля, но никто не сомневался, что оно может вспыхнуть в любой момент. И у корабля такого размера, который спокойно выдержал взрыв ядерной торпеды, способной мгновенно уничтожить легкий крейсер, точно имеется защита от подобных средств. И не только от подобных.
– Я – живой корабль Шарик.
– Я спрашиваю: как зовут человека, который тобой управляет!
– Я – Шарик, и я человек-Шарик. Это мое имя.
– Капитан! – зашептал первый помощник. – Он в симбиозе! Я слышал про такое, читал! Он себя воспринимает кораблем! Потому бесполезно спрашивать его имя!
– Шарик, почему ты напал на станцию связи? Это бунт против Империи. Ты это сделал по своей воле или тебя кто-то на это нацелил?
Капитан не собирался услышать ответ, на время отключил передачу и приказал готовить к пуску еще две торпеды – как только они взорвутся, сразу будет нанесен удар мегабластерами. Для этого – отключить все прочие системы, сосредоточив энергию только на работе двигателей и бластеров.
– Станция восстановится очень быстро, за несколько недель, и вы это знаете. Боевые станции на полюсах Мегеры остались целы – я их не тронул. В настоящее время на нашей планете Сирус происходит революция, а вы попали не в то место не в то время. И можете пострадать. Поэтому прошу вас, уйдите из системы до тех пор, пока не восстановится станция и не будет послан сигнал на Центральную планету. Заверяю вас, Сирус остается в подчинении Империи, меняется только руководство. Народ Сируса не удовлетворен нынешним состоянием дел, и ради нашего населения я решил взять власть на планете в свои руки.
– О боже! – хохотнул третий помощник, он же штурман. – Революция на мусорке! Бунт на мусорке! Я сейчас лопну от смеха!
– Не вижу ничего смешного, – мрачно проронил капитан. – Знаете, что они сейчас делают? Они вырезают охрану на платформе, активируют мегабластеры, а потом разнесут нас в клочья! А этот мерзавец просто тянет время, чтобы дать им возможность сломать систему и активировать станцию! Вот зачем они причалили к платформе!
– Ох ты ж черт!.. – только и сумел сказать второй помощник, не переставая разгонять по местам боевые торпеды. Здесь это делалось виртуальной клавиатурой – корабль хоть и крепкий, но старенький. Модифицировать его никто не собирался. По крайней мере пока. Так что управление вооружением у него с клавиатуры.
Крейсер полыхнул голубым пламенем со стороны кормы и на максимальном ускорении пошел вперед, на расстояние эффективной стрельбы из бластеров. Так, чтобы не слишком приближаться к противнику, обладающему неизвестной боевой мощью, но и не так далеко, чтобы плазмоиды размывались болтающейся в космосе пылью и метеоритами.
Вблизи планет в планетных системах всегда полным-полно космического мусора. Начиная от естественного – пыли и камней, и заканчивая делом рук человеческих, особенно той дряни, что осталась болтаться на орбитах во время последней войны. Обломки кораблей, станций, осколки снарядов – чего тут только не было. Даже трупы и части трупов. Попробуй разыщи в космосе тело пилота, выброшенное из разбитого истребителя! Вот и болтаются в космосе непогребенные, словно проклятые за то, что участвовали в убийстве себе подобных.
Торпеды, громадные цилиндры с тупыми закругленными концами, ушли вперед мягко, без каких-то визуальных эффектов, выброшенные из аппаратов гравитационными пускачами. Часть пути – бóльшую часть пути – они проделают без включения двигателей, как пули, выстреленные из старинного порохового оружия. И лишь тогда, когда приблизятся к чужаку, включат движки и рванутся на него с максимальной скоростью, обходя по дуге с разных сторон. Так больше шансов, что их не заметят и не уничтожат на подлете.
Крейсер застопорил движение, благо, что чудовищные ускорения, способные размазать по стенам корабля весь экипаж внутри звездолета, не ощущались совсем никак (слава антигравитационным компенсаторам!), и завис, готовый мгновенно прыгнуть вперед, назад или в сторону, согласно обстоятельствам. Торпеды, невидимые визуально, но отмечаемые на следящем экране, неслись вперед и вот засияли вспышками планетарных движков.
Еще несколько секунд торпеды по дуге стремились к сверкающему диску, сопровождаемые взглядами людей, замерших в предвкушении взрыва.
Все это время шаргион не подавал признаков жизни. Ни защитного поля, ни мерцания планетарных движков. Было опасение, что корабль попробует уйти в подпространство, сбежать, но, скорее всего, он не решится это сделать вблизи от больших масс материи. Станции, крейсер, планета, которая виднелась «под ногами», – стартовать на маршевых генераторах в таких условиях было бы чистым самоубийством. Риск оказаться где-нибудь посреди звезды или в центре планеты – рассчитать маршрут прыжка было практически невозможно.
Наконец экраны потемнели, не до конца, но так, чтобы глаза людей не ослепли от невыносимо яркой вспышки. И тут же ударили бластеры.
Плазмоиды не похожи на пули или капли. Нечто среднее между снарядом и потоком света – вот что такое плазмоид, зародившийся в фокусе бластера и выброшенный в сторону цели огромным параболоидом, скрывавшимся до тех пор за стальной мембраной звездолета. Со стороны это выглядело именно так – открывается мембрана, над чашей бластера загорается легкое, почти незаметное свечение, а потом… ррраз! И от корабля протягивается шнур света, упирающийся в мишень! А потом… потом мишень превращается в обугленную груду железа, в которой быстро гаснет отсвет раскаленного металла.
Или не превращается, а вспыхивает голубым светом, и шнур смертоносного огня обтекает мишень, как вода обтекает гранитный камень, не причиняя ему никакого вреда. Почти никакого вреда.
Как, впрочем, и ожидалось, торпеды не уничтожили чужака. Увы, удары бластера тоже. Вместо того чтобы окутаться полем энергетической защиты, он буквально поглотил плазмоиды, коснувшиеся тела звездолета. Поглотил и в ту секунду, которая требовалась крейсеру для того, чтобы вытянуть энергию из накопителей и подготовить новый выплеск плазмоидов, нанес свой удар!
Крейсер затрясся. Экраны тут же погасли, сделавшись черными. Все почувствовали, как в рубке корабля уменьшилась гравитация, исчезнув затем насовсем. Даже свет – и тот, моргнув, стал тусклым. По корпусу крейсера прошла ощутимая вибрация – ее почувствовал каждый, но только знающие, те, кто разбирался в механизмах корабля, поняли: еще немного, и начнется разрушение его узлов и генераторы защитного поля работают на пределе и вот-вот откажут.
Все это продолжалось ужасные три секунды, растянувшиеся в целую вечность. Три секунды, когда корабль трещал, стонал, вибрировал всеми своими стенами и переборками. Всеми своими «кишками», в которых прятались ничтожные, перепуганные и жалкие существа, именующие себя людьми. Часть их в этот момент точно пожалели, что некогда записались служить в звездную пехоту.
А затем свет снова стал ярким, генераторы перестали работать вразнос, грозя уничтожить крейсер, а на экранах появился диск шаргиона – невредимый, сверкающий, словно меч посланца богов, ангела смерти.
– Я же вас предупредил! – Приятный юношеский голос звучал укоризненно. – Зачем вы на меня напали? Я не хочу вам зла! Просто не мешайте! Стойте на месте, а лучше – уходите! Уходите из системы и вернетесь, когда мы вас позовем, не раньше! Теперь Сирус управляется только сирусянами! Уходите, прошу вас! Если попытаетесь снова нанести удар – я вас уничтожу, а мне этого не хочется.
В рубке наступило молчание. Мертвая тишина, и лишь прерывистое дыхание людей, взволнованных происшедшим, слышалось в этой тишине. Что делать?! Что же все-таки делать?! С позором уйти? А как же служебный долг? А если с них потом спросят – за предательское отступление?! Как это так – тяжелый крейсер не смог победить какого-то там шаргиона?! И попробуй докажи, что его энергетический удар сравним с мощностью пяти бластеров, которые стоят на этой старой рухляди! «Гордость Ладии»! «Позорище Ладии» – вот как его следовало назвать!
– «Гордость Ладии»! Вызывает имперский линкор «Эвар». Здесь капитан Моук. Объясните, что происходит!
В рубке зашевелились, будто чужой голос, голос спасения, нажал кнопки включения у всех людей экипажа незадачливого крейсера. Капитан незаметно перевел дух (есть теперь на кого свалить проблему – а в армии это самое главное!) и, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и спокойно, передал на армейской волне (на той, на которой говорил линкор):
– Здесь капитан Самал Иунг. Веду бой с неизвестным шаргионом, уничтожившим станцию связи на Мегере.
– Что?! Какой шаргион?! – Линкор молчал секунд пять, видимо, рассматривали чужака оптическими приборами. – Капитан, обрисуйте ситуацию подробнее.
Иунг рассказывал минут пять, прерываемый вопросами. Затем – тишина. Вероятно, шло совещание.
– Капитан, вы в состоянии продолжать бой? – Капитан линкора был спокоен и уверен.
– В состоянии. Но всего лишь пять минут. – Иунг не позволил себе съехидничать, но… видимо, капитан линкора ощутил насмешку.
– Раз можете, значит, будете вести бой! Я ударю первым, вы за мной! Преступник должен быть уничтожен!
– Капитан, у меня на борту батальон звездной пехоты, возвращающейся с подавления беспорядков на Сегере. Если меня собьют, погибнут полтысячи парней! Шаргион выстрелил один раз – и нам едва не пришел конец! «Гордость Ладии» практически транспорт, а не крейсер! И, кстати, а кто будет выбивать захватчиков со станции, если мой «груз» погибнет? Вы? У вас есть десантники?
Молчание. Минуты три. Снова голос, холодный, явно его владелец очень недоволен:
– Хорошо. Я вам покажу, как надо воевать. А вы потом вычистите платформу! Размажете подонков, осмелившихся противостоять Империи!
– Договорились… – облегченно выдохнул капитан «Гордости» и покосился на своих помощников. Один кусает губы, другой сжал кулаки и вроде бы молится, третий… в общем, все ждали самого плохого, и теперь, когда ответственность (и опасность!) пала на плечи другого, успокоились. Как всегда и бывает.
Да и по большому счету кому отдуваться, если не линкору? Он вышел из ремонта – новые, современные, мощные бластеры, могучая защита, – кто, если не он, сможет покарать негодяя?! Если не он, то кто?!
И поскорее бы… если вовремя не угробят шаргиона, могут не успеть подойти к платформе до того, как захватчики вскроют систему боевой станции. И вот там… там настоящие бластеры. Такие бластеры, каких нет и на линкоре. Если они врежут по кораблям, мало не покажется. Стационарная станция – это вам не корабль, у которого мощность ограничена размерами генераторов и наличием множества узлов, пожирающих энергию не хуже бластера, – двигатели, например. У станции все заточено под обеспечение бластеров максимальным количеством энергии. Мощные реакторы, на каждый бластер по одному, мощная защита – ее разбивать только целым флотом. Только бы успеть уничтожить захватчиков! Иначе всем придется очень кисло. Очень.
