Глава 15. Конспирологи
1
Адрес доски пиццерии был такой:
Информбюро//:
Организации и предприятия/
Еда/Кафе и рестораны/
Пиццерии/
Неаполитанский узел
Но я вышел остановкой ранее. Раз уж стал частью политической игры, то нужно вести себя соответственно. Вдруг за мной слежка?
Чтоб добраться до раздела «Организации», я сделал крюк через «Частные объявления» с заходом в хаотический раздел, где размещались пользовательские доски и форумы.
Дошагал до «Литературы» и нашёл «Самиздат». Остановился у доски «Детективы и Фантастика» и принялся читать списки и указатели, отыскивая Юру Бороса. Иногда как бы невзначай оглядывался, пытаясь определить, не наблюдают ли за мной?
На «Самиздате» было на удивление много посетителей. Правда, я скоро разобрался, что большая часть — это сами авторы. Они стояли у своих досок с книгами и зазывали читателей.
— Мой пятый роман в серии «Розовая кровь»! — кричала девочка лет четырнадцати в толстой вязаной кофте. — Любовь и предательство. Смерть и воскрешение. Читайте бесплатно!
Её перекрикивала женщина лет пятидесяти, в такой же толстой вязаной кофте, словно женщина была этой же девочкой, но из будущего:
— Подросток по имени Вернер Бернар-Фрай попадает в волшебный мир, где становится учеником могущественного магистра магии. Овладев мастерством светло-тёмной магии, возвращается в наш мир, чтоб отомстить убийцам своего отца.
Поодаль стоял парень в куртке с капюшоном и бубнил:
— Петербуржец Матвей Сорокин, выполняя рутинное задание в одном из дворов Центральной Азии, предотвращает покушение на президента Вокзала. Психоделическое фантастическое действо в декорациях Абрикосового Сада.
Из другого конца вопил невидимый автор:
— Смертельная аниматина! Талантливый анимастер открывает в себе умение убивать с помощью подвижных частей своих аниматин. К чему приведёт это умение? Станет ли наш анимастер угрозой для человечества или его спасителем? Спасёт ли красота мир? Читайте сейчас! Роман «Мастеринг Сеньориты»
Некоторые авторы «Самиздата», завидев свободного посетителя, срывались с места, хватали его за руки и тащили к своему стенду, предлагая ознакомиться с новым творением:
— Бывший десантник Иван Заболонный случайно попадает в прошлое задолго до появления Судитронов и постройки Глобальной Перевозки. Он обучает древних людей современным технологиям. Благодаря Ивану наша страна выигрывает железнодорожную гонку на двести лет раньше американцев.
Кое-какие авторы стояли неподвижно, высокомерно поглядывая на крикливых коллег, и посмеивались. Эти гении считали рекламу ниже своего достоинства. Верили, что «настоящий талант» будет замечен издателями и читателями без фальшивой обёртки маркетинга. Или думали: «мои произведения говорят за меня лучше, чем любая реклама»
Некоторые авторы применяли экстремальную тактику: бегали между всеми инфостендами «Самиздата» и вручали посетителям или другим авторам листовки.
Мне быстро напихали целый ворох. Чтоб отвлечь возможную слежку, сделал вид, что интересуюсь:
«Призрак Киборга», роман, фантастика
Из пятилетнего ребёнка делают боевого киборга на плазменной тяге, который противостоит злому гению, угрожающему уничтожить Землю с помощью трансэнергетической установки на Луне
«Золотой Орёл», детектив, приключения
Фальсифицируя просьбу от Судитрона, взломщики вынуждают молодого бизнесмена перевести все деньги со сберкнижки на подконтрольный им счёт. Во время выполнения злодейского плана, что-то пошло не так. Что именно? Читайте в романе «Золотой Орёл»
Читая аннотации, я постепенно вышел из «Самиздата». До раздела «Кафе и рестораны» осталось несколько витков лабиринта Информбюро.
«Идёт хороший человек», боевик, фантастика
Олег работает на тайную организацию под названием «Крыш Наиты». Путешествуя из Двора во Двор, он попадает в секретный подземный бункер, где выясняет потрясающую тайну…
Убедившись, что за мной никто не следует, скомкал листовки и отправил в корзину, так и не выяснив «потрясающей тайны» подземного бункера.
2
На рекламатине пиццерии «Неаполитанский Узел» сгибался в поклоне повар с усиками. За спиной неаполитанца приближался гиперпоезд. Из окон выглядывали люди и радовались, что их встречали на перроне «самой лучшей пиццей во Дворе».
Посетителей в разделе было немного. Мимо «Неаполитанского узла» прошёл мужчина в тёплом пальто:
— Что за дурак анимировал?
С этими словами достал блокнот и ручку. Что-то написал и приклеил листок поверх поезда. Я подошёл и прочитал: «Из окон гиперпоезда нельзя выглядывать, башку оторвёт».
Достал свою ручку и приписал снизу: «Согласен, окна нельзя открыть без ключа вагоновожатого».
Дождался, когда возле плаката образовалась относительная пустота, я накорябал на бланке секретную фразу и бросил в прорезь для личных сообщений владельцев инфостенда.
Сел на скамейку и прикинул в уме примерное время ответа.
Модератор раздела доставит письмо главному Модератору. Тот, убедившись, что это не послание взломщика, телеграфирует владельцу инфодоски или обслуживающему её социомаркетологу.
Блин, Лебедев, с чего ты был уверен, что фраза: «Я знаю правду о вашей пицце» пройдёт незамеченной Модератором? По мне так она кричала о таинственном послании взломщика. Эх, надеюсь, ты знал, что делал, Лебедев.
Я поднялся со скамейки и пошёл обратно в «Самиздат». Большая часть авторов, конечно, вздорные дураки, считающие себя талантами. Но я тоже хочу стать писателем. На худой конец — аннотатором аниматин. Поэтому нужно привыкать к их обществу.
Интересно, смогу ли я так же кричать, нахваливая свой роман? Ну, когда напишу… Откуда у них смелость? Мне было стыдно, когда Юра Борос читал первые главы романа, а тут сотни посетителей. Вдруг они назовут меня бездарностью и графоманом? Хотя у авторов «Самиздата» называть друг друга «графоманом» такое же привычное дело, как у железнодорожников обзываться «размазнёй». Всё зависит от контекста и тона высказывания.
Прорвавшись через заслон орущих писателей, я нашёл стенд романа «Призрак киборга». Мне понравилась его листовка. Автор сидел рядом на раскладном стуле. Интересно, писатели нигде не работают, раз могут торчать весь день в Информбюро? Неужели, зарабатывают продажей книг?
Автор был старше меня лет на шесть-семь. По-сути, молодой чувак. В отличие от остальных он не вопил, не зазывал, а был занят вызывающе несвойственным «Самиздату» делом.
Он читал книгу.
— Сколько? — спросил я, взяв томик «Призрак Киборга».
Автор удивился:
— Вы покупаете?
— Ну, да. Хотите отговорить?
— 20 тенге.
— Дорого.
— Ну, десять.
— Можно автограф написать?
Видимо, автор был так удивлён фактом покупки, что не расслышал моей просьбы, увлечённо упаковывая книгу.
Я отдал деньги и спросил, кивнув на ту, книгу, что он читал:
— Новая «Баффи»?
— Ага. Вам тоже нравится?
— Сейчас писатели сериала в говно скатились. Повторяются.
— Интересное мнение, — задумался автор «Призрака Киборга». — Не замечал, пока вы не сказали. Очень рад, что мою книгу купил такой умный человек.
3
Читая на ходу, я неспешно вернулся к стенду пиццерии и сел на лавку.
Сюжет «Призрака Киборга» смог затянуть меня. Я даже ревновал. Автор не на много старше меня, но уже выпустил в свет не первое творение. А я всё собираюсь написать, но даже до середины не дошёл.
Вообще, идея моего романа в том…
Рядом со мной присел пацанчик лет четырнадцати. Он смотрел прямо перед собой и сказал, будто обвинил:
— Ты Лех.
— Возможно.
— Ты прислал кодовое сообщение.
Я закрыл книгу и повернулся к малолетнему собеседнику, но тот резко зашипел:
— Сиди как сидел, продолжай, типа, читать.
Скосив на пацанчика взгляд, спросил:
— Ты что ли послан за мной?
В его уверенном тоне голоса послышался вызов:
— Имеешь что-то против?
— Молод ты.
— И ты не дед. Хватит болтать не по делу. Что-то есть от Лебедева?
Я не знал, как ответить:
— Прислал письмо отложенной доставкой. Сказал, что тот, кто со мной свяжется, даст инструкции.
— Верно. Что ещё в письме было?
— Всякое. Что именно хочешь узнать?
— Слушай, дядя, Лебедев говорил, что ты друг. Типа, надёжный. Но мне кажется, он ошибся.
Молча протянул ему письмо.
Пацанчик даже отвернулся. Донеслось его злобное шипение:
— Ты ещё закричи, что вот письмо от Лебедева, читайте кто хочет.
Я испуганно отдёрнул руку и скомкал конверт, оглядываясь. По реакции пацанчика я представил, что к нам уже идут таинственные враги из спецслужб.
— Да не надо мять, вот ты тип! Заложи в книгу и оставь её на краю скамейки.
С этими словами пацанчик поднялся и подошёл к стенду пиццерии. Деловито поправил плакат с поваром. Увидел комментарий, оставленный мужчиной в пальто. С возмущением сорвал записку:
— Все такие умные, куда бы деться!
Сделал как он сказал. Оставив книгу, тоже поднялся и пошёл к стенду. На ходу достал блокнот и списал какие-то блюда из меню. Пацанчик одобрительно прошипел:
— Молодец. Быстро учишься.
Пока он читал письмо Лебедева, я придумывал мстительный ответ на его покровительственные слова: «Это, ты, щегол, должен быть в школе и учиться, а не болтаться в Информбюро, играя в детей шпионов».
Судя по тому, как он ухаживал за объявлениями «Неаполитанского Узла», я догадался, что пацанчик подрабатывал социомаркетологом. Социомаркетологи — низшее звено в структуре Информбюро. Компании или бренды нанимали их, чтоб те следили за инфостендом: удаляли неудобные комментарии, вывешивали рекламные листовки, устраивали конкурсы с призами. То есть всячески привлекали к инфодоске посетителей. В социомаркетологи обычно шли работать школьники. Работа тупая и платили мало. Не удивлюсь, если он работал за еду.
Хотел съязвить по этому поводу, но когда обернулся, пацанчика не было.
Я взял со скамейки «Призрак Киборга». Взамен лебедевского письма там оказался листок с адресом. Не Информбюро, а дворовой: номер дома, этаж. И время — «сегодня в 16:30».
Раздумывая о загадочном пацанчике, вышел из Информбюро и сел на трамвай до рынка.
Купил новые батарейки для плеера, сосиску в тесте и лимонад. Обосновался на заборчике возле комков «Звукозапись» и продолжил читать «Призрака Киборга», пока не пришла Алтынай.
4
Выслушав рассказ о смерти Лебедева, Алтынай не просто ужаснулась, но расплакалась. Я обнял её, удивляясь, что она такая чувствительная. Три раза в жизни видела Лебедева, а так переживала.
В моих объятиях Алтынай сжалась в комочек:
— Что теперь родители его чувствуют, ты был у них? Нет? Ты чудовище, Лех.
— Будет лучше, если я отыщу убийц Лебедева. Они там, где и поезд.
— Ты уверен, что нельзя в милицию пойти? Ведь это их работа, убийц искать.
— Нет, Лебедев особо предупредил не соваться к ментам. Ведь агент заговорщиков, узнав о моих намерениях, и постарается меня задержать.
Встрепенувшись, Алтынай высвободилась из моих рук:
— Надо спасать людей! Как ты можешь спокойно жрать, читать макулатуру и пить лимонад, когда на тебе такая ответственность?
Мне впервые захотелось прикрикнуть на Алтынай. Сказать что-то вроде «Заткнись» или «Хватит кудахтать». Но неожиданно для самого себя, строго ответил:
— Могу жрать, потому что голоден. И да, я раньше не искал потерянные поезда. Я искал микротрещины, слушая музыку в плеере.
Алтынай обняла меня и уткнулась в плечо:
— Прости. Я буду молчать и слушать, что ты скажешь.
Я дожевал остатки сосиски в тесте, запил лимонадом. Вытерев рот платком, приказал:
— Садись на трамвай до дома, а я пойду на встречу с пацанчиком из пиццерии.
— Я с тобой.
— Но ты сказала, что послушаешься.
— Соврала. Конечно, я буду сама решать, что мне делать.
— Но там опасно. Мало ли кто этот пацанчик.
— Тем более пойду с тобой. Зачем я приехала сюда? Сотри крошки с подбородка и пошли. Вон, наш трамвай.
Она достала свой платок и буквально утёрла мне нос.
По адресу, указанному пацанчиком в записке, располагалась одна из «стоэтажек» нашего Двора. На деле в доме менее ста этажей, но «стоэтажка» было проще произносить, чем выговаривать цифру «сорок семь».
Местное домоуправление ограничивало ход лифта до двадцать пятого этажа, чтоб сэкономить сколько-то секунд времени. Поэтому я и Алтынай поднимались пешком.
Редкие квартиры верхних этажей были заселены или пьяницами, изгнанными с этажей, где жили приличные люди, или чудаками, желающими уединения.
Стены подъезда и коридоров исчирканы многослойными граффити. Антиправительственные и проправительственные лозунги уживались с названиями музыкальных групп и признаниями в любви или ругательствами. По тёмным сквозным коридорам, от одного наружного окна к другому, летали голуби. Пыль и голубиный пух плавали в воздухе.
Под ногами хрустели осколки штукатурки, мятые банки от пива с давно слезшей краской. Двери большинства квартир были раскрыты нараспашку, показывая, что в них никто не жил много лет. Видны мокрые гнилые диваны, расплющенные временем. Из них уже росла какая-то трава или грибы.
Иногда на диванах сидели кошки. Для них заброшенные этажи — пищевой рай. На полу крысы, в воздухе голуби. Напрягись немного, прыгни наугад, кого-нибудь из них точно поймаешь.
В приоткрытые двери жилых квартир можно было изредка увидеть хозяев. Обычно спящих на гнилом диване в окружении кошек и пустых бутылок.
В одном коридоре шёл ряд пустых квартир со стенами будто покрашенными в чёрный цвет. Из тёмных комнат несло горелым.
Алтынай дёрнула меня за руку:
— Это ты здесь хотел поселиться? На помойке?
— Мда, мне представлялось немного иначе.
— Уж лучше с родителями.
— Наверно, ты права.
5
Из одной выгоревшей комнаты вышел знакомый пацанчик. Алтынай взвизгнула и спряталась за мою спину. Появление было неожиданным даже для меня.
Он указал пальцем на Алтынай:
— Зачем её привёл?
— Тебя забыл спросить.
За его спиной были видны силуэты ещё нескольких человек. Они держались в тени, но по размерам можно было догадаться, что это люди разных возрастов, но большинство — подростки.
— Мы взлом-группа «Армида», — объявил пацанчик.
— Больше чем правда! — хором грянули силуэты.
Алтынай откровенно засмеялась. Я тоже:
— В детстве и я играл на верхних этажах.
— Мы не играем, — строго сказал пацанчик. — И ты мне не нравишься. Мы вынуждены общаться с тобой, чтоб узнать, как освободить нашего лидера, Дениса Лебедева.
Я всмотрелся в тёмные силуэты:
— Лебедев? Он что ли был предводитель «Армиды»?
— С ума сойти! — восхитилась Алтынай.
— Под его руководством мы проводили операции по обезвреживанию опасных элементов, дестабилизирующих общество.
Я всё не мог поверить:
— Лебедев взломщик? Ещё и главарь группировки?
Пацанчик с превосходством изрёк:
— Даже лучший друг не знал о его настоящем занятии.
— Хватит терять время, — крикнул кто-то из темноты. — Спроси у него, где Лебедев?
Алтынай всплеснула руками:
— Милые мальчики-взломщики, вы такие пронырливые и не знаете…
Растерянно я смотрел на пацанчика:
— Лебедева убили пару дней назад. В гиперзвуковом тоннеле.
Позабыв о конспирации, армидовцы выбежали из темноты. Обступив меня, загалдели:
— Что он несёт?
— Быть этого не может!
— Чем подтвердишь?
Пацанчик мигом растерял всю самоуверенность. Размазывал по щекам слёзы и бубнил:
— Я же говорил не ходить. Я же говорил, что типок подозрительный.
Среди потерявших анонимность армидовцев мелькали бородатые лица, но я ощутил себя единственным взрослым среди заигравшихся детей. Я пробился к пацанчику и схватил за плечи:
— Какой типок? Да не плачь ты, расскажи, что за типок? Тихо все!
Всхлипывая, пацанчик рассказал, что, общаясь в Информбюро, Лебедев вышел на типка из милиции, который пообещал рассказать кое-что о пропавшем поезде.
— Когда это было? До появления листовок или после?
— После.
— Конспирологи, твою мать!
Алтынай вздохнула:
— Даже мне понятно, что таким образом вас вычислили.
Я не отпускал плеч пацанчика, сдерживая его порывы зареветь:
— Лебедев пошёл с ним на встречу? Как звали типка из милиции?
— Он под никнеймом общался.
— Каким?
— Лебедев не сказал.
Я отпустил плечи. Позабыв о блокноте, пацанчик принялся плакать.
Вот так, Лебедев подозревал, что среди ментов заговорщики, а сам пошёл прямиком в их ловушку.
6
Алтынай заявила, что ей страшно находиться в горелых комнатах:
— Хочу на свежий воздух.
Всей толпой мы прошли на чердак, где вспугнули голубей. Они яростно начали летать во всех направлениях, задевая нас крыльями. Пух и перья лезли в глаза и нос. Алтынай засмеялась, когда перо застряло в моём ухе. Для неё происходящее было интересным приключением.
Бородатый армидовец остановился у круглых железных ворот на крышу. Достал какую-то машинку, размером с компакт-диск-плеер. Подсоединил её проводки к выступающим частям замка. Из конверта вынул стопку перфокарт и стал поочерёдно вставлять в прорезь, ожидая результата.
Он перебрал с десяток перфокарт, пока на машинке не загорелся зелёный огонёк.
Ворота лязгнули. Звук многократным эхом пробежал по бесконечному пространству чердака, распугивая остатки голубей. С железным скрежетом ворота осели, из щелей просыпался ржавый металлический прах и камешки.
Совместными усилиями смогли приоткрыть створку ворот настолько, чтоб протиснуться. Один за одним армидовцы вышли на лестницу, на ступеньки которой, вероятно, не ступал нога человека со времён строительства дома.
Сегодня пасмурный осенний день, но тепло. Обычно на такой высоте дуют мощные ветра, но высокие борта вдоль крыши отводили потоки от нас. Алтынай всё равно прижалась ко мне:
— На такой высоте ветер снегом пахнет.
Бородатый армидовец с готовностью начал стягивать с себя куртку, но я его опередил. Несмотря на всеобщее горе, то один, то другой взломщик кидал на Алтынай восхищённые взгляды. Среди армидовцев не было девчонок.
В бортах крыши имелись узкие окошки, в которых, как в кадках на балконах, выросла трава и маленькие коренастые деревья.
Я и Алтынай не удержались и пошли смотреть на Абрикосовый Сад с высоты птичьего полёта. Стоэтажка намного выше Стен. Ровные ряды домов образовывали классический шестиугольник. Из-за пристроек его форма нарушилась, сближая геометрию архитектуры с природой. В центре Двора мельтешили стенды Информбюро, даже был виден центр управления, где сидел Модератор.
— Какая красота, — восхитилась Алтынай.
— Твой строгий папа — архитектор, я думал ты часто бывала на крышах стоэтажек.
— Бывала. В детстве. Нет так часто, как хотелось бы. И не с тем, с кем хотелось бы. Смотри, вон там дом Вольки.
— А мой не видно за другими домами.
— Мой хорошо видно. Вон окно моей комнаты, — Алтынай показала на красивый малоквартирный дом во второй линии от Центра.
Позади нас очутился бородатый. Серьёзным тоном он заявил:
— А я своё место жительства не раскрою. Нельзя выдавать личные данные.
Мы отошли от него к другому окошку. Продолжили находить знакомые объекты: Вокзал, рынок с палатками звукозаписи, платформа Коммунального Бюро и прочее.
При этом я старательно отворачивался от Шестой Стены, словно боялся, что Алтынай догадается, чем там занимался с Джессикой.
7
Армидовцы скучковались вокруг пацанчика, которого, кстати, звали Бек. Не знаю, погремуха или настоящее имя.
— Буду краток, — пообещал Бек и начал пересказывать письмо Лебедева.
Бек повторялся, делал неожиданные отступления, пояснял исторические факты. Разбавлял монолог воспоминаниями о лидерских качествах Лебедева. О его умении выискивать самую суть проблемы и наилучший способ её решения.
Слушатели сначала мужественно стояли. Через полчаса непрерывного говорения Бека, начали рассаживаться на выступы в полу, на корточки или антенны.
— Отомстить за смерть Лебедева — это продолжить его дело, — вещал Бек, сжимая в руках письмо. — Мы все ознакомились с посланием Лебедева. Мы разделяем его убеждение, что звезда Глобальной Перевозки не должна погаснуть.
Остальные поддержали возгласами:
— Верно.
— Шакалы грызут прутья клетки.
— Армида — больше чем правда.
— Без Судитронов общество вернётся к праву сильного.
Бек взобрался на трубу, чтоб выделиться среди группы:
— Теперь мы знаем, что любое предложение помощи извне — это ловушка. Будем действовать сами. Чтоб спасти людей из поезда «Ташкент-Алматы-Новосибирск-Киев-Варшава», нужно раздобыть карту архаичного туннеля, в котором его спрятали.
Бек развернул письмо и поднял на вытянутой руке:
— Нам нужно взломать Информбюро с архивными данными коммунальных служб. Лебедев узнал, что там хранится первая схема Двора и Вокзала, которую начертили ещё во времена закладки строительства на этом направлении. Итак, что мы можем?
Бородатый поднялся с корточек:
— Беру на себя сейф.
— Я выясню расположение нужного нам архивного раздела, — отозвался другой Армидовец.
Бек кивал головой на каждое предложение:
— Теперь надо решить, кто перережет телеграфный кабель, чтоб Модератор не смог отслеживать состояние инфодосок?
Парень в ярко-белом пуховике и красной бейсболке рубанул рукой воздух:
— Лебедев всегда назначал меня ответственным за разрушение коммуникаций. Говорил, у меня талант.
Бек одобрительно наклонил голову:
— Надо подумать, где создать конфликт? В каком разделе Информбюро расположена информация важная для её владельцев, но потеря которой не будет убытком для остальных пользователей? Мы всё-таки не простые взломщики и мошенники. Мы не можем наносить вред обществу.
— «Частные объявления» можно грохнуть, — предложил парень в куртке.
— Не хотелось бы. Люди ждут, что кто-то откликнется. К тому же слишком большой раздел, не управимся.
— «Знакомства»? Там в основном проститутки.
— Их крышуют бандиты. Нужны безвредные социальные группы, которые не смогут мгновенно отреагировать на нас.
— «Самиздат», — предложил я. — Пользователи поднимут шум, но остальных потеря данных авторов «Самиздата» не затронет. Всем по херу до них.
— Молоток, — похвалил меня Бек. — Писатели такой вой подымут, что надолго займут весь техперсонал Информбюро.
— Нормальная идея, — сдержанно отозвался бородатый.
Бек подытожил:
— Почти все роли распределены. Я, как обычно, буду убегать с добычей. Вопрос, как отвлечь Модератора?
Армидовцы начали переглядываться друг с другом и качать головами.
— Обычно это было задачей Лебедева, — пояснил мне Бек. — Он сочинял такие письма и телеграммы, что Модераторы бросали пост, отвлекаясь на содержание письма.
Я вспомнил Модератора, его атлетическую фигуру и увесистые кулаки. Дубинка за поясом. Модераторы имели право бить без предупреждения. Чтоб обмануть такого профи, нужно постараться. Лебедев, конечно, был гений.
Не отпуская руку Алтынай, выступил вперёд:
— Берусь отвлечь Модератора.
8
Армидовцы расходились небольшими группами. Меня и Алтынай сопровождали Бек и бородатый. Я догадался, что они не доверяли мне до конца. Хотели убедиться, что я не поехал прямиком в милицию, в отдел «И», специализирующийся на преступлениях в Информбюро.
Давно стемнело. В пустом трамвае мы четверо.
Алтынай обижалась, что ей не досталось роли в предстоящем взломе:
— Это гендерная дискриминация, — кричала она на Бека. — У вас в банде одни мужчины.
— Но девчонки, не умеют хранить тайну.
— Всё мы умеем! Нас тоже можно брать на взломы! — бушевала она на весь трамвай.
Я и Бек шикали на неё и просили быть потише.
— Не затыкайте мне рот, сексисты.
Бородатый заржал, как-то по-своему истолковав значение слова «сексисты».
Бек попробовал разумно объяснить:
— Хорошо, предположим, что идёшь на взлом. Что умеешь делать такого, что пригодится всей группе?
Алтынай высокомерно ответила:
— Всё могу, не глупее тебя, щегол.
— Я быстро бегаю, чемпион дворовых состязаний среди юниоров. Учитывая небольшую фору, что даст мне Лех, когда отвлечёт Модератора, меня никто не догонит. Вот он, — Бек показал на бородатого, — мастер по замочным механизмам. Он может окно в поезде открыть без ключа вагоновожатого. А что можешь конкретно ты, Алтынай?
Моя девочка призадумалась:
— Телеграфный кабель перерезать.
— Там нужна сила. Если не обрежешь с первого раза, сработает сигнализация. Кабель толщиной в сантиметр. Ножницы по металлу весят чуть меньше тебя.
— Нечестно, — надулась Алтынай. — Всё веселье вам достаётся.
— Это не веселье, это наш долг, — попробовал убедить я.
— Ой, вечно вы, мужчины, называете развлечение или «долгом» или «важной работой», чтоб с умным видом заниматься этим весь день. Лебедев придумал бы и мне роль во взломе. А ты, Бек, фиговый лидер.
Его это задело. Он задумался, глядя на ночной двор за окном. Потом решил:
— Ладно. Будешь историографом.
— Клёво, — обрадовалась она. — Что должна делать?
— Ну, фиксировать ход операции. Записывать детали наблюдения прочее. Ты не должна засветиться, как участник взлома. Веди себя как обычный посетитель Информбюро.
