Глава 7

Разговор с мамой Павла произвел на Риту странное впечатление. И еще более странные ощущения оставил Марк. Рита не переставала удивляться, как ему удается несколько раз за день менять образы, органично вживаясь в каждый, как будто в прошлой жизни он был актером, а не художником.

Когда они нашли нужный дом и она припарковалась у калитки, Марк не спешил выходить из машины. Он с задумчивым видом смотрел в окно и крутил в руках трость.

— Марк? — осторожно позвала Рита.

Он повернулся к ней и еще несколько мгновений с таким же задумчивым видом разглядывал ее лицо.

— Я думаю, какую легенду нам выдать родителям этого Павлика, — наконец медленно произнес он.

— И какие идеи?

— Да есть одна. Там в багажнике лежит черная сумка, можешь принести мне ее?

— Конечно.

Рита вылезла из машины и поторопилась к багажнику. Она не знала, что задумал Марк, но понимала, что повторять легенду про внезапно выделенные деньги на реабилитацию глупо и жестоко.

Искать нужную сумку пришлось долго: весь огромный багажник внедорожника был завален каким-то барахлом, среди которого Рита разглядела не только одноразовую посуду, теплые пледы и пару пустых бутылок из-под дорогого алкоголя, но даже походную палатку. В одном месте палатка была перепачкана уже подсохшей, но еще достаточно свежей грязью, да и в целом было видно, что ею часто пользовались. Немного поковырявшись, Рита нашла и сумку.

— Что у тебя в багажнике? — спросила она, вернувшись в салон и протягивая ее Марку. — Я думала, ты не ездишь на машине.

— Там палатка, пледы и все, что может понадобиться для ночевки на озере, — отмахнулся тот, торопливо открывая сумку.

Рита удивленно посмотрела на него, но больше ничего спрашивать не стала. Она не могла заподозрить в Марке любителя пикников на свежем воздухе, но с другой стороны, почему нет? Ей тоже иногда хотелось сбежать из душного города, пропахшего выхлопными газами, поэтому она уезжала к бабушке на дачу. Озеро — тоже неплохой вариант. А чтобы не садиться за руль, наверняка он брал с собой Леру. Смущали только пустые бутылки из-под виски, но Рита решила, что это не ее дело.

Марк тем временем вытащил из сумки комок черной одежды и целый пакет с серебряными побрякушками. Прежде, чем Рита успела что-то спросить, он одним движением стянул с себя футболку и принялся разворачивать одежду из сумки. Рита деликатно отвернулась, хоть он и не просил об этом и едва ли испытывал смущение. Судя по выразительному смешку, ее поведение его скорее забавляло.

— Можешь поворачиваться, — объявил он через несколько минут.

Рита повернулась к нему и открыла рот от удивления: вместо привычного Марка с легкой плутоватой улыбкой и давно не стриженными светлыми волосами на пассажирском сиденье сидел человек, которому самое место в разрекламированной «Битве экстрасенсов». Светло-серая футболка сменилась черной со странными рисунками: нечто среднее между иероглифами и каббалистическими знаками. Поверх нее был накинут длинный черный плащ. На шее висело несколько серебряных кулонов на длинных цепочках, а пальцы украшали огромные перстни. Волосы Марк чем-то смочил и зачесал назад, отчего глаза на бледном лице стали казаться еще больше и еще темнее, создавая иллюзию, как будто он смотрит в самую душу, видит насквозь все потаенные страхи и сомнения. Рита даже почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок, а пальцы на руках вмиг заледенели. В довершение образа наконечник его трости украсил большой набалдашник в виде черепа.

— Держи, — Марк протянул ей еще одну цепочку, на конце которой висел треугольник с вращающимся кругом внутри. Не хватало только палочки, чтобы получились настоящие Дары Смерти из Гарри Поттера. — Леркина одежда тебе будет мала, так что будешь играть роль моей помощницы.

Рита оскорбленно забрала кулон. Лера если и была меньше нее, то на один размер максимум. Ну ладно, на два. Впрочем, если смотреть правде в глаза, то субтильная Лера, напоминающая девочку-подростка, носила, скорее всего, сороковой размер, в то время как Рита на бабушкиных пирогах только огромным усилием воли влезала в сорок четвертый, порой переходя на сорок шестой.

— Зачем вообще этот маскарад? — мрачно спросила она, вешая цепочку на шею. С утра, зная о предстоящей долгой дороге, она и так надела темный немаркий свитер и такие же джинсы, а потому вполне могла сойти за помощницу колдуна.

— Надо, — загадочно ответил Марк, вылезая из машины. — Сейчас посмотришь на работу Мастера, моя Маргарита.

Рита только хмыкнула в ответ, вылезая за ним следом, тщательно запирая за собой машину и не подозревая ничего плохого.

Марк по-хозяйски распахнул калитку и размашистым шагом, насколько это позволяла травмированная нога, вошел во двор, а затем, постучав в дверь лишь формально и не дожидаясь приглашения хозяев, и в дом. Они сразу же попали на небольшую кухню, где женщина лет пятидесяти что-то варила в кастрюле на плите. На буфете бормотало радио, в остальных же комнатах стояла гробовая тишина, выдавая то, что в доме больше никого нет.

Услышав шум у двери, хозяйка обернулась и, увидев гостей, испуганно ойкнула, да так и застыла с большой ложкой в руке. Взгляд ее остановился на Марке, который в длинном плаще походил на настоящего чернокнижника, и даже рот немного приоткрылся.

— З-з-здрасте, — пробормотала она, во все глаза разглядывая Марка и, казалось, не замечая Риту.

— Добрый вечер, — ответил тот таким тоном, словно отмахивался от назойливой мухи. Он остановился посреди кухни, поудобнее перехватил трость, как будто та была всего лишь украшением, а не жизненной необходимостью, и медленно огляделся. — Да, это определенно здесь, — произнес он, будто обращаясь то ли к кому-то невидимому, то ли к самому себе. Затем он обернулся к так и стоящей столбом женщине. — Мадам Симонова, я полагаю?

Женщина нерешительно кивнула.

— Профессор магии высшего разряда, посланец разума третьей Вселенной, Темнейший лорд Гронский Марк Гедеонович к вашим услугам. Это моя помощница, Марго, — Марк кивнул в сторону Риты, и та неловко пробормотала какое-то приветствие, чувствуя себя почти так же растерянно, как и хозяйка дома.

— Алевтина С-семеновна, — представилась женщина, все еще не понимая, что от нее нужно этим странным людям.

— Павел — ваш сын, я так понимаю? — продолжал Марк, придавая своему голосу нотки снисходительности. — Он дома?

Алевтина Семеновна кивнула, наконец догадавшись положить ложку на стол.

— То есть, нет его… — Она замотала головой. — Я одна. Муж в ночь пошел, Сережка с Владиком у друзей, а Павлик пропал месяц назад, так и не нашли его пока…

— Он умер, — припечатал Марк.

Женщина снова ойкнула и упала на табуретку, торопливо поднося кончик фартука к глазам. Даже Рита растерялась на мгновение, а затем возмущенно посмотрела на Марка. Зачем он так? Даже если они оба считают, что Павел мертв, то нельзя же сообщать об этом родителям таким образом. Однако на лице того не дрогнул ни один мускул, даже в глазах не появилось ни капли сочувствия. Рита быстро налила из стоящей на столе бутылки воду в стакан и поднесла Алевтине Семеновне. Та судорожно сделала несколько глотков, и лишь затем спросила:

— Откуда вы знаете?

— Ко мне явился его дух. Сказал, где искать вас.

— Зачем? — Женщина спросила это испуганно, словно наличие в ее доме «Темнейшего лорда» волновало ее гораздо сильнее, чем смерть сына.

— Это я и пытаюсь выяснить. Я могу посмотреть его комнату?

Алевтина Семеновна кивнула и указала на одну из дверей.

— Там его комната. Вместе с Сережкой и Владиком жил. Это младшие мои, близнецы…

Марк не стал дослушивать, проворно скрывшись за указанной дверью. Рита так и осталась стоять рядом с Алевтиной Семеновной, испытывая неловкость.

— Вы простите, что мы вот так на голову вам свалились, — наконец произнесла она.

— Мы Павлика искали, конечно, — начала, словно оправдываясь, Алевтина Семеновна, — соседи помогали. Он любил по окрестностям походить, иногда в соседние деревни забредал. Порой терялся и не мог найти дорогу обратно, тогда соседи привозили, его ж все в округе знают. Кто, откуда, чей. Он добрый был, знаете какой? Любую работу делать мог, главное, показать как. А в этот раз ушел, день нету, два. Я волноваться начала. А потом так и подумала, что нет его больше, раз не вернулся.

— А вы в полицию обращались? — сочувственно спросила Рита.

— Обращались. Да только кто его искать станет, деревенского дурачка? А тут у нас как раз Поликарповну убили, вся полиция там была. Сами мы искали, с людьми неравнодушными, да не нашли. Я все думала, может кто-то из соседних деревень привезет, он иногда уходил туда, все знали чей. Да не привезли. Участковый-то наш потом приходил, говорит, может, Павлик и убил Поликарповну, а теперь домой прийти боится? Да только я и ему сказала, и вам скажу: Павлик добрый был. Мухи никогда не обидел, и руки золотые. Вы посмотрите, какой у нас двор прибранный, забор покрашенный, это он все. Не любил без дела сидеть. Со скотиной иногда помогал. Владик с Сережей все по друзьям, а он дома, со мной.

— А Поликарповну кто в итоге убил? — перебила ее Рита. Женщина хоть и говорила спокойно, как будто о постороннем человеке, но Рита опасалась, что она в любой момент может заплакать.

— Да кто ж ее знает? — Алевтина Семеновна пожала плечами.

— И Павлика вы больше не искали?

— Да где ж его найдешь? Сережка с Владиком и рады, наконец-то у них своя комната.

Рита замолчала, теряясь в ворохе чувств. Ей казалось, что, если бы это был ее ребенок, она бы всю округу на уши подняла. И пусть Павлу уже исполнилось восемнадцать, по умственному развитию он все еще оставался ребенком.

Из спальни как раз показался Марк. Алевтина Семеновна тут же поднялась на ноги и принялась комкать фартук, со страхом глядя на «посланника Вселенной».

— Ну что? — спросила она, как будто действительно ждала каких-то результатов.

— Пока ничего. Если узнаю что-то, сообщу вам, — на ходу бросил он. — Марго, идем.

Рита поспешила следом и, лишь выйдя за ворота, набросилась на него:

— Зачем ты ей сказал, что он мертв?

— Потому что он мертв, — отозвался Марк, стремительно шагая к машине и не оглядываясь. — И мы оба это знаем.

— Но разве родителям об этом так говорят? Нужно было ее как-то подготовить!

— Да расслабься, Рита, — Марк криво улыбнулся, терпеливо дожидаясь, пока она откроет машину, а затем медленно забрался внутрь. В какой-то момент Рите показалось, что ему особенно больно, но она была слишком зла на него, чтобы выяснять это. — Они только рады, что он наконец преставился, — продолжил Марк уже в машине и, видя ее недоуменный взгляд, добавил: — Он же был умственно неполноценным, какая от него польза? Не женится никогда, внуков не принесет, только знай ухаживай. А когда родители умрут, кому он будет нужен? Люди не любят инвалидов, поверь, я знаю. А умственных — тем более. Может, она сейчас и погорюет немного, когда осознает произошедшее, но скоро поймет, что так только лучше. И ей в том числе. Ты посмотри, она даже слезу не пустила.

— Зачем вообще был нужен этот маскарад? — надулась Рита, не желая признавать его правоту, хотя где-то в глубине души понимала, что он прав. Поведение Алевтины Семеновны и ей показалось странным и даже несколько прохладным. — Могли бы просто спросить.

— Это долго и рискованно. А так мы получили ответы быстро и безболезненно. У деревенских людей просто страх какой-то перед всякими колдунами и магами. Мы это давно выяснили, вот и храним вещи в багажнике. Иногда маскарад очень помогает, когда приходится работать на выезде.

— Ты чудовище, — бросила Рита, заводя двигатель.

— А я никогда в герои и не записывался, — на этот раз голос Марка прозвучал холодно и отстраненно, совсем как тогда, когда она спросила, проще ли быть медиумом, чем восстанавливать имя художника.

Рита молча отвернулась, не желая продолжать разговор, и завела машину.

— Куда дальше? — вопрос тоже прозвучал холодно, но она и не старалась его смягчить.

— Я там краем уха слышал, как она что-то рассказывала тебе про убийство какой-то старухи? — в голосе Марка, напротив, не осталось и следа мороза.

— Убили ее как раз в тот день, когда Павел исчез. Участковый еще на него и подумал, но Алевтина Семеновна утверждает, что он не мог этого сделать, характер не тот.

— Иногда люди даже не подозревают, на что способны их близкие, — хмыкнул Марк. — А лично я не верю в такие совпадения. Нужно поговорить с этим участковым и выяснить детали.

— Да с чего ты вообще взял, что Павел тот, кто нам нужен? Мы ведь еще не все эти Сосновки проверили. Что если нет? Может, он жив-здоров и скоро вернется.

— Я видел его фотографию в спальне, это он.

— Все люди с синдромом Дауна похожи.

— Маргарита. — Марк пристально посмотрел на нее, и она даже растерялась под его взглядом. Почти с самого момента знакомства он не называл ее полным именем. — Это он. Я знаю.

— Ну ладно, — сдалась она. — Давай поговорим с участковым, если он захочет нам что-то рассказать.

Марк кивнул, затем посмотрел на часы и нахмурился.

— Поздно уже, придется отложить разговор на завтра. Нужно где-то переночевать.

— Здесь? — удивилась Рита.

Она даже не представляла, где можно переночевать в небольшой деревне. Едва ли в ней найдется что-то вроде гостиницы. Хотя перспектива завтра снова ехать сюда из Санкт-Петербурга пугала ее еще сильнее. За руль ведь садиться снова придется ей. Она чувствовала себя такой уставшей, что не была готова ни сегодня ехать обратно, ни завтра снова повторять этот подвиг.

— Сходи к Симоновой, спроси, может, она знает того, кто пустит нас на ночлег, — попросил Марк, хотя меньше всего его слова походили на просьбу, скорее на вежливый приказ.

— Почему я? — возмутилась Рита.

— Потому что, во-первых, у меня болит нога, а во-вторых, ты же помощница мага, это твоя работа, — Марк обезоруживающе улыбнулся, и Рита только вздохнула.

Она молча вылезла из машины и вернулась несколько минут спустя. Марк к тому времени уже успел снова переодеться в нормальную одежду и выглядел несколько напряженным, как будто за время ее отсутствия что-то произошло, но Рита не обратила на это внимания.

— Она дала мне три адреса, где женщины периодически пускают к себе кого-то переночевать, — объявила она, протягивая ему листок, исписанный убористым почерком. — Здесь неподалеку, оказывается, есть какой-то источник, к которому периодически приезжают люди не то чтобы разбогатеть, не то чтобы выздороветь, вот и ищут место, где переночевать.

Марк ничего не это не ответил, только молча забрал листок, зачем-то закрыв глаза и поглаживая его кончиками пальцев. Рите даже показалось, что он не прочитал написанные на нем слова.

— Поедем по второму адресу, — наконец сказал он.

— Почему туда? — спросила Рита просто из упрямства. Она не имела ни малейшего понятия, где находятся все эти дома, а спросить у Алевтины Семеновны не решилась. Ей не хотелось мучить женщину лишними вопросами, когда у нее случилось такое горе, что бы там ни думал по этому поводу Марк.

— Так надо, — уклончиво ответил тот.

— Отлично, и где это?

— Езжай прямо, на первом перекрестке направо.

Рита не стала больше ничего спрашивать, молча следуя его подсказкам. На каждом перекрестке ей приходилось останавливаться, пока Марк сидел с закрытыми глазами, то ли о чем-то думая, то ли к чему-то прислушиваясь. Она не задавала вопросов, терпеливо ждала, все еще немного дуясь на него, хотя даже самой себе не могла внятно сформулировать, за что.

Наконец Марк велел остановиться у небольшого свежевыкрашенного домика с аккуратно подстриженной лужайкой и небольшими клумбами у крыльца. Этот дом вообще отличался от всех остальных в деревне. Он выглядел новым и ухоженным, даже окна в нем стояли пластиковые, а не деревянные. Здесь явно жил не обычный деревенский житель.

— Нам сюда, — сказал Марк.

— Почему ты выбрал именно этот? — не удержалась Рита, разглядывая его лицо в темноте салона: вечер уже окончательно померк, уступив место прохладной летней ночи.

— Взгляни на дом напротив, — предложил Марк, загадочно улыбаясь.

Рита повернула голову в другую сторону, увидев самый обычный деревенский дом со старой шиферной крышей, чуть покосившимся забором и каким-то хламом во дворе.

— И что я должна там увидеть? — не поняла она.

— В этом доме жила та старуха, которую убили в день исчезновения Павла.

Рита удивленно приподняла брови, разглядывая дом теперь внимательнее, но предсказуемо не замечая в нем ничего необычного.

— Он меня сам сюда привел, — добавил Марк, понимая, что она все равно продолжит задавать вопросы. — Почему-то здесь, в родной деревне, ему как будто легче связываться со мной, хотя, конечно, он по-прежнему говорит лишь отдельными словами.

Рита понимающе кивнула.

— Но что нам даст, если мы будем ночевать напротив этого дома?

— Я без понятия, — ответил Марк, выбираясь наружу. — Но он сказал «здесь», и я намерен послушаться.

***

Хозяйкой дома оказалась невысокая улыбчивая женщина примерно такого же возраста, как и мать Павла. Только, в отличие от той, она была опрятно, если не сказать элегантно, одета, даже в доме ходила в аккуратных туфлях-лодочках на небольшом каблуке и, несмотря на поздний час, все еще с укладкой и легким макияжем. Гостям на пороге она совершенно не удивилась.

— Проходите, — улыбнулась она, пошире открывая дверь и отходя в сторону, чтобы не путаться под ногами. От нее не укрылась трость Марка, поэтому она, видимо, сразу решила, что молодая пара приехала к источнику в поисках здоровья.

— Нам сказали, что у вас можно снять комнаты на ночь, — вернула ей улыбку Рита. Настроение отчего-то сразу улучшилось, и перспектива ночевать в деревне уже не казалась такой непривлекательной.

— Конечно-конечно, — энергично закивала та, — правда, у меня всего одна комната, но, я полагаю, это не станет проблемой? — она лукаво подмигнула Рите.

Та не успела ничего ответить, поскольку вмешался Марк:

— Конечно же, не станет.

Рита бросила на него возмущенный взгляд, но он сделал вид, что даже не заметил.

Хозяйка, назвавшаяся Ириной Степановной, провела их в небольшую, но чистую и современную, как и весь остальной дом, комнату. Два окна выходили на дорогу и дом напротив, чему Марк только обрадовался, хотя Рита так и не могла понять, зачем ему это и на что он надеется. В комнате стоял небольшой шкаф, две тумбочки, телевизор с плоским экраном, стол с двумя табуретками и, что Риту огорчило больше всего, одна широкая кровать, укрытая темно-красным покрывалом.

— Может быть, нагреть вам воду? — предложила Ирина Степановна. — Я уже выключила бойлер, не ждала постояльцев, но он быстро нагреется.

— Спасибо, не нужно, умыться можно и теплой, — ответила Рита, пока Марк не успел первым. Она уже не знала, чего еще от него можно ожидать.

— А вот чаю, если предложите, мы с удовольствием выпьем, — все же вмешался тот, улыбаясь хозяйке одной из своих лучших улыбок.

Ирина Степановна в мгновение ока организовала им не только чай, но и несколько разогретых в микроволновке мягких воздушных булочек с изюмом. Рита, едва попробовав одну из них, тут же поняла, что пекла их хозяйка. Как говорит ее бабуля, если хочешь съесть вкусную выпечку — испеки ее сама. То, что продают в магазине, только не черствеет долго, как пластмасса, но и вкус имеет ее же. Слопав две чудеснейшие булочки и потянувшись за третьей, Рита почувствовала, как усталость и раздражение отступают на задний план, вновь уступая место любопытству, которое и толкнуло ее на эту авантюру. Когда еще в ее жизни произойдет какое-нибудь приключение, да еще в компании симпатичного мужчины, хоть и занятого?

Марк тем временем вовсю щебетал с хозяйкой, не переставая добродушно улыбаться ей, не флиртуя, а поддерживая непринужденную атмосферу. Он со смехом рассказал об аварии, оставившей его инвалидом, как будто это на самом деле было чем-то веселым, и о том, что его последняя надежда осталась только на источник.

— Таким жизнерадостным людям, как вы, он обязательно поможет, — заверила его Ирина Степановна, подливая чаю в чашку. — Многое ведь и от настроя зависит, а у вас он располагающий.

— А чего грустить? — отозвался Марк. — Ну, подумаешь, ходить тяжело. Зато жив ведь. Родные любят, друзья помогают, девушка вот, — он приобнял Риту за плечи, и та едва не пролила на себя чай, поскольку как раз запивала им кусок следующей булочки, — не бросила.

Ирина Степановна разразилась новой тирадой о том, как Марку повезло с Ритой. Девушки сейчас сплошь легкомысленные, хотят, чтобы их подарками задаривали, на море возили, кофе в постель приносили, а чуть какие сложности — сразу сбегают.

— У меня некоторые останавливаются, — продолжала она, ловко подливая чай Марку и подкладывая булочки Рите. — К источнику приезжают, а где жить-то? Гостиницы у нас нет, не оправдает она себя, ведь народ-то едет, но мало. За источником никто не ухаживает, рекламы нет, никому не надо. Вот и останавливаются то у меня, то у Ленки Петровой, то у Геннадьевны. У меня дом самый приличный, поэтому ко мне в первую очередь идут.

И ценник самый огромный, подумала Рита, вспоминая сумму, которую Марк выложил за их ночлег.

— Правда, Ленке и Геннадьевне проще, у них соседи нормальные, а на меня Поликарповна не раз участкового вызывала, мол, бордель у себя устраиваю.

— Поликарповна? — переспросил Марк, старательно делая вид, что его заинтересовало только необычное отчество.

— Соседка моя через дорогу, — кивнула Ирина Степановна. — Вздорная была женщина.

— А почему была?

— Убили ее, — она сочувственно вздохнула, хотя и Рита, и Марк видели, что ей ни капли не жаль соседку. — Уже, наверное, месяц как. Ну да, месяц. Но сорок дней еще не прошло.

— А кто убил?

— Да кто ж ее знает? Полиция так и не нашла никого. Ходили по домам, спрашивали, а толку? Я сказала про машину, да ведь ни марку, ни номер не запомнила.

— Какую машину? — Марк с интересом уставился на хозяйку, чтобы его вопросы выглядели как простое человеческое любопытство.

— Приезжал к ней кто-то пару раз. Мужик какой-то. Прилично одет, борода модная, машина дорогая. И вечером накануне к ней приезжал, а утром ее уже убитой нашли. Говорят, гребень у нее был старинный, он его купить хотел, а она не продала. Вот жизнью и поплатилась.

— А что за гребень? И действительно пропал?

— Да обычный гребень, в волосы который. Таких в каждом магазине десятки. Поликарповна утверждала, что у нее он старый, от прабабки доставшийся, ручная работа. Мол, однажды она носила его к оценщику, тот за него большие деньги предлагал. Антиквариат. Только не видел его никто вживую-то. Поликарповна его прятала, никому не показывала, только болтать горазда была. Так что, может, и не было никакого гребня. Кому он нужен вообще? Чтобы еще и убивать из-за него. Ну да ладно, что это мы о грустном, такая хорошая беседа была!

Они просидели с болтливой хозяйкой еще около получаса, и только затем очутились наконец в комнате.

— Вот сорока, — проворчал Марк, усаживаясь на кровать и с видимым облегчением вытягивая ноги. — Думал, уже не отстанет.

— Надо было ночевать в другом месте, может, там и комнаты было бы две, — заметила Рита, — или хотя бы кровати.

— Не будь ханжой, — усмехнулся Марк. — Нам нужно ночевать именно здесь. Я не стану к тебе приставать, обещаю.

Рита почувствовала, как краска заливает лицо.

— Даже не думала об этом, — дернула плечом она, солгав лишь самую малость, но Марк, судя по скользнувшей по губам ухмылке, заметил и ее. Будь проклята его проницательность!

— А зря, — добавил он. — Я думал.

Рита понимала, что он ее дразнит, но не могла придумать в ответ ничего достойного. Два дня в разъездах утомили ее, до этого покидавшую город в последнее время лишь для того, чтобы добраться до бабушкиной дачи. Две чашки чая с вкусными булочками разморили, а близость мягкой постели и перспективы скорого сна отнимали последние остатки сил.

— Чтобы Лера меня потом отправила в царство вечных кошмаров? — пробормотала она, расстилая кровать.

Она не смотрела в этот момент на Марка, не видела выражения его лица, услышала только сдавленное фырканье, которое могло означать что угодно. Сейчас ее это мало волновало.

Постель оказалась чистой, выглаженной и даже, кажется, накрахмаленной. По крайней мере, она почти хрустела, когда Рита провела по ней ладонью. Ложиться на нее в одежде, в которой проходила весь день, казалось настоящим кощунством, но раздеваться Рита не собиралась. Скинув лишь теплый свитер, она забралась под одеяло прямо в джинсах и футболке и отвернулась к стене.

— Ты, конечно, можешь спать как угодно, — заметил Марк через несколько секунд, — но лично я предпочитаю раздеться. И без того ноги болят, если буду спать в джинсах, завтра вообще не встану.

— Ты, конечно, можешь спать, как угодно, — передразнила его Рита, снова услышав смешок в ответ.

Марк щелкнул выключателем, и комната погрузилась в полумрак. Единственным источником света служил маленький ночник на стене с его стороны кровати. Рита слышала, как он, чертыхаясь, стянул с себя одежду, но вместо того, чтобы лечь в постель, сдвинул занавеску на окне и долго смотрел на улицу. Наверное, на дом напротив. Затем занавеска вернулась на свое место, послышались тяжелые шаркающие шаги — Рита уже знала, что так Марк ходит без трости, — и наконец прогнулась с другой стороны кровать.

— Марк, а можно задать тебе личный вопрос? — через некоторое время спросила она, надеясь, что он еще не спит.

— Насколько личный? — с готовностью поинтересовался Марк, подтверждая ее догадку.

— Очень личный.

— Тогда можно. Обожаю личные вопросы, всегда отвечаю на них честно и откровенно.

В его голосе не было ни раздражения, ни сарказма, поэтому Рита все же решилась:

— А на самом деле у тебя была девушка на момент аварии?

Марк несколько секунд молчал, раздумывая над своим ответом, а затем все же сказал:

— И да, и нет.

— Как это?

— Это долгая история, до утра не закончу.

— И она осталась с тобой?

— Ты же видишь, что нет.

— Очень исчерпывающий ответ, — хмыкнула Рита. — А говорил, что на личные вопросы отвечаешь честно.

— Так ведь я тебе не соврал. А рассказывать подробно я и не обещал. Вообще давай-ка спать. Сегодня ночью кое-что произойдет, — загадочно добавил он.

— Что именно? — спросила Рита, не поворачиваясь к нему, а разглядывая рисунок на обоях в темноте.

— Он придет.

— С чего ты взял?

— Они всегда приходят за своими вещами.

Рита все же села на постели и непонимающе посмотрела на него. Марк полулежал рядом, подложив под спину подушку, и крутил в руках маленькую пластмассовую фигурку не то солдатика, не то ковбоя.

— Где ты это взял?

Он бросил на нее быстрый взгляд и улыбнулся.

— Полагаю, ты бы назвала это «украл».

Она нахмурилась.

— Зачем?

— Я же сказал: духи всегда приходят за своими вещами, если их позвать. И раз уж он не может рассказать, что ему нужно, пусть покажет.

Рита легла обратно и снова отвернулась.

— Зачем я вообще в это ввязалась? — пробормотала она.

— Тут два варианта: либо тебе захотелось приключений, либо я тебе понравился.

— Как скромно.

— Мы уже выяснили, что я совсем не такой, как ты думаешь.

Рита вздохнула и закрыла глаза. Ночь обещала быть долгой.