Глава 18
В первую очередь они, конечно же, отправились в больницу. Время приближалось к вечеру, и в больнице как раз были часы посещений, поэтому они беспрепятственно вошли внутрь. Но дальше все оказалось не так-то просто. Стол справок представлял собой обычную женщину пожилого возраста, которая сидела на первом этаже за сильно пошарпанным старым письменным столом. Перед ней лежала книга в яркой обложке, в которой легко угадывался женский любовный роман. Спустив очки с толстыми стеклами на самый кончик носа, женщина увлеченно бегала глазами по строчкам.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась Рита, подходя ближе. — Нам нужно узнать информацию о пациенте.
Женщина тут же оторвалась от книжки и внимательно посмотрела на посетительниц.
— Это о каком же? — поинтересовалась она.
— Марк Гедеонович Гронский.
Она вытащила из ящика стола огромный толстый журнал, прошитый белыми нитками, и принялась неторопливо листать его. Рите хотелось вырвать этот журнал у нее из рук и самой найти нужную запись. Судя по переминающейся с ноги на ногу Лере, ее обуревали те же желания.
— А какое отделение?
Рита запнулась. Она понятия не имела, какие точно травмы были у Марка и в какое отделение его могли положить.
— Неврология или хирургия, наверное, — неуверенно предположила она, посчитав, что едва ли в этой маленькой провинциальной больнице существовало сильное разделение.
Женщина тут же оторвалась от журнала и уставилась на нее.
— Что же вы, не знаете, в каком он отделении? Вы ему вообще кто?
— Я его сестра, — начала терпеливо излагать уже придуманную ранее легенду Рита. — Нам позвонили и сказали, что кто-то ударил его по голове, и его отвезли в больницу. Это было позавчера. Мы приехали, как смогли. Его телефон выключен, возможно, села батарейка.
В глазах женщины промелькнуло выражение, говорящее о том, что она поняла, о ком речь. И это выражение отчего-то очень сильно испугало Риту. Ей показалось, что администратор в гостинице сказала им неправду или же сама не знала, как обстоят дела на самом деле. Даже если бы у Марка села батарейка в телефоне, а в больницу его увезли без зарядного устройства, неужели он не нашел бы способ добыть необходимую вещь? Только не Марк, Рита была в этом уверена. Значит, дело не в севшей батарейке.
— В реанимации ваш брат, — сочувственно вздохнула женщина. — Черепно-мозговая травма, до сих пор не очнулся.
Рита услышала, как рядом испуганно ойкнула Лера.
— А мы… можем его увидеть? — спросила Рита, но тут же подумала, что это едва ли это возможно, раз он в реанимации. — Или хотя бы поговорить с лечащим врачом?
— Так идите в реанимацию, — с готовностью кивнула женщина. — Петр Николаич еще не ушел вроде бы, я не видела. Он вас и в палату пустит, небось, сестра же.
Рита кивнула, хотя не думала, что неизвестный ей Петр Николаич пустит ее в реанимацию, тем более у нее нет ни единого подтверждения о родстве с Марком, поскольку их и быть не может.
Реанимацией в этой маленькой больнице назывались четыре палаты в конце коридора, отгороженные от отделения хирургии лишь деревянной дверью, которая неожиданно оказалась распахнутой. Пока они шли по длинному коридору к ней, Лера выглядела испуганной и молчаливой, что само по себе еще больше усиливало впечатления от происходящего.
— Все плохо, да? — тихо спросила она, когда до двери оставалась пара шагов.
— Я пока не знаю, — напряженно ответила Рита, понимая, что боится переступить порог.
— Эта тетка на входе говорила так, как будто смерть Марка уже вопрос решенный…
— Я пока не знаю, — чуть более раздраженно повторила Рита. — Мне нужно поговорить с врачом, узнать точный диагноз. Возможно, договориться о транспортировке в более приличную больницу, понимаешь?
Лера молча кивнула, больше ничего не говоря.
Петр Николаевич Смолин нашелся в небольшом кабинете с надписью «Ординаторская», дверь в который тоже оказалась открыта. Как будто здесь проходной двор, а не реанимация.
— Проходите, — вежливо улыбнулся он Рите, когда она назвала себя.
Рита попросила Леру посидеть в коридоре на стуле, а сама вошла, прикрывая за собой дверь. Не нужно ей слышать всего, о чем они будут говорить. Она ничего не поймет, только испугается сильнее.
— К сожалению, у меня для вас не очень хорошие новости, Маргарита Гедеоновна, — начал врач, даже не спросив ее документов, — когда она села в кресло напротив него. — У вашего брата тяжелая черепно-мозговая травма, проломлена затылочная кость, осколки которой повредили мозг. Он не дышит самостоятельно, плохо держит давление, сердцебиение сильно замедлено без препаратов. Мы сделали операцию, для этого вчера даже приезжали специалисты из Твери. Вытащили осколки, но о тяжести повреждения мозга пока говорить рано. К сожалению, у нас нет подходящего оборудования, а транспортировать его куда-то в ближайшее время невозможно, он этого не перенесет. Я бы на вашем месте… — он запнулся на мгновение, — готовился.
Рита кивнула, разглядывая какое-то невидимое пятнышко на столе и радуясь тому, что оставила Леру в коридоре. Она хотела попросить историю болезни, но решила, что ознакомится с ней чуть позже, когда они будут решать, что делать дальше. Возможно, для этого придется просить Леру помочь. Сейчас же ей просто хотелось поскорее увидеть Марка.
— Удар был сильный, — продолжил врач. — Думаю, били с целью убить. Полицейский сказал, что он приехал вместе с женщиной, которая это сделала, то есть знал ее.
Рита почувствовала на себе любопытный взгляд, которым их одаривали все, с кем пришлось общаться в этом городке. Наверное, для тихой провинциальной местности событие нерядовое.
— Я могу увидеть его? — спросила она, не подтверждая и не опровергая последние слова врача.
— Конечно, дальняя палата налево.
Рита поблагодарила его и вышла из ординаторской. Лера, ссутулившись, как будто ей на плечи уронили всю тяжесть мира, сидела на стуле, однако тут же подскочила на ноги.
— Ну что? — спросила она, торопливо следуя за Ритой и вглядываясь в ее лицо.
— Пока еще рано о чем-то говорить, — неопределенно ответила та, так и не найдя в себе сил сказать Лере правду. — У них нет необходимого оборудования, а транспортировать его сейчас куда-то слишком опасно. По крайней мере, так сказал врач. Я чуть позже хочу сама посмотреть историю болезни.
— И что, просто ждать?
— Иногда это лучшее, что можно сделать…
Рита замолчала, остановившись на пороге палаты. Наверное, к кровати Марка свезли все оборудование, какое только имелось в этой захолустной больнице. По крайней мере, он почти скрывался за трубками и мониторами. А то, что было видно, не внушало никаких надежд. И без того светлокожий блондин, он сейчас казался таким бледным, что почти сливался с простыней, который был накрыт, только под глазами ярко алели синяки.
Рита с опаской покосилась на Леру, но та выглядела спокойно, только покусанные почти до крови губы выдавали ее волнение.
— Ты… ничего не можешь сделать? — едва слышно спросила она, поскольку медсестра, которая находилась в палате и деликатно вышла, когда они зашли, не отходила далеко, а стояла в коридоре у самой двери.
— А что я могу? — так же тихо ответила Рита. — Я не целитель. А врачебного опыта у меня гораздо меньше, чем у докторов этой больницы.
— А если… — Лера оглянулась на дверь и придвинулась к Рите еще ближе. — Ну… отключить все эти препараты? Он умрет, и тогда ты сможешь оживить его.
— Ты с ума сошла? — шепот Риты звучал возмущенно, а потому слишком громко. Любопытная медсестра тут же заглянула в палату, и Рите пришлось понизить голос еще сильнее. — Во-первых, я так и не знаю, как это работает. Что если у меня не получится?
— Но в прошлый раз же получилось.
— Во-вторых, все это не может не сказываться на Марке, — продолжила Рита, проигнорировав ее замечание. — Даже если мы пока не видим как, подобные опыты наверняка как-то влияют на него. А это будет уже третья клиническая смерть. Поверь, Лера, с такими вещами не шутят. Ну и в-третьих, даже если я смогу его оживить, я верну его практически в то же состояние, в котором он находится сейчас. Я всего лишь приведу его с той стороны, но здесь все останется по-прежнему.
Лера молчала, разглядывая бледное, чуть заострившееся лицо Марка.
— Но что-то же мы должны сделать, — упрямо сказала она.
— Пока лучшее, что мы можем сделать — это ждать. Я посмотрю историю болезни и позвоню своему главврачу, проконсультируюсь с ним. Может быть, мы все-таки найдем способ забрать его отсюда.
Лера кивнула, хотя по ее лицу Рита видела, что идея попробовать оживить его ей нравилась больше, чем ждать и надеяться на лучшее.
— Давай навестим Ксению, — предложила Лера.
— Это хорошая идея, — кивнула Рита. — Мне страшно интересно, что такого у них произошло, — в ее голосе проскользнули ледяные нотки. — Ты же сможешь провести нас к ней?
— Без проблем, — пожала плечами Лера, коснувшись рукой дужек очков.
— Только сначала история болезни. Возможно, здесь тоже понадобятся твои способности.
***
Проводить с собой Риту для разговора с Ксенией Лера вовсе не собиралась. Лучше ей не слышать то, о чем они будут говорить. И Лере даже не пришлось выдумывать причину, по которой она не может взять с собой Риту. Едва только они вышли на улицу, как она почувствовала такое сильное головокружение и тошноту, что пришлось хвататься за стену.
— Лера!
Голос Риты донесся до нее как будто издалека. Пальцы крепко схватили за плечо, помогая удержаться на ногах.
— Все в порядке, — с трудом проговорила она, стараясь выровнять дыхание и удержать гамбургер из Сапсана в желудке. — Просто… голова кружится. И тошнит.
— Ты переволновалась.
Рита подвела ее к лавочке и усадила на нее, сама села рядом.
— Дыши. Спокойнее.
Лера кивнула, чувствуя, как тошнота понемногу проходит, хотя мир вокруг все еще вращался.
На изучение истории болезни Рите понадобилось всего десять минут, но уже тогда Лера чувствовала себя неважно, сидя в кресле перед врачом и демонстрируя ему пустой кабинет, пока Рита копалась в шкафу. Страшно хотелось заорать, затопать ногами от несправедливости происходящего, устроить настоящий ад хотя бы в мыслях, спустить его на всех, кто попадется под руку. Но вместо это приходилось думать о мертвой тишине реанимации. Возможно, ее теперь поэтому так тошнило.
— Ты знаешь, я вдруг подумала, — начала она, разглядывая песок под своими ногами, — что у меня никогда в жизни никто не умирал. То есть в клинике, конечно, люди иногда умирали, но я это не видела. Нам просто говорили: такой-то умер, но меня это никак не касалось. Мне не было до них никакого дела, как и им до меня. Когда мы проводили этот… эксперимент, чтобы Марк мог поговорить с Павликом, я это воспринимала скорее как игру. Я знала, что ты его вернешь, что все будет хорошо. А теперь… — Она всхлипнула и на мгновение задержала дыхание.
Рита подвинулась к ней ближе и обняла за плечи. Лера не удержалась, уткнулась ей в плечо и разрыдалась. Тихо, почти бесшумно. Она давным-давно научилась не плакать, чтобы не проявлять свою слабость, но сейчас не могла удержаться. Может быть, это и есть любовь? И она все-таки не просто благодарна ему?
В любом случае, думать об этом теперь было уже поздно. Лера предала его, обменяла на возможность когда-нибудь завладеть вожделенной бумажкой с адресом своих родителей. Доля ее вины в том, что произошло, тоже есть. И, возможно, довольно большая.
— Не стоит терять надежду, пока он еще жив, — сказала Рита, поглаживая ее по волосам. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Можно ведь рискнуть и перевезти его в Питер. Я поеду вместе с ним и, если что-то случится в дороге, смогу помочь.
Лера выпрямилась и посмотрела на нее.
— Да, ты права. Иногда из самых безвыходных ситуаций можно найти выход. Марк много раз так говорил, когда мы были в клинике. Пойдем, нам надо поговорить с Ксенией. Только… наверное, я пойду одна.
— Почему?
— Потому что я не знаю, сколько там будет человек, кому мне придется запудривать мозги. Голова все еще кружится, и я не уверена, что смогу удерживать видение. Будет лучше, если хоть кто-то из нас в случае форс-мажора останется на свободе.
Рита понимающе кивнула, освобождая ее из своих объятий.
— Да, конечно, — она улыбнулась. — Об этом я не подумала. Я подожду тебя на улице.
До местного отделения полиции они дошли довольно быстро, всего лишь один раз спросив дорогу. Лера не помнила, что она показывала немногочисленным полицейским, которые в это вечернее время еще находились на работе, и что говорила. Самое главное, что ее видения сработали, и уже спустя двадцать минут она шла по длинному полутемному коридору к камере в самом конце, где за решеткой находилась Ксения.
— Лера? — не то со страхом, не то с затаенной радостью спросила она, неуверенно поднимаясь на ноги с кушетки, на которой лежала, и тут же отступила на шаг назад, встретившись с ней взглядом.
Конечно же, Лера сняла очки сразу, едва вошла в отделение полиции, и теперь спустила на Ксению всю ту боль и отчаяние, которые испытывала с тех пор, как увидела Марка. Ксения плескалась в их волнах, захлебываясь и отчаянно отплевываясь, но Лера позволяла ей выплыть лишь на мгновение, а затем обрушивала на нее новую волну гнева. Тошнота наконец-то начала отпускать ее.
— Лера, стой! — крикнула Ксения, в очередной раз показавшись на поверхности.
— Зря потратила секунду не на вдох, — безэмоционально констатировала Лера, обрушивая на нее новую волну. Алую, как сама кровь.
— Лера!
И снова волна. На этот раз побольше, чтобы долго не могла всплыть.
— Лера, пожалуйста!
Крики словно не долетали до стоявшей на берегу Леры. Однако убивать Ксению в ее планы не входило. Она погасила волны и вернула Ксению обратно в камеру. Только с потолка продолжал лить проливной дождь, который Лера не могла остановить, даже если бы захотела. Этот дождь шел в ее голове, и не было никакой возможности избавиться от него.
Ксения медленно поднялась с пола, мокрая с ног до головы, немного подрагивающая от холода, и со страхом посмотрела на Леру, стараясь не совершать резких движений, как будто та была опасным преступником с пистолетом.
— Лера, давай поговорим, — медленно предложила она.
— О чем нам с тобой говорить? — холодно спросила та. — Марк почти мертв. Рита пытается меня ободрить, но она хреновая актриса.
— Это не я, ты же знаешь.
— На лампе твои отпечатки пальцев. Для полиции это ты.
— Я могла трогать лампу, например, когда мы оформляли документы на комнаты, — Ксения заискивающе улыбнулась. Как побитая собачонка. Лере стало противно. Даже в самые плохие времена она сама ни перед кем не унижалась.
Она несколько секунд молча раздумывала над словами Ксении, а затем медленно кивнула.
— Зачем вы сюда приехали? — спросила она. — Ведь не для того, чтобы колдун избавил Марка от старухи. Я больше не верю в это.
— Почему?
— Потому что если бы колдун был в принципе на это способен, ты привезла бы Марка сюда еще до того, как мы вмешали во все Риту. Еще тогда, когда его преследовал Павел. Мы испробовали все, что могли, но ты ни разу не упомянула колдуна.
Ксения кивнула, окончательно выпрямляясь и уже не обращая внимания на льющийся сверху дождь.
— Тогда я об этом не подумала, вспомнила о нем позже. Я не исключаю возможности, что колдун сможет помочь, поэтому и взяла с собой Марка, но ты права, поехала я сюда не из-за этого.
— А из-за чего?
— Карты привели меня к нему. Они сказали, что старый друг может помочь справиться с самой главной моей проблемой. И я подумала на колдуна. Нет у меня больше старых друзей, способных на такое. Только он.
Лера надолго замолчала, обдумывая услышанное.
— Думаю, Никита как-то узнал об этом и решил проблему таким вот образом, — закончила Ксения, так и не дождавшись ее ответа.
— Посадив тебя в тюрьму? Сомнительное решение.
— Возможно, у него не было другого выхода, это могло быть спонтанным решением. Откуда же мне знать?
Лера на несколько секунд прикрыла глаза, чувствуя в себе непреодолимое желание спустить на Ксению еще одну кроваво-красную волну.
— Почему ты не позвала меня? — наконец спросила она. — Я бы смогла отвлечь его.
Ксения пожала плечами.
— Он давно не появлялся, и я подумала, что успею съездить без тебя.
— Молодец, съездила, — язвительно отозвалась Лера, а затем придвинулась к решетке вплотную. — Если Марк из-за тебя умрет, будь уверена, ты умрешь следом. И твоя смерть будет намного мучительнее, уж поверь мне.
Ксения прищурила глаза, и Лере показалось, что она сейчас снова велит не угрожать ей, но она сказала другое:
— Вытащи меня отсюда, поедем вместе к колдуну. Может быть, он сможет помочь, если Рита не может.
— Нет, — Лера покачала головой. — Нет, ты останешься за решеткой. Так будет безопаснее.
— Он не убьет меня.
— Можно подумать, я за тебя переживаю. Он убьет нас, если ты будешь с нами. Просто скажи, как найти этого колдуна, мы с Ритой съездим сами. Если он поможет, пусть Марк сам решает, что с тобой делать.
— Ты все ему расскажешь?
— Это следовало сделать уже давно. Таким, как ты и твой Никита, не место на свободе.
Ксения несколько долгих секунд смотрела на нее, видимо, взвешивая все за и против, а затем медленно кивнула.
— Хорошо, поступим так.
