Глава 17

Ночь выдалась не из легких. Еще вчера днем было довольно тепло, а ближе к вечеру начался страшный ливень с грозой. Пациенты в отделении неврологии лежали в основном с повышенным давлением, поэтому отреагировали на такую резкую смену погоды остро. Всю ночь Рита с двумя дежурившими медсестрами меряла давления, раздавала таблетки и ставила капельницы. Вдвоем девчонки не справились бы, поэтому ей пришлось забыть, что в ее обязанности входит только назначение лечения, а не его выполнение. Не то что уснуть, даже прилечь не удалось ни разу.

Едва сдав утром смену, она поплелась в душ. Быстро ополоснуть уставшее тело горячей водой и ехать домой спать. Бабушка собиралась сегодня вернуться обратно на дачу, но наверняка обед ей еще приготовит. Они решили, что раз за прошедшие дни Никита так и не объявился, а телефон его по-прежнему оставался выключен, то он уже не приедет, по какой-то причине потеряв интерес к сережкам, а бабушка еще не все дела закончила в огороде.

Вместе с Никитой исчез и Марк. Они расстались два дня назад, он обещал позвонить и забрать машину, но так и не сделал этого. Рита дважды звонила ему сама, но он не брал трубку. Она терялась в догадках, но ехать в салон или к нему домой после произошедшего на даче отчего-то стеснялась. В ее собственных глазах это выглядело слишком унизительно. Если он не хочет с ней разговаривать из-за того, что она отказалась переспать с ним, то пусть проваливает. Значит, правильно отказалась. Не это ли смущало ее тогда? Она никак не могла избавиться от мысли, что он просто пользовался ситуацией, не испытывая к ней никаких теплых чувств. Иногда человека невозможно заставить быть хорошим, если он сам этого не хочет. Рите не нравилось так думать, но она допускала мысль, что ему очень комфортно в роли эгоистичной сволочи. И если бы не его машина во дворе, она бы даже не звонила.

Как ни странно, горячие струи не сняли усталость, а еще больше расслабили, и Рита уже раздумывала, не заказать ли такси. От больницы до ее дома не так и далеко, большой суммы не выйдет, но ехать общественным транспортом не было никаких сил. Идти пешком под проливным дождем тем более. Она включила воду чуть попрохладнее, чтобы ополоснуть волосы, и вдруг замерла от испуга: ей показалось, что в душевой кто-то есть. Она точно помнила, что заперла дверь, но какая-то неясная тень только что прошла мимо матового стекла душевой кабины. Рита распахнула дверцу и быстро окинула взглядом укутанное паром помещение: то было совершенно пустым.

— Привидится же всякое от усталости, — вслух пробормотала она, отжимая волосы и заворачиваясь в большое шершавое полотенце.

Она не успела даже просушить волосы, как услышала тихий скрип двери в небольшом предбаннике между душевой и коридором, а затем и голос одной из дежуривших с ней медсестер:

— Маргариточка Санна, а можно я зайду?

— Конечно, Катя, заходите.

Молоденькая медсестра влетела в душевую и тут же начала раздеваться.

— Простите, ради бога, что я вот так, — на ходу говорила она, — но Виталик скоро приедет, а мне еще душ принять и накраситься надо.

Рита улыбнулась в ответ. О желании Катерины захомутать некоего Виталика знало все отделение, хотя этого таинственного парня не видели даже ближайшие подружки Кати. Старшая медсестра — дородная женщина с седыми, никогда не видевшими краски волосами — как-то со смехом обмолвилась, что это уже третий «Виталик» Кати за последние два года. И ни один захомутаться не соизволил.

— А вы как вошли? — спросила Рита, так и стоя в полотенце посреди душевой. В отличие от Кати, она стеснялась одеваться при посторонних. — Я забыла запереть дверь? — Это объяснило бы таинственную тень, хотя она предположить не могла, кто из сотрудников мог быть таким наглым.

— Не-а, — Катя швырнула свои вещи на скамейку и пулей дунула в душевую кабинку. — Замок еще вчера утром сломался. Алла Петровна просила Николаича починить, но вы же его знаете, он без ста грамм не разбежится, а Александр Сергеевич пригрозил всем ему не наливать. Мол, кто ослушается, останется без квартальной премии.

Катя включила воду, продолжая сыпать именами, но Рита уже не слышала ее. Быстро вытеревшись, она кинула полотенце в корзину для грязного белья и принялась одеваться. Она старалась не делать сильно горячую воду, но зеркало все равно запотело. Проведя по нему ладонью, Рита тут же шарахнулась назад. Из зеркала на нее смотрел Марк. Она резко обернулась, задев рукой расческу, но позади нее предсказуемо никого не оказалось. Когда она повернулась к зеркалу снова, то уже отражало только ее одну.

— Что случилось? — испуганно спросила Катя, приоткрыв дверцу кабинки.

— Расческу уронила, ничего страшного, — пробормотала Рита, стараясь унять бешено бьющееся сердце.

— Вы такая бледная, — сочувственно протянула Катя. — Езжайте домой, выспитесь. С непривычки, конечно, тяжело всю ночь пробегать.

Рита кивнула, все еще немного нервно оглядываясь по сторонам.

Когда она вышла на улицу, дождь уже немного стих. Адреналин, выбросившийся в кровь, прогнал сон и даже как будто снял усталость, поэтому Рита решила не только не брать такси, но и вообще не ехать домой. Ей нужно было срочно выяснить, что происходит с Марком, не просто же так он привиделся ей в зеркале. Это не было галлюцинацией, она точно знала. Это был сам Марк. И если он вдруг пришел к ней в виде… призрака, видения — она не знала, как это правильно назвать — значит, с ним наверняка что-то случилось. Она снова набрала его номер, придерживая зонт плечом, но на этот раз телефон оказался выключен. Нужно было срочно ехать в салон. Возможно, Лера или Ксения знают, что случилось.

Дождь в центре шел еще сильнее, чем на окраине. Потоки воды неслись по тротуарам, гонимые плохо работающей ливневой системой, и Рита решила дождаться трамвая, чтобы подъехать чуть ближе и не промочить ноги окончательно.

На остановке толпилось очень много людей. Видимо, трамвая не было давно, что легко объяснялось огромной пробкой на Садовой. Пока она раздумывала, не пойти ли все-таки пешком, к остановке подъехал большой блестящий черный джип и остановился прямо возле нее. Стекло пассажирской двери плавно уехало вниз, показав водителя джипа. Им оказался старший брат Марка. Вот уж кого Рита не ожидала увидеть.

— Маргарита! — улыбнулся Франц. — Садитесь, я вас подвезу.

— Спасибо, — Рита качнула головой. — Я подожду трамвай.

— Бросьте, его будете долго ждать. Там авария на трамвайных путях. Садитесь.

Отказываться и дальше казалось Рите невежливым, к тому же она успела сильно замерзнуть, поскольку вчера утром, уходя на работу, оделась слишком легко. Она скользнула в уютный салон, быстро захлопнув за собой дверь, но дождь все равно успел зайти вместе с ней.

— Простите, я намочила вам салон, — виновато сказала она, но Франц только рассмеялся.

— Ерунда, высохнет. Куда вам?

— Апраксин переулок, дом пять.

Улыбка Франца на мгновение изменилась, из вежливой став презрительной, но он быстро вернул лицу прежнее выражение.

— Мне следовало догадаться. — Он вывел машину обратно на дорогу, нагло вклинившись перед какой-то маленькой машинкой отечественного производства, а затем снова спросил, уже не глядя на Риту: — Скажите, Маргарита, зачем вам мой брат?

— В каком смысле? — искренне не поняла та.

— Зачем он вам? Вы молодая, красивая девушка с хорошим образованием и приличной работой, а он безмозглый инвалид, изображающий из себя медиума.

— И вы считаете, что в нем нет ничего, за что его можно было бы любить?

— Мне сложно в это поверить.

— Вы плохо его знаете.

Франц рассмеялся.

— Напротив, я знаю его слишком хорошо.

На светофоре загорелся красный свет, вереница машин замерла, поэтому Франц повернулся к ней. Теперь на его лице не было улыбки, только довольно фальшивое сочувствие.

— И мой вам совет, Маргарита, бегите от него. Бегите, пока можете. Ничего хорошего вас с ним не ждет. Он эгоист. Любит только себя, никогда никого другого не любил и не будет.

— Даже вашу жену? — Рита сказала это прежде, чем успела подумать, и тут же пожалела о своей несдержанности. Голубые глаза Франца, совсем не такие, как у младшего брата, гораздо больше подходящие светлокожему блондину, превратились в два кусочка льда.

— Я смотрю, у него совсем не осталось совести, раз он теперь рассказывает об этом всем подряд, — холодно заметил он.

Рите захотелось извиниться, но она сдержала в себе этот порыв. Извинение будет выглядеть так, как будто ей жаль, но жаль ей не было.

— Возможно, я для него не все подряд? — предположила она, хотя вовсе не испытывала подобной уверенности. Но ведь для Франца она была его девушкой.

Он снова презрительно усмехнулся и посмотрел на дорогу, так как уже загорелся зеленый свет.

— Мне вас искренне жаль, если вы так думаете. Но раз уж вы все знаете, скажу вам еще кое-что. Марк не только эгоист. У него есть еще одна особенность: он счастлив, когда несчастен. Звучит странно, но так и есть. Возможно, в этом сложность его творческой натуры. С Ириной мы познакомились одновременно. На свадьбе у нашей двоюродной сестры, они были подругами. Марку тогда было восемнадцать, ей девятнадцать, а мне двадцать три. И вы думаете, Марк обратил на нее внимание? Черта с два. Она ему понадобилась, когда вышла замуж за меня. Потому что какая же трагедия в том, чтобы встречаться со свободной женщиной? А вот запретная любовь с женой родного брата — это уже сложность. Препятствие, в котором можно черпать тонны вдохновения.

— В измене всегда виноваты двое, — упрямо сказала Рита. — Если Марку не хватало трагедии в любви со свободной женщиной, то чего не хватало вашей жене в счастливом браке с вами?

Она видела, как вздулась венка на шее у Франца. Наверное, не стоило злить его, однако она не смогла сдержаться.

— Она была молода и глупа. В двадцать лет, знаете ли, тянет на романтичных мудаков. И талантливый художник, посвящающий ей картины, привлекает гораздо сильнее, чем успешный адвокат, оплачивающий шмотки.

— Почему же она вышла замуж за вас?

— Потому что он не предлагал. И знаете, что самое интересное? — Франц снова скривился. — Он не предлагал ей замужество даже тогда, когда они… встречались. Ему было удобно иметь ее в качестве любовницы, а не жены. Потому что про трагедию я вам уже объяснял. Но теперь это в прошлом. Ирина раскаялась, и я простил ее. Теперь у нас сын и счастливая семья, а Марк черпает вдохновение в других трагедиях. Впрочем, — на этот раз его ухмылка показалась Рите довольно мерзкой, — судя по тому, что с тех пор он больше не рисует свои картинки, видимо, не очень получается. Наверное, ему нужна новая муза, с которой можно страдать на пару? — Он резко свернул к поребрику и с усмешкой посмотрел на Риту.

Та сжала зубы, но ничего не ответила.

— В любом случае, надеюсь, я его больше не увижу, — закончил Франц.

Рита взяла сумочку и зонтик и вышла из машины.

— Спасибо, что подвезли, — сказала она прежде, чем захлопнуть дверь.

Салон неожиданно оказался закрыт, хотя на двери не было никаких предупреждений о том, что колдунья Ксения временно не принимает. Рита несколько раз подергала ручку, а затем вытащила телефон. На визитке, которую ей когда-то дал Марк, был указан номер телефона этой квартиры. Наверное, ей стоило позвонить сразу, как вышла из больницы, однако в тот момент она об этом почему-то не подумала.

Трубку долго никто не брал, а затем она услышала голос Леры:

— Алло?

— Привет. Это Рита.

— Ох, Рита! — в ее голосе неожиданно послышались слезы, что испугало Риту еще больше, чем видение Марка в зеркале сегодня утром. — Как хорошо, что ты позвонила!

— Что случилось?

— Ты можешь приехать?

— Я уже тут. Стою под дверями, но у вас заперто.

— Я сейчас открою.

Лера положила трубку, но не прошло и минуты, как повернулся замок, и дверь распахнулась. Лера выглядела растрепанной и взволнованной, и по красным следам на щеках Рита догадалась, что девушка плакала.

— Что случилось? — встревоженно повторила она, идя следом за Лерой по темному коридору.

— Марк с Ксенией пропали.

— В каком смысле?

Они вошли в магический салон, который сегодня совсем не походил на приемную колдуньи. Под потолком горела яркая лампочка, о существовании которой Рита раньше даже не подозревала. Освещенная искусственным светом, комната походила на декорации к странному фильму: темные стены оказались покрашены неровно, где-то темнее, где-то светлее, незажженные свечи не вызывали таинственного трепета, а хрустальных шар на столе походил на обычный сувенир.

— Позавчера они уехали куда-то под Тверь к колдуну, — сказала Лера, плюхнувшись в кресло. Рита осторожно села напротив нее, положив зонтик и сумочку на стол, отчего черная скатерть мгновенно намокла.

— Зачем?

— Ксения сказала, что один колдун может помочь избавить Марка от призрака старухи.

Рита удивленно вздернула брови.

— А почему она раньше этого не говорила?

Лера замялась и принялась ковырять ногтем скатерть.

— Она была чем-то там занята, и мы с Марком не посвящали ее в эти дела.

Рита еле сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Марк заставлял ее воровать ожерелье у родителей, она рисковала своей бабушкой — и все потому, что они ничего не сказали Ксении?! Она глубоко вдохнула и на мгновение прикрыла глаза.

— И что дальше?

— Вечером Марк позвонил мне, сказал, что они добрались до Дубков. Это небольшой городок, рядом с которым живет этот колдун. И с тех пор от них ни слуху, ни духу. Телефоны у обоих выключены, хотя они должны были вернуться еще вчера. Мне кажется, что-то случилось.

Рита медленно кивнула. Теперь ей тоже так казалось. Она коротко рассказала Лере, что ей привиделось утром, и та испугалась еще сильнее.

— Это плохо, это очень плохо, — пробормотала она, потирая лицо руками.

— Почему ты так думаешь?

Лера посмотрела на нее, хотя из-за темных очков Рита не видела ее глаз.

— А ты сама подумай. Марк — медиум, но он не умеет выходить из своего тела, значит…

— Это еще ничего не значит, — перебила ее Рита. — Ты знаешь, куда они поехали? Как найти этого колдуна?

— Только примерно.

— Значит, поедем и попробуем разобраться на месте. Если они добрались до этих Дубков, возможно, кто-то их там видел. У меня сегодня и завтра выходной, попробуем узнать, что произошло.

Лера заметно повеселела и даже улыбнулась.

— Надо было сразу тебе позвонить, — сказала она. — Но я так растерялась.

Рита улыбнулась ей в ответ. Конечно, растерялась. Девочка, за которую всю жизнь все решали, просто понятия не имеет, как решать проблемы самостоятельно.

***

Они взяли билеты на ближайший Сапсан и уже через два часа сидели в поезде. Лера, до этого никогда в жизни не путешествовавшая на поездах, попросила сесть у окна и никак не могла замолчать от восторга. Казалось, она совсем забыла о том, что еще несколько часов назад металась в панике по салону и размазывала слезы по щекам. Теперь ей не надо было думать, что делать, за нее все решили, ей осталось только выполнять, поэтому она снова обрела душевное равновесие и могла удивлять пассажиров детскими восторгами.

Зато Рите до душевного равновесия было очень далеко. Проплывающие за окном на огромной скорости леса и деревни ее мало волновали. Мысли были заняты совсем другим. Почему Марк пришел к ней, а не к Лере? Просил о помощи? Знал, что Лера совершенно беспомощна, когда остается одна, и ничего предпринять не сможет? Или прощался? Нет, на прощание это не было похоже. Впрочем, Рита сама не знала, на что похоже. Она корила себя за то, что испугалась и отпрянула от зеркала. Надо было понять, что он хотел. И жив ли еще. Но об этом она старалась не думать. Самое плохое случиться всегда успеет, пока надо думать о хорошем.

После того, как стюарды разнесли еду и напитки, и Лера заполучила стаканчик с кофе и холодный гамбургер, она немного успокоилась и принялась молча смотреть в окно. Рите кусок в горло не полез, хотя кофе она выпила. Голова после бессонных суток раскалывалась пополам. Уснуть в поезде у нее тоже не получалось, слишком много мыслей, и все они мрачнее друг друга, как ты ни уговаривай себя не думать о плохом.

— Лера, — наконец тихо позвала она, — а как ты думаешь, насколько возможен вариант, что с ними ничего не случилось, просто они решили… взять каникулы, отдохнуть от всех?

Лера непонимающе нахмурилась.

— В каком смысле?

— Ну… что у них роман, и они просто выключили телефоны.

Рита сама не знала, откуда у нее в голове появились подобные мысли, но раз уж решила рассмотреть все варианты, то и об этом тоже стоило подумать. Однако Лера, видимо, так вовсе не считала. Непонимание на ее лице сменилось удивлением, а затем и возмущением.

— Рит, ты что? Марк и Ксения? Она же старая!

— Сколько ей?

— Сорок шесть или сорок семь, я точно не помню.

— Разве же это старая?

— А разве нет? Слушай, я с трудом осознаю тот факт, что у нее в принципе есть поклонники, и они в своем возрасте еще занимаются сексом. А тут Марк… Ты что? Нет, с Ксенией Марк точно не стал бы.

Рита улыбнулась. Обычно девушки к возрасту Леры уже перестают считать всех, кто приближается к полувековому рубежу, забальзамированными фараонами, но Лера, всю жизнь прожившая взаперти, видимо, сильно отставала от сверстников в мышлении.

— То есть тебя особо не удивляет тот факт, что у Марка может быть роман с кем-то другим, главное, не с Ксенией? — зачем-то спросила она, ступая на очень зыбкую почву.

Лера несколько долгих секунд разглядывала ее, и Рита уже пожалела, что спросила. Вдруг она догадается, чем вызван ее вопрос? Нет, Рита не боялась ее. Возможно, потому что на ней Лера никогда не демонстрировала темные стороны своей фантазии, и она не понимала до конца, на что та способна. Но все же ссориться с ней не хотелось.

— Хочешь знать, чтобы я сделала, если бы у Марка появилась другая? — наконец спросила Лера, демонстрируя поразительную догадливость.

Рита кивнула. Раз уж начала, стоило идти до конца. Второй раз она может и не решиться.

— Порадовалась бы.

— В самом деле? — Рита ожидала какого угодно ответа, но только не этого.

— Если бы он любил эту другую, и эта другая любила его, я бы порадовалась за них и ушла с его пути.

— Но почему?

— А ты считаешь, я ему подхожу?

И вот теперь Рита пожалела еще больше. Она вовсе не считала, что Лера ему не подходит, но страстно этого хотела. Однако сказать ей подобное не могла. Как и солгать.

— Я слишком плохо вас знаю, чтобы судить об этом, — осторожно ответила она.

Лера рассмеялась.

— Брось, Рит, — она откинулась на спинку кресла и посмотрела на нее. — Ты уже достаточно хорошо нас знаешь, чтобы судить.

— И все же я предпочла бы не отвечать.

— Тогда хочешь, я отвечу за тебя? — И, не дожидаясь ее согласия, Лера продолжила: — Если есть на свете кто-то — ну, кроме Ксении, конечно — кто подходит Марку меньше всего, то это я.

Лера испытующе посмотрела на нее, словно ждала, что она подтвердит или опровергнет ее слова, и Рита не знала, чего она ждет больше. Иногда Лера удивляла ее: в большинстве своем оставаясь совершенно несамостоятельным ребенком, она порой проявляла столько мудрости и догадливости, что Рита не знала, как реагировать. В такие моменты Лера казалась ей какой-то ненастоящей, неправильной, как будто где-то сбилась программа Вселенной.

— Почему ты так считаешь? — спросила она.

Лера как будто только и ждала этого вопроса.

— Потому что даже если сейчас тебе кажется, что у нас много общего, то это не так. Общее у нас только одно. Ну ладно, два: психушка и магический салон. А так мы из разных миров. Он умный и образованный мужчина, выросший в хорошей семье, хоть я ее и терпеть не могу. Он много знает, много путешествовал. Упрямый, привык отстаивать свое мнение, получать то, что хочет. Иначе разве стал бы он художником в той семейке? А кто я? Никому не нужная девочка, выросшая в четырех стенах, которая никогда в жизни не принимала самостоятельных решений. Абсолютно неприспособленная к жизни, которая даже билет на поезд купить не может. У меня нет друзей, нет родных, нет даже более или менее приличного образования. Хочешь правду? Я даже читаю по слогам и пишу с ошибками. Чем я могу зарабатывать себе на жизнь? Или «магией», или мошенничеством. Все.

— Марк говорил, ты быстро учишься, — улыбнулась Рита, испытывая причудливую смесь из жалости, облегчения и благодарности.

— Двадцать лет жизни, которые я провела в психушке, мне все равно не догнать. Он сейчас со мной, потому что это удобно. Не нужно тратить время и силы на завоевание девушки, на ухаживания, свидания и все в таком духе. Со мной ведь этого можно не делать, я и так есть, я и так его. — В ее голосе Рите на мгновение почудилась обида. — Захотел — приехал. Захотел — остался на ночь. Захотел — позвал на озеро. Не захотел — не приехал, не остался, не позвал. Иногда даже не позвонил. Но рано или поздно ему это надоест. И эта магия, и я. Или он встретит ту, на которую захочется тратить время и силы, ради которой захочется все изменить. Я это прекрасно понимаю.

— И ты отступишь? Я думала, ты его любишь.

— Я ему благодарна, — поправила ее Лера. — Он сделал для меня столько, сколько никто и никогда не делал. Я считаю его лучшим из людей и пойду на что угодно ради него. Но люблю ли я его? — Она пожала плечами. — Иногда мне кажется, что я вообще не умею любить. Я не знаю, что это. Меня никто никогда не любил и не научил любить в ответ. А благодарность подразумевает делать человеку так, как ему лучше. И если ему будет лучше с другой, я уступлю.

Рита молчала, жалея о том, что не знала этого три дня назад. Возможно, тогда Марк не уехал бы один. Разумная ее часть говорила, что она остановила его не только из-за Леры и что ничего не изменилось бы от того, ночевали бы они в одной постели или в разных. Дальше события все равно слились бы в одно русло: она ушла на работу, а он уехал с Ксенией, но Рита не слушала эту часть.

— Так что путь свободен, — заключила Лера, глядя на нее с грустной улыбкой. — Дерзай.

— О, я вовсе не это имела в виду, — смутилась Рита и отвела взгляд, хотя это ее не спасло: Лера и так знала, что это.

— Мое дело предложить, — пожала плечами она. — А дальше разбирайтесь сами.

До самой Твери они больше не разговаривали. Лера теперь молча смотрела в окно, а Рита чувствовала себя крайне неловко. Не стоило заводить этот разговор, хоть его результат и грел ее изнутри ласковым теплом. Быть может, Лера и согласна отойти в сторону, но вовсе не жаждет этого, Рита это видела. По крайней мере, сейчас она кому-то нужна, и ее наверняка пугает, что с ней станет, когда это изменится. Да и нужна ли сама Рита Марку, тоже большой вопрос.

Они успели на автобус до Дубков и спустя полтора часа оказались там. Солнце уже клонилось к закату, заливая тихие зеленые улочки желтовато-оранжевым светом. Сама того не зная, Рита, как двумя днями ранее Марк, вдруг подумала, как чудесно было бы жить в таком месте. Подальше от шумных улиц, толп людей, ярких витрин магазинов. Городок походил на большую деревню, сплошь застроенную деревянными домами, в огородах которых копались люди. Бабуля могла бы точно так же сажать свой огород и ухаживать за садом.

— И что будем делать дальше? — спросила Лера, прерывая ее мысли, когда все пассажиры, приехавшие вместе с ними, уже разошлись, а автобус уехал на стоянку.

— Нужно показать их фотографии кому-нибудь, — решила Рита, — возможно, кто-то их видел и узнает. У тебя есть фотки?

— Только Марка.

Лера вытащила из кармана смартфон и вывела на экран снимок, где они с Марком вдвоем улыбались в камеру. Судя по заднему фону, фотография была сделана где-то на лесном озере. Рита сразу вспомнила палатку в багажнике машины Марка и испытала острый укол ревности.

— Жалко, не подумали об этом еще в Питере, — пробормотала она, отводя взгляд. — Взяли бы с собой фотографию и Ксении.

Лера молча кивнула.

Первым делом они подошли к единственной кассе автовокзала, но женщина в окошке Марка не узнала.

— Если они сюда приехали, и это был их конечный пункт, то им незачем было подходить к кассе, — сказала она, увидев растерянность на лицах девушек. — Вам нужно искать в других местах. Куда они дальше собирались?

— Тут неподалеку есть хутор, — неопределенно ответила Лера.

— Тогда либо они сразу туда отправились, либо на ночь в гостинице остановились. Вы сходите туда, спросите, — сочувственно посоветовала кассирша. — Это через дорогу, синий дом двухэтажный, увидите вывеску.

Рита и Лера поблагодарили отзывчивую женщину и вышли на улицу. Синий дом с обшарпанной вывеской «Гостиница» действительно находился через дорогу. И, к их общему счастью, женщина за столом администратора, заменявшего здесь стойку, Марка узнала. Однако что-то в ее взгляде заставило Риту насторожиться.

— А вы ему кто? — с подозрением спросила администратор.

— Я его сестра, а это его девушка, — быстро ответила Рита, кивнув на Леру.

— Он сюда со своей тетушкой приехал, и оба не отвечают на звонки, — добавила Лера.

Женщина помрачнела и в ее взгляде тоже промелькнуло сочувствие, но на этот раз смешанное с жаждой посплетничать.

— Что случилось? — нетерпеливо спросила Рита. Плохое предчувствие внутри подняло голову еще выше, ее даже немного затошнило.

— Они приехали, сняли номера, — начала женщина, — а потом ушли поужинать. Это здесь, неподалеку. У Вано-грузина. Я отлучилась ненадолго, а когда вернулась, нашла вашего брата. Он лежал возле лестницы в луже крови.

Рита почувствовала, как немеют ноги. Стоять вдруг стало так тяжело, что она схватилась рукой за стол.

— Живой? — выдохнула где-то рядом Лера.

— Ну да, — в голосе администратора проскользнуло сожаление, словно ее порадовал бы другой исход, дающий еще больше поводов для сплетен, но она тут же смутилась. — В больницу нашу забрали.

— А Ксения?

— Она в тюрьме.

— В каком смысле? — не поняла пришедшая в себя Рита.

— Так ведь это она его… по голове… лампой. — Женщина кивнула на пустой угол стола, где, видимо, стояла лампа, ставшая для Марка роковой. Полиция, должно быть, забрала ее.

— Откуда вы знаете, что это Ксения, если вас тут не было? — недоверчиво уточнила Лера.

— Так полиция сказала. Свидетели видели, как она входила за ним следом. И отпечатки пальцев на лампе ее.

Рита и Лера переглянулись. Обе понимали, что это не может быть правдой, и им необходимо выяснить, что здесь на самом деле произошло.

— У вас будет свободная комната для нас? — спросила Рита, снова повернувшись к администратору.