Глава двадцать девятая
А мы пойдем на север!

Я точно знала, с какой стороны дорога, но уже битый час не могла ее найти. Куда бы я ни шла, я все равно возвращалась к своему потухшему костру. Мы с лошадкиным переглянулись. А вот и первый подарок феи. Меня, значит, она заколдовать не смогла, а вот лес – пожалуйста. Я вынула нож из голенища и стала отмечать каждую свою попытку выйти из этого Бермудского треугольника трех сосен.

«А я в трех соснах заблудилась. А ты с другою заблудил!» – разливался в голове самодеятельный народный ансамбль песни, пляски и попойки. «Уих! Уих!» – подвизгивали женщины, размахивая платками, пока я ковыряла кору.

Лошадкин потерся о меня мордой.

«Постучалась в до-о-ом! Боль незваная!» – выла я, сковыривая кору на очередном дереве. И снова моя полянка. Да что ты будешь делать! Так, куда я еще не ходила? Правильно! В туалет! Заодно мох посмотрю. Я что? Зря на ОБЖ штаны просиживала? Зря. Здесь обильный мох справа, здесь слева. А здесь вообще его почему-то нет. А тут почти все дерево заросло!

И тут я услышала кряхтение. Знакомая бабка ковыляла по лесу, собирая мелкие веточки. Я бросилась к бабке, требуя указать мне дорогу. Через десять минут я была почетным тимуровцем этого леса, а Энцефалит из ездового коня превратился в грузового. Но бабушке это показалось мало, поэтому в грузоперевозчика превратилась и я. Через час пешего тура по лесным достопримечательностям мы добрались до избушки. Всю дорогу конь потешался надо мной, а я всю дорогу утешала себя мыслью, что зима близко, а тут хоть бабушке поможем. Ладно, тягловые кони, но тягловые принцы – это перебор! По пришествии мне выдали топор и заставили расколоть всю добычу на мелкие щепки, ибо «печка ма-а-аленькая». Началось в колхозе утро!

– Будь так любезна, девонька, подсоби старушке, а то силы уже нету… – жалобно попросила бабка.

Проверив лезвие старого топора, как заправский палач, я принялась рубить дрова, представляя, что вместо сухой ветки лежит одна знакомая «голубушка». Вот это была мотивация! Я справилась за двадцать минут.

– Чай, вода из колодца сама не принесетси-и! – намекнула бабка, поглядывая на ведро. Я принесла воды, снова думая о том, что старушке, поди, не так-то просто ведро поднимать. В ее-то возрасте!

– А теперь живо бери мох и конопать щели! – приказала бабка, так, что известные диктаторы переглянулись. – А потом полезешь на крышу! А потом, как управишьси, так сразу сорняки дергать. Там, за домом. А еще дверь плохо закрываетси… И печь глиной не мазана!

«Старшим надо помогать! Старость все жалеют! Только если старики сильно не наглеют!» – пронесся в голове экспромт. Рифмоплетство – заразная штука.

– Ишь, чиво расселась-то! – возмутилась бабка, скрипя дверью. – А кто за тебя работать будет! Живо! Молодая еще отдыхать!

Слу-у-ушайте! Такое чувство, что я тут на ПМЖ к ней попросилась. Мне всего лишь надо, чтобы мне дорогу показали! Если у бабульки есть внуки, то я вполне понимаю, почему они перестали к ней ездить. Я представила лица внуков после предложения родителей: «А давайте бабушку навестим?» Книга «Хижина дяди Тома» о тяготах рабовладельческого строя – лайт-версия устных преданий про «Фазенду бабы Нюры», которые рассказывают друг другу детишки, сидя летом у костра. Я сразу представила себе программу «Астральное – Нереальное», где какой-нибудь очевидец рассказывает про то, что он действительно просто отдохнул на даче, а не стоял буквой «зю» между грядок.

– Послушай, ба-буш-ка, – спокойно заметила я, поигрывая топором и осматривая домик. – Вообще-то дорога мне не нужна. Нашла я, кажись, то, что искала. Сходится с описанием. Местные жалуются, что в лесу ведьма живет. Совсем житья от нее нет! А я как раз слухи проверяю. По приказу Принца. Думала – враки все, а тут смотрю, и домик сходится, и бабка…

Борзость бабки моментально улетучилась.

– Да не ведьма я! – заорала бабка, спугнув стаю ворон. – И не была никогда ведьмой! Врут все! Врут! Окаянные! Да чтоб им пусто было! Чтоб посдыхали все до седьмого колена!

– Да я тоже смотрю, что преувеличены слухи… Хотя… – Я подняла брови, не сводя глаз с бабки.

– Давай тебе, милая, тормозочек соберу, куда надобно выведу, а ты забудешь сюда дорожку, – предложила бабка, лебезя и заискивая.

– Тормозок не надо, а вот на дорогу – давай. Поеду дальше ведьму искать. Если не найду – к тебе вернусь, – хладнокровно заметила я, вбивая топор в рассохшийся пенек. На дорогу меня вывели быстро, еще и помахали на прощание. Понимаю, что в чем-то с точки зрения этики я не права, но кончились те времена, когда на шею мне залезали все, кто там помещался. Я потерлась щекой о воротник и чуть не заплакала оттого, что оттуда не раздается язвительный голос моего котика. Стиснув зубы и сжав кулаки, я продолжила свой путь.

Где-то ближе к полудню я доскакала до знакомой невезучей деревушки, которую мысленно прозвала колхоз «Напрасный труд и сорок лет без урожая». Дальше дорога была известной, поэтому я, не раздумывая, свернула в лес.

– Гансель! Читай по слогам! Ну чего ты, Гансель! – услышала я, спешившись возле Пряничного дома. – Ладно, давай вместе! Я – ма! Дальше! Ком! А теперь читай это слово!

– Дом! – услышала я звонкий детский голосок. – Кот!

– Молодец, Гансель! А теперь Гретель! – раздался голос ведьмы. – Гретель, не нужно кривиться! Быть красивой и умной гораздо лучше, чем быть просто красивой! Давай! Дым! Пол! Луг!

– Не хочу… – раздался голосок девочки. Я отважилась постучать.

– Кто там? – недовольно спросила ведьма, и тут же ее голос изменился. – Все! Все! Вижу-вижу! Открываю! Проходи!

Я вошла в уютный домик. За столом, болтая ногами, сидели чистенькие, красиво одетые ребятишки. Гансель гипнотизировал книгу, а Гретель со скучающим видом смотрела в окно. Увидев меня, ребятишки обрадовались, Гретель сразу же бросилась ко мне. Гансель отложил книгу и тоже решил поздороваться.

– Помните, как я вам сказку рассказывала про прекрасную принцессу, которую злая фея заточила в хрустальный гроб, а принц ее вызволял? – Ведьма обняла ребятишек, которые запрыгали от нетерпения. – А вот и принцесса! И сейчас она сама расскажет вам эту сказку! А я пока согрею воды, чтобы принцесса искупалась, и приготовлю покушать, а то она очень проголодалась.

Я смотрела на ребятишек, которые повисли у меня на руках. Н-дя… Рассказывать то, что было на самом деле, – калечить детскую психику.

– Принц… эм… долго плакал, – рассказывала я, сидя в кресле, пока ведьма колдовала над обедом. – А принцесса стояла рядом, невидимая, и не могла понять, как же дать ему знак, что она не умерла, а просто заколдована? Но добрые гномы решили помочь принцу и выдолбить гроб вместе с куском скалы. Они работали почти всю ночь, пели принцу веселые песенки рудокопов. А потом они добровольно подняли гроб и понесли его вниз. И тут один гномик оступился, уронил гроб. Кусочек отравленного яблочка вылетел из горла принцессы. Вот так принцесса была спасена!

Я мило улыбнулась, снова вспомнила весь гномий лексикон и лексикон котишки, когда мой гроб таскали туда-сюда. И решила немного упростить сказку. Корявенько, зато цензурно.

– А потом они поженились и жили долго и счастливо? – с надеждой спросила Гретель, забираясь мне на коленку. Гансель лежал на полу и рисовал какой-то огурец с короной.

– Эм… Не совсем… – заметила я, глядя на ведьму, достающую из печи румяный пирог. – Котик… Тьфу ты… Принц решил отправиться на север. И пропал без вести. Волшебное зеркало сказало, что он заколдован и сердце его превратилось в лед. Вот. И он забыл о своей принцессе. А теперь принцесса спешит ему на выручку. И если добрая колдунья мне поможет, то будет вообще замечательно!

– Ребята, – усмехнулась «добрая колдунья». – Вы со мной не рассчитаетесь! Я ведь уже всяких сомнительных личностей не принимаю, поэтому с деньгами тяжеловато стало. Говорю честно, без обиняков.

Я положила на стол увесистый мешочек с золотом. А что? Вполне справедливо! Дружба дружбой, но детей тоже содержать надо.

– Мы действительно перед вами в неоплатном долгу. Мы каждый месяц будем высылать вам пособие на малышей, – заметила я, глядя на счастливую семью.

– А ну Гретель, расскажи принцессе стишок! Тот, который мы недавно учили! – скомандовала ведьма, пряча мешочек.

Гретель залезла на стул, расправила клетчатое платье и выдала:

– Молодец! – прослезилась ведьма, с умилением глядя на девочку. – Из тебя получится отличная добрая колдунья! А про жабу не помнишь? «Жаба говорит гадюке, мы теперь с тобой подруги…» Нет? Ладно, идите, погуляйте, я вас позову.

Гретель спрыгнула со стула, и ребятишки выбежали на улицу.

– Я колдую-ворожу! Заклинанье покажу! Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Чтоб тебя заколдовать, я иду искать! – раздавалось с улицы.

– Так нечестно! Ты подглядывала! Давай лучше в жабу? Все! Ты жаба! Догоняй!

А потом визг, писк, смех. Н-да-а-а. Сразу видно, подрастающее колдовское поколение. Детки хоть улыбаться начали.

– Держи, – ведьма протянула мне несколько флаконов. – Кстати, вот этот, красненький, можешь выпить сама, когда почувствуешь, что замерзаешь. В желтом – универсальное противоядие от всяких мороков, в том числе и любовных. В зеленом – яд. Запомни: зеленый – яд! Не вздумай его пить! Он смертелен! Много не весит, но лишним не будет. Я не знаю, что тебя ждет в дороге. Тем более что не хочу, чтобы он оставался здесь. Вдруг дети найдут! В синем – то, что должно помочь котику. Это из моих старых запасов. Думаю, тебе пригодится.

– Спасибо… – вздохнула я, благодарно принимая пузырьки. – А эта штука точно поможет?

– Знаешь, как я стала ведьмой? Когда-то давным-давно, когда мне было лет двенадцать, у меня был друг. Очень красивый мальчик. Его похитила Снежная Королева. И я отправилась искать его. Дошла досюда, а здесь жила одна колдунья. И у нее был чудесный сад. Столько цветов! А какие розы… Ведьма пыталась меня разубедить, но я упорно твердила, что должна спасти друга. В итоге она дала мне это зелье и сказала, что поможет, – усмехнулась ведьма, присаживаясь в кресло. – Я добралась до замка, расколдовала мальчика. А на обратном пути он умер от пневмонии. Я была сироткой, возвращаться некуда… И я вернулась сюда.

Я посмотрела в глаза ведьме, а потом тихо спросила:

– А вас не Герда зовут? А мальчика звали не Кай? Просто я слышала похожую историю. Только со счастливым концом…

– Меня зовут Гертруда. А мальчика, которого я любила, звали Кэйслер, – улыбнулась ведьма, вздыхая. – Я после этого замуж решила не выходить. А потом узнала, что никто никого не похищал. Родителям очень польстило то, что мальчик будет жить во дворце. И они сами отдали сына Снежной Королеве. Я теперь представляю, что мы с ним выросли, поженились и за окном бегают наши дети. Мы с ним когда-то мечтали об этом, сидя рядом на деревянной скамеечке и глядя на наш маленький сад.

Она помолчала, а потом произнесла:

– Я бы тебя туда перенесла, но не могу. Слишком далеко. Я не мастер переносов. Да и кольца у меня больше нет. Если будут спрашивать про меня, скажи, что я больше не практикую. За пособие буду очень признательна. Мне совсем немного надо. Того, что ты дала, мне хватит на три месяца. Не хочу снова браться за сомнительные дела. Если в чем хорошем – то я готова помочь. Но кто сейчас за хорошим ходит? Всем надо приворожить к себе, отворожить от другой, отравить, проклясть, навести морок…

Накормленная, отмытая, напоенная, разве что спать не уложенная, я оседлала Энцефалита и поскакала дальше. План в голове уже созрел и казался мне гениальным. Бедной Герде сейчас икнулось. У меня нет совести, но есть хорошие связи!

Через пять часов я поняла, что конь устал, поэтому свернула в сторону замка, где теперь живет Золушка.

– Мышка! – обрадовались старые король и королева. – Мышка к нам приехала!

Золушка появилась в красивом платье, неся дочку. Дочку назвали… Мышкой! На семейном совете решили, что это имя принесет ей счастье и жизнь у нее будет легкой! Разочаровывать я их не стала. Золушка свято уверовала в то, что меня на самом деле так зовут, а ее приемные родители горячо поддержали инициативу. Так что пока Мышка-малышка «угукала» на коленях у мамы, глядя красивыми глазенками на свою «тезку», я слушала о том, что из нас с котиком получились бы отличные крестные для Мышки. Я честно пообещала подумать над этим. А еще Золушка по секрету созналась, что у нее есть «друг». Она покраснела, а потом намекнула, что его имя начинается на «Б», а покорил он ее сердце тем, что очень любит готовить. Сам! И стирать умеет, и гладить. Вообще без слуг обходится, хотя совсем не беден. Сейчас таинственный «Б» уехал к своему брату, но очень скоро меня с ним познакомят. Правда, пока что про свадьбу они не заводили разговор, но Золушка надеется на то, что ей скоро сделают предложение.

Да, с Красной Шапочкой я не угадала. Зато с Золушкой не ошиблась.

Немного вздремнув на мягкой кровати, искупавшись и приведя себя в порядок, я отправилась дальше.

Через еще пять часов я достигла знакомого замка, к которому вел настоящий мост! Я даже отважилась проехать по нему, а не скакать в объезд.

Уже не голый, но все еще король встретил меня так радостно, что я сразу насторожилась. Он был действительно красив. Это уже не затравленный зверь с безнадежным взглядом и медальоном «ЛОХ», а холеный, элегантно одетый мужчина. Таких королей рисуют в сказках для взрослых девочек, потому что в возрасте тридцать плюс быть принцем уже как-то несолидно. Хотя один престарелый принц, глядя на свою бессменную и, я так подозреваю, бессмертную маму, во взгляде которой читается: «Не дождетесь, я вас всех переживу!», так не думает. «И я бы мог!» – вздыхает он, осознавая, что до короны доживут в лучшем случае его дети и внуки.

За ужином я рассказала о цели моего путешествия. Король, выслушав просьбу помочь, упал на одно колено, достал откуда-то красивое кольцо и жалобно-жалобно посмотрел на меня:

– Я люблю вас… С того самого момента, когда я впервые увидел вас в голубом платье, я понял, что вы – мой лучший сон. Вы уехали, а я все время думал о вас, думал, думал, думал… Я понял, что жить без вас не могу. Я действительно люблю вас, Принц… В тот день вы завладели не только моим государством, но и моим сердцем. Я не хочу становиться королем всех земель, если вы думаете о том, что мое предложение относится к политике. Я просто хочу быть вашим супругом. На правах принца-консорта, просто консорта, кого угодно, лишь бы быть с вами…

Приехали. Я не представляю, что бы сказал котик, услышав такое предложение. Хотя нет, представляю. «Поезд «Жизнь» отходит от станции «Любовь». Следующая станция «Разлука». Нумерация синяков начинается с головы пациента!» – ядовито заметил бы котишка.

Я вздохнула и уставилась на «смертника». Тюремщик в моей френдзоне с интересом посмотрел на потенциального узника. Все камеры были пустыми, мол, выбирай любую. Заключенные получили амнистию в связи с тем, что я завела котика, а котик завел меня.

– Попался, голубчик, – шептал тюремщик, потирая руки. – Дай ему прозрачную надежду. «Да» и «нет» не говори. А я ему пока камеру подберу! Отдельную камеру с удобствами во дворе.

– И теперь, когда вы собираетесь отправиться на верную гибель, я вам не позволю. Я соберу людей, и они сами отправятся туда вызволять кота! – продолжал король. – А вы пока побудете здесь… Поверьте, я отправлю туда лучших стражников. Я соберу войско, чтобы его спасти. Но я прошу вас, останьтесь здесь… Я даже готов лично отправиться туда!

Я чувствовала, что мне действительно уже как-то не сильно хочется куда-то ехать. Экспедиция куда-то в неведомые дебри стала пугать. Я потрясла головой, чтобы отогнать наваждение. Может быть, я просто устала? Да, действительно, я устала. Очень устала. Чтобы скакать два с половиной дня почти без продыху, нужно иметь не только железные нервы, но и железную задницу. После каждой передышки я смотрю на Энцефалита как на орудие пытки, а он смотрит на меня как на палача.

– Я люблю вас… – прошептал король Луи Десятый, стоя передо мной на коленях. Он взял меня за руку, а потом приложил ее к своей щеке. – Я готов умереть за вас… Мне кажется, что ради такой любви не жалко отдать жизнь… И пусть у моей сказки будет грустный конец…

«Сильное заявление. Сам я, конечно, проверять не буду! – съехидничал бы котишка. – Я один думаю, что выражение «грустный конец» – это первый признак импотенции?» И я бы тогда ответила: «А «счастливый конец»?» Мы бы еще долго хихикали…

– Вы согласны? – спросил король, заглядывая мне в глаза.

«Или еще мало выпила?» – осведомился бы котофей. Выпила? Так… Второй подарок от феи… Понятно. Я нащупала в сумке нужный флакон.

– Я писал вам письма, но вы мне не отвечали. И вот буквально два дня назад я получил ваше письмо! Оно дало мне надежду! – вздохнул король и потребовал, чтобы слуги принесли пресловутую корреспонденцию.

«Мне нужна твоя надежда! – голосом терминатора заявил бы котик, вспомнив, в каком состоянии мы застали этого Ромео при первой нашей встрече. – И одежда тоже бы не помешала! Раздевайся!»

Слуги принесли золотую рамку, в которую было вставлено мятое письмо, написанное явно моим почерком. Насколько я помню, котик сам, лично отвечал на все письма от моего имени, а почерк Фея просто ужасен до безобразия.

В своей жизни я написала от руки только два письма. И оба письма были Деду Морозу. В первом я изъявила желание иметь паровозик с рельсами, но вместо этого мне подарили явно не новую книжку «Алиса в Стране чудес» и пару носков. Зато Настино письмо с большой поющей куклой исполнилось точь-в-точь. Во втором письме я высказала Деду Морозу все претензии. Это был мой первый опыт односторонней переписки с недобросовестным поставщиком. Поэтому быть автором сего шедевра эпистолярного жанра я не могла, даже если бы перечитала стопку любовных романов. Попахивало дешевой конъюнктурой.

Пока король лобызал письмо, я молча хлюпнула противоядие в свой кубок.

– Давайте осушим бокалы в честь нашей долгожданной встречи! – предложил Луи. Я с радостью согласилась. Через минуту сознание прояснилось. Я даже заерзала на стуле, понимая, что мне пора спешить.

– Ваш ответ? – спросил он, попросив слуг унести драгоценную бумажку.

– Нет. Письмо – фальшивка. Я люблю другого. И не надо было подмешивать мне в бокал любовное зелье, – вздохнула я, страдальчески глядя на бедолагу. Тюремщик френдзоны плюнул на пол, швырнул ключи от всех камер в темноту коридора, а потом молча подал мне заявление на увольнение «по соглашению сторон в связи с сокращением». – У меня есть лекарство от такой любви…

Я плеснула зелье из флакона в его кубок и приказала:

– Пейте!

Бедняга послушно выпил. И?

– Я все так же люблю вас… А теперь смотрю на вас и думаю: кто из нас больше сумасшедший? Я, который рассчитывал, что зелье подействует, или вы, решившаяся на такую авантюру с путешествием, – вздохнул король, снимая корону и отбрасывая ее в угол. Он прислонился лбом к стене и закрыл глаза. – Я никуда вас не отпущу! То, что я сейчас сделаю, будет ужасно. Можете потом казнить меня за это. Можете бросить в тюрьму. Стража! Взять ее! Я приказываю вам! Я несу ответственность за это! Только не применять силу без надобности. Отведите ее в мою бывшую комнату с решетками на окнах и закройте там. Я сам попытаюсь вытащить твоего колдуна. Дай мне только время.

Я спокойно позволила отвести себя в комнату. Как только дверь закрылась, я немного отдохнула, прикидывая, когда лучше всего сбежать? Выждала час, думая только о котике, а потом перекинула котомку через плечо, сжала в руке медальон и представила себя мышкой. Через минуту я уже протискивалась в щель.

– Или дырка узкая… – простонала я, отталкиваясь всеми лапками и пытаясь вылезти. – Или кто-то слишком много ест!

Теперь я понимаю, что означает застрять в гостях надолго. Было у меня такое чувство, что я – голова оленя, торчащая из стены. Я выдохнула. Максимально! Поднатужилась и немного продвинулась вперед. Фух! Еще рывочек! Ай-я-яй! Успокаиваемся… Ом… Ом… Ом… Я не застряла. Я просто решила отдохнуть. В стене. Я выдохнула так, что мой живот просто прилип к позвоночнику.

«Ты кто? – Я – мышка! – А почему глаза такие большие? – Застряла!» – пронеслось в голове. Тужься, Юля, тужься! Чпок! Гора, тьфу ты, стена, родила мышь! Я отряхнулась, передохнула и помчалась дальше. Опыт подсказывал, что лучше бежать вдоль стеночки.

– Она сбежала! – орала стража, громыхая доспехами. – Ваше величество! Ее высочество сбежала! Принц сбежала!

С горем пополам я выбралась во двор, где на меня тут же бросилось что-то огромное, мохнатое. Я представила себя человеком. Кошка посмотрела на меня глазами-блюдцами, жалобно мяукнула и стала прыгать по траве, задрав хвост, пока на полном ходу не впечаталась в стену.

Я бросилась к стойлу, где… меня уже ждали.

– Вижу, что тебя не переубедить, – вздохнул король, пряча глаза. – Хорошо. Я дам тебе карету, теплую одежду, сопровождение, припасы. Все, что нужно. Твой конь устал, он не доскачет. Ему нужен отдых. Обещаю, что о нем позаботятся.

– Спасибо. – Я развернула карту, будучи тронута до глубины души. – Мне нужно вот сюда. Дальше я сама. Поможете?

– Через час все будет готово, – грустно ответил Луи, отдав распоряжения и тоскливо глядя на меня. – Можешь этот час просто побыть со мной? Я не прошу многого. Просто посиди рядом.

Я расположилась в соседнем кресле, тревожно глядя на часы. Каждая секунда дорога. Я нервничала, ерзала на сидушке, теребя в руках котомку. Представляю, как бедный котик там мучается и страдает!

– Может, тебе меч дать? – спросил король, опустив голову себе на руки. – Я даже не знаю, чем тебе еще помочь… Или арбалет? Охрана – понятно, но… На дорогах опасно.

– Не нужно лишних припасов и лишней одежды, – ответила я, с жалостью глядя на него. – Дай мне обещание. Если ни я, ни котик не вернемся… Если мы там погибнем вдвоем, ты займешь мое место.

– Нет! – Луи резко вскочил с кресла и посмотрел на меня так, словно я только что сказала что-то ужасное. – Нет! Я не могу дать такого обещания! Я не собираюсь занимать твой трон! Лучше ты со своим колдуном возвращайся. Мне достаточно будет знать, что ты жива… И счастлива. Ладно, все готово. Уезжай. Чтобы у меня не было соблазна снова заточить тебя, на этот раз в камеру. Особенно после того, как ты упомянула про смерть.

Карета тронулась, а я выглянула из окна, чтобы увидеть, как он стоит на лестнице и смотрит мне вслед. Мне действительно жаль бедного короля. Я верю в то, что у него это пройдет, что он встретит ту, которую полюбит и которая сможет ответить ему взаимностью. Каким бы смешным сначала он ни показался, на поверку Луи оказался хорошим человеком. Если не считать зелье. Но не будем придираться.

Мы миновали город. Вооруженная до зубов охрана скакала по обе стороны кареты. На знакомом пустыре активно гудела масштабная стройка. Рабочие тесали камни, выгружали мешки, мешали раствор, копали, мерили. Работа кипела вовсю. На деревянной дощечке красовалась надпись: «Строительство ратуши и нового квартала». Котишка бы сразу заинтересовался строительным процессом и что-нибудь обязательно выдал! Дорогу еще не доложили до конца, но попытались, поэтому ехать было вполне комфортно. Я с усмешкой осознала, что мое основное предназначение в жизни – спасение котэ. Пора бы с этим смириться!

Состояние было какое-то вялое и полусонное. Еще бы! Я несколько ночей нормально не спала. Раздираемая зевотой, я смотрела на мелькающие за окном деревья, чувствуя, как мои веки тяжелеют. И правда. Почему бы не вздремнуть? Я свернулась калачиком на сиденье и уснула. Снилось мне, что я попала в замок Снежной Королевы, а котика там нет. Я осматриваюсь по сторонам и вижу ледяные скульптуры. И среди них замечаю его. Я бросаюсь к Фею, целуя лед. По моим щекам текут горячие, жгучие слезы. И тут я понимаю, что крестный тает… Нет! Нет! Нет! – заорала я, делая шаг назад и испуганно осматриваясь по сторонам.

Карета резко дернулась. Меня отбросило к стенке, а потом я упала на пол между сиденьями. Что-то подсказывало, что крики на улице неспроста. А крики: «Где эта тварь? Фея обещала, что она будет в карете! Обыскать карету! Учтите! Эта гадина умеет превращаться в мышь!» – свидетельствовали, что меня ждали с нетерпением, как дачники майских праздников.

Я тут же превратилась в мышку, юркнула в дырочку под сиденьем и затаилась. Выберусь при первой же возможности! Дверца кареты открылась. Кто-то перерывал подушки, вспарывал сиденья, швырял вещи на пол. У меня даже шерсть дыбом встала. Я проверила, не торчит ли мой хвост из щели. Нет, не торчит! Надо что-то делать! Срочно! Но пока что мне оставалось сидеть в своем убежище, прижимая хвост к груди.

– Антино! Что делать будем? – раздался хриплый голос. – Этих мы перебили!

– Из кареты ничего не вытаскивать. Закрыть все двери. Везем ее в логово! – Хлопнула дверца. А сиденье надо мной заскрипело. – Я знаю, что ты здесь! Я доберусь до тебя! Ты мне за все ответишь! Из-за тебя меня выгнали из замка, из-за тебя я лишился престола! Ты настроила моих родителей против меня! Мерзкая тварь! Ничего, теперь у меня есть другая фея, теперь все будет хорошо… Я лично задушу тебя своими руками!

Длинноносый мальчик пошел по наклонной. И в кого он такой уродился? Мама и папа – святые люди. Ах да, я забыла. Его же воспитывала фея! Встреча лже-Золушки и бывшего принца обещает быть феерической. Но мне что-то не сильно хочется с ним встречаться с глазу на глаз.

Через двадцать минут я услышала громкий окрик: «Разбирайте карету! Если в карете будет мышь, ловите, но не убивайте!»

Я услышала глухие удары, скрежет и почувствовала, как карета закачалась. Мои вещи вытащили и, судя по крикам, перетряхнули. «Вспарывайте подушки и сидушки! – отдавал приказы знакомый голос. – Ей достаточно маленькой щели, чтобы пролезть!»

Я посмотрела на дерево вокруг. «Я вообще-то грызун!» – пронеслось в голове. Я сглотнула и потрогала лапками свои длинные передние зубы.

«И почему я не бобер?» – взгрустнулось мне, но я решила, что попытка не пытка. Дерево было однозначно невкусным, но у меня получалось некое подобие дырки. Пока что она была маленькой, но я не отчаивалась и работала не покладая зубов, как деревообрабатывающий станок, счищая с морды опилки и радуясь, что сумка моя при мне. Через пять минут я сумела пролезть в дырку и шлепнулась на пол, притаившись за колесом. Было видно, как вокруг ходили огромные сапоги. Раздавались скрежет, удары и крики. На землю бросали какие-то детали обшивки.

– Когда жрать будем? – спросил кто-то из разбойников, швыряя дверцу кареты в общую кучу.

– Пока мышь не найдете, жрать не получите! – раздался голос сверху, и мимо меня прошли дорогие сапоги. Знакомое лицо стало подозрительно осматривать днище кареты. Я вжалась в колесо, сжимая в лапках хвост.

– А какого она цвета? – поинтересовался кто-то из демонтажников.

– Белая! – раздался голос с другой стороны кареты. – Смотрите себе под ноги! Она очень хитрая, зараза!

Белая, говорите? Я высунула нос и поняла, что мы находимся в полуразрушенной башне. Пол грязный, и только слепой не увидит, как белая мышка бежит по коричнево-серой грязи. Я посмотрела на прилипшую к колесу грязь, вспомнила фильм «Хищник» и стала тереться об колесо. Странно, «Хищник» пригодился, а ОБЖ – нет. Пока я принимала грязевые ванны, карета зашаталась так, словно на ней кто-то прыгал. «Целебная грязь из целебной лужи, – утешала я себя. – Люди за это бешеные деньги платят, а мне тут на халяву привалило!»

Все! Теперь я не мышка, а комочек грязи! Хвост промазан, уши промазаны, спина… Я повернулась и посмотрела, что таки – да. Я готова. На старт… внимание… марш! Бежать нужно небыстро, периодически останавливаясь. И я дернула.

В метре от кареты я замерла, увидев, как с нее сняли колеса, а теперь выламывают днище! Карета рухнула вниз. Я пробежала еще полметра и снова прикинулась комочком грязи.

– Жратву куда девать? – заорал кто-то, перебирая мои припасы.

– Выбросьте! Вдруг она отравлена? Эта бестия очень хитрая! – заметил Антино, вышагивая вокруг кареты и подозрительно вглядываясь в днище.

– Она где-то здесь! – заорал он, увидев мою дырку. Я пробежала еще немного и притаилась возле очага. – Ищите! Все углы прошуршите! Еще раз перетряхните вещи!

Над огнем висел большой котелок. И тут я вспомнила про яд. Идею мне уже подали. Сначала я содрогнулась от нехорошей мысли, а потом поняла, что это – решение всех проблем. И королевство будет в безопасности, и я смогу спокойно сбежать, и… Я сглотнула и поежилась. Ладно, решила так решила. Осталось выбрать удачный момент.

Похлебка закипала, кто-то периодически помешивал ее огромной деревянной ложкой. Темнело. Поиски не прекращались. По всем углам шарились с факелами, перебирали какие-то тюки, звенели железяками и проклинали меня на чем свет стоит. Где-то вдалеке раздались голоса.

– Там купца какого-то ограбили! – заорал кто-то. – Гляньте, сколько безделушек вез!

– Стоять! – завопил Антино, пытаясь переорать радостные крики. – Пока мышь не найдем…

Но безделушки были куда интересней, чем мышь, поэтому разбойники выругались и пошли делить добычу. Антино бросился за ними, светя факелом. И тут я приняла свой облик, воровато оглядываясь, влила зеленый пузырек в похлебку, а потом спокойненько села ждать. Мне повезло, что «повар» сидел ко мне спиной на приличном расстоянии, иначе бы точно попалась.

«Ужин отдай врагу!» – вздохнула я, забивая лопатой совесть, которая снова решила не вовремя откопаться из своей могилы. Но стоило мне показать ей объявление «Пропал мой котик!», как совесть плюнула и стала закапываться обратно. «Помолитесь перед едой!» – мысленно предложила я разбойникам, считая, сколько тарелок тянется к вареву. Огромный черпак накладывал и накладывал. Тридцать девять, сорок… сорок один! Через пятнадцать минут раздались страшные крики, от которых я вжалась в пол.

Посидев еще немного, я осмелела, выглянула и увидела, как за столом валяются мертвые тела. «Приятного аппетита!» – вздохнула совесть, поправляя зеленой рукой цветы на собственной могилке. Я молча вышла из башни, в которой так неожиданно воцарилась гробовая тишина. Оседлав первого попавшегося коня, поскакала через лес. Конь дорогу знал, поэтому через минут двадцать мы были на каком-то пыльном тракте.

«Баба и сорок разбойников, – вздохнула я. – Это не эротика, а вполне себе приличный триллер. Котик одобряет. Совесть негодует. Все как обычно».