Глава 30
Рассказ Грейс о том времени Уэйну Кнутсену, эсквайру, был кратким и сухим.
– Слава богу, что есть такие люди, – сказал тот, и Блейдс уловила в его тоне нотки сожаления, словно он пропустил что-то важное.
Она решила воспользоваться этим:
– Как бы то ни было, мне нужна ваша помощь.
– Гм… У меня неплохие связи в полиции.
– Я предпочла бы не обращаться к ним, – сказала Блейдс. – Полиция не воспримет меня всерьез.
– Почему?
– Дела давно минувших дней, сплошные предположения и ни одного доказательства.
Уэйн с усилием встал, сделал несколько шагов, а потом вернулся к своему трону у стола. Вид у него теперь был деловой.
– Ты права. Объективно тут нет ничего, о чем я мог бы сообщить начальнику… – Лицо его заливал румянец, от подбородка ко лбу. – Извини за претенциозность, просто мы с ним посещаем одни и те же благотворительные мероприятия. Собственно, именно поэтому я так одет. Приятный день за гольфом в так называемом загородном клубе. Больше никаких имен, обещаю.
– Мне нужны как раз имена, Уэйн. Их настоящие имена – Сэма, Тая, Лили. Чтобы я смогла выяснить, что с ними случилось.
Адвокат смерил ее долгим, испытующим взглядом.
– Мне надо знать своего врага, Уэйн. Я не могу так жить, подозревая, что он прячется за каждым углом, – объяснила Грейс.
Теперь Кнутсен быстро перебирал пальцами.
– Это потому, что ты считаешь его убийцей брата.
– Брата несколько дней назад – и Бобби Кановы двадцать три года назад. И еще бог знает скольких людей в промежутке.
И я сама едва не стала его жертвой.
– Почему должны быть другие? – спросил юрист.
– Потому что люди, испорченные уже в таком возрасте, не посвящают свою жизнь добрым делам.
Уэйн не ответил.
– Ни в чем я еще не была так уверена, – прибавила Грейс.
– Тот больной мальчик…
– Бобби Канова. Его смерть, должно быть, признали несчастным случаем. Но Сэм выдернул трубку с кислородом – другого варианта быть не может. Я видела его в то утро, Уэйн. Он гордился собой. И у него была та же улыбка, когда он заметил тело Рамоны. Причем он позаботился, чтобы я видела, как он улыбается. Хотел, чтобы я знала: он приписывает себе и ее смерть.
Кнутсен поморщился. Ранимый, заботливый человек… Блейдс решила сыграть на этом.
– Сэм наслаждался. Такого рода потребность не исчезает, Уэйн, – продолжила она убеждать его. – Я уверена, что он еще убивал.
– Такая расчетливость в этом возрасте…
– Именно об этом я и говорю, Уэйн. Речь идет о выраженной психопатии. Мне нужна ваша помощь, чтобы его найти.
– А когда найдешь…
– После того как я соберу достаточно фактов, вы можете поговорить с полицией, с начальником или с какой-нибудь другой шишкой из ваших контактов. А до тех пор, не имея убедительных фактов, я просто подвергну себя еще большей опасности.
Кнутсен задумался – теперь этот человек был рационален и скрупулезен, каким и должен быть хороший юрист. Потом он достал из ящика письменного стола авторучку – позолоченный «Монблан» стоимостью больше тысячи долларов.
– И каким образом я должен выяснить настоящее имя этого маленького чудовища?
– Не знаю, – сказала Грейс. – Но мне больше не к кому обратиться.
На самом деле я могу предложить много вариантов. Вы работали в этой проклятой системе, так что используйте ее, извлеките из потраченных лет какую-то пользу.
Ей вспомнилась старая шутка о психотерапевтах: «Сколько нужно психотерапевтов, чтобы сменить лампочку? – Всего один, но только если лампочка согласна меняться».
Лучше б Уэйн пришел к этому выводу сам.
А если нет, хоть это и маловероятно, то Блейдс сделает все, чтобы подтолкнуть его мысль в нужном направлении.
Трон повернулся. Уэйн откинулся назад. Скрестил ноги. Повертел авторучку в пухлых пальцах.
– Двадцать три года назад, – произнес он. – Материалы социальной службы тогда были конфиденциальны, как и сейчас.
– Официально, – сказала Грейс. – Мы оба знаем, как это устроено.
Кнутсен не ответил.
– Официально приемные семьи – это наполненные любовью дома из комедийных телесериалов для детей, в которых живут заботливые и участливые ангелы-хранители, – продолжила женщина. – И официально конец всегда счастливый.
Юрист опустил голову. Некоторое время он изучал кожаную крышку стола.
– Кроме того, Уэйн, в век Интернета уже нет такого понятия, как «приватность», – добавила психотерапевт.
Еще несколько секунд безмолвных размышлений.
– Хорошо, Грейс. Я ничего не обещаю, но попробую что-нибудь добыть. Думаю, это меньшее, что я могу сделать в качестве искупления, – сказал наконец мужчина.
Ему нечего искупать. Но пусть думает, что есть.
* * *
Кнутсен проводил посетительницу до двери и спросил, не нуждается ли она еще в чем-нибудь.
– Для начала хорошо бы узнать имена, – отозвалась та.
– В том маловероятном случае, когда я что-то найду, как мне с тобой связаться?
Блейдс подготовилась к такому вопросу, записав номер одного из своих одноразовых телефонов на маленьком розовом стикере.
– Твой офис? – уточнил адвокат.
– Мой офис закрыт до особого уведомления.
Лицо мужчины вытянулось.
– Это действительно серьезно…
– В противном случае я бы не пришла, Уэйн.
– Да-да, конечно… Хорошо, я сделаю все, что смогу. В любом случае позвоню – скажем, через два или три дня. К тому времени я буду знать, возможно ли это.
– Спасибо, Уэйн. – Грейс поцеловала юриста в щеку.
Он благоговейно прикоснулся к этому месту.
– Тебе спасибо. За то, что стала такой.
* * *
Стараясь не терять бдительности, доктор Блейдс покинула офис фирмы, а потом и здание, где эта фирма находилась, села в «Джип» и поехала в Вэлли. Она радовалась пробкам, потому что они давали ей время подумать.
В свой номер в «Хилтоне» психотерапевт вошла усталая и голодная. У нее еще оставалось много мясной нарезки, а сухую салями она даже не начинала. Но поход в ресторан выглядел не слишком рискованным предприятием, и Грейс спустилась в холл.
Выбрав угловой столик, с которого открывался вид на весь зал, она заказала суп, антрекот средней прожарки и чай со льдом.
– Сегодня мы предлагаем гостям пассифлору. Фрукт страсти, – посоветовал ей официант.
– Страсть – это прекрасно, – согласилась Грейс.
* * *
Еда оказалась вполне приличной, но большой зал ресторана был почти пустым. Там сидели по большей части бизнесмены, собравшиеся по трое или четверо и делавшие вид, что разговаривают друг с другом, а на самом деле погруженные в свои телефоны, планшеты и мысли.
В соседней кабинке сидел одинокий мужчина, с редкими волосами и слегка полноватый, но симпатичный, в темно-синей рубашке и серых слаксах. Он прихлебывал пиво и читал «Таймс». Этот человек был достаточно красивым, чтобы вызвать заискивающую улыбку официантки. Он вежливо улыбнулся в ответ и снова уткнулся в спортивный раздел газеты.
Между супом и салатом их с Блейдс взгляды встретились. Короткий обмен улыбками. Взгляд доброжелательный и немного заговорщицкий. Грейс знала этот взгляд.
Идеальное место. Отель, предназначенный для иногородних.
Не сегодня, дорогая.
Через несколько секунд все гипотезы доктора были опровергнуты появлением красивой блондинки с большим бриллиантом на безымянном пальце левой руки.
Поцелуи и улыбки. Муженек допил свое пиво, и пара удалилась, причем ладонь женщины пару раз хлопнула его по ягодицам.
Может, Грейс ошиблась… Нет, мужчина явно положил на нее глаз. Блондинка не догадывается, что ее ждет.
Блейдс быстро съела мясо, не чувствуя вкуса, вернулась в номер и заперла дверь на два оборота.
Заснула она почти мгновенно, едва успев сформулировать себе установку.
Сегодня никаких снов.
* * *
Выспавшись и явно отдохнув, она проснулась в шесть часов, готовая действовать.
Сообщений от Уэйна не было, что неудивительно – слишком рано, чтобы он успел добраться до архивов социальной службы. Если только он не передумал… Мягкосердечный, как называла его Рамона. Грейс надеялась, что его сердечная мышца осталась мягкой. Но возможно, он не захочет копаться в грязи. Или просто передумает. Так что нужно учитывать и эту возможность.
С ним или без него, она продолжит начатое.
Так было всегда, и так будет.
Воспользовавшись другим одноразовым мобильником, Грейс позвонила в телефонную службу, где для нее оставляли сообщения.
Три потенциальных пациента. Им придется подождать, пока доктор Блейдс наведет порядок у себя в доме. За исключением крика о помощи от бывшей пациентки, женщины по имени Леона, которая потеряла руку пять лет назад после того, как ее поджег безумный приятель, требовавший немедленного внимания.
Грейс позвонила на домашний телефон той женщины в Сан-Диего. Кризис был вызван рецидивом, первым за три года, и не требовалось быть опытным психотерапевтом, чтобы увидеть его причину. Леона познакомилась с новым мужчиной и позволила себе надежду, но он напился и принялся оскорблять ее.
– Я думала, он на меня набросится, доктор Грейс, – рассказала она. – Он клянется, что никогда бы этого не сделал, но я не знаю…
Конечно, не знаешь, черт возьми!
– Вы правильно сделали, что позвонили, – сказала Блейдс.
– Правда? Мне… немного стыдно. Я не хотела вас беспокоить. Не хотела, чтобы вы думали, что я расклеилась.
– Как раз наоборот, Леона. Просить о помощи – это признак силы.
– Да. Конечно. Я знаю, вы это уже говорили, но до сих пор помощь мне была не нужна.
Все меняется, милая.
– Совершенно верно, – сказала Грейс. – Теперь помощь понадобилась, а я готова помочь, и вы поступили правильно. Это называется гибкостью, Леона. Вот почему вы так хорошо адаптировались и продолжаете адаптироваться. Давайте начнем сначала…
* * *
Нужно быть действительно опытным психотерапевтом, чтобы погасить кризис дистанционно, сидя в номере роскошного отеля и опасаясь за свою жизнь.
Грейс проговорила по телефону восемьдесят минут, и в конце разговора Леона казалась успокоенной. До такой степени, что не попросила о личной встрече. Доктору Блейдс не хотелось бы ей отказывать.
Покончив с профессиональными обязанностями, Грейс долго лежала в горячей ванне, а потом вытерлась и понюхала свою одежду. Никакого неприятного запаха – она мало потела. Можно поносить еще один день.
Блейдс нашла в Интернете то, что хотела, после чего собрала вещи и выписалась из отеля. Заправив «Джип» на ближайшей бензоколонке, она проверила уровень масла и давление в шинах и протерла стекла скребком с резиновой насадкой.
В ближайшем магазине канцтоваров Блейдс направилась к автоматам самообслуживания. Продавец с татуировкой на шее, стоявший за прилавком, даже не посмотрел на нее, когда она расплатилась наличными.
Вернувшись в «Джип», Грейс достала из стопки пять карточек и положила их в сумочку, а остальные сунула в отделение для перчаток.
Плотная и блестящая бумага бежевого цвета была приятной на ощупь. Большие тисненые буквы демонстрировали солидность.
М. С. Блюстоун-Мюллер
Промышленная и коммерческая безопасность
Оценка рисков
В нижнем левом углу визитной карточки был указан номер почтового ящика, якобы расположенного во Фресно. В нижнем правом – номер городского телефона в подвале психологической лаборатории в Гарварде: трубку там брали редко. Аспиранты сунули телефонный аппарат в шкаф, чтобы можно было без помех выспаться после вечеринки.
Грейс завела двигатель и поймала сигнал станции спутникового радио, передающей популярную классику – начало сюиты для виолончели Баха, Йо-Йо Ма во всей своей красе.
В дороге нет ничего лучше, чем компания гения.
