Глава 3

Чарли Прист жарил на сковороде камбалу.

Пока что у него это получалось плохо. Сковорода перегрелась, и кипящее сливочное масло сильно пенилось. Края рыбы загибались вверх и прямо на глазах ссыхались, подобно съеживающейся в пламени бумаге.

– Слишком сильный жар, – пробормотал Прист.

Он выбросил результат своего неудавшегося эксперимента в мусорное ведро, где уже покоилось то, что осталось от двух предыдущих попыток, потом швырнул сковороду в раковину, и она сердито зашипела. Похоже, его бесплодные усилия на ниве стряпни вызывают отвращение даже у кухонной утвари.

«Лучше бы заказал ужин на дом», – подумал Прист, но в эту минуту в дверь позвонили.

В прихожей был установлен небольшой монитор системы безопасности, какими оснащены все современные пентхаусы. Глазком в двери лучше не пользоваться, ведь если кого одолеет такая охота, через него легче легкого воткнуть в глаз вязальную спицу. Прист посмотрел на монитор. Великолепно. Вечер с каждой минутой становится все интереснее.

Отодвинув задвижку, он открыл дверь и вздохнул:

– Добрый вечер, офицер.

Посетитель улыбнулся. При этом уголки его рта приподнялись, но все остальные лицевые мышцы остались совершенно неподвижны.

– Мистер Прист?

– Да.

Полицейский держал в руке коробку. Обыкновенную картонную коробку, размером чуть больше коробки для обуви. Он был примерно того же возраста, что и Прист, может, на пару лет старше, из-под форменного шлема выбивалось несколько прядей сальных черных волос. В свете, льющемся в коридор из квартиры, украшающая шлем семиконечная звезда с зубцами, окружающими вензель королевы, ярко блестела.

– Я могу войти? – спросил полицейский.

– А в этой коробке случайно не найдется какой-нибудь еды? Я просто умираю от голода.

– Может, вы позволите мне войти, сэр?

Прист пожал плечами и отступил в сторону. Почему бы и нет? На лице посетителя опять мелькнула деланая улыбка. Прист провел гостя через прихожую в кухню. Полицейский осторожно положил коробку на бок. Его форма была в идеальном порядке. Должно быть, на службе совсем недавно.

– Красивая у вас кухня, – заметил он, оглядевшись по сторонам.

Кухню Приста и впрямь можно было бы выставить в демонстрационном зале мебельного магазина, торгующего жильем под ключ. Мебель из светлого дерева, столешницы из черного гранита. Салатовые прожилки, украшающие стену над встроенной техникой, отражались в полированных поверхностях высоких табуретов, стоящих вдоль барной стойки. В воздухе все еще витал запах горелой рыбы.

– Чем это пахнет? – принюхался полицейский.

– Камбалой.

– Понятно. Она легко подгорает.

– Не совсем так. Вообще-то, ее довольно трудно испоганить.

Полицейский попытался изобразить сочувственную улыбку, но и на этот раз улыбнулись только его губы.

– Так чем же я могу вам помочь, офицер?

– Меня послал к вам наш комиссар. Сейчас у нас идет чистка архивов, и кто-то наткнулся там на какие-то вещи, которые вы оставили, когда ушли. По правде говоря, я до этого ничего о вас не слышал, но комиссар сказал, что в свое время вы были в лондонской полиции человеком известным и что я должен доставить вам эту коробку лично.

– Я ушел из Скотленд-Ярда десять лет назад.

– В самом деле? Видимо, вы произвели сильное впечатление.

– Похоже на то. Правда, я не припоминаю, чтобы что-то оставил там десять лет назад.

– Что ж, тогда давайте посмотрим, что у нас тут есть.

Полицейский протянул руку к коробке, быстро снял с нее крышку и достал длинный металлический предмет.

– Американская полицейская дубинка со второй боковой рукояткой, – прокомментировал Прист. – Такими пользовались в девяностые. У меня никогда не было такой штуки.

– В самом деле? – Полицейский взглянул на дубинку, всем своим видом выражая удивление.

Потом изучающим взглядом посмотрел на нее снова, словно ожидая, что она сейчас откроет ему какой-то доселе скрытый секрет. Прикинув ее вес в руке, он покачал головой.

– Так вы говорите, вас послал ко мне комиссар? – уточнил Прист.

– Да.

– Старший инспектор Причард?

– Да.

Прист упал, приложившись головой о край барной стойки. Ему пришлось пострадать дважды. Первый удар был с размаху нанесен концом дубинки и угодил в висок – ему не хватило какой-то доли секунды, чтобы увернуться. А во второй раз он задел головой угол гранитной столешницы, когда уже падал. От этого второго удара Прист и вырубился.

Чарли открыл глаза и поначалу не почувствовал ничего, кроме пульсации крови в ушах.

Причард ушел в отставку три года назад. Полицейская форма была настоящей, но одетый в нее человек – не полицейский. Следовало догадаться об этом раньше. Ведь визитер нацепил шлем. До ближайшего полицейского участка отсюда три мили. Шлемы носят только те полицейские, которые патрулируют пешком, те же, кто патрулирует на машинах, носят форменные фуражки. Этот малый никак не мог пройти три мили пешком со шлемом на голове, якобы неся старые вещи Приста.

Вначале Прист не ощущал чужого присутствия, хотя и понимал, что этот липовый полицейский наверняка все еще где-то здесь. Тот посадил его на стул и обрывками кабельных хомутов прикрутил запястья к подлокотникам, а лодыжки – к ножкам. Кабель больно впивался в кожу. Пока Прист был без сознания, видимо, непроизвольно двигал ногами, и хомуты оставили глубокие рваные борозды. Туловище на уровне груди было примотано к спинке стула скотчем. Он мог разве что слегка подвигать головой, и все.

Сама же голова была обмотана мокрым полотенцем, закрывающим глаза. По сути, Прист мог находиться где угодно, но запах горелой рыбы ясно говорил о том, что он по-прежнему в своей кухне.

Чарли напряг мышцы, пытаясь освободить запястья, и руки пронзила острая боль. Похоже, в ближайшее время он вряд ли сможет отсюда уйти. Пока что хозяин положения – человек в синей полицейской форме. Чтобы попытаться изменить ход игры, у Приста есть максимум несколько минут. Если бы они дрались на равных, исход мог бы быть только один. Ведь в этом типе от силы шесть футов, и под этой своей формой он довольно тщедушен, а у Приста рост – шесть футов три дюйма , а весит он двести семнадцать фунтов , просто гора мышц. То, что этому малому удалось вырубить хозяина дома, – скорее результат везения, чем большого ума.

Возникло такое чувство, что он сидит тут, не имея возможности пошевелиться, целую вечность, хотя совершенно очевидно, что прошло всего лишь несколько минут. Несколько минут, в течение которых не удалось подумать ни о чем, кроме шума в ушах и резкого запаха горелой рыбы.

Внезапно полотенце сорвали, и взору Приста вновь предстала его кухня. Однако вид портила фигура лжеполицейского, ухмыляющегося во весь рот.

– Попался! – объявил он.

Прист промолчал, стараясь придать своему лицу безучастное выражение.

– Что ты так расстроился? Жалеешь, что вовремя меня не раскусил? – Визитер отбросил полотенце в сторону и, отступив на несколько шагов, сложил руки на груди, не переставая ухмыляться. – Мне пришлось выложить за эту форму две тысячи фунтов. Так что не ругай себя, что сразу не смекнул, в чем дело.

Насчет цены скорее всего чистая правда. Раздобыть хорошую копию полицейской формы – не такая уж трудная задача, но это и впрямь стоит очень дорого. Прист начал прикидывать в уме свои шансы на реванш.

Липовый полицейский продолжал:

– Но это было не зря. Я понимал, что ты откроешь дверь только полицейскому. И консьерж внизу тоже охотно меня пропустил.

– Чего тебе надо? – поморщился Прист.

– Пока – просто поговорить. Чуточку поболтать. Чтобы ты смог узнать меня получше.

– Стало быть, ты обо мне уже что-то знаешь?

Гость улыбнулся:

– Ты Чарльз Прист, но все называют тебя Чарли. Ты разведен. Детей нет. Тебе сорок три года. Закончил Кембридж, получив степень бакалавра с отличием первого класса. Поступил в лондонскую полицию в девяносто четвертом году, пару лет работал в патруле. В Скотленд-Ярде быстро дослужился до сержанта сыскной полиции, получив это звание уже в девяносто седьмом, затем в две тысячи первом стал инспектором. В две тысячи четвертом ушел из полиции при довольно сомнительных обстоятельствах и переучился на адвоката. Какое-то время проработал в департаменте судебного арбитража одной транснациональной юридической фирмы, затем открыл в Сити собственную юридическую контору, специализирующуюся на расследовании мошеннических схем. Теперь ты зарабатываешь по полмиллиона фунтов в год, и твоя организация занимает довольно высокое место в списке пятисот лучших юридических фирм Соединенного Королевства, тебя считают одним из наиболее уважаемых солиситоров  страны. Родители умерли, но у тебя есть сестра Сара Ботман. Ей тридцать девять, и она является совладелицей агентства по связям с общественностью. Также есть брат Уильям Прист. Ему сорок шесть, в настоящее время он находится в закрытой психиатрической лечебнице, расположенной за пределами Лондона, и будет оставаться там неопределенно долго, поскольку пять лет назад его признали душевнобольным преступником, то есть невменяемым. Ты сам страдаешь от диссоциативного расстройства. Это означает, что ты нередко чувствуешь себя отстраненным от реальности, периодически у тебя случаются припадки, в момент которых ты полностью утрачиваешь ощущение собственного тела. Что-то вроде того, что рассказывают о клинической смерти, когда душа на время покидает тело. Ну что, мне продолжить?

Чарли фыркнул. В прошлом году он заработал более полумиллиона фунтов, но в остальном все верно.

– Ты явно читал мою страницу в «Фейсбуке».

Бледное лицо и расширенные зрачки непрошеного гостя явно говорили о том, что он усилил свое природное нахальство, нанюхавшись кокаина, но в его глазах Прист видел не только кокаин. Он видел в них нечто такое, что беспокоило его куда больше, чем хомут для кабеля, который удерживал его на стуле. Что-то мертвое.

Фальшивый полицейский начал перебирать стопку бумаг, лежащих на кухонном столе. Ничего важного – счета, ведомости, кассовые чеки. Инструкция к дорогой кофе-машине, которую сестра Приста, Сара, подарила ему на Рождество и которой он пользовался всего пару раз. Пусть все это не столь серьезно, но это его бумаги.

– «Прист и компания», – пробормотал мужчина, рассматривая визитную карточку. – Наверняка он переслал это тебе… – Положив карточку в карман, гость опять повернулся к хозяину дома.

– Может, все-таки объяснишь наконец, чего тебе от меня надо? – Прист сам удивился тому, как спокойно прозвучал его голос, несмотря на волну ярости, которая поднималась в груди.

– В твои руки попало кое-что принадлежащее мне, – медленно проговорил человек в полицейской форме. – Кое-что имеющее для меня большое значение.

– Уж не адрес ли твоего дерматолога? Тебе следовало бы подать в суд на этого ублюдка.

– Нет, мистер Прист. Кое-что неизмеримо более ценное.

Прист постарался пожать плечами, насколько это возможно, когда ты намертво пристегнут к стулу.

Так и не дождавшись ответа, гость заговорил вновь:

– Ну что ж, я тебе немного помогу. Я ищу флеш-карту. Флешку. Он наверняка отдал ее тебе. Я хочу получить ее обратно. А после я подожгу ваш дом, мистер Прист. От того, отдадите ли вы мне эту флешку добровольно или нет, зависит, будете ли вы все еще пристегнуты к этому стулу, когда я чиркну спичкой.

Прист ничего на это не сказал, безмолвно глядя на собеседника. Тот подошел к ящику, стоящему на кухонном столе, порылся в нем и достал электродрель.

– Ты пришел, чтобы повесить в моей квартире дополнительные полки? – съязвил Прист.

На этот раз человек в полицейской форме не улыбнулся.

– У меня в распоряжении весь вечер и вся ночь, мистер Прист. И все это время вы никуда от меня не денетесь. Знаете, сколько дырок я смогу проделать в вас этой дрелью, прежде чем вы потеряете сознание?

– Нет, не знаю.

– Мне это тоже неизвестно. Возможно, мы сумеем выяснить это вместе.

Лжеполицейский достал из ящика сверло и ввернул его в патрон дрели. Потом несколько раз включил ее, наблюдая, как вращается патрон. Прист почувствовал, как его захлестывает волна паники. Я бездарно растратил эти несколько драгоценных минут. Он сглотнул, но сухость в горле осталась. Он начал дергать локтями, пытаясь привести руки в движение, но был совершенно беспомощен.

Незваный гость прижал патрон дрели к уху пленника. Тот, по-прежнему молча, изо всех сил старался сдержать участившееся дыхание, из-за которого в его организм поступало слишком много кислорода. До этой минуты все происходящее казалось каким-то нереальным. Но теперь он явственно ощутил, что это реально. Надо избежать перенасыщения легких кислородом, иначе он потеряет сознание. Пока он в сознании, у него еще остается хоть какой-то шанс выбраться. Хотя такая перспектива с каждой секундой становилась все более призрачной.

Гость нажал «пуск». Прист резко отклонил голову вбок и поморщился, когда бешено вращающийся патрон дрели обжег его щеку. Он услышал, как маньяк в полицейской форме смеется. Этот говнюк явно наслаждается происходящим! Присту так и не пришло в голову ни одной стоящей мысли, и он решил просто потянуть время.

– Ладно, ладно. Вся информация вон там. – И он кивнул в сторону тускло освещенной гостиной.

Гость с явной неохотой отошел назад.

– Где именно?

– Я скачал все данные на компьютер, стоящий в углу комнаты, и уничтожил флешку.

– Зачем?

– Просто так захотел.

Фальшивый полицейский посмотрел на хозяина квартиры. Провел рукой по дрели. Потом наклонился к самому уху, так что Чарли почуял исходящий от него запах несвежего табачного дыма и перегара.

– Если ты мне соврал, я сначала высверлю твои гребаные глаза.