Глава 30

«Дауэр-хаус» не обманул ни одного из ожиданий Приста, так что он даже ощутил некоторое разочарование. Подъездная дорога вилась между купами облетевших деревьев. Похоже, такое обилие крутых поворотов объяснялось нежеланием владельцев, чтобы их дом был виден с шоссе. По обе стороны дубовой двери, украшенной прихотливой резьбой, изображающей переплетающиеся побеги виноградной лозы, стояли белые колонны. На фронтоне красовался красно-синий гербовой щит – видимо, герб семьи. Дом был построен в раннем георгианском стиле, и по его краснокирпичному фасаду тянулись ряды подъемных окон в белых переплетах, создавая впечатление, что комнат в нем больше, чем есть на самом деле.

Дождь прекратился, но Прист все равно запахнул свой плащ плотнее, пока они шли по гравию к двери. Когда они приблизились к крыльцу, Джессика повернулась к нему. Ее лицо было частично закрыто волосами, так что Чарли не смог прочесть его выражения.

– Должна предупредить вас, – серьезно сказала она. – Из Штатов приехала моя сестра. Сразу, как только узнала о смерти Майлза.

– Но почему меня надо об этом предупреждать?

Джессика закашлялась, дрожа от холода, прежде чем повернуть ручку и открыть дверь. После промозглого холода на них пахнуло теплом. Это было приятно. Они вошли внутрь.

– Она юрист по корпоративному праву и консультирует американские компании касательно законов Соединенного Королевства. Она не подарок.

Несколько секунд спустя Прист стоял в просторной кухне, полной новеньких блестящих приборов. Она напоминала кухню на какой-нибудь ферме, но при ближайшем рассмотрении было видно, что сельский стиль – это дорогая имитация.

– Ты могла бы и позвонить. – Из-за стола встала высокая, хрупкая на вид женщина и расцеловала Джессику в обе щеки.

Гостю она всего лишь сухо кивнула и отвела глаза.

– Прости, мама, у нас не было времени. Позволь представить тебе…

– Я знаю, кто это, Джессика. Не хотите ли чаю, мистер Прист?

Прист взял чашку, в которую хозяйка дома налила чай, и заерзал на стуле. Ему было неловко. Он не имел права находиться здесь. Ведь семья Эллиндер в трауре.

– Простите за вторжение, миссис Эллиндер, – повинился он. – Я понимаю, как вам нелегко.

– Зовите меня Люсией, – отрешенно ответила она.

Чарли открыл было рот, сам не зная, что собирается сказать, но ему не пришлось краснеть за свою возможную бестактность, так как в кухню вошел Кеннет Эллиндер.

– Джесси! – Он на мгновение приобнял дочь. – Как я рад тебя видеть. И мистера Приста тоже. Добро пожаловать.

– Мы хотели рассказать тебе о том, что узнали, папа.

– Конечно-конечно. Но сейчас уже поздно, и вы, наверное, голодны. Не согласитесь ли отужинать с нами, мистер Прист?

Чего-чего, а этого Присту сейчас не хотелось совсем. Он почувствовал то же, что чувствует утопающий. Противное ощущение собственной беспомощности, невозможности выбраться на поверхность. Но у Джессики был усталый вид, а ее отец оплатит его счет, так что ему не оставалось ничего, кроме как согласиться. Чарли перехватил взгляд Люсии Эллиндер и понял, что она ему не рада.

В столовой царил полумрак, но и при тусклом освещении Прист разглядел как минимум десять пар глаз, устремленных на него с портретов предков семьи Эллиндер, увековеченных на холстах с разной степенью мастерства.

– Это урожай девяносто третьего года, – сообщил Кеннет, посмотрев на бутылку вина. – Урожай девяносто пятого, вероятно, был бы лучше, но в нашем винном погребе я не смог отыскать ни одной бутылки. – Он налил темно-красный напиток в бокал гостя.

– Спасибо. Я бы все равно не заметил разницы, – признался Чарли.

Он почувствовал за своей спиной движение, и на место рядом с ним грациозно села женщина.

– Ты опоздала, Скарлетт, – заметил Кеннет, однако раздражения в его голосе не слышалось.

– Прости, папа.

Скарлетт Эллиндер была на несколько лет младше Джессики. Высокая и изящная, как и ее мать, с такими же изумительными карими глазами. Она двигалась так, словно заранее распланировала каждое свое движение, каждый свой жест. Скарлетт унаследовала резкие черты своей матери и походила на нее больше, чем Джессика. Но в ней отсутствовала жесткость, присущая ее сестре и Люсии. Ее озорные глаза блестели, улыбка казалась искренней, и судя по тому, как она, опираясь руками на столешницу, подалась вперед, ей удавалось куда больше интуитивно понимать других людей, чем старшей сестре.

– Вы, наверное, Чарли Прист, – протянула руку Скарлетт.

– А вы, наверное, Скарлетт. – Прист улыбнулся ей в ответ и сразу же ощутил на своем затылке недовольный взгляд Джессики.

Он отметил, что сестры не обращают друг на друга ни малейшего внимания.

– Позвольте сказать вам, мистер Прист, – заговорил Кеннет, наливая вино в бокал Скарлетт, – что я очень рад тому, что вы наконец согласились взяться за расследование смерти Майлза.

– Ваша дочь очень хорошо умеет убеждать, мистер Эллиндер, – отозвался Чарли.

– Расследование убийства Майлза, папа, – тихо поправила Джессика. – А не его смерти.

– Прошу вас, не продлевайте горе старика. Так каковы же результаты? – спросил Кеннет, пропустив мимо ушей замечание старшей дочери.

Прист обдумал свой ответ. Каковы результаты? Он бросил взгляд на Джессику. Кеннет не знал, что Майлз приходил к Присту в ту ночь, когда его убили. Интересно, как много, по мнению Джессики, он должен рассказать ее отцу?

– Сейчас еще слишком рано говорить, – осторожно начал он. – У меня есть несколько зацепок, однако…

– Дай им поработать, папа, – перебила Скарлетт. – Неразумно требовать отчета о достигнутых результатах, когда расследование еще находится на таком раннем этапе. Будем реалистами. Может пройти несколько лет, прежде чем мы узнаем, что в действительности произошло с Майлзом.

Скарлетт посмотрела на Приста и улыбнулась опять. Он благодарно кивнул.

– Погиб генеральный прокурор, папа, – включилась в беседу Джессика.

Кеннет склонил голову:

– Я знаю. Это очень прискорбно. Но какое отношение это имеет к…

– Вы знали сэра Филипа Рена, мистер Эллиндер?

– Да, знал, как и ваш отец, хотя он, вероятно, знал Рена лучше, чем я. Филип был достойный человек. Насколько я понимаю, он испытывал сильный стресс, хотя я понятия не имел, что давление на него было настолько велико, чтобы заставить его покончить с собой.

– Я думаю, Филип Рен не покончил с собой. – Прист отпил еще вина – и не почувствовал почти никакого вкуса.

Эллиндер нахмурился:

– Что вы хотите сказать?

– Я говорю, что смерть Филипа Рена не была самоубийством.

– Почему вы так решили? – спросила Скарлетт, опять подаваясь вперед и глядя ему в глаза.

– Мы были там, Скарлетт, – предостерегающим тоном произнесла Джессика.

– Полицейские… – начал Кеннет.

– Их возглавляет инспектор МакЮэн, – перебил его Прист.

Эллиндер ударил кулаком по столу.

– Этот малый – просто шут гороховый, и он абсолютно некомпетентен! Почему ему поручили расследовать смерть Филипа? Ведь он должен заниматься расследованием убийства моего сына!

– Более того, – добавил Прист, – между смертью Майлза и смертью Рена есть еще одна связь.

– Не может быть! – воскликнул Кеннет.

В конце стола Люсия заерзала на стуле и застонала.

– У сэра Филипа есть дочь, ее зовут Хейли, – продолжал Прист. – Похоже, она пропала без вести, ее увезли в какой-то неизвестной машине несколько дней назад. Мы сейчас вернулись из Кембриджа, где она жила и где мы пытались отыскать ее следы.

Хозяин дома прищурился:

– И как это связано с Майлзом?

– В Кембридже мы поговорили со священником, служащим в церкви, которую посещала девушка. Незадолго до исчезновения Хейли по почте прислали мертвое насекомое. Такое же, как то, которое было обнаружено в горле Майлза. Поденка.

Кеннет осторожно поставил бокал на стол. Прист чувствовал на себе неодобрительные взгляды как усопших, так и живых.

– Это о чем-нибудь вам говорит, мистер Эллиндер?

Старик несколько секунд угрюмо посидел, поглаживая пальцами свой бокал. Чарли затаил дыхание.

– Нет, – сказал он наконец. – Это ни о чем мне не говорит.

Последовало молчание, потом Люсия встала, с силой оттолкнула свой стул и опрокинула бокал, пролив вино.

– Простите! – сказала она. – Я не могу это слушать.

Она быстро отошла от стола. Ее муж тоже поднялся, однако она вышла вон прежде, чем он успел что-либо сделать, чтобы ее остановить.

– Люсия! – крикнул ей вслед Эллиндер.

Прист услышал, как где-то в доме захлопнулась дверь.