Глава 29

Джорджи сидела дома за письменным столом, вдыхая запах горячего супа, который она приготовила в кружке, высыпав в кипяток содержимое пакетика. «Спаржа со сливками». Во всяком случае, именно это было написано на упаковке. В офисе она сегодня разбиралась с несколькими мелкими делами, за которые взялась фирма «Прист энд компани». Они могли бы и подождать, но ей надо было занять себя чем-нибудь, помимо чтения жизнеописания Влада Колосажателя. Извини, Влад, но я сыта тобой по горло.

Сегодня день был полон необычных открытий. Когда Джорджи размешивала сахар в своей третьей чашке кофе с молоком, позвонил Чарли и сказал, что он в Кембридже. Он был там с Джессикой Эллиндер, и мысль о том, что они проводят время вместе, оказалась немного неприятной. Хотя это конечно же не имеет ко мне никакого отношения. Но Джорджи сомневалась, что Джессика относится к тому типу женщин, который нравится Чарли. Они не смогли отыскать Хейли, но нашли связь между ее исчезновением и убийством Майлза Эллиндера. Ей прислали по почте поденку, то есть такое же насекомое, как то, которое, по словам МакЮэна, было найдено в горле Майлза.

– Это визитная карточка убийцы? – предположила Джорджи.

Она очень старалась скрыть свой энтузиазм.

– Возможно, – ответил Чарли. – Но не могла бы ты хотя бы попытаться выказать беспокойство?

Разумеется, Джорджи чувствовала беспокойство. Ведь молодой женщине грозила опасность. Однако полиции, и особенно инспектору МакЮэну, не было до этого никакого дела. А ранее произошло ритуальное убийство. И теперь босс вместе с Джессикой Эллиндер ехал в дом ее семьи, находящийся недалеко от Лондона.

Джорджи надеялась, что он не станет там ночевать.

Ее комната на самом верхнем этаже была в квартире самой тесной, но ведь у нее и вещей меньше, чем у остальных, к тому же теснота, в которой жила девушка, компенсировалась тем, что ее окно выходило на Темзу. Летом она могла наблюдать за снующими по реке судами – рыбацкими моторками, превращенными в паромы, перевозящие туристов, весельными лодками с командами гребцов, стремительно несущимися мимо, низкими баржами, везущими горы мусора. Джорджи нравилось смотреть, как на воде играет солнце и отражения стоящих вдоль реки зданий распадаются под килями судов, – так художник проводит кистью по холсту.

Щеки горели – они раскраснелись еще тогда, когда Чарли давал ей инструкции по телефону, а она лихорадочно записывала их. Теперь у мисс Самдей есть новое задание. Надо отправиться к леди Рен и побеседовать, а еще, если получится, сделать несколько фотографий кабинета сэра Филипа Рена, хотя Чарли так толком и не объяснил, зачем. Он изложил план ее действий. Выполнить все это будет нелегко, ведь в доме Ренов наверняка все еще остаются полицейские, но Чарли сказал, что позвонит Терри Рен и предупредит о визите Джорджи. От мысли о том, какое важное дело ей предстоит сделать, по спине забегали мурашки. Настал ее час.

Надо было куда-то положить свои вещи, но у Джорджи нет дамской сумки. Она знала, что из всех знакомых женщин ни единой сумочки нет только у нее самой. Зато у нее есть карманы. Карманы нужны для того, чтобы носить в них нужные предметы. А дамские сумочки – чтобы быть как все. Но ведь Джорджи не такая, как все. У Миры сумок полный гардероб, а коллекция сумок Ли, наверное, занимает целый гараж. Можно было бы одолжить сумку – конечно, не у Миры, а у Ли, – но сейчас Джорджи совсем не хотелось говорить ни с кем из своих соседей по квартире.

Она взяла с собой адвокатский блокнот, авторучку, запасной баллончик с чернилами, пятьдесят фунтов наличными и смартфон.

Проходя по коридору, девушка заметила, что дверь в комнату Мартина закрыта. Из-за нее доносилась ритмичная музыка – драм-н-бейс, не совсем в его стиле. Что-то быстрое и монотонное – наверное, такая музыка нравится Мире. «Но это неважно», – сказала себе Джорджи.

– Джорджи!

В первую секунду она с ужасом подумала, что ее зовет Мира.

– У меня сломался фен, – скорчив огорченную гримасу, сказала Ли.

– У меня есть фен, но он так себе, – ответила Джорджи. – Но я хотя бы вынула его из коробки.

– Можно я им воспользуюсь? Прости, мне, наверное, надо будет возместить тебе часть квартплаты, ведь я все время одалживаю у тебя то одно, то другое.

– Он лежит в ящике тумбочки. – Джорджи бросила соседке ключ от комнаты.

– Спасибо! – Ли улыбнулась.

– Я заберу ключ потом. Ты будешь вечером дома? – спросила Джорджи.

– Возможно, у меня будет мужчина, но не беспокойся, просто сначала постучи. Ты уходишь на весь вечер? У тебя что, свидание?

– Думаешь, я делаю записи в блокноте во время свиданий?

– По правде сказать, да.

– Хм. Неплохая идея. Пока.

Джорджи махнула рукой, сбежала вниз по лестнице и вышла на улицу, так и не дав Ли возможности ответить. Река сегодня показалась ей темной и не такой приветливой, как в другие дни.

Ли посмотрела, как соседка бегом спускается по лестнице, потом подождала, когда за ней захлопнется парадная дверь.

У нее ужасно неуклюжая походка. Ли вдруг заметила, что Джорджи Самдей не умеет красиво ходить. «Она не очень-то уверена в себе», – мелькнула мысль. Хотя у нее нет для этого причин – ведь она очень хорошенькая, особенно если перестанет одеваться, как какая-то монашка. И, несомненно, она могла бы найти себе кого-нибудь получше, чем этот придурок Мартин. Непонятно, почему она вообще когда-то проявляла к нему интерес. Правда, Ли подозревала, что тут кроется какая-то тайна.

Прошло уже два года с того дня, как Мартин попытался засунуть в рот Ли свой язык. Больше он не предпринимал таких попыток, потому что тогда она чуть было его не откусила. Ли уже давно смирилась с тем, что благодаря отцу-англичанину и матери-японке она по-настоящему не принадлежит ни к одной из культур. Если бы она была такой же, как Джорджи: амбициозной, ориентированной на карьеру, обладающей интуицией, – то могла бы пойти работать помощником юриста в одну из юридических фирм и к тридцати годам стать в ней партнером, притом родители обеспечили бы ей долю в капитале. Но вместо этого она работала в сфере эскорт-услуг.

Ли познакомилась с миссис Уайт на вечеринке в Оксфорде еще до того, как с однокурсниками из университета переехала в Лондон в две тысячи тринадцатом. Пожалуй, это случилось в тот самый вечер, когда она отправила Мартина к принимающему во внерабочее время врачу общей практики, чтобы тот зашил ему язык. Миссис Уайт была необыкновенной женщиной. Ей было под шестьдесят, но изгибу ее бедер могли бы позавидовать многие модели. В тот вечер на ней было белое дизайнерское платье, резко контрастировавшее с коричневым тоном ее великолепной кожи. Ли хорошо помнила эту встречу.

– Надо же, – заметила миссис Уайт после того, как бармен подал Ли коктейль, – какой чудесный прикид.

– Спасибо за комплимент.

– Скажите, дорогая, вы студентка или очень молодой преподаватель?

Миссис Уайт привыкла получать желаемое. А она желала пригласить к себе на работу Ли. Ли же обнаружила, что не прочь время от времени за пятьсот фунтов позволить тому или иному бизнесмену средних лет покувыркаться с ней в постели. К тому же плата была так высока, что не возникало нужды заниматься этим каждую ночь или даже каждую неделю. Просто следовало соглашаться, когда миссис Уайт звонила и говорила, что у нее есть клиент. «Он просто душка, моя дорогая. Ему шестьдесят два года, и у него, вероятно, даже не стоит, но если ты позволишь ему потрогать тебя, он заплатит вдвойне».

– Ты одна из моих лучших девушек, Ли, – сказала ей как-то миссис Уайт с кривой улыбкой. – Все дело в том, что у тебя одновременно и восточный тип лица, и веснушки. От такого сочетания мужчины сходят с ума. Если бы у тебя было три влагалища и ты могла бы не дышать в течение часа, другие девушки мне были бы просто не нужны!

Ли усмехнулась, поднимаясь по лестнице в комнату Джорджи. Она удивилась, когда та дала ей ключ. Интересно, куда это соседка так спешила? Возможно, она сейчас трахается с этим своим сексуальным боссом. Ли видела, как Джорджи покраснела, когда он вчера появился в баре, так почему бы и нет? Он очень красив и, судя по его бицепсам, немало времени проводит в спортзале.

«Рада за тебя», – подумала Ли, отпирая дверь.

В комнате витал запах Джорджи. Его нельзя назвать неприятным, но это был человеческий запах. Не то что в комнате самой Ли или в комнате Миры, где пахло как в маникюрном салоне. В углу на письменном столе стоял ноутбук, но ведь Ли пришла сюда не для того, чтобы высматривать. Ей в самом деле нужен фен. Но она подойдет к тумбочке, где он лежит, медленно, ей же некуда спешить.

У стены стояли четыре полки с книгами. Бо́льшая их часть была знакома Ли по учебе в университете. Некоторые из них даже когда-то принадлежали ей самой: Джорджи охотно приняла их от нее в качестве подарков, после того как Ли решила, что, работая девушкой по вызову, она будет зарабатывать больше, чем юрист. Книги – по разным отраслям права, никакой узкой специализации. Но Ли знала – мозг Джорджи способен впитывать знания лучше любой губки, как, впрочем, и ее собственный.

В комнате не обнаружилось ничего похожего на алтарь, посвященный Мартину. А жаль. Не то чтобы Ли получала удовольствие, наблюдая, как кто-нибудь сохнет от неразделенной любви, но она надеялась найти здесь хотя бы прядь его волос или обрезки ногтей, а может быть, один из его носков. Что ж, значит, странности Джорджи имеют свои пределы.

На столе лежала почта. Три письма: два – это, похоже, рекламные проспекты и что-то еще.

Ты пришла сюда за феном, детка. Но Ли уже щупала конверты. Что это – счет от «Эйвон»? Да ну? Ей что, пятьдесят лет?

Ага, есть что-то еще. Конверт, на котором синими чернилами выведены печатные буквы – имя, фамилия и адрес Джорджи. Без марки. Должно быть, кто-то засунул это письмо в ее почтовый ящик у входа в дом. Ли внимательно осмотрела конверт. Внутри находился какой-то предмет. Один край клапана немного отклеился. Ли потрясла его, и клапан отклеился еще больше.

Что-то выпало изнутри на стол.

Ли нахмурилась. Она не стала брать то, что выпало, в руки и брезгливо положила конверт обратно на стол. Что за черт? С какой стати кому-то понадобилось посылать Джорджи дохлое насекомое?