Глава 45. Воплощенный страх

Брэду снилась Клер. И хотя в реальной жизни он всегда мечтал о ней, во сне это не была его мечта, это был кошмар. Кошмар с тонкой примесью грезы. Все омерзительное было смягчено тончайшими деталями красоты, будто на картинах самой Клер. Да, на такое искусство была способна только ее кисть или даже компьютерная графика.

Ему снилось, как Клер сидит за неким подобием стола и пропускает через мясорубку его же собственные внутренности. Ее изящные ладони ритмично вертели ручку мясорубки. Мясо превращалось в вязкий фарш с кровью. И ее нежные пальчики тоже были в крови. Ангельская златокудрая голова склонялась над адской машиной, а рядом стоял и поучал ее кто-то зловещий и в темноте почти неразличимый. Кажется, он был безобразен, и это он нашептывал ей, что делать, но Клер все равно делала все по-своему. То есть еще более жестоко, чем учил ее он. Брэд хотел крикнуть ей что-то, но ощутил, что губы зашиты, а внутренности в животе разворочены, конечности почти отрезаны. Он был сшит, разрезан и проткнул булавками, как кукла для гадания. А окровавленная иголка с ниткой валялась на столе у Клер. Только это был уже не стол, а странная этажерка, собранная из человеческих останков и черепов, а еще частей тел каких-то неизвестных ему, но вполне материальных созданий.

Клер все же ощутила его попытки докричаться до нее и подняла голову. Ее глаза были пусты и красны, как два рубина. Сплошной алый свет, а не глаза. Кровь текла по ее векам, похожая на слезы. А когтистая уродливая рука в манжетах лежала на ее плече, будто подтверждая свои права на собственность. Это он был палачом. Это он хотел смерти Брэда и наблюдал, как его внутренности кровавыми червями выползают из решетчатого окна мясорубки. Но работать неустанно продолжали именно руки Клер.

Брэд проснулся в холодном поту. Жуткий шепот, все нараставший во сне, звучал в его ушах и сейчас, будто из потусторонних окон в этот мир бились крыльями легионы демонов.

Не нужно больше видеться с Клер – вот первое, что пришло ему в голову. Если с ней связана такая опасность, то лучше махнуть на девушку рукой. В любом случае, она всегда неохотно принимала его ухаживания. Возможно, именно это и заставляло его возвращаться к ее дверям снова и снова – ее совершенная недоступность. Вот и сейчас он не смог удержаться. Ведь как раз на сегодня было назначено его свидание с Клер. И, конечно же, он отправился на него. Даже сам дьявол не смог бы ему помешать.

Клер завороженно смотрела на мигающие огни карусели. Пластмассовые лошадки и пони были похожи на затейливые кренделя. Зеркала на внутренней стороне аттракциона мерцали, отражая свет. На миг ей показалось, что она видит в них отражение изувеченного. А еще нож и жертву в его руках. Клер вздрогнула.

Она стала искать взглядом Брэда. Он выбирал что-то у прилавка с подарками и сувенирами. Наверное, выбирал презент для нее. Клер выкинула остатки сахарной ваты в мусорный бак и двинулась к нему. Она прошла мимо тира и прилавка с пряниками. Никто не суетился, не кричал, не спешил ловить убийцу. Но она ведь только что видела, как было совершено убийство. Если только ей не показалось.

Где проходит грань между явью и фантазией, если после ее фантазий остаются трупы?

– Брэд! Нам пора идти, – она схватила его за плечо. Он даже не сразу понял, в чем дело. Прежде она никогда не проявляла в отношении него такой настойчивости.

– Что случилось?

– Здесь один тип приставал ко мне, – соврала она, вернее соединила в одно частички лжи и правды. Если сказать напрямую, он все равно бы не понял.

– Где? – Брэд готов был подраться. У него всегда чесались кулаки, по поводу или без.

– Неважно, – она резко мотнула головой. – Мы должны уйти. Здесь сегодня одни дети и подростки. Мне скучно.

– Тогда пойдем в паб или в кино, – охотно предложил он.

– Нет, лучше домой.

Такой ответ его явно разочаровал, ведь он знал, что ночевать к себе она его не пригласит. И все-таки он сдался. Может, рассчитывал, что сегодня ночью она все-таки сделает исключение.

Он купил ей красивый кулон с подвеской в виде слоника, только Клер не решалась снять жемчуг с шеи, чтобы надеть подарок. Жемчужное ожерелье всегда оставалось при ней. Снять его значило изменить себе.

Клер нащупала что-то твердое в кармане и удивилась, достав оттуда склянку, которую получила в лесу. Она вдруг решила сделать безрассудный поступок и выпила все одним залпом. Кто знает, вдруг в ней откроется еще один удивительный дар. Она смотрела на луну, ожидая новых чудес, но ничего не происходило.

Брэд проводил ее до дома. Оставшись одна в темноте, она даже пожалела, что позволила ему уйти. Кто-то присутствовал в доме. Вернее, что-то.

Оно двигалось. Шло или ползло? В темноте не разобрать. Клер, лежа в постели, ощутила, что не может шевельнуться, но не из-за выпитой жидкости из склянки. Это свет луны ее завораживал. Вернее, зарождающегося месяца. Месяц светил прямо в ее окно, как таинственный гость. Она подумала о незнакомце, давшем ей в лесу чудесное снадобье. Месяц как будто звал ее с собой. А вот фигура в робе с капюшоном во мгле была почти неразличима, но она продвигалась к Клер, упорно сторонясь проникающего в окно света. Еще миг, и он будет рядом. В его руке вдруг что-то сверкнуло – лезвие, такое же кривое, как серп луны.

– Я отрежу тебе голову, ангел.

Она вздрогнула, представив, как косое лезвие рассечет ей шею и голова с золотыми локонами подобно трофею упадет в морщинистые руки. Этот жуткий карлик хочет отрезать голову ангела и унести с собой в качестве добычи. Нет. Она села в кровати, представив боль. Пальцами сжала насечку кольца и ощутила, как обжигающая кровь выступает на пальце. Нужно ли еще произнести его имя или он поможет и так?

Обычно она желала его остановить, теперь она просила его об убийстве. Но можно ли убить этого карлика, или он такой же плод ее фантазии, как лицо в зеркале, стремительно менявшееся от идеального до ужасного? Он не мог убивать, чувствуя ее боль. А если попросить его убить? Она уже приоткрыла губы:

– Изувеченный!

Впервые ей понравилось, как звучит это имя.

И карлик остановился. Принюхался к воздуху, будто чуял пожар. Откуда? Над этим лесом ведь не пролетит дракон, готовый дохнуть вниз огнем, но сгорбившаяся фигура будто ощущала приближение такого монстра.

– Изувеченный!

Что-то взметнулось в темноте, и Клер откинулась на подушку. Мелкие золотые локоны кружевом обрамили ее лицо и хрупкую шею. Лезвие все еще сверкало рядом. Карлик хочет отрезать голову ангела и унести ее с собой. В качестве трофея. Но ведь она не ангел. Мысли в голове метались так быстро, а смысла в них не было. Они лишь повторялись, складываясь в итоге в один и тот же круговорот. Отсеченная голова ангела, насаженная на шест, а вокруг торжествует нечисть.

Ее голова похожа на ангельскую. Но она ведь не ангел. Не ангел. Клер заметалась в постели, будто в бреду, но тут прохладная ладонь накрыла ее лоб. Легкое прикосновение, будто во сне. Может, это и есть сон? Но почему же тогда кто-то рядом прошептал: «Спи!»?

И она уснула.

Ей снился месяц и голова ангела на шесте, а вокруг в свете костра приплясывают карлики. Они хотят изжарить мясо, ободрать крылья и съесть.

– Мясо, приносящее тайную силу, – припевают они, – мясо сверхсущества.

Оно даст им таланты. Она помнила, как сама съела кусочек печени убитого существа – и у нее открылось тайное зрение, заговорили птицы в лесу, разверзся путь в волшебное царство. Но голова на шесте не была головой сверхсущества. Это же голова Корделии. Хотя издалека она кажется головой ангела. Такая красивая…