Матвей

Хорошая штука – развитая интуиция, в который уже раз Матвей убеждался в этом на собственном опыте. Закрывая багажник, он вдруг почувствовал, что ему просто необходимо как можно скорее бежать за дом, куда только что ушла Аделина. Что-то просто толкало его в спину, как будто огромная рука, и подгоняло – скорее, скорее. Матвей бросил сумку с инструментами и побежал. То, что открылось его взгляду на парковке за домом, шокировало его настолько, что, казалось, придало сил. На Аделину надвигался худой высокий мужчина, чье лицо полностью скрывал капюшон спортивной кофты, в занесенной руке он держал топор, который и опустил, как показалось Матвею, на голову замершей как вкопанная Драгун. В ту же секунду Матвей в два прыжка достиг цели, отпихнул Аделину и набросился на ошалевшего от неожиданности мужика, вырвал у него топор и пару раз ударил кулаком по голове, остатками разума понимая, что нельзя бить во всю силу – убьешь. Мужик обмяк, а Матвей, отшвырнув подальше топор и убедившись, что нападавший дышит, хоть и в отключке, кинулся к неподвижно лежавшей неподалеку Аделине. Удар топора пришелся не на голову, а на шею, совсем близко от сонной артерии.

– Даже ключицу не задел, надо же, – пробормотал Матвей, одной рукой зажимая сильно кровоточившую рану, а другой пытаясь набрать номер вызова «Скорой».

Прокричав в трубку все, что хотел, он сбросил звонок и позвонил в полицию. Состояние мужика его не особенно волновало – подумаешь, отключился от двух ударов, ничего жизненно важного Матвей ему не повредил, отделается ушибом мозга. А вот Драгун истекала кровью, и остановить ее Матвей в одиночку не мог.

– Где чертова бригада? – бормотал он, прижимая руку к шее Аделины. Кровь продолжала течь, Аделина то и дело пыталась открыть глаза, но ей это не удавалось.

Матвей говорил с ней, тормошил, кричал, стараясь удержать в сознании. Кровотечение усиливалось, а «Скорой» все не было.

– Какой бред, – бормотал Матвей, сильнее сдавливая рану на шее Аделины. – Врачу вот так истечь кровью на улице в десять утра! Где люди, мать их?! Где хоть кто-нибудь?!

Но дом и двор словно вымерли, ни единой живой души. Наконец раздался рев сирены, и Мажаров вздохнул с облегчением, хотя и понимал, что вряд ли линейная бригада сможет чем-то ощутимо помочь. Но хотя бы довезут до больницы, уже проще.

Он поехал с ними, так и не убрав руку с шеи Аделины, и шел с ней до самой операционной, только в дверях отпустив наконец кровоточившую рану.

– Идемте со мной, – попросила его медсестра, и Мажаров, проводив глазами каталку, обернулся:

– Что?

– Вы весь в крови, я вам душевую покажу. Вы ведь Мажаров, да?

– Откуда вы меня знаете?

– Вы работали здесь, когда я только устроилась, – чуть покраснев, сказала девушка.

– Да? Извините, я вас не помню.

– Ничего, – улыбнулась она. – Это не страшно. Вы поможете карту заполнить на поступившую? При ней нет документов.

– Да, ее сумка осталась у меня в машине. Мне бы только сначала руки вымыть.

Он бросил взгляд на свои окровавленные руки, на джинсы в бурых пятнах, на майку, выглядевшую так, словно ее владелец работал на скотобойне. Медсестра предложила:

– У нас костюмы есть одноразовые, я вам рубашку дам, а вот джинсы…

– Н-да, в общественный транспорт не пустят. Ничего, рубашки будет достаточно.

Вымыв руки и сменив майку, Матвей почувствовал себя немного лучше. Плеснув в лицо холодной водой, он оперся руками о раковину и посмотрел в зеркало. Вид был вполне безумный, но и немудрено после почти бессонной ночи и последовавшей за ней драки.

В регистратуре он продиктовал данные Аделины – те, что знал, и услышал, как вошедший в приемный покой врач спросил:

– Драгун? Это случайно не хирург-пластик? Дочь Майи Михайловны?

– Да, она, – сказал Матвей, отметив про себя, что ему в голову не приходило связать Аделину и профессора с кафедры хирургии. Да и сама она, кажется, никогда не упоминала о том, что ее мать преподавала в медицинском. Матвей успел у нее поучиться, как раз после его выпуска профессор Драгун предпочла практическую деятельность учебной и кафедру оставила, но он помнил Майю Михайловну довольно хорошо – высокая статная женщина с русыми волосами и тонким, ухоженным лицом. Строгая к студентам, она была таким блестящим хирургом, что за возможность присутствовать на ее операциях среди студентов шла настоящая война. Во время операций она подробно рассказывала и объясняла каждый свой шаг, каждое движение, говорила, почему действует так, а не иначе, но – главное – тем, кто относился к хирургии как к единственному для себя выбору в жизни, она давала возможность на практике почувствовать, что такое быть хирургом и держать в руках человеческую жизнь. Матвей довольно часто удостаивался чести сперва просто стоять у стола, а не наблюдать с купола, затем держать ранорасширители, накладывать швы, и наконец на шестом курсе профессор Драгун впервые взяла его ассистентом на операцию – первым со всего их курса. Матвей помнил, как не спал всю ночь, то и дело воскрешая в памяти лекцию и страницы из учебника, как прокручивал в голове технику операции, необходимый набор инструментов, варианты наложения швов. Больше всего он боялся опозориться и не оправдать доверия профессора.

Внезапно Матвей понял, что почти так же волновался, впервые заходя в операционную клиники Аделины Драгун, точно так же не хотел показаться неумехой. Кто бы мог подумать – мать и дочь, и с обеими ему довелось работать.

– Из операционной есть новости? – спросил он у медсестры, и та отрицательно покачала головой:

– Пока нет.

– Рана там глубокая, но, к счастью, не задета ни ключица, ни сонная артерия, – вмешался молодой парень в белом халате и пижонских голубых джинсах, по-модному закатанных выше щиколоток.

– А вы кто? – спросил Матвей.

– Я студент, меня за кровью отправили.

– Так какого черта ты тут разглагольствуешь? – загремел Мажаров. – Звоните в переливание, пусть готовят кровь!

– Уже, – зажав ухом телефонную трубку, отозвалась медсестра. – Света, тебе заявку на кровь оперблок отправил? Да ты что… а на станцию позвонить? Погоди-ка. – Она растерянно посмотрела на Матвея: – В переливании только один пакет нужной группы был, но он поврежден.

– Какая группа? – спросил Матвей, холодея от мысли, что нужной крови нет в наличии.

– Четвертая положительная, – сказал студент, и Мажаров едва не заорал:

– Скажите, что я бегу в переливание, пусть готовят систему для забора, у меня четвертая резус-плюс.

Он уже не слышал, что говорит в трубку медсестра, не заметил, что парень-студент кинулся следом за ним – Матвей видел перед собой цель и старался достичь ее как можно скорее.

В кабинете переливания крови его встретила пожилая медсестра и сразу усадила в кресло.

– Студент, как тебя зовут? – спросил Матвей, энергично работая кулаком, чтобы вены лучше обозначились на локтевом сгибе.

– Илья.

– Значит, так, Илья. Набирай номер телефона. – Матвей продиктовал номер ординаторской клиники пластической хирургии. – Попроси дежурного врача и дай мне трубку. Алло, кто это? – сказал он в трубку, едва услышал там мужской голос.

– Дежурный хирург Васильков. А вы кто?

– Дядя Слава, это Матвей Мажаров. Сделайте доброе дело, пришлите скан моей медицинской карты в городскую больницу, только срочно.

– Что-то случилось?

– Да, долго рассказывать. Но здесь шефиня наша на столе, кровопотеря у нее, а группа редкая, и крови нет. Я, к счастью, подхожу, но нужны данные анализов. Это срочно, дядя Слава.

– Понял. Позвони мне потом, скажи, как дела.

– Хорошо.

Матвей вернул телефон Илье:

– Спасибо, помог. Теперь беги вниз, скажи регистратору, чтобы факс включила, прими его и пулей возвращайся сюда. Все понял?

Парень кивнул и опрометью кинулся из кабинета переливания.

– Вы, Матвей Иванович, как были с причудами, так и остались, – вздохнула медсестра, и Матвей наконец обратил на нее внимание:

– Ох, Ольга Петровна, простите, я вас не узнал.

– Да тут не до узнаваний, я ж понимаю. Выходит, вы теперь у младшей Драгун работаете?

– Да.

– И что же с ней случилось?

– Напал какой-то придурок на парковке.

– Задержали?

– Ну, я полицию вызвал, они подъехали как раз в тот момент, когда мы в «Скорую» грузились. Думаю, должны мне позвонить, это же я его вырубил.

Вернулся запыхавшийся Илья, держа в руке факс с данными анализов Матвея.

– Положи на стол, – велела медсестра, глядя на то, как заполняется кровью пакет. – Сейчас отдам, беги в операционную.

Она на всякий случай еще раз перепроверила группу крови, приклеила этикетку на пакет и вручила его студенту.

– Еще один вешайте, – распорядился Матвей.

– Я и так взяла триста.

– Ничего, мне полезно. Вешайте, вдруг не хватит.

Ольга Петровна покачала головой, но еще один пакет подвесила.

– Как только почувствуете, что вам нехорошо, сразу говорите. Я возьму еще двести, если кто узнает – мне не поздоровится, – предупредила она.

– Не волнуйтесь, я ж спортсмен, – улыбнулся Матвей, вспомнив, что спортом в последний раз занимался примерно полгода назад.

– Повезло, что у вас группа совпадает. Не понимаю, как вышло, что единственный пакет оказался с отверстием, – сокрушенно сказала Ольга Петровна, заполняя журнал. – Это сейчас пока бы на станцию переливания, пока обратно, пока разморозили… даже думать не хочу.

«Да, я тоже не хочу, – Матвей закрыл глаза. – Интересно, что скажет на это Драгун, когда очнется?»

– Вам плохо?

– Нет, все в порядке. – Он встряхнулся и выпрямил спину. – Кресло удобное, в сон клонит. Я с дежурства.

– Хотите кофе?

– Да, если можно.

– Можно. – Ольга Петровна вынула из ящика стола термос и кружку, налила кофе и протянула Матвею.

Он сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия.

– Все, закончили. – Медсестра убрала иглу из вены, приклеила повязку, согнула руку Матвея в локте: – Вот так посидите, не вставайте резко, попейте кофе. А хотите сгущенки?

Матвей поморщился – сгущенное молоко он с детства не любил, вкус казался слишком насыщенным и почему-то ненатуральным.

– Ну, как хотите. Только все равно посидите минут двадцать хотя бы.

Ольга Петровна сняла пакет, наклеила этикетку и отложила в сторону.

– Не буду пока убирать, вдруг понадобится.

И, как оказалось, понадобилось – Илья, совершенно забегавшийся, затребовал второй пакет.

– Ты сегодня как марафонец, – усмехнулся Матвей, глядя, как парень расписывается в журнале.

– Скорее как спринтер. Могу завтра спортзал пропустить.

– Как там дела?

– Заканчивают, эту кровь в реанимацию велели отнести, там будут капать. А вас просили все-таки заказать еще на станции переливания, – обращаясь к медсестре, проговорил Илья.

– Я сейчас позвоню, иди.

Матвей решил, что дождется перевода Аделины в реанимацию и только потом поедет домой. Ольга Петровна любезно позволила ему посидеть в ее владениях, и это сыграло с Мажаровым недобрую шутку – он крепко уснул.