Семену снились черные девятиэтажки Адска.

Он ни разу не бывал в этом городе, однако в последнее время часто видел его по ночам, беспокойно ворочаясь в постели. Жил Семен в небольшом шахтерском поселке к северу от Адска, где с утра до поздней ночи в карьерах жадные глотки экскаваторов добывали железную руду. Они выдирали ее из земли своими стальными клыками, сердито стуча гусеницами. Самый высокий дом в поселке не поднимался выше третьего этажа, и Семен привык видеть эти старые развалюхи по дороге на работу. Но во снах город настойчиво звал его, маня странными видениями и обещанием неведомых чудес. Ящик Пандоры, лабиринт с мрачными чудесами, он предлагал Семену новую жизнь, избавление от боли и возможность увидеть скрытое от посторонних глаз. Город обладал тайным знанием, которое открывалось лишь единицам, темной магией, протянув через бесконечные километры нити невидимой паутины. Семен понял, что он должен попасть в него во чтобы то ни стало, и, решившись, начал поздним вечером собираться в дорогу.

Он купил в ларьке бутылку водки и запихнул ее в походный рюкзак, с которым обычно ездил на рыбалку. Надел старую потертую кожаную куртку, джинсы с заплатами на коленях, стоптанные туфли. Семен выбирал самую удобную одежду, как делал всегда, готовясь к дальней дороге. Ровно в девять вечера на вокзале он сел в плацкарт, устроился возле окна и стал наблюдать за проплывающими мимо столбами электропередач. Глаза слипались, он достал из рюкзака водку и отхлебнул прямо из горла.

Напротив него сидел невысокий мужичок в серенькой кепке, с пивным животиком и беспокойно бегающими глазами. Он наклонился через стол и спросил Семена:

– Куда едешь, друг?

– В Адск, – ответил Семен, занюхивая водку рукавом. В вагоне было холодно, он поежился. – Хочу посмотреть на его девятиэтажки.

– Ты что, девятиэтажек никогда не видел? – изумился попутчик.

– Мне нужно увидеть те, что сложены из черного кирпича, – сказал Семен.

Попутчик изменился в лице: он побледнел, губы сжались в тонкую нить. Казалось, еще секунда – и он станет белым как мел, потрескается и рассыплется белоснежной пылью.

– Зачем тебе? – сдавленно прохрипел он. – Хочешь помереть раньше времени?

Семен удивился:

– Почему помереть?

– Знаешь, кто эти дома строил? – Голос мужчины упал до едва слышного шепота. – Мертвецы с кладбищ ГУЛАГа!

– Бред, – хмыкнул Семен. – Какие еще мертвецы?

– Послушай меня, – быстро зашептал мужчина. – Ты не знаешь, а я знаю. После смерти Сталина лагеря по всей стране ликвидировали, однако при них остались гигантские кладбища, где хоронили заключенных. Имен и фамилий на могилах не было, только номера. И чтобы мертвецы просто так не гнили в земле, Политбюро приказало советским некромантам поднять их и отправить трудиться на благо родины. Эти неупокоенные работали на стройках века в специальных отрядах – возводили БАМ, например. И Адск тоже они строили. А черные девятиэтажки – это место силы, сердце Адска. Там, внутри… – Он запнулся, а потом закончил: – Лучше туда не соваться.

– Дружище, по-моему, ты бредишь, – благодушно заявил Семен. Водка согрела и расслабила его, окружающее слегка поплыло перед глазами, и странный попутчик сместился куда-то в сторону. – Начитался желтой прессы и фантазируешь.

– Можешь мне не верить, – запальчиво произнес мужчина, – только местные в эти дома не суются. Никто даже не знает толком, что за люди живут внутри. В цемент, который скрепляет кирпичи, добавляли человеческую кровь – прямо над раствором перерезали горло заключенным из местной колонии, сцеживали кровь, а тела закапывали в фундамент. Плохое это место, очень плохое.

– Мне необходимо туда попасть, – пожал плечами Семен. – Они меня зовут, понимаешь? Во сне зовут. Никак не могу выбросить их из головы.

Мужчина в кепке покачал головой.

– Пропащий ты человек, – сказал он и отвернулся к окну.

Семен еще раз отхлебнул из бутылки и задремал, уронив голову на руки.

Приехали они поздно ночью, когда воздух дышал морозом, а небо над головой слепило звездными россыпями, словно из сундука с сокровищами высыпали на черный бархат драгоценные камни. Луна была ядовито-желтой, она смотрела устало и зло, точно проклинала весь мир. Семен заторопился к выходу, забросив за плечи рюкзак. Странный попутчик исчез, видимо, сошел раньше.

Выйдя на платформу, Семен остановился. Он только сейчас понял, что совершенно не представляет, в какую сторону ему ехать. На счастье, рядом тут же возник ушлый мужичок, распознавший в Семене потенциального клиента.

– Такси до города не желаете?

Семен кивнул. Забравшись в машину, он положил рюкзак на колени и сказал:

– Вези к черным девятиэтажкам.

Мужичок удивленно повернул голову:

– Куда?

– К девятиэтажкам из черного кирпича, – повторил Семен.

Водитель отрицательно помотал головой:

– Нет, я туда не поеду. Тебе не ко мне надо. Вон, – он кивнул на стоянку, где курила парочка таксистов, – с ним поговори.

Указанный им таксист был высоким, грузным, а вместо левой руки у него торчал железный крюк. Семен подошел к нему и задал тот же вопрос – довезет ли его до черных девятиэтажек. Брови таксиста полезли на лоб, но он ничего не сказал, а только кивнул на припаркованный рядом «Опель» – садись, мол. Усевшись на сиденье, Семен пристегнулся ремнем, и они тронулись с места.

– А зачем тебе туда? – спросил однорукий. Его стальной коготь ловко цеплялся за руль, поворачивая его в нужную сторону. Семен не ответил, лишь задумчиво пожал плечами.

– Видишь мою руку? – спросил таксист, демонстрируя крюк. – Десять лет назад я оставил ее там, куда мы сейчас едем. А ты можешь оставить там голову. Не страшно?

– Страшно, – честно признался Семен. – Но у меня другого выхода нет. Я должен их увидеть, иначе не смогу нормально жить.

– Понимаю, – кивнул таксист. – Ты не первый, кого я туда отвожу. Они многих зовут, многих заманивают к себе. Сейчас будем проезжать брошенные дома, много домов – там когда-то жили люди. Девятиэтажки сожрали их, позволили им войти и больше не выпустили наружу. По сей день никто не знает, что с ними стало.

– А как ты потерял руку? – поинтересовался Семен. – Если, конечно, не секрет.

– Не секрет, – хмыкнул водитель. – Там на пустыре, рядом с девятиэтажками, жил гибрид – помесь человека и шимпанзе. Здоровенный, весь заросший шерстью. Днем прятался в теплоцентрали, по ночам выходил на охоту. Милиция подкармливала его неопознанными трупами – им мороки меньше, и чудовище сыто. Пристрелить его почему-то не хотели. А я как раз домой тогда возвращался, в магазин заезжал – жена попросила. Смотрю – офицер меня тормозит. Ну, я думаю – с чего бы? Не превышаю, пристегнут, все как положено. Открываю окошко, а от него перегар – мама не горюй! Достает пистолет и орет, чтобы я выходил из машины. Я вышел, тут его напарник подоспел, надел мне наручники. И повезли меня к тем девятиэтажкам. Приехали, выпихнули наружу, начали по ребрам пинать. Я кричу – мужики, вы чего творите! А один меня арматурой по голове шарахнул, я и отключился. Пришел в себя – вокруг сыро, мокро, темно. И тут надо мной эта образина наклоняется. Кажется, он из какой-то лаборатории сбежал, да я уже и не помню. Берет тесак и одним махом мне левую кисть отсекает, прикинь! Я от шока опять сознание теряю, очнулся – а эта тварь в углу сидит и жрет мою руку! Я наручники скинул и в туннель бежать. Проплутал там сутки, не меньше. Как меня эта нечисть не поймала, ума не приложу. Вот с тех пор и таскаю на руке этот крюк. – Он помахал протезом в воздухе.

Машина ехала по ярко освещенному проспекту, фонари мерцали, словно пойманные в плен кометы. Жизнь здесь не замирала с наступлением ночи: Семен видел прогуливающиеся, несмотря на поздний час, парочки, веселящиеся шумные компании. Ему вдруг захотелось выйти из машины, подойти к этим людям, завести с ними разговор и, может, даже выпить вместе. Последняя мысль напомнила ему о лежащей в рюкзаке бутылке водки, которую он тут же достал и приложился к горлышку. Руки его дрожали.

– Боишься? – повторил таксист. – Если хочешь, я поверну обратно.

– Нет, все в порядке, – отрицательно мотнул головой Семен. – Хорошо едем! – Он натянуто улыбнулся.

«Опель» свернул куда-то на одно из бесчисленных ответвлений проспекта, и вскоре им действительно стали попадаться покинутые дома – ветхие, неухоженные, застрявшие в янтаре безысходности. Похоже, власти города предпочитали не обращать внимания на них. А вдалеке уже виднелся мрачный архипелаг, неоперабельная раковая опухоль на теле города, жуткий ансамбль из расположившихся ромбом четырех девятиэтажек – абсолют безумия, портал в иное пространство, высасывающий соки из окружающего ландшафта. Семен весь подобрался, точно перед прыжком.

– Вот и приехали, – как-то растерянно проговорил однорукий. – Не передумал?

Семен отрицательно покачал головой, отдал стольник и выбрался из автомобиля.

– Удачи тебе! – крикнул на прощание таксист, развернул машину и рванул обратно в сторону проспекта. Семен же стоял зачарованный, разглядывая открывшуюся ему картину – страшноватую и в то же время величественную. Дома были сложены из шершавого черного кирпича, над которым, казалось, не властно само время. Семен сделал над собой усилие и заставил себя подойти поближе, к стене ближайшей девятиэтажки. В каждой из них имелось по одному незапертому подъезду, куда и вошел Семен, для храбрости сделав еще один долгий глоток из бутылки.

Притяжение, что так долго терзало его, наконец ослабло. В парадном было сумрачно, под высоким сводчатым потолком горела одинокая слабая лампочка, бросавшая на стены угловатые жирные тени. Они хаотично метались, скакали из угла в угол, готовые в любой момент броситься на вошедшего и пожрать его. Семен поежился и взглянул вверх, туда, где среди наплывов фигурной лепнины притаились скрюченные химеры с чугунными лицами. Они неотрывно смотрели на человека и казались намного старше этого дома, но и всего города. Семен не знал, на чьих костях строился Адск, но он чувствовал, что эти химеры появились здесь гораздо раньше первых фундаментов. Из какого страшного края они прибыли сюда, оставалось загадкой.

Глаза каменных чудовищ выпирали, точно созревшие фурункулы, и в них было столько голода, что по спине Семена пробежал холодок. Ему вдруг показалось, что сейчас одно из чугунноликих созданий сорвется со своего насеста и бросится на него. Машинально он нащупал в кармане складной нож – бесполезная, в сущности, игрушка против каменных монстров. Торопливо пройдя к лифту, он облегченно вздохнул, когда химеры остались позади.

Лифт был забран железной решеткой. Семен остановился перед ним и вдруг понял, что понятия не имеет, куда двигаться дальше. Он увидел жуткие черные дома – и что теперь? Как применить это новое знание? Обугленные обелиски кошмара впечатались в его память, оставив незаживающий след. Дальше – пустота.

Из ступора его вывел удивленный голос за спиной. Обернувшись, Семен увидел стоящих на ступенях трех человек в длинных черных пальто с поднятыми воротниками и в широкополых шляпах. Лица людей нельзя было разглядеть из-за широких шарфов такого же черного цвета, как и пальто. Нет, не людей – Семен вдруг остро почувствовал, что перед ним существа иной природы. Он выхватил нож, приготовившись защищаться, хотя странные обитатели дома не проявляли никакой агрессии.

Впрочем, недолго. Тот, что стоял посередине, шагнул вперед и двупалой когтистой рукой, похожей на птичью лапу, сдернул шарф с лица. Перед Семеном открылись покрытые черной слюной, шевелящиеся паучьи хелицеры, а из глотки торчало наружу изогнутое кольчатое жало. Не помня себя, он полоснул тварь по лицу и бросился вверх по лестнице, не дожидаясь, пока на него накинутся остальные. За спиной раздался пронзительный писк, переходящий в надсадный вопль. Обернувшись, Семен увидел корчащееся от боли чудище и еще двоих, спешащих за ним по пятам. Ударившись грудью в ближайшую дверь на лестничной клетке, он ворвался в квартиру и захлопнул дверь за собой. Глухо щелкнул замок.

Семен успел вовремя – с обратной стороны уже скреблись, норовя вломиться внутрь. Мужчина выдохнул, повернулся…

Перед ним была не квартира.

Он стоял на бесконечной мглистой равнине, по которой среди клочьев тумана тянулись ряды грубо сколоченных крестов. Семен взглянул на дверь – она исчезла, не оставив и следа. От ужаса у него подкосились ноги, и он рухнул в холодную жидкую грязь.

Семен не знал, сколько времени так просидел, закрыв голову руками. Постепенно до него начали долетать странные звуки – мерное поскрипывание и какой-то монотонный стон, будто где-то неподалеку на инвалидной коляске везли раненого калеку.

Спрятавшись за ближайший крест, Семен припал к земле и повернулся туда, где раздавались звуки. Через некоторое время из туманной пелены вынырнула громадная шестиколесная повозка, которую тянули измученные люди в рваных балахонах. Лохмотья на этих обтянутых кожей скелетах были пропитаны кровью: сидящий на телеге погонщик не стеснялся пускать в ход длинный тяжелый кнут. А по пятам за телегой двигались…

Семен не сразу понял, что видит перед собой толпу мертвецов. Вытекшие глаза, разорванные в немом крике рты, торчащие сквозь ветхую плоть бледно-желтые кости – все признаки разложения были налицо. Трупы ковыляли за повозкой шатающейся неровной походкой, раскачиваясь из стороны в сторону и издавая надрывные протяжные стоны. Наверное, так стенают в аду не нашедшие покоя души грешников.

Внезапно возница повернул голову в сторону затаившегося под крестом Семена. Половина головы погонщика представляла собой голый череп, скользкий от слизи, на второй половине плоть еще каким-то чудом держалась. Взгляд Семена сразу привлекли его зубы – крупные, желтые и острые, напоминающие клыки хищника. У людей таких точно не бывает, подумал мужчина. Единственный глаз возницы повернулся в глазнице, точно насекомое в щели, зрачок расширился, и он что-то гортанно провыл, указывая на Семена рукоятью кнута. Мертвецы тотчас развернулись к нему и, проявив неожиданную прыть, кинулись к ненадежному укрытию. Грязный и взъерошенный, Семен подскочил и бросился прочь, вслепую натыкаясь на кресты и поминутно оскальзываясь в грязи. Вдруг его левая нога поехала в сторону, он упал на четвереньки, а в следующий миг пахнущий гнилью и сырой землей неупокоенный налетел на него сзади, и они оба растянулись на земле. Подбежавшие следом мертвецы тут же вздернули Семена на ноги, скрутив ему руки за спиной грубой веревкой. Они потащили его к телеге, на которой восседал погонщик, и ловко перебросили через борт. Семен попытался отбиваться, но возле его шеи тут же возник ржавый серп, царапая кожу.

– Дернешься – останешься без головы, – более-менее членораздельно проговорил возница. Голос его напоминал лай пса. Семен удивился, разобрав русскую речь. Но, в конце концов, одной странностью больше, одной меньше – какая, в сущности, разница? Он чувствовал, что впереди его еще ждет много сюрпризов, по большей части неприятных.

Вокруг него лежали перетянутые веревкой черные мешки, из которых торчали чьи-то ноги. Ближайший мешок повернулся к нему, из него раздался хриплый голос:

– Кто здесь?

Семен помялся, не зная поначалу, что ответить, потом наконец произнес:

– Меня зовут Семен. Что здесь происходит? Куда я попал?

– Новенький, значит, – хмыкнул мешок. – Что ж, меня зовут Олег. Добро пожаловать в Некрополь, Семен, место, где жизнь объявлена вне закона.

– Как это? – глупо переспросил мужчина. Происходящее вокруг с каждой минутой становилось все абсурднее.

– В этом мире власть давно захватили мертвецы, и правит ими Жудамор – пришедший с черных звезд демон мертвых пространств. Он объявил жизнь преступлением, и всех еще живых хоронят на этой равнине. Через какое-то время они перерождаются, превращаясь в умертвия – ходячих покойников. Эти твари живут в Склепе – столице континента.

– А как вас поймали? – проговорил Семен.

– Мы повстанцы, – ответил Олег. – Мы проникли сюда из Адска через вход в черных девятиэтажках. Поначалу мы хотели колонизировать этот мир, тем более что условия для жизни здесь подходящие. Но армия Жудамора уничтожила наши поселения, а на людей охотились, как на диких зверей. Мы пытались сражаться, но вчера наш отряд попал в засаду, и вот теперь нас везут закапывать.

– А ну заткнулись! – рявкнул возница, стегнув кнутом по мешкам. Послышались вскрики, самый кончик кнута зацепил плечо Семена. Обжигающая боль прокатилась по руке, Семен сжал зубы, стараясь не застонать.

Ехали они долго, успев промокнуть под мелким моросящим дождем. Осторожно приподнявшись над бортом, Семен увидел вдалеке несколько вырытых ям – судя по всему, как раз по числу пленников. Кресты лежали в стороне неровной грудой.

– Придется тебя подселять к кому-нибудь, а то могил не хватит! – хохотнул возница, посмотрев на Семена. – Будете с соседом в одной могилке лежать!

Семен задергался, пытаясь достать из кармана нож, но погонщик развернулся и ударил его кнутом по лицу. Кровавая полоса протянулась от лба до подбородка, чудом не задев глаз. Семен бессильно вытянулся на дне повозки среди других пленников, скрипя зубами.

Их скинули прямо в грязь, как ненужный мусор. Семен вскочил на ноги и попытался бежать, но один из мертвецов ловко подставил ему подножку, и он растянулся на земле. Умертвия захохотали дикими, неживыми голосами.

Вдруг откуда-то из тумана раздалось лошадиное ржание. Повернув голову в ту сторону, Семен увидел мчащихся к ним по равнине всадников, одетых в звериные шкуры и вращающих над головами каменными секирами. В мгновение ока они оказались рядом, и скакавший во главе отряда развалил голову возницы ударом кремниевого лезвия напополам. Остальные набросились на умертвий, которые, оправившись от неожиданности, выхватили остро заточенные серпы и попытались дать отпор. Правда, сопротивлялись они недолго: лошади ярились, сбивали умертвий грудью и топтали копытами. Всадники умело орудовали каменными топорами, точно шеф-повара ножами на кухне. От мертвецов отлетали в стороны рваные куски мяса и конечностей. Кисть с зажатым в пальцах серпом упала прямо перед лицом Семена, и он тотчас принялся тереть о лезвие путы на руках. Избавившись от веревок, он выхватил из кармана нож и вонзил его в основание черепа ближайшего умертвия. Тот закачался, попытался повернуться, и Семен вонзил нож еще раз, на этот раз в глаз. Мертвец подался вперед, смыкая костистые пальцы на горле противника. Семен попытался высвободиться, но без толку, хватка была железной. Уже теряя сознание, он увидел, как на череп умертвия опускается каменная секира и половина головы шлепается в грязь под ногами. Пальцы наконец разжались, давая Семену сделать вдох. Он видел перед собой расчлененных мертвецов, которые тем не менее не хотели умирать и цеплялись за копыта коней, пытаясь дотянуться зубами до сухожилий. Но вот глава отряда сорвал с седла канистру, обрызгал из нее ползающих в грязи умертвий, после чего поджег просмоленный факел и швырнул его вниз. Пламя тут же взвилось над еще дергающимися останками – судя по всему, в канистре был бензин. Мертвецы скукоживались, точно опаленные огнем клочья бумаги, издавая тяжелые, надсадные стоны. Всадники между тем, не понеся потерь, ссаживались с коней и распарывали обвязанные вокруг мешков веревки. Семен увидел, что внутри находились люди в странной кожаной одежде, а его знакомый Олег оказался чернобородым мужчиной лет сорока с заплывшим от удара правым глазом. Весело ухмыляясь, Олег поглядывал по сторонам.

– Чисто сработали, – сказал он. – А я уж думал, придется дожидаться вас, лежа в могиле под двумя метрами земли. Не самая приятная перспектива.

– Мы долго искали вас, – сказал подошедший к нему предводитель отряда, бледнолицый худощавый воин в шкуре с желтым мехом. – Равнина везде одинакова, пришлось поплутать. Хорошо, что вовремя увидели следы телеги. За это благодари нашего проводника, он у нас молодец.

– Поблагодарю обязательно, – кивнул Олег. – Куда теперь? В лагерь?

– Да, пока сюда не подоспели отряды Жудамора. А это кто? – Командир указал секирой на стоявшего в стороне Семена.

– Он, как я понимаю, попал сюда по ошибке и хочет выбраться, – ответил Олег. – Тебе нужен портал, я правильно понял? – поинтересовался он.

– Я прошел сюда через дверь в квартиру, – сказал Семен. – Как выглядит портал с этой стороны, я не знаю.

– Точно такая же дверь, – хмыкнул командир отряда. – С этой стороны она появляется в строго определенное время. Мы доставим тебя туда, но пока что нужно убраться отсюда подальше. Эй, по коням! – крикнул он всадникам.

Семен уселся на лошадь позади предводителя отряда, обхватив его руками. И они понеслись через бесконечное кладбище и густой туман, разрывая горячими телами сгустившийся влажный воздух.

На привал они остановились возле засохшей корявой рощицы, чьи деревья стелились по земле, словно прижатые к ней неумолимым тяготением. Спешившись, всадники наломали хвороста и развели огонь. Зашкворчало поджариваемое мясо, задымились подвешенные на перекладинах над пламенем котелки.

– Кто вы? Как здесь оказались? – не отставал Семен с вопросами от предводителя отряда.

– Мы настоящие хозяева этого мира, – ответил тот. – Во всяком случае, были ими, пока сюда не пришел Жудамор и не захватил с помощью своих умертвий. Можешь звать нас повстанцами, последним оплотом жизни на этой равнине. Нас мало, мы слабы и разрозненны. И с каждым днем нас становится все меньше, мы проигрываем битву за битвой. Оружие из вашего мира могло бы нам помочь, но его крайне мало и поставки нерегулярны. В Некрополе же нет металлов – отковать здесь невозможно даже нож, не говоря о мечах и доспехах. Многие бросили это гиблое дело и попытались перебраться в ваш мир, но его стерегут Стражи, а пройти мимо них крайне сложно. Тебе, видно, повезло, раз у тебя получилось.

– Я встретился с ними, – проговорил Семен, вспомнив чудовищ в парадной дома. Он пододвинулся поближе к костру. – Наверное, действительно повезло.

Ночь была жуткой. Где-то вдалеке на равнине раздавался пронзительный вой, такой страшный и отчаянный, какого не могло издать животное.

– Неупокоенные, – процедил командир отряда. – Ты спи, – повернулся он к Семену. – Я пойду проверю караульные посты.

Всю ночь Семена трясло как в лихорадке. Он лежал возле огня, из глубины которого приходили странные, мрачные тени. Под утро он увидел, как весь отряд собрался неподалеку от круга костров и начал отплясывать какой-то звериный дикарский танец. Они выгибали ноги под немыслимыми углами и вскидывали колени высоко в воздух, а когда окончательно выдохлись, принялись резать тела острыми кремневыми ножами, выводя на коже лезвиями диковинные узоры. По грязным торсам стекала кровь, падала каплями на землю и собиралась лужицами у ступней.

– Не смотри слишком пристально, – сказал сидящий рядом Олег, не принимавший участия в вакханалии. – Это не для твоих глаз.

– Что они делают? – вздрагивая от холода и страха, спросил Семен.

– Выпускают бесов, живущих внутри, на волю, – ответил Олег. Больше он ничего объяснять не стал.

– Собирайся, Семен, – сказал предводитель отряда, подходя к мужчинам. – Повезем тебя к порталу.

– Все мое при мне, – улыбнулся Семен. Улыбка вышла жалкой.

Они скакали по мертвой, покрытой грязью пустыне, где из земли торчали кресты, словно протянутые к небу в бессильной мольбе руки. Иногда на их пути попадались группы мертвецов, бесцельно бредущие из ниоткуда в никуда. Агрессии ходячие покойники не проявляли.

Наконец впереди что-то слабо замерцало. Семен присмотрелся и увидел вытянутый прямоугольник двери, висящий в нескольких сантиметрах над землей. Он уже готов был радостно закричать, когда услышал напоминающий хлопанье чудовищных крыльев звук. Из тумана прямо над дверью показались три темных силуэта, быстро обретающих плоть и объем.

Семен не сумел разобрать, что на них движется, – разум отказывался осмысливать увиденное. Лишь спустя несколько страшных секунд он разглядел летящих по воздуху исполинских червей с распахнутыми, идеально круглыми пастями, усеянными загнутыми клыками. Черви мерно взмахивали четырьмя кожистыми крыльями, а на спинах у них сидели закутанные в черные саваны всадники, сжимающие гигантские косы.

– Танатосы! – придушенным от ужаса голосом выдохнул Олег. – Надо уходить, Роман!

Командир отряда не успел ответить: летящий во главе тройки червь выпустил в его сторону струю ослепительно-желтого пламени. Роман заполыхал вместе с лошадью, как облитый смолой факел, на боку у него лопнула канистра с бензином. Олег резко развернул коня, и Семен, не удержавшись, свалился в холодную грязь. Он видел, как над ним пронеслись три живых огнемета со своими наездниками, превращая отряд всадников в сплошной клубок пламени. Люди ничего не могли противопоставить адским тварям и заживо сгорали вместе с лошадьми. Вот один из наездников нагнулся и косой отрубил скачущему воину голову, покатившуюся по земле, разбрызгивая грязную слизь. На Семена танатосы пока не обращали внимания, оставив его позади. Устроенное ими пекло занимало их гораздо больше.

Семен вскочил на ноги и опрометью бросился к двери. Бросив последний взгляд назад, туда, где посланцы Жудамора уже почти уничтожили конный отряд, он нажал на ручку и провалился вперед, в спасительную темноту.

Он очнулся и почувствовал, как прижимается щекой к холодному бетону ступени. Попытался подняться и ощутил боль во всем теле. Вокруг был неприветливый мрак уже знакомого парадного. Семен вскочил, оглядываясь по сторонам: он боялся вновь столкнуться со Стражами. Но рядом никого не было.

День умирал, когда он вышел на улицу. Его никто не преследовал, никто не гнался за ним. Волосы на левом виске Семена стали снежно-белыми. Шел он согнувшись, точно древний старик. Добредя до какой-то скамейки, он уселся на нее и уткнулся лицом в ладони. Спустя некоторое время он начал смеяться.

А потом зарыдал.

Карета «Скорой помощи» уже скрылась за поворотом, а три стоявшие возле скамьи женщины продолжали обсуждать случившееся.

– Так а что с ним все-таки? Что он говорил? – спрашивала одна из них, невысокая, в цветастом платке, с объемистой сумкой в руках.

– Сказал, что его хотели забрать мертвецы и заживо похоронить, – ответила другая, в огромных очках-рамах. Левая щека у нее нервно подергивалась.

– Допился, наверное, до белки, – вставила третья, самая старшая из всех, в темном поношенном пальто.

– Да вроде не пахло от него… – нерешительно произнесла очкастая.

– Может, наркоман, – заявила та, что с сумкой. – Сейчас их в городе полным-полно. Или просто на голову больной.

Ночь медленно выползала из-за стоящих ромбом черных домов, затапливая кварталы, и казалось, этому потоку не будет конца.