Глава 27

Инга захлопнула дверь арендованной Майклом «Хонды» и посмотрела на свои руки. Ей казалось, что под его взглядом она вся красивая и все у нее — красивое. Кисти, прижатые друг к другу колени, скинутые немного вбок, ключицы, поворот головы. Майкл любовался ею — она это понимала; она сама будто бы немного приподнималась над собой и присоединялась к нему в этом любовании. Когда он, не перестав улыбаться, начал ее целовать, она провела рукой по его жесткой от щетины щеке. Его запах, тугая влажная тишина — все было естественным продолжением их сегодняшнего триумфа. Майкл немного отстранился, посмотрел на ее лицо, стал нежно постукивать пальцами по ее губам — будто играл на миниатюрном пианино.

— Все кончено, не могу поверить, — тихо сказал он и снова поцеловал ее. Маленькими шажками прикосновений он поднимался от губ к вискам, снова спустился, целовал шею, при этом нежно проводя пальцами по бровям, будто рисуя их. — Как давно я хотел это сделать. Я стал полностью ненормальный по тебе.

После того, как Отто увезли на «Скорой» в сопровождении сотрудников «Интерпола», она почувствовала, будто внутри нее кто-то надувает воздушный шар. Чувство победы — обезглавлено чудовище, произошедшее от чудовища, жившее в мире кривых зеркал, где человеческая жизнь ценилась дешевле бумажных страниц, красок и холстов, — распирало изнутри. Ей хотелось выдыхать и выдыхать, улыбаться Майклу в его улыбающиеся губы, а еще — аккуратно, не спеша, смакуя и запоминая каждую деталь, лечь в него, как в теплую ванну, чтобы он обволок ее, вобрал в себя всю, как темная густая вода, усыпляющая своей лаской. И ни о чем не думать.

В кармане джинсов тренькнула эсэмэс.

— Не смотри туда, — медленно и раздельно прошептал Майкл.

Но она уже вынырнула, уже доставала телефон, чтобы на автомате посмотреть на экран.

Эсэмэс была от Кирилла. «Подвижки в расследовании. Ты сама список смотрела? С умершими, который ты мне присылала? Кое-что проверил и выяснил».

— Я не сказала Кириллу, что мы все раскрыли, — сказала Инга сама себе, глядя на Майкла. — А, к черту все! Поехали к тебе. Я пока ему позвоню. Или напишу.

Майкл провел рукой под ее волосами — от шеи до макушки, широким теплым гребнем, снова начал целовать. Через несколько минут она заставила себя отстраниться:

— Поехали.

Майкл с трудом оторвался от нее, послушно завел мотор; закачался за окнами мир на обочинах: свежий зеленый, пятна света. Инга пристегнулась. Архарову решила не звонить — ей не хотелось сейчас ни с кем, кроме Майкла, разговаривать — начала набирать эсэмэс. Но что-то вертелось в голове, кололо, как камушек, попавший в туфлю.

Передумав писать Кириллу, она открыла переписку с Indiwind. Телефон начал грузить прикрепленный файл.

— День сегодня — лучше не бывает! — Майкл включил радио, покрутил колесико настройки, счастливо улыбнулся, положил Инге руку на колено, сразу убрал, потом снова вернул. — Я пять лет готовил план, сегодня все сработало. До этих пор не верю.

Инга смотрела на столбик фамилий. Шестнадцать человек. Власенко, Волохов, Глебов, Иоганесян, Подгорецкий, Пошехонский, Петров. Она перечитывала и перечитывала. Шла снизу вверх, и потом заново — сверху вниз. Текст исчез: вместо него появился неизвестный номер. Входящий звонок.

— Инга Александровна? — вежливый голос.

— Да, — настороженно ответила Инга.

— Клиника современной медицины, Ирина, — представилась женщина. — Прошу прощения за беспокойство, я по поводу Игоря Агеева.

— Да, что-то случилось?

— Согласно моим данным, вы предоставили нашей клинике пять флаконов препарата «Адцетрис» для курса лечения господина Агеева.

— Да, именно так, — подтвердила Инга, — лекарство было куплено на средства, собранные на лечение этого человека.

— Верно, — подтвердила Ирина, — и согласно нашей договоренности, господин Агеев должен был приехать к нам в клинику в этот понедельник. Мы выполнили все обязательства со своей стороны — подготовили курс. Персонал и палата его ждут. Но сегодня уже среда, а господин Агеев так и не приехал.

— Странно, — удивилась Инга, — я разговаривала с ним несколько дней назад, и он собирался к вам. Хорошо, я поняла, я свяжусь с ним.

— Указанные в анкете телефоны — мобильный и домашний — не отвечают уже третий день, поэтому мы и решили связаться с вами, — объяснила Ирина.

— Хорошо. Я попытаюсь отыскать его другими путями, а потом отзвонюсь вам.

— Заранее спасибо вам за помощь, — поблагодарила Ирина и отключилась.

Инга посмотрела в окно. Отчего-то она была уверена, что звонить Агееву бесполезно: он не ответит. Нужно ехать.

Она посмотрела на его профиль. Щетина, складки у четко очерченных губ — ей нравилось в нем все.

На экране телефона снова высветился список Indiwind. Она рассеянно смотрела на него. Перед глазами вдруг замелькали кадры: пожилой конструктор в отглаженной рубашке и в очках с сильными диоптриями; актриса в старом бархатном платье, на экране не видно, но кажется, что оно изъедено молью; певец в неестественном, неровно приклеенном парике. Нарезка фрагментов интервью, которые брал Агеев, — для ролика о сборе средств. «Мы выполнили все обязательства со своей стороны — подготовили курс. Персонал и палата его ждут. Но сегодня уже среда, а господин Агеев так и не приехал».

— Господи, Майкл! — Она сжала его руку. Он дернулся, машину немного повело влево.

— Что? Инга? Что случилось? — Майкл бросал быстрые взгляды то на нее, то на дорогу.

— У Александры Николаевны когда интервью назначено? Не знаешь?

— Знаю. На вчера вечером, а что?

— Боже мой! Какой кошмар! — Инга судорожно набирала номер Александры Николаевны. — Я своими руками… Безмозглая дура!

— Что кошмар? Что боже мой? Кто дура? Ты меня пугаешь.

— Черт! Никто не подходит. — Инга смотрела на Майкла — ужас метался в ее глазах. — Разворачивайся! Мы должны попасть к ней как можно скорее.

Пока Майкл выворачивал через две сплошные, пока выбирал адрес Александры Николаевны в навигаторе своего телефона, Инга не переставая говорила:

— Этот голос… внешность — он располагал сразу же, вызывал доверие. Не явился на лечение, понимаешь? Ему нечего терять, он и не собирался. Это его план… Идиотка! Какая я идиотка! Конечно, он отлично колет — сколько раз делал инъекции сам себе. Майкл, Майкл, это я виновата! Это я ему сказала про Александру Николаевну. А он абсолютно, тотально безумен!

Майкл разволновался, жилы вздулись у него на висках.

— Инга, говори яснее. Кто? — Майкл сосредоточился на дороге. Машину болтало из стороны в сторону: он обгонял — то справа, то слева.

— Все погибшие люди из списка, который прислал мне мой помощник несколько дней назад, — Инга старалась говорить спокойно и внятно, — перед смертью давали интервью одному и тому же человеку — Игорю Агееву! Я это знаю, потому что делала нарезку из его интервью для сбора средств на его же лечение.

— Ты хочешь сказать, что тетя вчера…

— Майкл…

— Как он это делал с другими людьми? — сухо спросил Майкл.

— Колол что-то в шею, сзади, под волосы, чтобы незаметно.

— И? Инга, что?

— …и они умирали так, как будто это естественная смерть.

— Ты сказала, он болен?

— Рак. Я хотела помочь ему…

Майкл ударил по тормозам. Их бросило вперед — пробка.

Он молчал, глядя в одну точку перед собой.

— Этот список… он был у меня в телефоне, а я даже не открыла. Просто переслала Кириллу, и все. Отто с Петрушкой не убивали ни Волохова, ни Подгорецкого. Они только планировали выкрасть «Парад». А убивал Агеев. Но почему?…

Она не стала ждать, пока Майкл припаркуется, вылетела из машины почти на ходу, бросилась к подъезду. Ключи были уже в руках. Инга сжимала их в правом кулаке, не замечая, что они больно врезались в кожу. Ей хотелось бежать быстрее. Ей казалось, что она двигается как в воде, как во сне. Коричневая дверь, пропахший кошками подъезд, две синие коляски под лестницей. Инга бросилась по лестнице вверх. Только на этаже, когда она увидела узкую щель незакрытой входной двери, Инга пожалела, что не подождала Майкла.

В квартире было тихо: старый сервант позвякивал от ее шагов, пыль плясала в лучах солнца на кухне. Она заметила немытую посуду в раковине: две чашки и два блюдца, несколько чайных ложек.

— Александра Николаевна! — громко крикнула Инга. Никто не шевельнулся, нигде не раздались шаги. Тишина.

Инга услышала скрип двери, шумное дыхание — за спиной стоял Майкл.

Он молча кивнул ей на дверь, открытую в комнату. Инга проследила за его взглядом и увидела, что над креслом возвышается аккуратно уложенная голова пожилой актрисы.

— Александра Николаевна, — тише повторила Инга и начала приближаться. Та не шелохнулась. Инга обошла кресло и тут же зажала рукой рот. Александра Николаевна сидела в спокойной, почти вальяжной позе — нога на ногу, голова чуть откинута назад. На ней были черные лакированные туфли, отглаженные, элегантные брюки. Седые волосы красиво завиты волнами, прядь к пряди, разорванная нитка жемчуга безжизненно свисала почти до ремня черных брюк. Глаза Александры Николаевны были закрыты, будто бы она решила прикорнуть после трудного и волнительного интервью. Все в ее облике было спокойно и беззаботно. Если бы не нижняя челюсть, которая неестественно отвисла, почти доставая до накрахмаленного воротничка ее единственной нарядной блузки — темно-синей, в мелкий полевой цветок.

Майкл, следовавший за Ингой, протянул руку к шее тети, чтобы пощупать пульс. Голова Александры Николаевны упала вперед, и Инга увидела под короткими завитками волос на затылке красный, едва заметный след укола.

— Очень холодная. Надо звонить «Скорую помощь». — Майкл достал телефон, руки у него тряслись.

— Я звоню в полицию.

Инга медленно осела на пол — ноги внезапно перестали ее держать. Она ни о чем не могла думать, не могла сообразить, уловить, поверить: то, что сейчас происходит — это реальность, и с ней теперь придется жить.

Майкл с усилившимся от волнения акцентом диктовал диспетчеру адрес. Инга тоже достала телефон. Архаров ответил почти сразу же.

— Я знаю, кто убивает стариков, — изменившимся голосом сказала она ему без вступлений и проволочек — очень тихо, будто боясь разбудить Александру Николаевну, у ног которой она сидела на полу.

— Я тоже, — спокойно ответил Кирилл. — Я стою напротив его черной полки.