Общественные деятели и политики «благополучную старость» понимают иначе, нежели врачи и исследователи. Те же, кого это непосредственно касается, опять-таки имеют свой взгляд на вещи. Успех можно определять очень по-разному. Одна из интерпретаций — рассматривать его как знак качества физического и духовного состояния человека. «Благополучная старость» тогда — наивысшая степень хорошего состояния здоровья, которого можно достичь в преклонном возрасте. С 1948 года существует определение ВОЗ, согласно которому здоровье характеризуется как отсутствием физических, психических и социальных нарушений, так и наличием хорошего самочувствия. В пространном определении ВОЗ хорошо то, что здоровье понимается как нечто большее, чем отсутствие болезней и нарушений. Для времени непосредственно после окончания Второй мировой войны это была революционная точка зрения. Человек может считаться здоровым только в том случае, если он хорошо себя чувствует и по мере старения у него не возникает никаких нарушений. Проще говоря, если он хорошо выглядит для своего возраста. Таких немного, это элита, те, кто унаследовал от родителей высокую способность к восстановлению и вел здоровый образ жизни, или просто те, кому повезло. Те, о ком, вероятно, говорят, что «всяк норовит дожить до старости, но никто не хочет быть старым». Такой успех, впрочем, выпадает немногим.

Сторонники доктрины «стареть здоровым» стремление к здоровью понимают слишком буквально. Стремление избежать болезней и нарушений вплоть до глубокой старости, чтобы «состариться здоровым», обычному пожилому человеку представляется удручающим делом. Ведь подавляющее большинство пожилых людей уже страдают от одного или нескольких хронических заболеваний, так что они никак не могут соответствовать подобным требованиям. То, что по-английски так прекрасно звучит — healthy ageing, здоровая старость, — в переводе кажется нам бессмыслицей. Нельзя состариться, оставаясь здоровым. «Стареть здоровым» — лозунг, представляющий реальную ситуацию в ложном свете. Мы можем, правда, теми или иными способами замедлить процесс старения. Поставить преграду возникающим нарушениям не удастся, но отодвинуть их на более позднее время все же возможно, и тогда мы дольше будем оставаться здоровыми.

Многие люди, состарившись, не чувствуют себя старыми, и это другая возможная интерпретация формулировки «благополучная старость». На вопрос, ощущают ли они себя старыми, некоторые из них реагируют так, будто их оса ужалила. Даже в преклонном возрасте они не хотят, чтобы их считали старыми или больными, тут же указывая на соседку: «Посмотрите-ка на нее. Вот она — старая, даже ходить не может!» Отношение к процессу старения занимает в таком подходе центральное место. В главе 10 мы уже видели, сколь значительным может быть расхождение между болезнями, нарушениями — и восприятием собственного здоровья. Две трети пожи-лых жителей Нидерландов оценивают свое здоровье как хорошее или очень хорошее. Менее 10 % считают свое здоровье плохим или даже очень плохим. И это достаточно странно, потому что большинство людей преклонного возраста постоянно прибегают к врачебной помощи из-за всякого рода недомоганий и нарушений. Вместе с тем собственное ощущение своего состояния здоровья, пожалуй, является более важным критерием, чем приведенное выше определение ВОЗ. Для людей со стороны, в том числе и для врачей, быть больным означает нечто иное, чем для самих больных и инвалидов. Субъективно они гораздо больше связывают свое состояние здоровья с самочувствием или с «качеством жизни». В подобных случаях говорят о феномене disability-paradox, парадоксе инвалидности: вы хорошо себя чувствуете, хотя врач считает, что вы больны или что у вас есть определенное повреждение. Многие (молодые) люди считают, что жизнь потеряет для них всякий смысл, если все оставшиеся годы им придется провести в инвалидной коляске. В действительности, однако, этого не происходит. Каждый год множество людей в результате несчастного случая или болезни оказываются навсегда прикованными к инвалидной коляске. В бешенстве, в отчаянии они клянут свое состояние, впадают в депрессию, но в конце концов почти все научаются заново строить свою жизнь, несмотря на случившееся. Лишь немногие уходят из жизни. Люди обладают громадным талантом приспосабливаться к меняющимся условиям существования, даже тогда, когда их собственное тело, их мозг бросают их на произвол судьбы.

Многие больные люди и инвалиды не чувствуют себя ни больными, ни инвалидами и вполне могут свыкнуться с новой для них ситуацией, так что старение можно рассматривать и под другим углом зрения. При этом, втором, подходе можно «благополучно стареть», постоянно приспосабливаясь к обстоятельствам, в том числе и к ослаблению функций тела и мозга, и тогда совсем не нужно будет чувствовать себя старым. Своим ощущениям следовало бы доверять больше, чем тому «знаку качества», которым снабдили бы тебя окружающие, врачи и исследователи. В отличие от отрицания утраты какой-либо функции, такая индивидуальная установка помогает упадок жизненных функций компенсировать стремлением, мотивацией и энергией. Процесс старения предстанет тогда не многоглавым чудищем, которое нужно обезглавить любой ценой, но биологической данностью, на которую можно настроиться и к ней приспособиться.