В развитых странах возникновение ограничений в нашей повседневной жизни сместилось к более пожилому возрасту параллельно с увеличением ожидаемой продолжительности жизни. Между жизнью с ограничениями и моментом смерти пролегает то, что я назвал бы обтрепанным краем, который тянется в среднем лет десять. На всем его протяжении мы мучаемся с телом, которое уже больше не делает того, что должно было бы делать, пока в конце концов не наступит смерть.

Вопрос заключается в том, куда пойдет развитие в будущем? Удлинится ли обтрепанный край нашей жизни благодаря тому, что врачи попытаются любой ценой удержать нас на этом свете? Или же он станет короче, потому что врачи, прибегая к профилактическим мерам, смогут предотвращать болезни, нарушения, физические недостатки, так что мы дольше будем оставаться здоровыми, вплоть до быстрого наступления смерти?

Сто лет назад ситуация была совершенно иной. Тогда болезни и их осложнения вряд ли были связаны с возрастом. Каждый знал, что такое недуги. Между тем в наше время первые сорок-пятьдесят лет жизни практически «дочиста выметены», и бóльшая часть бремени болезней компактно сдвинута к концу жизни. Средняя продолжительность жизни значительно увеличилась, примерно до 85 лет. Почти каждый умирает примерно в таком возрасте — в пределах двадцати лет до или после. Американский врач Джеймс Фриис предсказывал в 1980 году, что в будущем у человека смерть сконцентрируется в очень короткой фазе и обтрепанный край жизни может быть сведен к минимуму благодаря тому, что врачи смогут предотвращать возникающие болезни. И тогда мы бы умирали в генетически запрограммированном возрасте. Этот исключительно розовый прогноз многими приветствуется под лозунгом healthy ageing, здоровая старость. Но имеющиеся до сих пор наблюдения не очень согласуются с такими надеждами. Болезней избежать нельзя: именно в их появлении и выражается процесс старения. Однако хронические повреждения, осложнения и ограничения в повседневной жизни могут возникать все позже и позже. Период обтрепанного края жизни давно уже остается постоянным по продолжительности и продолжает отодвигаться — равно как и наступление смерти — со скоростью два-три года в десятилетие.

Идея генетически детерминированной продолжительности жизни не получила научного доказательства. Не существует эволюционной программы старения, не существует программы смерти. Вместе с этим мы видим, что средняя продолжительность жизни и максимальный возраст наступления смерти постоянно увеличиваются. Насколько быстро мы стареем, определяют случайно возникающие нарушения в организме, взаимодействие нашего генетического аппарата и окружающей среды. Скорость, с которой происходит старение, определяет, когда именно умрет каждый из нас. И здесь существуют довольно большие различия. Разумеется, нужно хорошо выбрать своих отца и мать, чтобы заполучить от них правильные гены. И конечно, каждый должен заботиться о том, чтобы не привести собственный организм в плачевное состояние. Остальное, увы, дело случая.

Были проведены великолепные эксперименты с круглыми червями. Важно, что они генетически идентичны, так же как однояйцовые близнецы. Кроме того, их выращивают в лаборатории в строго стандартных условиях. Поэтому ожидали, что черви при одних и тех же условиях в пределах недолгого времени будут умирать в одинаковом возрасте, — ведь все было одинаковое. Но этого не случилось. Эксперименты показали, что моменты гибели червей распределились с заметным рассеянием. Промежуток времени от смерти первого экземпляра до смерти последнего составлял от одной трети до половины всей продолжительности жизни червя. Полученные данные не говорят в защиту существования генетически детерминированного механизма окончания жизни. В последующем эксперименте сравнивалось это рассеяние моментов гибели с рассеянием моментов гибели генетического варианта червя, который в среднем живет вдвое дольше. Разброс значений возраста наступления смерти по отношению ко всему жизненному пути остался таким же.

Эксперименты с червями показали, насколько неправдоподобна возможность связать момент смерти с каким-либо конкретным моментом жизненного пути. Результаты опытов убедительно подтвердили, что различные повреждения постепенно накапливаются, пока в конце концов не приводят к смерти. Случайно возникающие различия — вспомним бинго! — играют большую роль. Наше влияние на момент смерти ничтожно. У червей скорость, с которой возникают остаточные повреждения, можно просто уменьшить и сдвинуть средний возраст, в котором они проявляются на более поздний момент жизни. В точности то же самое мы наблюдаем у человека.