Успение Пресвятой Богородицы. 15/28 августа

В рождестве́ де́вство сохрани́ла еси́, во успе́нии ми́ра не оста́вила еси́, Богоро́дице, преста́вилася еси́ к животу́, Ма́ти су́щи Живота́, и моли́твами Твои́ми избавля́еши от сме́рти ду́ши на́ша.

В моли́твах неусыпа́ющую Богоро́дицу и в предста́тельствах непрело́жное упова́ние, гроб и умерщвле́ние не удержа́ста: я́коже бо Живота́ Ма́терь, к животу́ преста́ви во утро́бу Всели́выйся присноде́вственную.

Господь наш Иисус Христос, умирая на Кресте и оставляя на земле Пречистую Матерь Свою, восхотел преподать Ей утешение, однако же так, чтобы оно, служа отрадою на всю жизнь, не подвергало Ее насмешкам и оскорблениям со стороны врагов. А посему, не употребляя наименования Матери, без сомнения, для того, чтобы враги Христовы не узнали, что между ними находится Матерь Его, Господь с Креста обратил к Пресвятой Деве взор, исполненный любви и нежной попечительности, и, переводя этот взор потухающих очей на любимого ученика Своего Иоанна, сказал: Жено, се сын Твой! (Ин. 19, 26) Потом, обратив глаза опять к Пречистой Матери, произнес: Се Мати твоя! (ст. 27) Этот взгляд Богочеловека был последним прощальным приветом Ей Предвечного Сына. «Вот твоя Матерь, возлюбленный ученик Мой, — как бы так говорил умирающий Спаситель с высоты Креста апостолу Иоанну, — воздавай Ей сыновнее, благоговейное почтение как Матери Моей; благоугождай Ей своими услугами и попечительностию о житейских нуждах Ее; свято исполняй во всем Ее волю; будь послушен наставлениям Ее; обращайся к Ней в своих скорбях и горестях, прибегай в искушениях, притекай в гонениях, — и ты, по благодати Моей, получишь утешение, защиту и безопасность; будьте вы соединены святою любовию, тою, какою Я возлюбил вас (см.: Ин. 17, 26)!»

Святой апостол Иоанн Богослов во всей точности исполнил завещание Господа, и с этого времени, как свидетельствует он сам, взял Божию Матерь к себе (Ин. 19, 27), то есть принял Ее в дом свой, доставлял Ей все нужное для жизни и оставался в отношении к Ней всегда послушным, любящим сыном. Принять к себе Богоматерь для святого Иоанна было тем удобнее, что он имел дом в Иерусалиме и был знаком с людьми властными и знатными (см.: Ин. 18, 15). Жилище святого апостола Иоанна, по свидетельству древнего предания, доселе сохраняемого обитателями святого града, находилось вблизи той прославленной Сионской горницы, где, по вознесении Господа на небо, пребывали святые апостолы с прочими верующими и Мариею, Материю Иисуса (Деян. 1, 14), в ожидании исполнения обетования Христова о ниспослании Святого Духа (см.: Деян. 1, 4). В этой горнице, по изображению церковных песнопений, совершилось сошествие Святого Духа и святые апостолы прияли дар языков. Просвещенные Духом Божиим апостолы, по заповеди Спасителя (см.: Мф. 28, 19), начали всемирную проповедь Евангелия и проповедовали сначала в Иерусалиме и других городах Палестины, а потом в разных странах света. Пресвятая Дева-Богоматерь до самой Своей кончины пребывала в доме усыновленного Ей Иоанна, который только раз, и притом не на долгое время, должен был разлучиться с Нею, будучи послан вместе с апостолом Петром (см.: Деян. 8, 14–15), в Самарию для призвания Духа Святого на новопросвещенных. По возвращении оттуда он уже не разлучался с Пресвятою Богородицею и до самой кончины покоил Ее в своем доме.

И как отрадно было для Пресвятой Девы-Богоматери пребывание в Иерусалиме! Здесь осталось столько неизгладимых воспоминаний о Божественном Сыне Ее и Господе, — было столько мест, освященных и прославленных Его присутствием, учением, чудесами, наконец, страданиями, смертию, воскресением из мертвых и вознесением на небо. Все эти святые места внятно и живо говорили душе каждого верующего, но еще с более глубоким чувством взирала на них Сама Богоматерь. Посещая святые места, Она переносила мысль Свою к самым событиям, совершившимся на них, — вспоминала Своего возлюбленного Сына, представляя Себе образ Его, запечатлевшийся в сердце неизгладимыми чертами (см.: Лк. 2, 19, 51) во всех малейших подробностях. Особенно же, по свойству материнской любви, Она любила уединяться там, где Спаситель претерпел вольные страдания и смерть. С тихими слезами, незримыми для очей мира, в молитвенном собеседовании с Сыном Своим и Господом, Она припоминала здесь те необычайные события, которые, пронзив сначала, как бы острым оружием, сердце Ее по предречению чудного старца Симеона (см.: Лк. 2, 35), впоследствии сделались источником славы для Сына Ее и несказанного утешения для Нее Самой. Вот здесь дражайший Сын Ее был биен и поруган, чтобы поругать диавола. Здесь Он был увенчан терновым венцом, чтобы восприять венец вечного Царства. Здесь Он нес крест и падал под тяжестию его, чтобы восстановить падшее человечество и распять грехи его на кресте. А здесь Он был вознесен на крест и распростер пречистые руки Свои, чтобы, объяв всех любовию Своею, привлечь к Себе в царство света и блаженства. При живоносном гробе Его сердце Ее исполнялось неизъяснимой сладости: здесь Он, как Бог, воскрес, разрушив державу смерти и ада.

Живя в Иерусалиме между христоненавистными иудеями, Пресвятая Богородица была как овца среди волков и как лилия среди терния, но, всецело преданная воле Своего Сына и Господа, утешаемая и ободряемая благодатною помощью Его, Она не страшилась наветов врагов Сына Своего и в тишине и спокойствии духа ожидала того времени, когда Божественный Сын возмет Ее в Свои небесные обители. Неподалеку от вершины Елеонской горы показывают то место, где, по преданию, Богоматерь получила последнее благовестие на земле от Ангела, который, явившись пред Нею с пальмовою ветвью, возвестил, что чрез три дня Господь воззовет Ее от здешнего мира. Если Господь, Владыка жизни и смерти, открывал святым апостолам Своим кончину их (см.: 2 Пет. 1, 14; 2 Тим. 4, 6), то не достойнее ли и праведнее было сподобиться такого предвестия Пренепорочной Матери Его? Хотя жизнь Ее и могла окончиться подобно тому, как окончили свое земное течение великие праведники Енох (см.: Быт. 5, 24) и Илия (см.: 4 Цар. 2, 11), но, по устроению Промысла Божия, Она должна была иметь обыкновенный исход человеческий, для отрады всех людей, чтобы и они не страшились проходить на небо теми же вратами смерти, которыми прошла Сама Царица Небесная, разделяя участь земнородных. «Происшедши от чресл смертных, Чистая, — воспевает Святая Церковь, — Ты имела кончину, сообразную с природою», потому что «если непостижимый Плод, для Которого существует небо, добровольно подвергся погребению, подобно смертному, то и безбрачно родившая Его отвергнет ли погребение?» «Нужно, — замечает святой Иоанн Дамаскин, — чтобы то, что составлено из земли, и возвратилось в землю, а потом взошло на небо, приняв в земле чистейшую жизнь чрез отложение в ней плоти; нужно, чтобы тело чрез смерть, как бы чрез огонь в горниле, подобно злату, очистившись от всего мрачного и грубой тяжести брения, восстало из гроба нетленным, чистым и озаренным светом бессмертия».

Чудным действием Промысла Божия к смертному одру Богоматери были собраны слуги и самовидцы Сына Ее и Господа — святые апостолы. Прославляя это чудо, Святая Церковь выражается в своих песнопениях так: «Подобаше самовидцам Слова и слугам и еже по плоти Матере Его успение видети, конечное елико на Ней таинство, яко да не токмо еже от земли Спасово восхождение узрят, но и Рождшия Его преставлению свидетельствуют, темже, отвсюду Божественною силою собравшеся, Сиона достигоша». Такое чудо не в первый уже раз совершалось всемогущею силою Божиею. Так и апостол Филипп после крещения евнуха на пути из Иерусалима в Газу был восхищен невидимою силою и поставлен в Азоте (Деян. 8, 39–40); так и пророк Аввакум был поднят Ангелом и перенесен в Вавилон к львиному рву, где сидел Даниил (Дан. 14, 36). По отношению к лицу Богоматери это чудное перенесение апостолов было особенно знаменательно: «Иже на облацех светло, — изъясняет Святая Церковь, — от всех конец собравый Своя Божественныя апостолы к телу Твоему, Чистая, показа Тя всем Богородицу и страшен чертог преукрашен». Они слетелись, по выражению святого Иоанна Дамаскина, «подобно облакам и орлам, чтобы послужить Матери Божией».

Когда настал день успения Пресвятой Девы Богородицы, то Она радостно могла сказать о Себе древнее пророческое слово: Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое (Пс. 107, 2), и повторить то смиренное признание совершенной преданности воле Божией, которое Она высказала в радостный день Благовещения благовестнику Архангелу: Се Раба Господня, буди Мне по глаголу твоему (Лк. 1, 38). Что могло удерживать Ее на земле после того, как возлюбленный Сын Ее и Бог не пребывал с Нею видимым образом? Всеми мыслями чистой души Своей, всеми чаяниями непорочного сердца Своего Она жила не здесь, а там — в небе, куда Она видела восходящим Господа. А посему, когда настало это вожделенное время отшествия в светлые обители райские, с каким восторгом Она внимала призывному гласу Божию! «Сниди, сниди, Господи, — взывает святой отец, прославляя успение Божией Матери, — воздай Матери Своей достойные награды за питание Себя; простри Божественные руки и приими теперь душу Матери; воззови Ее сладким и кротким гласом: прииди, прекрасная, ближняя Моя, сияющая красотою девства светлее самого солнца. Ты даровала Мне плоть; участвуй же теперь со Мною во всем Моем. Прииди, Матерь, к Сыну, прииди и царствуй с Тем, Кто происшел из Тебя и вместе с Тобою терпел нищету, положи душу в руках Сына Своего, возврати земле земное, чтобы и оно вознеслось с Тобою». Взирая на пресветлое лицо дражайшего Сына Своего и Господа, явившегося во славе приять душу Матери Своей, Пресвятая Дева Богородица без всякого телесного страдания, как бы засыпая, предала в руце Его пречистую душу Свою.

Если душа праведного Лазаря была несена на лоно Авраамово Ангелами (см.: Лк. 16, 22), то не тем ли славнейшее восшествие на небо было уготовано душе Честнейшей Херувимов и Славнейшей без сравнения Серафимов? Святая Церковь в своих песнопениях так изображает славу Царицы Небесной, восходящей в небесные обители: «Яже Живот рождшая к жизни преминула еси честным успением Твоим безсмертней, дориносящим Тя Ангелом, Началом и Силам, апостолом и пророком и всей твари, приемшу же нетленными дланьми Сыну Твоему непорочную душу Твою, Дево Мати Богоневесто». «Да уклонятся воздушнии дуси, да отступит же самый миродержец, да падает посрамлен, видя возношаему Божию Матерь». «Небесные врата возвысились; Ангелы воспели. Встретив Тебя, Богородица, Херувимы стали созади с веселием и Серафимы с радостию прославили Тебя».

Свидетели успения Божией Матери — святые апостолы — окружили смертный одр Ее и с благоговейным умилением взирали на пречистое тело Ее. Святой Петр, быстрый и пламенный в своих чувствах — как изображается в церковных песнопениях — «со слезами вопиял: О Дево! вижду Тя ясно, простерту просту — и удивляюся; но, о Пречистая, молися прилежно Сыну и Богу Твоему спастися стаду Твоему невредиму». И весь «лик апостолов, приготовляя к погребению приявшее Бога тело, с благоговением взирал на него и с умилением вещал: удаляясь в небесные чертоги к Сыну, Ты готова всегда спасать, Богородица, Свое наследие». С нежною любовию Заступницы всего рода христианского Пресвятая Дева с небесной высоты взирала на оставшихся на земле верующих и «как бы поднявши руки, — те руки, которыми носила Бога во плоти, со дерзновением гласом Матери вещала к Родившемуся от Нее: данных Мне Тобою в удел сохраняй вовеки».

Лицо Богоматери, «освященное добротою Божества, сияло славою Божественного девства», а от тела разливалось дивное благоухание. Чудна была жизнь Пресвятой Девы, чудно и успение, как и воспевает Святая Церковь: «Бог вселенной показует на Тебе, Царица, чудеса, превышающие законы природы: и во время рождения Он сохранил Твое девство, и во гробе соблюл от истления Твое тело». С благоговением и страхом лобызая пречистое тело, святые апостолы освящались от прикосновения к нему и, ощущая в сердцах своих действие благодати Божией, исполнялись духовной радости. Оплакав свою потерю на земле, но утешившись приобретением на небе всесильной Заступницы и Молитвенницы пред Богом, они приступили к погребению Богоприемного тела Пресвятой Богородицы. На раменах своих они понесли одр к месту погребения — той Гефсимании, которая уже была ознаменована предсмертною молитвою Богочеловека (см.: Мф. 26, 36; Мк. 14, 32). В одной из погребальных пещер Гефсимании, покрытой тенистыми масличными деревьями, Божия Матерь указала Свой посмертный приют. Туда направлялось торжественное шествие при пении священных гимнов. К лику святых апостолов присоединился лик Ангельский: пение небесных сил, прославлявших Божию Матерь, согласно вторило земным голосам. Обширный светозарный облачный круг, наподобие венца, появился в воздухе над присутствующими и сопровождал шествие. Христоненавистные иудеи, пылая завистию и мщением ко всему, что напоминало им Христа, устремились на христиан, сопровождавших тело Богоматери, но светоносное облако как бы стеною окружило шествие, ослепив врагов. Так и древле столп облачный осенял и охранял народ Божий от преследования египтян (см.: Исх. 14, 19–20). Предание свидетельствует и о другом чудном событии, совершившемся при погребении Божией Матери. Встретив шествие, один из иудейских священников — Афоний — воспылал злобою и яростно бросился к одру с намерением повергнуть его на землю, но едва коснулся он одра, «внезапно, — как поет Святая Церковь, — небесным судом отсечены были дерзкие руки у бесчеловечного: так Бог сохранил честь одушевленного ковчега, осененного Божественною славою, в котором Слово стало плотию!» Если ветхозаветный ковчег, служивший прообразом новозаветного, был неприкосновен, и Оза, простерший к нему руку, был поражен внезапною смертию (см.: 2 Цар. 6, 6–7), то тем более нельзя было касаться «скверною рукою одушевленнаго кивота Божия», который «воистинну древняго кивота пречестнее». Пресвятая Богородица, не желая никого огорчить при Своем отшествии из мира, подала исцеление и ослепленным врагам, и дерзновенному Афонию.

Когда погребальное шествие достигло Гефсимании, святые апостолы положили пречестное тело Богоматери в гробовую пещеру, закрыв вход ее большим камнем. Три дня они не отходили от гроба Богоматери и вскоре убедились, что Матерь жизни, хотя и «умерла, — по выражению церковной песни, — но восстала, подобно Сыну Своему, для вечной жизни». Тому же апостолу Фоме, который своим сомнением содействовал к большему удостоверению славной истины воскресения Христова (см.: Ин. 20, 24–29), суждено было послужить уверению в воскресении Пресвятой Богородицы. Этот пытливый ученик Христов (см.: Ин. 14, 5) не присутствовал при успении и погребении Божией Матери. Пришедши на третий день в Гефсиманию, он с воплем и слезами повергся пред гробовою пещерою и громко выражал сожаление о том, что не удостоился последнего прощания с Богоматерию. В сердечной жалости о нем святые апостолы решились, открыв пещеру, доставить ему утешение поклониться останкам Пресвятой Девы. Велико было изумление их, когда, отвалив камень, они увидали, что там уже не было пречистого тела Богородицы, а лежали одни погребальные пелены, от которых разливалось чудное благоухание. В тот же день вечером, верующие были утешены явлением Самой Царицы Небесной, Которую узрели стоящею на воздухе, окруженною Ангельскими силами и сияющею неизреченною славою. Она сказала им: «Радуйтесь! Я с вами есмь во вся дни». Это явление так обрадовало святых апостолов и бывших с ними, что они все воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам!» После сего не оставалось никакого сомнения, что гроб Пресвятой Девы сделался «лествицею к небеси» и что самое тело Ее, как выражается Святая Церковь, «возвысив, на Небеса возведе Иисус, Сын Ея и Спас душ наших».

Святая Церковь называет кончину Божией Матери успением, а не смертию, потому что смерть Ее не подобится смерти земнородных. «Побеждены законы природы в Тебе, Дева чистая, — прославляет Ее церковная песнь, — в рождении сохраняется девство и со смертию сочетавается жизнь: пребывая по рождении Девою и по смерти живою, Ты спасаешь всегда, Богородица, наследие Твое». Она лишь уснула на короткое время, чтобы пробудиться для жизни вечноблаженной и после трех дней, с нетленным телом, как «небо земное, вселиться в небесное нетленное жилище». Она опочила сладким сном после тяжкого бодрствования Своей многоскорбной жизни и «преставилася к Животу (Жизни), как Матерь жизни, избавляя молитвами Своими от смерти души» верующих, вселяя в них Своим успением живое предощущение жизни вечной. Поистине «в молитвах неусыпающую Богородицу и в предстательствах непреложное упование гроб и умерщвление не удержаста». Пресвятая Богородица, по выражению святого Димитрия Ростовского, «была дивна в преставлении, ибо гробом Своим не в землю нисходит, но в небо восходит».

«Приидите, — взывает святой Иоанн Дамаскин верующим, стоя на страже гроба Богоматери, — приидите, отыдем умственно все с Отходящею. Приидите, снидем сердечною любовию все с нисходящею во гроб. Станем окрест священнейшого одра: он сияет не блеском золота, не чистотою серебра, не светлостию камней и украшается не шелковыми тканями, не златотканными одеждами и багряницами, но Богосияющим светом Всесвятого Духа. Этот гроб важнее древней скинии, ибо он принял в себя умственный, одушевленный, богосветлый светильник и живоносную трапезу, на которой хранились не хлебы предложения, но хлеб небесный, не огонь вещественный, но невещественный огнь Божества. Этот гроб священнее Моисеева кивота, потому что он заключил в себе не тени и образы, но самую истину. Он вместил в себе чистую и златовидную стамну, которая содержала небесную манну; вместил одушевленную скрижаль, в которой перстом Божиим, то есть всесильным Духом, заключено было воплощенное Слово, Слово ипостасное; вместил златую кадильницу, которая воскурила угль Божества и облагоухала всю тварь. Приидите, понесем на раменах души плоть приснодевственную; войдем во гроб и умрем вместе с Нею, — умрем для плотских страстей, поживем же с Нею жизнию бесстрастною и непорочною. Приложим слух к Божественным песнопениям, исходящим из Ангельских, невещественных уст. Войдем, и поклонимся, и познаем преславное чудо: познаем, как Матерь Божия взята и вознесена от земли, как взошла на небо, как предстоит теперь Сыну, выше всех чинов Ангельских, потому что нет никакого средостения между Матерью и Сыном».

Праздник Успения Божией Матери известен в Святой Церкви с древних времен: о нем упоминают церковные писатели IV века. Святой Ювеналий, патриарх Иерусалимский, прислал императору Маркиану погребальные пелены Богоматери, которые царица Пульхерия положила в построенном ею в Константинополе во Влахернах храме Пресвятой Богородицы. Естественно, что с того времени (450–457 гг.) совершался во Влахернском храме праздник Успения, о котором наглядно говорили погребальные пелены Богоматери. Император Маврикий (592–602 гг.), установив для праздника Успения определенный день — 15 августа, сделал его особенно торжественным. В начале VII века Модест, патриарх Иерусалимский († 634 г.), говорил на сей праздник слово, а в начале VIII века святой Андрей Критский († 712 г.) свидетельствует о торжественном праздновании сего дня в трех словах на сей праздник. В том же веке святой Иоанн Дамаскин († 754 г.) также составил слово на праздник Успения Божией Матери.

Паремии и Евангельские чтения на утрене и Литургии, а также и чтения из Послания святого апостола Павла к Филиппийцам, — те же, как и в праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Стихиры составлены Анатолием, Германом, Феофаном, а каноны принадлежат двум святым песнописцам — Косме Маюмскому и Иоанну Дамаскину. Праздник Успения Божией Матери продолжается 10 дней: начинаясь 14 августа предпразднством, он оканчивается 23 августа попразднством.