9 мая Русская Православная Церковь поминает всех усопших воинов и этим самым освящает воинский подвиг. Какой же смысл вкладывает Церковь в само это понятие?

Великая Отечественная война началась в День Святых, в земле Российской просиявших. Митрополит Вениамин (Федченков), находившийся тогда в Америке, увидев в этом глубокий смысл, сказал, что он верит, что Небесное Воинство — Святые земли Русской — помогут нам справиться с этим злом. А первым, кто вообще обратился к народу, а это было самое начало войны, был местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий, который выступил с воззванием и призвал к защите Отечества. Не строя, не политических институтов, а Отечества — земли предков. Именно Церковь — гонимая, истерзанная — в этот трудный момент оказалась с народом.

Кажется, есть противоречие в том, что христианин участвует в военных действиях, ведь он не должен убивать, а жертвовать собою, стараясь следовать подвигу Христа. Всем известны слова Христа о том, что, если тебя ударили по правой щеке, подставь другую. Не менее известны слова, сказанные Христом апостолу Петру: «...взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26, 52). Однако стоит внимательно прочитать эти слова.

Христос отменяет ветхозаветный закон кровной мести. Он говорит: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5, 38–39). Тут надо внимательно читать: что такое удар по правой щеке? Если ударить правой рукой, то попадешь в левую часть лица, а по правой щеке можно ударить только тыльной частью ладони — это не тот удар, который причинит боль, это скорее оскорбительный жест. То есть удар по правой щеке — это выражение презрения, о котором Христос говорил в Блаженствах: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать имени Моего ради». Слова Христа о пощечине относятся также к отмене мести, они — призыв к смирению. Ведь если ты смиряешься, подставляешь другую щеку, то этим ты даешь оскорбителю шанс измениться. Христос таким образом призывает остановить распространение зла и смирением призвать обидчика к покаянию.

Слова «взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26, 52) сказаны, когда стражники вместе с Иудой пришли Его арестовывать. Но смотрите, Христос Сам назвал им Свое Имя и добровольно исполнил закон, хотя знал, что суд, на который Его звали, будет неправедным. И когда Петр, из лучших побуждений, желая защитить Христа, первым схватился за меч и отсек одному из стражников ухо, Христос, «коснувшись уха его, исцелил его» (Лк. 22, 51) и сказал Петру: «…или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26, 53). В этом эпизоде важно то, что Христос добровольно подчиняется закону, и то, что не всякое взятие оружия является благословенным. Петр выхватил меч первым, до него никто оружия не обнажал, и Христос останавливает его. Значит, Христос подает нам пример необходимости исполнения наших гражданских обязательств. Конечно, христианин должен служить в армии. Вот что по этому поводу говорит Священное Писание.

Человек не выбирает, где родиться. Если Господь призвал родиться в данной стране, в данное время, значит, человек неизбежно вступает в отношения с тем, что его окружает. И тогда он должен исполнить заповедь «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22, 21). Это значит, что гражданин должен подчиниться законам того сообщества, в котором живет.

Вспомним евангельский эпизод, когда фарисеи спросили Христа: «Учитель! мы знаем, что Ты справедлив… и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет?» (Мф. 22, 16–17). Это была ловушка, потому что если бы Христос сказал, что надо платить дань захватчикам, то Он бы стал врагом иудеев, а если бы Он сказал, что не надо, то Его можно было бы обвинить перед Пилатом, римским наместником, в том, что Он подстрекает народ против Рима. «Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры?» (Мф. 22, 18) и попросил принести монету, которой платили подать. И когда принесли динарий, спросил: «...чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22, 20–21).

Если мы возьмем святцы Русской Православной Церкви, то окажется, что большинство русских святых — это или князья, то есть руководители дружин, защищавших Русскую землю, или монахи. Это символично, потому что у христианина есть два средства противостоять греху и остановить зло. Первое — это молитва. Но если человек недостаточно научен молитве, если она не может остановить громаду зла, то тогда, чтобы защитить своих близких, свою Родину, он должен прямо остановить зло — и это второй путь. Апостол Павел говорил, что надо помнить: борьба идет не с плотью и кровью, а «против духов злых поднебесных» (Еф. 6, 12). Это духовная брань. Но когда зло воплощено, когда человек начинает реально выступать носителем зла, то это зло можно уничтожить только прямым противодействием. Такой воинский подвиг благословляется, мы называем его «священный долг». Это действительно долг — то есть то, что человек должен отдать.

Здесь снова возникает вопрос: а как же заповедь «не убий»? Кроме шестой заповеди Моисея «не убий» у нас есть слова Христа: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя», и «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13).

Любая война есть зло. «Мир лежит во зле», — говорит апостол Иоанн (1 Ин. 5, 19), и это зло постоянно порождает конфликты и насилие. Мы уже говорили с вами, что первая война произошла в ангельском мире, и неизбежность войн в этом мире обусловлена тем, что в нем постоянно происходит борьба злой воли и доброй. И каждый раз встает вопрос: с кем ты? Или ты с Богом, с доброй волей, или со злой. Люди, которые пытаются выбрать срединный, нейтральный путь, как бы они это ни обосновывали, по сути, выбирают путь в небытие. И те, кто считают, что раз они не заняли четкую позицию, то им не придется отвечать, ошибаются. Это позиция молчаливого согласия, позиция Понтия Пилата, который, умыв руки, отдал Христа на распятие. А как известно, история колебаний Пилата — история того, как он делал свой выбор, и она весьма драматична.

Понтий Пилат — римский наместник в Иудее, — понял, что Христа предали из зависти. Он трижды, как рассказано в Евангелии, обращался к первосвященникам со словами: «…какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем; итак, наказав Его, отпущу» (Лк. 23, 22). Однако народ, подстрекаемый первосвященниками, требовал распятия. Пилат, пытаясь снять с себя ответственность за решение, послал Иисуса на суд к Ироду, своему сопернику, правителю Иудеи, но Ирод, не найдя в Христе вины, «уничижив» Христа и «насмеявшись над Ним… отослал обратно к Пилату» (Лк. 23, 11). К Пилату приходила жена со словами: «…не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Мф. 27, 19). Этой женщине во сне было открыто, что будет совершаться неправедное деяние, и она пыталась уберечь мужа. Но толпа требовала от Пилата решения, требовала, чтобы Христа распяли, и он трижды выходил к толпе со словами: «…возьмите Его вы и распните; ибо я не нахожу в Нем вины» (Ин. 19, 6).

Пилату не хотелось брать на себя ответственность, и только тогда, когда он понял, что под угрозой его собственное благополучие, он «взял воды и умыл руки пред народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы» (Мф. 27, 24). А затем предал Христа на распятие. То есть фактически содействовал Его убийству. Интересно и то, что Понтийский Пилат, по-видимому, принадлежавший к философской школе стоиков, которые искали истину, оказавшись перед Ней (а Иисус говорит: «Я есть Истина»), не увидел Ее. Больше того, он фактически предал Его на смерть, потому что в той ситуации только Пилат мог воспрепятствовать казни. Финал жизни Пилата такой же, как у Иуды: он покончил с собой, ушел в небытие. Значит, третьей позиции нет. Всегда — или с добром, или со злом. Как в истории Каина с Авелем: «Если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит».

Уклониться от выбора очень соблазнительно. Мысль уклониться не новая и кажется очень удобной. Но суть в том, что в этом мире просто невозможно балансировать — нет пространства, куда бы можно было уйти от выбора между добром и злом.

Человек рождается тогда, когда призывает нас Господь. Он призывает в конкретных условиях и в конкретной стране. Трагизм в том, что человеку постоянно приходится выбирать: становиться либо на сторону добра, либо на сторону зла. Выбор этот порой бывает жестким, но, не справившись с ним, неправильно поступив в каком-то конкретном случае, человек оказывается перед выбором еще более страшным.

И уж если довелось воевать, то надо избегать того, чтобы в душе возникло злорадство, жажда смерти врага, всего того, что называют «греховной похотливостью». Потому что именно это искажает человеческую природу, влечет за собой психические расстройства и изменение личности. И если человеку так выпало, то он должен молиться Богу о том, чтобы Тот вразумил его, благословил его и зло не коснулось его, не исказило его душу.

Миссионерский отдел Православной Церкви, посылающий священников в «горячие точки», знает, в каких невероятно тяжелых условиях солдатам приходится выполнять свой воинский долг. Многие из воинов именно там, на передовой, принимают Крещение. И делают они это не из-за какого-то суеверного страха, а зная, что могут погибнуть, что у них нет возможности спрятаться за красивые рассуждения о чем-то, за какие-то обстоятельства, за чью-то спину. Происходит переоценка ценностей, солдаты начинают по-другому воспринимать жизнь. В Евангелии сказано, что люди, избравшие свет — то есть Христа, живут во свете, а значит — со Христом и во Христе, как бы ни складывались обстоятельства их внешней жизни. Мы видели матерей, чьи дети погибли во время войны, но они не озлобились, они не стали кричать: «Давайте всех убивать!».

Есть много примеров, когда солдаты, даже спецназовцы, приходя из «горячих точек», становились священниками. Много таких случаев было и после Великой Отечественной войны. Что подвигает к этому — раскаяние? Их позвал Господь! Говорить о том, что эти люди стали священниками, чтобы замолить свои грехи, несправедливо. Здесь не такие приземленные мотивы, а возвышенные и глубокие.

Есть одно хорошее правило: если кто-то совершил преступление, пролив кровь невинного человека, то он уже не может приносить бескровную жертву у Престола Господня. То есть не может совершать Таинства Евхаристии — быть священником. Люди, о которых мы говорим, выбрали путь служения Богу, потому что они поняли: есть другие средства борьбы со злом, более высокие. Они стали воинами — не физическими, а духовными.