Случайных встреч не бывает. Вопрос «кто мой ближний?» — принципиальный. С этим вопросом, как сказано, «желая оправдать себя», обратился к Иисусу один законник — человек, изучавший Закон Божий. «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» — спросил он Христа, искушая Его. «А что в законе написано? Как читаешь?» — слышит он в ответ. И законник произносит слова заповедей: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всей душою твоею, и всею крепостью твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя». Иисус сказал ему: «Правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить» (Лк. 10, 27–28). И вот тогда законник, «желая оправдать себя», спросил: «А кто мой ближний?»

В ответ Иисус рассказал притчу: «Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит (человек из колена Левиина, призванный выполнять священнические обязанности), быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжал, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (Лк. 10, 30–35). И Иисус спрашивает законника: «Кто из этих троих был ближним попавшемуся разбойникам?» И законник отвечает: «Оказавший милость».

Впервые круг ближних, определяемый родством, религиозной принадлежностью, составом крови, разрывается. Ближний — это тот, кто способен на милосердие. Если человек попал в беду, с ним нужно поступить, как с родственником, не раздумывая, кто он. Человек в беде; и, если он даже и чужд, даже если он враг, это побуждает стать ему ближним. Вселенская любовь становится конкретной, действенной: она проявляется по отношению к любому человеку, которого Бог дает встретить на своем пути. Поэтому вопрос о ближнем — это вопрос качества веры. То есть того, какова вера: сильна она или слаба, велика или ничтожна.

Как же найти в себе такую любовь, как научиться ей? Дар любви дан всем. Есть последовательность в заповедях Божиих. Она не случайна. Сначала говорится: «возлюби Господа Бога твоего», и только потом, когда возлюбишь «всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим», сказано: «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Любовь к ближним приобретает удивительные очертания: сначала человек научается любить Бога и своей любовью, внутренним действием открывает путь для благодати Божией. Тогда он уже может возлюбить ближнего, это становится возможным. Человек научается любви — причем любви высшей, совершенной. Он получает и некий опыт любви, и ее эталон, который можно перенести на ближнего, каким бы «неближним», чужим он ни казался сначала.

Посмотрим внутрь себя. Что мы любим в себе? Любить в себе можно образ и подобие Божие. Если человек научился распознавать в себе этот образ, научился видеть в себе творение Божие, то это совсем иное, чем эгоизм. Вот и в другом, сквозь наслоения чуждого, сквозь наносное, сквозь то, что отличает людей, надо увидеть творение Божие и образ Божий. И если получается его увидеть, становится возможным его распознать, то получается и полюбить. Чужой станет ближним. Иногда это очень трудно. Но, может быть, это главная духовная задача человека: увидеть в другом близкого, узнать в нем образ и подобие Божие.

В мире существуют альтруисты — люди, выбравшие своим жизненным принципом помощь другим. Но, однако, стоит обратить внимание на то, как часто альтруисты, помогая многим, ни с кем не сближаются, никого не любят.

Люди, которые ставят жизненным принципом помощь другим, иногда просто тиранят тех, кто оказывается рядом. Есть расхожая фраза о том, что легко любить все человечество, а вот попробуй полюбить соседа за стеной.

Есть замечательные слова святого апостола Иоанна Богослова о том, что если: «…кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4, 20). У Иоанна Богослова есть и еще одна мысль, близкая к приведенной цитате, но очень важная для понимания, кто в жизни случаен, а кто — нет.

«Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна. А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» (1 Ин. 2, 9–11).

Случайного ничего не бывает, это принципиальная позиция. Другое дело, насколько один человек готов воспринять другого человека или событие. Насколько он готов к милосердию. И это вопрос духовной зрелости. Когда человеку кто-то или что-то посылается, то насколько в нем есть света, настолько он этим светом все вокруг и озаряет. И делится с ближним этим светом, преображая окружающее. А вот если внутри только тьма, то все, что происходит вокруг, он будет воспринимать только в черном, исходя из своих черных мыслей. Поэтому отвергать кого-то как посланного для искушения — неправильно. Да, может быть, приходится испытывать свою веру, но в этом — жизнь.

Получается, что это просто удобно — разделять: вот этот человек случайный в нашей жизни, этот был чужой, а этот совсем пропащий. Но вряд ли это так. Вслед вопросу о разделении возникает очень непростой вопрос: люди иной веры или атеисты — они ближние?

Вот что говорит Евангелие. Милосердный самарянин был иноверцем по отношению к иудеям. Более того, самаряне были презираемы и гонимы иудеями. Если человек находится в истинной любви, то будет милосерден вне зависимости от религиозной принадлежности. Любовь преодолевает все барьеры.

Один из святителей XIX века сказал о различиях между религиями: «Слава Богу, что эти перегородки не доходят до небес, небо у всех общее». Это, конечно, вовсе не означает размытости норм веры. Но если человек имеет истинную любовь, если знает, что это: «Возлюби Господа твоего», то все время будет искать возможность помочь ближнему, потому что в нем действует любовь.

Подлинная любовь не может быть в каком-то «законсервированном состоянии», она живая и требует деятельности, участия. Она изливается в добро, в творчество. Любящий человек будет помогать вне зависимости от религиозной принадлежности.

Бывает, что кому-то достаточно сложно воспринять некоторые евангельские истины. Однако гораздо легче понять и принять проявление доброты и любви по отношению к себе. Все заповеди, по словам апостола Павла, заключены в этом: «Возлюби ближнего, как самого себя». В Послании к Римлянам он говорит: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполняет закон. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не делает ближнему зла; итак, любовь есть исполнение закона» (Рим. 13, 8–10).

Доброжелательность, нежелание отвечать на агрессию агрессией в обыденной жизни воспринимаются как слабость. У каждого, наверное, в жизни есть опыт соседства с агрессивными людьми. Как же по-христиански надо поступать в таких ситуациях? Если есть чувство, что еще нет сил противопоставить какому-то натиску свою любовь, то лучше всего руководствоваться принципом, сформулированным в Священном Писании: «Уклоняйся от зла и делай добро, и будешь жить вовек» (Пс. 36, 27). Хорошее слово: уклонись. Это очень точное слово. Можно понять так: уклонись от разговора, если чувствуешь, что разговор разрушает тебя; уклонись от встречи; уклонись от каких-то совместных действий, в конце концов; уклонись от осуждения того, кто не прав. То есть уклонись от зла — и это главный принцип.

Есть еще один, изложенный в Книге Притчей Соломоновых: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притч. 9, 8). Если есть способ вразумить человека, и он воспримет все, и это удержит его от неверных поступков, то надо это сделать. Но если все бесполезно, то, как сказано: «Не обличай безумного, потому что приобретешь врага».

Проблема вынужденного соседства с людьми агрессивными — это очень серьезно. Действительно, получается так, что если все время прощать, то это будет просто попустительство злу. Агрессия будет только нарастать. Возникнет необходимость защищать себя. И тут важно ощущать меру защиты, чтобы самому не стать агрессором. Мера и форма защиты должны быть соизмеримы с заповедью о любви к ближнему. «Побеждай зло добром».

Вообще, вопрос о ближнем — неудобном, агрессивном, а то и просто психически больном — это вопрос о степени терпимости. Терпимость имеется в виду как степень духовного совершенствования, потому что чаще всего терпимость присутствует там, где это духовное самосовершенствование есть. И наоборот, дух нетерпимости — это состояние мятущейся, греховной души; когда в другом обнаруживаешь грех и в ответ взрываешься. Но ведь обнаруживает его и реагирует на него человек так только потому, что он, этот грех, есть и в том, кто его видит, и этот грех еще не побежден. Люди, достигшие высот духовного развития, обладают удивительной мерой терпимости. Они отличаются тем, как много они могут претерпеть. Они отличаются и необычной долготой терпимости, то есть тем, как долго они это могут терпеть.

Есть пословица: «Бог терпел и нам велел». Важно отметить, что речь идет не о тренировке в себе такого качества, как терпение. Человек делает это из любви. Но насколько можно возлюбить ближнего? Какая мера любви к ближнему возможна?

В православной литературе есть такая книга — патерик, сборник жизнеописаний святых отцов. В ней приводится рассказ об одном духовном подвижнике, обладавшем даром изгнания бесов. Однажды он встретил бесноватого, который не мог даже поститься, настолько он был поражен этим недугом. Бес не оставлял несчастного. Тогда старец, движимый любовью и состраданием к болящему, просил, чтобы бес вошел в него, а ведь бес — это духовная сущность, и разрушительная. Так и случилось: подвижник принял его в себя, но, как сказано, за такую любовь к ближнему Господь освободил его от демона. Любовь к ближнему, причем жертвенная любовь, была так велика, что она победила разрушительную силу зла.

Это очень яркий пример, но что делать, если зло велико, агрессия сильна, и кажется, что уже нет места любви? Есть молитва, которую повторял распятый на кресте Иисус: «Господи, прости им, ибо они не ведают, что творят!»