В эту ночь в доме Анны свет в окнах горел почти до самого утра. Алиса рассказала свою историю, не утаив ничего – ни Мэда, ни Страну Чудес, ни Черно-белых людей, не скрыла даже подробностей о мести и рассказала о том, что она сделала с каждым из четверки. Голова Анны шла кругом, во всем она винила себя – врач не смогла вовремя заметить ухудшение состояния пациента, и психоз Алисы стал расти. Наливая себе пятую кружку кофе, женщина с тоской думала о том, как бы болезнь не переросла в шизофрению. Этого диагноза Анна боялась больше всего. Галлюцинации, которые видела Алиса, и мания преследования были неотъемлемыми симптомами шизофрении.

Родители Алисы приехали сразу после звонка. Они созвонились с Викой, успокоили ее, сказав, что Алиса под присмотром. Та до их звонка сходила с ума от страха, бегала в поисках Алисы по улицам, не понимая, что произошло с подругой и куда она направилась из торгового центра.

Дочь никак не отреагировала на появление родителей. Она сидела за столом и строила башню из чашек и блюдец. Ее взгляд был пустым, как будто она сейчас находилась где-то далеко. С Алисой остались сидеть муж Анны, Вадим, и дочь Лиза. Анна отвела родителей девушки в кабинет, где рассказала обо всем, что сегодня услышала от Алисы. Ей тяжело давался рассказ, она видела, сколько боли ее слова причиняют родителям. Сейчас Рита и Владимир выглядели ничуть не лучше своей дочери, новости будто ударили их молотом по голове, оба пребывали в шоке. Непонятно, что было большим ударом для Риты и Владимира – знание того, что у их дочери острая форма психоза, сопровождаемая сильнейшими галлюцинациями, или факт, что Алиса совершила страшное преступление по отношению к своим бывшим друзьям, которое каралось законом. Анна не затрагивала тему законности действий Алисы, сейчас для нее главной целью было помочь несчастной девушке. Родители выглядели очень растерянными, потому что безумно хотели помочь дочери, но не знали, как.

– Завтра утром мы положим ее в клинику, – сказала Анна. – Проведем полную диагностику, нужно дать оценку состояния головного мозга и организма в целом. В клинике Алисе будет лучше. Привычная обстановка может спровоцировать усиление болезни, снова могут начаться галлюцинации, в клинике риск этого меньше.

Риту и Алису уложили спать в комнате для гостей. Владимир уехал домой, чтобы к утру собрать сумку с вещами для больницы.

Следующие дни были очень тяжелыми как для Алисы, так и для ее лечащего врача.

Девушка то замыкалась в себе и просто переставала разговаривать, никак не реагировала на происходящее вокруг, то, наоборот, была буйной, могла хватать врачей за руки и, глядя безумным взглядом, нести бред.

Алиса часто бредила. Когда Анна приходила к ней в палату, Алису хватала ее за руку и, испуганно оглядываясь, быстро и сумбурно говорила:

– Помогите Мэду. Стражи схватили его. Они сотрут его. Я видела это место… Там, где стирают преступников. Оно ужасно, поверьте. Нет худшей казни, чем жить вечно в таком месте. Они доберутся и до меня. Раньше они не видели меня, но сейчас видят. В том месте, где стирают, болото, полное ярких пятен. Они кружатся, переливаются, образуют на воде цветные круги. Стражи бросят меня в это болото, но сначала бросят Мэда. Они доберутся и до меня, потому что еще не все кончено. Они судят за несовершенные преступления, я думала, что мы с Мэдом закончили нашу месть. Я считала, что мы больше никому не причиним боли. Мне не нравилось причинять боль другим. Но еще не все… Мы будем продолжать делать зло другим людям. Я не хочу этого! Помогите мне! Разноцветные круги на воде… Они такие яркие и так сияют, они мешают мне спать. Я закрываю глаза и вижу круги.

Без сильных успокоительных Алиса не могла заснуть, а во время бодрствования была очень буйной. Ее настроение менялось. Она могла часами сидеть на кровати, глядя на стену, водя руками по подушке так, будто перед ней была клавиатура. А потом вдруг беспричинно вскакивала, как ужаленная, подбегала к окну. Смотрела в него испуганно, как будто за ней кто-то следил с улицы.

Во сне Алису мучили кошмары. Иногда она видела кошмары наяву. Она долго сидела с открытыми глазами, глядя в пустоту, руки и ноги слегка двигались, девушка слабо реагировала на окружающую обстановку, далеко не с первого раза вяло поворачивала голову, когда сидящая рядом Анна окликала ее по имени, отвечала на вопросы, но рассеянно и сумбурно, повторяла одно и то же – про Мэда, лабиринт и Черно-белых людей.

Однажды Алиса попросила лупу. Анна принесла ее. Девушка ползала по полу с лупой в руках и разглядывала каждую трещинку на полу.

– Что ты делаешь? – спросила Анна.

– Ищу следы. Черно-белые люди оставляют на полу красные следы. Я должна убедиться, что их тут нет.

– Тут ничего нет, Алиса. Ни одного следа. Никто сюда не пройдет, охрана их не пропустит.

– Они могут быть невидимыми. А еще могут останавливать время. В их мире нет времени, и оно им не нужно. Их мир недвижим.

Стол в кабинете Анны был завален учебниками, тетрадями с записями и пустыми чашками кофе. Компьютер врача был включен круглые сутки, браузер переполнен открытыми вкладками.

Анна пыталась разобраться в результатах проведенных исследований и сделать какие-то выводы на основе анализов крови и мочи Алисы, показаний обследования магнитно-резонансной и электроэнцефалографии, а также психологических тестов.

Дело пациентки было очень сложным и запутанным. Алиса проявляла симптомы разных болезней, иногда свойственные бредовому расстройству, иногда – сильной депрессии.

Перед Анной лежал раскрытый справочник «Международная классификация болезней». Мятые страницы, местами в бурых пятнах кофе, всем своим потрепанным видом говорили о том, что справочником часто пользовались. Анна находила дополнительные плюсы от непрерывного таскания огромного учебника повсюду с собой: сумка на длинном ремне с томом внутри превращалась из женского аксессуара в мощное холодное оружие ударно-раздробляющего действия. С таким грозным спутником возвращаться поздно из больницы было совсем не страшно.

На страницах был раскрыт раздел «Психические расстройства и расстройства поведения», который содержал девяносто девять разновидностей. Анне всего-то нужно было выбрать один правильный вариант, но поставить диагноз не представлялось возможным.

Аффективные расстройства? Бред, галлюцинации, повышенная возбудимость – все эти симптомы были у Алисы. Но у Алисы отсутствовал главный симптом этого блока – расстройства и резкая смена настроения. У девушки начисто отсутствовало эйфорическое настроение, свойственное этому синдрому. Она всегда испытывала острое чувство тревоги, никакого подъема настроения не было и в помине.

Фобические тревожные расстройства? Исключить. У Алисы нет фобий жизненных ситуаций, на самом деле не представляющих опасности для человека.

Органические психические расстройства? Несомненно, первоначальной причиной болезни Алисы послужил токсический энцефалит, приведший к частичной мозговой дисфункции. Но высшие мозговые функции, такие как память, счет, способность к обучению, аналитике и мышлению не были нарушены. Свойственное этому синдрому мозговое нарушение – слабоумие – у пациентки отсутствовало.

Невротические расстройства, связанные со стрессом?

В этом блоке заболеваний главным симптомом расстройства является проявление тревоги. Но как тогда оправдать галлюцинации Алисы?

Шизофрения, шизотипические и бредовые расстройства. Этот блок был подчеркнут Анной и помечен несколькими жирными знаками вопроса. Только этот блок мог оправдать бред преследования и галлюцинации пациентки. Пока что, не имея доказательств, Анна подсознательно чувствовала, что к этому блоку заболевание Алисы не имеет отношения. Выявить шизофрению на ранних стадиях совсем не просто. Главным симптомом расстройств данного блока является потеря контактов с реальностью. Но Анна видела, что Алиса не теряла эту связь. Несмотря на то, что иногда девушка становилась чересчур молчаливой и замкнутой, она была здесь, в нашем мире, и проявляла здоровую реакцию на окружающую обстановку.

Неуточненные психические расстройства. Хоть Анне хотелось ставить этот диагноз меньше всего, у нее не было другого выхода.

Анна прописала Алисе сильные нейролептики. Узнав об этом, родители ужаснулись и запротестовали, опасаясь страшных побочных эффектов. Анна успокоила их, объяснив, что сильные побочные эффекты – усиление тремора и атаксии и прочих двигательных расстройств вплоть до болезни Паркинсона – возникали при приеме типичных нейролептиков. Анна же прописала Алисе атипичные препараты нового поколения, и кроме сонливости, никаких других побочных эффектов от них не возникает.

Также Анна прописала Алисе сильные антидепрессанты.

– Мозговые клетки – нейроны – постоянно общаются между собой, – упрощенно объясняла она далеким от сферы психиатрии родителям. – Когда человек воспринимает информацию, от одного нейрона к другому поступает сигнал. Он передается с помощью микроскопических пузырьков, заполненных нейромедиаторами. Депрессия возникает тогда, когда падает активность нейромедиаторов, поток передачи сигнала замедляется. В этом случае для усиления активности применяют антидепрессанты. Но бывает обратная ситуация – ускорение, и сигнал несется бурным потоком. Появляется маниакальное состояние – повышенная возбудимость и нервозность, бредовые расстройства, хаотичность движений. Подобное мы видим у Алисы. Разные симптомы проявляются в зависимости от того, какие нейромедиаторы «выбились вперед». В этом случае их нужно затормозить, и помогают в этом нейролептики.

Комбинация антидепрессантов и нейролептиков эффективно применяется при лечении шизофрении и аффективных расстройств, но ни того, ни другого у Алисы не было. Но между тем наблюдались симптомы бреда и галлюцинаций и атипичной депрессии, свойственные обычно разным болезням, поэтому применять следовало оба препарата в комбинации.

В один из дней Анна совершала обход пациентов и зашла к девушке проверить ее и спросить, как у нее дела. Анна видела, что нейролептики вытащили Алису на поверхность, теперь она охотно отвечала на вопросы, пустой взгляд приобрел ясность. Но Анна знала, что устранены лишь некоторые симптомы, но не причина. Видения Алисы не прекратились.

Сильные лекарства успокоили Алису, сняли возбуждение, но не вылечили. Девушке часто снились ночные кошмары, от которых она резко вскакивала и без укола со снотворным не могла снова заснуть. Эти кошмары находились на грани сновидений и галлюцинаций, были очень сильными. Только очень сильные транквилизаторы могли избавить девушку от этих снов.

– Они сидят тут. Черно-белые люди в моей голове, – Алиса постучала пальцем по виску. – Никто больше не видит их. Но они существуют. Страна чудес существует. Я не могу понять, схожу я с ума или нет. Мэд… я потеряла с ним связь. Он был частью меня, но они забрали его.

Алиса часто упоминала о Мэде, рассказывала Анне о том, как он иногда «подменял» девушку в ее собственном теле. Анна и раньше иногда думала о «расщеплении личности», столь облюбованном режиссерами и писателями художественной литературы. Об этом заболевании среди врачей ходило много споров – кто-то верил в него, кто-то считал лишь красивой выдумкой. Анна в этом вопросе отличалась консервативностью, никогда не сталкивалась с этим расстройством и верила лишь тому, о чем пишут в справочнике. В справочнике классификаций болезни этот диагноз отсутствовал, поэтому врач считала раздвоение личности эффектной изюминкой зарубежных бестселлеров и голливудских сценариев, но не более того.

– Сегодня мне тоже приснился сон. Я хожу в лабиринте и ищу Мэда. И не нахожу его. Стражи где-то его держат. Иногда я подхожу к разноцветному болоту. Оттуда раздаются голоса, но голоса Мэда там нет. Его еще не стерли. Я хочу найти его.

Для анализа сновидений Алисы было решено провести полисомнографическое исследование с помощью компьютерных установок и видеомониторинга. Девушку поместили в специальную темную комнату. Перед сном на теле закрепили датчики и электроды, от которых к компьютерной установке по проводам поступала информация.

В течение всей ночи установка регистрировала разные показатели – активность мозга, движение глаз, пульс, дыхание, сердечную деятельность.

Домашний кабинет Анны представлял собой настоящий хаос. На следующий день после исследования ближе к ночи ее муж зашел в кабинет, чтобы убрать скопище грязных чашек.

– Пора спать… – сказал Вадим, стоя на пороге.

– Не могу. Не смогу заснуть, пока не расшифрую все данные. И нужно написать анализ…

Муж устало вздохнул.

– Ты знаешь, что у нашей дочери завтра важное выступление? Постановка школьного спектакля.

– Да, да, я знаю, обязательно буду, по работе освободила на завтра два часа, – растерянно сказала Анна, не отрывая взгляда от экрана монитора.

– Лиза и другие девочки будут исполнять танец птиц. Всем девочкам шили костюмы их мамы. Лиза показывала фотографии, костюмы девочек очень классные. Воздушные крылья из яркой ткани, короны из перышек. А вот Лизе не повезло, костюм ей шил папа. Поэтому все на выступлении будут птичками, а Лиза – чумным доктором.

Анна устало засмеялась, встала из-за стола и, подойдя к мужу, обняла его.

– Ты самый лучший в мире муж и папа. Уверена, что Лиза в этом костюме всех затмит. Как ей самой костюм?

– Она влюбилась в него! Ты же знаешь нездоровую любовь нашей дочери к фильмам ужасов.

Супруги засмеялись.

– Когда ты вернешься в семью? – серьезно спросил Вадим.

Анна тяжело вздохнула.

– Ладно, понимаю, что вопрос риторический. Пойду, загружу посудомойку.

Анна вернулась к работе. Расшифровала данные гипнограммы и сделала анализ. При исследовании были обнаружены частые пробуждения, трудность засыпания, учащенное сердцебиение, сбивчивое дыхание.

Анна сопоставила все проведенные анализы и исследования, попытавшись сложить кусочки паззла в единую картину. Большими буквами она написала в своем блокноте:

Онейроидный синдром.

Онейроид – такое нарушение сознания, для которого характерно наличие псевдогаллюцинаций и фантастических видений, смешивающихся с реальностью. Онейроид еще по-другому называют грезоподобным расстройством.

При онейроиде сознание больше напоминает фантастический сон, наполненный удивительными картинами. Человек уходит от реальности и погружается в свой выдуманный мир. У больного происходит двойное ориентирование, он одновременно ощущает себя частью мира реального, и участником событий своих видений.

Пациенты при онейроиде могут впадать в ужас, им кажется, что они сходят с ума. Больного преследуют бредовые идеи и кошмары. Он дезориентирован в пространстве и собственной личности, перестает обращать внимание на события, происходящие в реальности. Человек в онейроидном состоянии проживает более продолжительные эпизоды своей жизни, чем здоровые люди, поскольку успевает пожить в реальном мире, а также посетить фантастические места и пережить вымышленные события. Память о переживаниях сохраняется после выхода из онейроида, а события, происходящие в реальности, не запоминаются.

Погруженный в свои переживания, больной выглядит заторможенным и оцепеневшим, это может быть похоже на сон с открытыми глазами. Человек может совершать отдельное движение конечностями в соответствии с сюжетом своих грез. При этом он может отвечать на некоторые вопросы, рассказывать вкратце о своих переживаниях, но выглядит растерянным и дезориентированным.

Иллюзии больного называют псевдогаллюцинациями, потому что видения не основаны на реальных объектах, как при алкогольной горячке. Псевдогаллюцинации отличаются яркостью, насыщенностью, причудливостью образов, могут быть самого устрашающего содержания. Все переживания при этом цельные и связные.

В состоянии онейроида обстановка может восприниматься больными как некая картина из прошлого или сцена из какого-то фильма, сказки, фантастической литературы, все окружающие люди представляются больному героями из представленной картины.

В зависимости от создаваемых им образов, человек в онейроиде может ощущать себя кем-то другим, например, героем фантастического фильма, инопланетянином или мифическим существом.

Больной видит перед своим взором яркие сюжетные образы и становится участником этих событий.

Научно доказано, что онейроидное состояние может встречаться не только у больных с шизофренией, но и при экзогенно-органических заболеваниях (инфекции, интоксикации, энцефалите). Случай Алисы как раз относился ко второму типу.

При экзогенно-органических психозах наблюдаются яркие зрительные галлюцинации. При шизофрении происходит смещение фрагментов вымышленного и реального миров. Больной теряет ориентацию в пространстве. Алиса пока что четко разделяет мир реальный и «Страну чудес», знает, что вымышленный мир существует только в ее голове.

При онейроиде может возникать мания величия, безумные религиозные идеи, а также депрессивные ипохондрические утверждения, в которых больные могут уверять окружающих, что они – ходячие трупы, их организм сгнил внутри, или же что они – величайшие в мире преступники, их ищут секретные спецслужбы и их ждут самые тяжелые наказания за все зло, которые они причинили. Последний пример подходит для Алисы. Девушка винит себя за то, что совершила, но в процессе бреда появились идеи о том, что ее ждет тяжелое наказание за то, что она совершит в будущем.

На следующий день, придя в палату Алисы, Анна застала удивительную картину – все стены и пол были исписаны четкими линиями. Своими рисунками Алиса превратила палату в сложный лабиринт. Незадолго до этого пациентка попросила фломастеры, и Анна обрадованно дала ей их, думая, что рисование отвлечет Алису от ее иллюзий. Все оказалось совсем не так… у охраны Анна попросила видеозапись наблюдения за палатой Алисы с прошлого дня. На записи было видно, что, когда в палате погас свет после отбоя, никаких рисунков еще не было, пациентка лежала в кровати. На следующий день, когда в палату стал проникать свет из окон, рисунки уже были. Алиса нарисовала лабиринт в полной темноте! Погруженная в свои псевдогаллюцинации, Алиса встала с койки и в темноте исписала все стены и пол четкими параллельными и перпендикулярными линиями. Как это возможно?

Алиса не могла объяснить появление рисунков, потому что не помнила, как она это делала.

Девушка смотрела на Анну, и в глазах пациентки врач увидела какую-то новую глубину.

Онейроид – удивительное состояние сознания. Может показаться, что больные в состоянии онейроида получают доступ к другим мирам, недоступным другим людям. Они не знают, как лучше использовать свой «дар», эта способность пугает их. Люди, пережившие онейроидное состояние, с огромным трудом возвращаются в свою прежнюю жизнь. Они просто теряют интерес ко всему реальному. Цель Анны – вернуть Алису к друзьям и семье. Но память об удивительных мирах навсегда останется с ней. Мозг открыл ей доступ к другим знаниям и даже измерениям, обычные же люди лишены такой способности.

У родителей пациентки Анна взяла телефон Вики и, позвонив девушке, договорилась о встрече в парке недалеко от дома девушки. Но когда Анна подъехала к месту встречи, погода резко испортилась, пошел сильный дождь. В городе совсем не было пробок, и Анна приехала пораньше. Девушки еще не было, в ожидании Анна вышла на улицу под зонтиком, подошла к расположенному рядом кофейному киоску и купила два кофе. Вскоре она увидела бегущую Вику. Та не ожидала резкой перемены погоды и была одета в тонкую футболку и шорты. Анна окликнула ее. В машине Анна, видя, что девушка совсем вымокла и дрожит, протянула ей лежавший на заднем сидении плед, включила печку и дала в руки горячий кофе. Минут пять женщины поговорили о погоде и об отвратительном лете, а потом разговор перешел к главной теме.

– Вы с Алисой – хорошие подруги. Расскажи мне, пожалуйста, о ней. Что тебе кажется странным в ее поведении и характере? – спросила Анна.

– Алиса – сплошной сгусток странности, – улыбнулась Вика.

– Да, я это понимаю. Она очень необычная девочка. Но какие именно ее поступки или черты характера кажутся тебе странными или вызывают недоумение?

Глядя в окно на льющиеся с неба потоки воды, Вика с минуту подумала.

– Алиса очень обидчива. Ее обиды часто бывают необоснованными. Из-за этого мы часто ссорились раньше. Она вспыхивала, мы ссорились, но потом она остывала и всегда извинялась, говорила, что сама не понимает причину своих обид. А еще ее постоянно что-то тревожит. Алиса будто все время от кого-то скрывается. На улице испуганно смотрит по сторонам, как будто в любую секунду ожидает увидеть врагов.

Анна записала что-то в блокноте.

– А про ее видения я раньше ничего не знала. То, что она видит какие-то образы, связанные с книгой «Алиса в Стране чудес». Мне ничего неизвестно. Я знаю, что она любит эту книгу, у нее есть даже маленькая шляпка, она купила ее, чтобы быть похожей на Безумного Шляпника. Но больше ничего такого. Она никогда не рассказывала мне о видениях. А, забыла сказать… Один раз в мой день рожденья мне анонимно прислали компьютерную игру-лабиринт с героями этой книги. Алиса позже призналась, что это было ее рук дело.

– Лабиринт? – насторожилась Анна.

– Да. Ходы – вырытые норы. В этой игре Белый Кролик прыгал в нору и бежал по лабиринту, а игрок – девочка в синем платье – должен был успеть поймать Белого Кролика до того момента, как он выйдет из лабиринта. По пути нужно было также собрать оброненные им вещи.

Анна быстро застрочила в блокноте. Все записав, она достала телефон и показала Вике фотографии, сделанные в палате у Алисы:

– Это она нарисовала у себя в палате, пока находилась в бреду. Лабиринт. Все ее видения так или иначе связаны с лабиринтом.

– О боже, – Вика испуганно разглядывала фотографию. – Бедная Алиса. Но вы же поможете ей? Поможете найти выход из лабиринта? Вернете ее к нам?

Вика с надеждой смотрела на Анну.

– Все не так просто, – печально сказала Анна, вспомнив о невидимых врагах Алисы, которых она так боялась в своих видениях. – Но я сделаю все возможное.

Анна задавала Вике много вопросов о характере Алисы, о ее реакции на разные вещи. Изменились ли какие-то черты характера после того, как к ней вернулся голос? Чем занимаются подруги в свободное время? О чем разговаривают? Есть ли у Алисы какие-то страхи или фобии? Часто ли она находится в подавленном или мрачном настроении?

После беседы Анна отвезла девушку до двери подъезда. Домой она ехала, погруженная в свои думы.

Начальный этап онейроидного состояния сопровождается вялостью, раздражительностью. Больные становятся обидчивыми и капризными, испытывают чувство тревоги.

На следующем этапе появляется бредовое настроение. Мир для больного становится чуждым, непонятным и порой даже враждебным. Возникает необоснованный страх или предчувствие грозящей беды. Появляются навязчивые идеи преследования, больной становится растерянным.

Дальше наступает этап бреда. Больные считают, что вокруг них происходят какие-то действия, они становятся участниками некоего невидимого фильма, появляются странные иллюзии и галлюцинации.

Последний этап – истинный онейроид. Фантазии полностью замещают реальность, больной становится полноценным участником своих псевдогаллюцинаций.

По тротуару под дождем шла группа людей, поравнявшись с ними, Анна не снизила скорость и окатила их с ног до головы брызнувшей из-под колес водой, но даже не заметила этого.

На следующий день врач поменяла лечение Алисы, назначила пациентке другие антипсихотики, антидепрессанты и ноотропы.

Клади свои узловатые руки на стол перед собой, собирая воображаемую бомбу, чтобы подорвать воображаемый мир.

Алиса отложила книгу, услышав в стенах палаты странные звуки, неестественные для больницы.

Иногда она вслушивалась в звуки вокруг себя, надеясь услышать голос Мэда. Скрип окон. Стук дверей. Шарканье ног. Дребезжание каталок. Бряцание пробирок на катящихся железных столиках. Капание воды из крана в раковине. Стоны. Неясные тихие голоса.

Иногда среди этих звуков Алиса отчетливо слышала другие, чужие для этого места. Стук железных каблуков, звенящих словно лошадиные подковы.

Иногда в палате девушки через трещины в стенах пробивались колючие сухие заросли, которые тянули к Алисе свои руки. И тогда она садилась на пол в центре комнаты. Колючим, уродливым рукам не хватало длины, они тянулись к девушке со всех сторон, но не могли ее достать. Небольшое пространство вокруг Алисы всегда пустовало. Руки не могли до нее добраться.

Ей постоянно снился лабиринт. Она блуждала по коридорам, окруженным живыми стенами, и звала Мэда. Ей нужно его отыскать, но она не могла. Во сне девушка хотела найти Черно-белых людей и проследить за ними, выяснить, где они прячут Мэда, и спасти его. Но кроме нее, в лабиринте никого не было.

Пока Алиса была в больнице, Черно-белые люди не могли до нее добраться. Она знала, что они кружат вокруг территории клиники, но почему-то не могут войти.

Ей давали тонну лекарств, от которых она тупела и полнела. А еще всегда хотелось спать. Но лекарства имели свои плюсы – прошли приступы паники, срывов и истерик больше нет. Прошли и галлюцинации, остались только сны.

Родители принесли ей гору книг, но она не могла сосредоточиться на чтении, все мысли девушки вертелись вокруг Страны чудес в ее голове.

Алису часто навещала Ежевичка. Она призналась, что здорово испугалась в тот день, когда Алиса сбежала из торгового центра. Когда Вика навестила подругу в первый раз, то выглядела очень растерянной. Она не знала, как вести себя с новой Алисой. Тем более, тогда девушка действительно выглядела плохо, еще не подействовали лекарства, она находилась на пике нервного срыва, и буйное поведение и бредовая болтовня без остановки всех пугали. Алиса до конца не знала, что именно думала Ежевичка в тот момент, когда безумная подруга хватала ее за руки и говорила о вещах, которые обычные люди могут посчитать бредом. Наверное, она очень испугалась резких перемен и того, что подруга может остаться такой навсегда.

Теперь все намного лучше. Алиса стала спокойной и послушной. Девушки часто гуляли по территории и однажды нашли уединенное место за одним из больничных корпусов, скрытое от посторонних глаз. Здесь была небольшая зеленая лужайка, на которой под пышной раскидистой кроной стояла лавочка. Укрывшись под листвой, они оказывались в уютной беседке из листьев, куда поступал мягкий, рассеянный свет, не проникали ни ветер, ни жаркие солнечные лучи.

Вика знала о заболевании Алисы и о существовании в голове девушки невидимого гостя, и когда подруги сидели на полюбившейся лавочке, укрытые пышной нависающей кроной, не могла не задать мучающий ее вопрос:

– А как это – делить пространство в голове с кем-то еще? Я имею в виду твоего Мэда. Он же все видит. Неужели ты не стеснялась его? Как ты мылась в ванной или ходила в туалет, зная, что он может подглядывать и подслушивать?

– Кто из нас сумасшедший, ты или я? – возмутилась Алиса. – Черт возьми, в моей голове находится целая чужая Вселенная, а единственный вопрос, который ты задала, это стесняюсь ли я ходить в туалет при своем воображаемом друге в голове? – обе девушки засмеялись.

– Ну, хорошо, тогда задам еще вопросы. Каково это? Когда в твоей голове умещается целый мир со своими порядками и правилами, жителями, собственными физическими законами? – Вика дотронулась до виска.

– Даже не знаю, – растерялась Алиса. – Наверное, со стороны это кажется странным и необычным. Но для меня все это уже естественно. Я не могу представить, что было бы, если бы в моей голове не было Мэда и Страны чудес.

Алиса старалась не думать о будущем, мысли о нем причиняли ей боль. Она старалась не думать о том, какая жизнь ждет ее впереди. Сейчас ее интересовало только спасение Мэда. Он наделял ее такими качествами как смелость, решительность, хладнокровие, мужество, стойкость. Без него Алиса снова превратилась в безвольную тряпичную куклу, маленького зверька, заблудившегося в темном лесу и не способного найти свою тропу.

Сегодня Алисе приснился ночной кошмар. На этот раз во сне она оказалась не в лабиринте, а в каком-то странном помещении. Четыре бетонные стены высотой и шириной около трех метров образовывали квадрат. Пол также был бетонным, а над головой вместо потолка можно было видеть небо. Алиса вскоре поняла, что находится на дне недостроенного бассейна.

Алиса обошла его по периметру, потрогала шершавые стены, от которых пахло сыростью. Попробовала допрыгнуть до края и выбраться наверх, но ничего не вышло.

Над головой раздался ритмичный звук железных ударов. Алиса вглядывалась вверх. Кто-то стоял там, на поверхности! Шевеление – и на девушку сверху посыпалась горсть мелких камешков.

– Эй! Кто здесь? Чего вы от меня хотите? – Сердце Алисы бешено стучало от страха. Ее загнали в ловушку, из которой не выбраться. Что с ней сделают? Убьют? Замучают?

Сверху плавно спланировала и упала на дно бассейна игральная карта. Семерка Червей. И тут наверху показались люди. Их было шесть; встав по периметру бассейна, они сверху наблюдали за Алисой. Узница смотрела на них снизу-вверх, и их бесконечно длинные фигуры казались ей могучими деревьями, простирающимися до самого неба. На них были черные фраки, белые венецианские маски и вечерние перчатки. Алиса будто находилась на дне собственной могилы.

– Что вы сделаете со мной? – в полном отчаянии закричала девушка, ноги подкосились от страха.

Но фигуры хранили зловещее молчание, что еще больше пугало.

И тут Черно-белые люди отошли назад, на некоторое время скрывшись из поля зрения девушки, и вскоре вернулись снова, держа в руках грязные черные железные бочки, на которых Алиса смогла разглядеть знак токсической опасности – желтый треугольник с рисунком черного черепа внутри.

Черно-белые люди синхронно наклонили бочки в сторону бассейна, и сверху на девушку полилась отвратительная, резко пахнущая масса.

Медленно льющиеся потоки густой жидкости имели причудливые яркие цвета, отдавая зеленоватым, розоватым и голубоватым свечением.

В своей узкой клетке Алисе негде было укрыться, она бегала от одного края бассейна к другому, но везде ее настигали радужные потоки токсической отравы. Вскоре девушка вся покрылась вязкой липкой субстанцией. Под ногами было уже целое озеро. Смешиваясь, разноцветные потоки образовывали на поверхности причудливые радужные разводы, подобные разводам в стирающем болоте, которое на краю лабиринта показывал Алисе Мэд.

Вещество имело едкий химический запах. Девушка пыталась закрыться руками, чтобы защититься, но вскоре вонючая масса полностью облепила ее волосы, затем одежду, а потом добралась до лица.

Ядовитая субстанция обволакивала Алису, сначала она казалась холодной, но потом начала обжигать кожу, попадала в нос и рот, раздражала слизистую, вызывая слезы и кашель. Под тяжестью налипшей вязкой массы девушка с трудом держалась на ногах.

Казалось, что содержимое бочек никогда не кончится – бассейн был заполнен уже на треть, Алиса перемещалась в нем по пояс в отраве. Девушка плакала и кричала, умоляя Черно-белых перестать, но безмолвные люди застыли в своей страшной позе, продолжая выливать в бассейн токсичную субстанцию.

В девушке уже нельзя было разглядеть очертания человеческой фигуры. Она вся представляла собой сгусток разноцветной тягучей массы без четкой формы.

Легкие разрывало на части от боли. Прогорклое жгучее вещество забивалось в нос и горло, попадало внутрь организма, убивая его. Алиса медленно умирала в собственном сне, испытывая непереносимые муки.

Когда боль достигла своего пика и внутренности разорвало на части от яда, девушка умерла во сне и проснулась наяву.