Глава 27

Пожалуй, хорошо, что живот больше не болел, потому что меня сжимали уже в четвертых крепких объятиях, и я не сомневалась, что вот-вот лопну.

Был вечер пятницы. Прошло почти две недели с того самого понедельника. Я вернулась в бар в четверг, хотя Джекс и настаивал, чтобы я взяла столько отгулов, сколько потребуется, пусть даже целый месяц. Но мне пора было возвращаться к жизни, да и деньги мне тоже не помешали бы. В баре собрались все – в ночь на субботу полагалось веселиться, ведь утром в воскресенье ребята уезжали обратно. Пока что они остановились у Джекса, заняв гостевую спальню и диван.

– По-моему, с фингалом ты выглядишь круто, – заметила Кэти, поправляя неоново-голубой топ. – Я даже боюсь, что ты можешь надрать мне задницу.

Калла облокотилась на стойку рядом со мной. Ее светлые волосы были собраны в высокий хвост.

– Пожалуй, она нам всем способна надрать задницу. В тихом омуте черти водятся.

Мой фингал стал бледно-розовым, хотя должен был уже и вовсе сойти, но при ударе лопнуло несколько сосудов. Впрочем, он почти не бросался в глаза, и я уже не стеснялась.

– Это точно, – сказала я подругам. – Берегитесь.

Эйвери рассмеялась, поднимая стакан с колой.

– В прошлые выходные я вырубила Терезу, – призналась она.

Я пораженно взглянула на темноволосую красавицу.

– Я требую подробностей! – воскликнула я.

Рассмеявшись, Тереза повернулась на барном стуле.

– Я нашла у Джейса боксерские перчатки, – объяснила она. – Мы устроили спарринг. Я поддавалась, конечно, и била ее только по рукам.

– Неважно, – заметила Эйвери и взглянула на Кэма, который вместе с Джейсом и Джексом не давал Броку прохода. – Когда мы начали, Кэма чуть удар не хватил.

– Да, он чуть службу спасения не вызвал, – фыркнула Тереза. – Что довольно забавно, потому что Джейс наблюдал за нами так, словно сбылась его извращенная мечта. Девчонки надели боксерские перчатки.

Рассмеявшись, Калла налила стопку выпивки.

– Бедный Кэм. Должно быть, не слишком приятно, когда одна из девчонок – твоя сестра, – заметила она.

– А знаете, можно было бы устроить это шоу в клубе. Одеть девчонок в бикини или оставить их топлес… – Кэти одним глотком опрокинула выпивку. Причмокнув губами и довольно вздохнув, она поставила стопку обратно. – Я точно предложу это Ларри. Он обожает мои идеи, – сказала она, вильнув бедрами.

Изогнув бровь, я посмотрела на девчонок.

– Что вы наделали, глупые?! – спросила я.

Эйвери хихикнула.

– В общем, мне все равно уже пора. Деньжата ждать не будут! Пока-пока! Хотя стоп!

Она развернулась к Нику, который как раз появился за стойкой. Держа в руке миску со свежими лаймами, он удивленно взглянул на Кэти.

– Ты! – воскликнула она и бросилась вперед. Ее грудь при этом чуть не выскочила из открытого топа.

– Я? – переспросил Ник, поставив лаймы на стойку.

Я улыбнулась, а Калла повернулась к ним. У нее на лице так и читалось любопытство.

– Да, ты! – Кэти показала на него синим ногтем, накрашенным в цвет топа. – Мне нужно кое-что тебе сказать.

– О нет, – пробормотала Калла, а я чуть не запрыгала от восторга.

Кэти помахала пальцами, словно собиралась изобразить танцевальную композицию под звуки джаза.

– Она придет сегодня.

– Не знаю, кому сегодня повезет, но не сомневаюсь, что счастливица появится, – ответил Ник.

Я фыркнула.

Ничуть не смутившись, Кэти помахала рукой.

– Это она, та, в которую ты влюбишься без памяти. О, милый, ты точно встретил свою судьбу. Тут и думать нечего. – Улыбнувшись узумленному Нику, она развернулась и рассмеялась. – До скорого, стервочки!

Мы посмотрели, как Кэти вышла из бара на своих высоченных каблуках, после чего я повернулась к Нику и похлопала его по плечу.

– Крепись, – сказала я. – В таких вещах она не ошибается.

– Иди-ка ты, – бросил Ник, побледнев.

– Нет. Она и правда оказалась права насчет нас с Джексом, – подтвердила Калла. – Она вроде как стриптизерша-ясновидящая.

– Идите-ка вы обе, – ужаснувшись, буркнул Ник.

– Я вся в предвкушении! – хихикнула я.

Ник состроил мне рожу.

Дверь в бар открылась, и мы все повернулись ко входу. Я сдавленно рассмеялась, увидев, кто вошел.

– О боже…

На пороге стояла Эйми Грант. Та самая Эйми с «й» посередине. Она исподлобья глянула на нас. Ее золотистые волосы струились волнами, сильно загорелый живот был обнажен. Она была хороша собой, но при этом не имела никакого понятия о личном пространстве, а также некрасиво обошлась с Каллой, о чем я вовсе не собиралась забывать. Но при мысли о том, что Ник влюбится именно в нее, я чуть не умерла от смеха. Хохоча до коликов, я поставила руки на стойку.

– О боже, это она!

Калла скрестила руки на груди, когда Эйми направилась к парням, и улыбнулась, как довольная кошка, поймавшая десяток канареек, когда в последний момент она свернула в сторону.

– Это просто ужас, – сказала Калла Нику. – Вряд ли мы с тобой теперь останемся друзьями.

Ник закатил глаза.

– Говорю вам, чары Кэти больше не действуют, – сказал он. – Потому что к этой даме я на пушечный выстрел не подойду.

– Истинной любви не воспротивишься, – провозгласила я.

Ник сердито глянул на меня, но это не стерло улыбку у меня с лица. В конце концов Эйвери и Тереза присоединились к ребятам, а Калла улучила момент и подошла ко мне, чтобы поговорить серьезно.

– Ты правда в порядке? – спросила она. – Я знаю, что тебе пришлось столкнуться с сущим безумием. Недавно я сама была в такой ситуации и прекрасно понимаю, как это тяжело.

– В порядке, – кивнула я, разрезая лайм. – Точнее, мне кажется, что я в порядке, если ты меня понимаешь. Не буду врать, кое-что по-прежнему не укладывается у меня в голове. Я не хочу и думать о том, что сделал Кип. Его больше нет. Они нашли тело той девушки, и это главное. Теперь семья хотя бы сможет ее похоронить.

– Да, – ответила Калла, внимательно глядя на меня. – А что насчет Чарли?

Я улыбнулась, разрезая новый лайм. Улыбка была немного печальной, но искренней.

– Мне его не хватает. Мне не хватает наших свиданий по пятницам, но с каждым днем мне становится легче. Я справлюсь.

– Я рада это слышать. Кстати, мне нравятся твои новые очки. Розовая оправа тебе очень идет… Ох, ничего себе!

Я обернулась, проследив за ее взглядом. В бар только что вошла какая-то девушка. Я никогда прежде ее не видела, но, мама дорогая, она была просто роскошна. Блестящие черные волосы, точеная фигура, за которую я бы многое отдала, высокий рост – казалось, она сошла прямиком с обложки журнала.

Новенькая направилась к стойке, но остановилась на полпути и взглянула на компанию возле бильярдных столов. Я тоже посмотрела в ту сторону.

Первой ее заметила Тереза. Она явно узнала девушку и отшатнулась. Затем она улыбнулась, взглянув на Кэма и Эйвери. Вскоре ее несмелая улыбка стала шире.

– Стеф! – воскликнула Тереза. – Как тебя сюда занесло?

Девушка по имени Стеф оправилась от шока и подошла к знакомым. В шуме бара я не расслышала ее ответ, поэтому спросила у Каллы:

– Ребята ее знают?

– Да. Она училась в Шепарде. Выпустилась вместе с Джейсом. Помнишь, я рассказывала, что случилось с соседкой Терезы, прежде чем она уехала из общежития?

– Ты про убитую девушку?

Калла кивнула.

– Когда Тереза нашла ее тело, она перепугалась. Именно Стеф помогла ей прийти в себя и вызвала полицию. Как оказалось, она жила в соседней комнате, но Тереза никогда прежде ее не встречала. Я недостаточно хорошо ее знаю, но она красавица.

– Да, прямо Анджелина Джоли и Меган Фокс в одном флаконе.

– Точно, – рассмеялась Калла. – Что ж, мне нужно выяснить, что она здесь делает. Ты справишься?

– Ага, – ответила я и отпустила подругу. – Раздобудь мне новые слухи.

Клиентов было много, поэтому, вернувшись, Калла стала разносить заказы с кухни. У меня не было ни минутки, чтобы узнать, как здесь оказалась девушка из Шепарда. Но я сразу вспомнила, что Кэти сказала Нику, когда увидела, как тот улыбнулся Стеф, принимая заказ на ром с колой.

Я знала эту улыбку.

Калла приехала на все выходные, поэтому закрывала бар вместе с Джексом и Ником, а это означало, что я могла уйти немного раньше обычного. Я попрощалась со всеми, выдержав душные объятия Джекса, который оторвал меня от земли, натянула кардиган и вышла на улицу.

На парковке меня уже ждал полицейский автомобиль.

Улыбнувшись, я подошла к нему. Окно опустилось, и я увидела чертовски красивого копа.

– Обеденный перерыв? – спросила я.

Он прикусил губу.

– Мой любимый обеденный перерыв.

Внизу живота стало жарко. Я прекрасно поняла, о каком обеде он думает.

– И мой тоже, – ответила я, после чего наклонилась и поцеловала его через окно, надеясь, что тем самым не нарушаю никаких правил. – Встретимся у тебя?

– Заметано, – сказал он, едва заметно улыбнувшись.

В какой-то момент я должна была переехать обратно в свою квартиру. Не потому, что мне не нравилось жить с Рисом. Жить с ним мне очень нравилось, особенно в те ночи, когда мы за несколько минут добирались из бара до дома и приступали к любимому занятию.

Я не сказала Калле, но при мысли о том, чтобы переночевать в своей квартире, я вся покрывалась испариной. Единственным способом справиться с этим было перебороть себя. Само собой, не в одиночку. Рис собирался поехать со мной. И все же возвращение в свою квартиру было для меня очередным шагом обратно к нормальной жизни.

Добравшись до дома Риса, мы не стали терять время и притворяться, что действительно собираемся что-то съесть. Он обхватил меня своими сильными руками и поцеловал так, словно умирал от желания. От этого поцелуя у меня закружилась голова и перехватило дыхание. В итоге я оказалась на коленях на диване и вцепилась руками в спинку, когда он вошел в меня сзади, положив одну руку мне на талию, а другую – промеж ног. И это действительно было лучше любого обеда.

Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, я прижалась к спинке дивана. Рис поправил форму, надел портупею и поднял мою одежду с пола. Я наблюдала за ним, положив голову на руку. Выпрямившись, он шлепнул меня по заднице.

– Извращенец, – пробормотала я.

– Тебе же нравится, – подмигнул мне он.

– Может быть.

Смеясь, он протянул мне кардиган.

– Дай-ка я тебе помогу.

Я удивилась, но все же вздохнула и подняла одну руку.

– Утром я хочу вернуться и найти тебя в своей постели, одетую только в эту кофту.

– Ты точно извращенец.

Рис коснулся губами моих губ.

– Жаль, что мне нужно идти.

– Мне тоже жаль, – сказала я, поправляя воротник его формы. – Но я тебя дождусь.

Он снова поцеловал меня, обнял за талию и поднял с дивана.

– Проводишь меня до двери?

До двери было от силы шагов десять, так что я могла с этим справиться. Шагая за ним, я утешала себя мыслью о целом ведерке шоколадного мороженого, которое стояло в морозилке специально для меня. Я собиралась обнять это ведерко, как только Рис шагнет за порог.

Он обернулся и окинул меня взглядом.

– В воскресенье все в силе? – спросил Рис.

Ах да, воскресенье. В воскресенье начиналась вторая фаза моего проекта по… прощанию с прошлым. День обещал быть тяжелым, но я чувствовала, что готова к нему. Поднявшись на цыпочки, я поцеловала Риса в губы.

– Да, все в силе.

– Хорошо, – ответил он и открыл дверь.

– Рис.

Он оглянулся через плечо.

– Я люблю тебя.

Довольная улыбка расплылась по его лицу. Мое сердце пустилось в пляс.

– Я люблю тебя, малышка.

Закрыв дверь и повернув собачку замка, я поняла, что это гораздо приятнее любого прощания.

Когда мы вышли из пикапа Риса, легкий ветерок колыхал ветви деревьев, нависавшие над дорогой. Я подошла к водительской двери. Вздернув подбородок, я грустно посмотрела на кладбище, скользя взглядом по мраморным памятникам и склепам. Светило солнце. Небо было идеально синим. Редкие белые облачка казались ватными. Я представила, какие краски нужно смешать, чтобы получить правильный оттенок цвета для неба и облаков. Рисовать облака мне всегда нравилось – это было легко и забавно. Плотнее запахнувшись в легкий свитер, я заправила за ухо розовую прядь.

– Готова? – спросил Рис, вставая рядом.

Поджав губы, я кивнула, и мы пошли вперед по мощеной дорожке. От волнения и печали у меня в горле стоял ком, и я подозревала, что избавиться от него мне удастся не скоро. Я знала, что однажды вспомню о Чарли и не почувствую горечи, что в моих воспоминаниях о нем останутся лишь счастье и тепло, которые я сохраню навсегда.

Ни слова не говоря, мы поднялись на невысокий холм и увидели могилу Чарли впервые с той минуты, как я сбежала с похорон. Запнувшись, я остановилась. Сердце громко колотилось у меня в груди. Как и ожидалось, его родители не пожалели денег на памятник на могиле сына. Мне было странно видеть это, ведь последние шесть лет они почти не навещали его, но разве мне было их судить? Возможно, именно так они показывали ему, как сильно они любили его и как сильно им его не хватало.

Над памятником стоял жемчужно-белый ангел. Его крылья были расправлены, голова наклонена. На руках у ангела лежал младенец, которого он прижимал к своей груди. Не знаю, почему, но при одном виде этой статуи мне захотелось упасть на траву и зарыдать, как я никогда не рыдала раньше.

Но мы были на кладбище не одни. Не одни мы были и у могилы Чарли. Впрочем, иного я и не могла ожидать.

Чуть в стороне, засунув руки в карманы джинсов и запрокинув голову, словно его тоже опечалил вид скорбящего ангела, стоял Генри Уильямс.

Я глубоко вздохнула. Когда я сказала Рису, что хочу наконец поговорить с Генри, он полностью меня поддержал, как поддержал и в отношении колледжа. Поэтому мы и приехали на кладбище этим ветреным воскресным днем.

Генри наклонил голову и повернулся к нам. Неуверенно улыбнувшись, он вытащил из кармана одну руку и провел по ежику светлых волос, которые стали немного длиннее с последней нашей встречи, состоявшейся в квартире Кипа.

Мне стоило быть честной с собой. Мы с Генри не могли быть друзьями. Думаю, он этого и не хотел, ведь это было бы слишком сложно и болезненно для нас обоих. Нам пришлось бы многое изменить. Но чтобы полностью, окончательно простить себя, я должна была сначала простить Генри.

На мгновение я представила, что Чарли наблюдает за нами с этого прекрасного неба и улыбается. Я представила, как он радуется. Но главное – я представила, что он гордится мной и всеми нами. Боже, от этого у меня на душе потеплело.

Рис взял меня за руку и ободряюще сжал ее.

– Попытаешься?

– Нет, – ответила я и посмотрела на него.

Наши взгляды встретились. В прекрасных чертах Риса читалась огромная любовь ко мне. Боже, как же мне с ним повезло! Я была так влюблена в него, что казалось, будто я вот-вот воспарю от этого чувства.

Сжав его руку, я сказала:

– Я не буду пытаться. Я все сделаю.