Глава 9
Пригоршня. Возвращение
Так надо, – повторял я себе, отправляя Лесю с детьми из дома. Так надо, – сказала мне жена на прощание, – ты прав. Нельзя оставить, нельзя забыть.
Деню еще не хоронили – узнав о случившемся, его Оля попробовала покончить с собой. Теперь она, обдолбанная транками, лежала в хорошей, платной психиатрии под присмотром, а Деня стыл в морге – ждал, когда жена сможет проводить его в последний путь.
Нет, нельзя забыть.
Шкура политика, уважаемого и любимого в народе Никиты Ильича, слезала с меня трудно, ошметками висла, цепляясь за настоящее. Вот мой дом. Вот фотографии Эли и Егорки. И наши с Лесей – свадебные, из роддома… Вот квитанция на квартплату – собирались в спешке, что-то Леся говорила, что с ней надо сделать, – не помню. Цветы поливать. В холодильнике суп. И оплатить? А как? Ерунда это все, не важно.
Никита Ильич должен остаться здесь, дальше пойдет Пригоршня, сталкер бывалый, безжалостный. Кто из наших сейчас в Зоне? Помнят ли меня там? Должны помнить, мы с Химиком были настоящей легендой, небось, до сих пор у костров нубам байки травят, рассказывают о наших похождениях.
Можно было поднять старые контакты. Останавливало меня одно: я не знал, кто связан с наркотиками, а значит, организацией «Руна», убившей Деню и его сына. Я никому не мог доверять, даже Химику – как вообще доверять тому, кто не захотел помочь, кто трубку бросил, когда беда стряслась.
Но я был уже не просто сталкером. Я был большим человеком. И сделал то, чего делать жуть как не хотелось, но что делают в таких случаях взрослые мужчины – позвонил в службу безопасности.
Арсений Литвинов дослужился в ФСБ до высоких чинов, но потом решил уйти в место более хлебное – и занялся безопасностью. На операциях он пересекался с Соловьевым, поэтому пошел к нам, в «Созидание». Раньше дергать Литвинова я не хотел – с частными проблемами нехорошо служебным положением пользоваться. Но теперь выхода не оставалось.
Я дождался полудня – и набрал Арсения.
– Литвинов, слушаю.
– Арсений Валентинович, мое почтение. Никита Ильич беспокоит.
– Здравствуйте, здравствуйте. Наслышан о ваших неприятностях. Что ж вы так неаккуратно? И мне не сказали. А не позвони мне дежурный офицер, не догадайся – было бы уже во всех новостях по всем каналам: в перестрелке погиб друг известного политика. Вы же, Никита Ильич, не мальчик, вы должны бы понимать-то. Через полчаса буду ждать вас в кафе «Лира» напротив вашего дома – я как раз проверю посты и подъеду пообедать.
Я немного опешил. В суматохе и сутолоке последних двух дней, в остром горе, я даже не подумал о возможном скандале. И мысль, почему же меня так быстро отпустили, не «оформив», почему следователь не мучил допросами и бумажками, в голову не пришла. Отпустили – и хорошо. А оказывается, это Партия помогла.
И посты… Значит, охраняют меня. Стало стыдно.
Через двадцать минут я был уже в «Лире» – ничем не примечательном кафе, пережитке прошлой эпохи. Самое место для мента. И эфэсбэшника.
Литвинов сидел за столиком лицом ко входу и хлебал суп. В правой руке – ложка, в левой – горбушка, оттопыренные уши против солнца просвечивают красным, хрящеватый нос нависает над узким ртом, глаза – льдинки. Средний рост, среднее телосложение, серая водолазка под горло.
Увидев меня, кивнул, но обеда не прервал. Я присел напротив.
– Будете заказ делать? – официантка шлепнула передо мной дерматиновую папку меню.
– Кофе. С молоком.
– Сколько сахара класть?
– Без сахара. Здравствуйте, Арсений Валентинович.
– Здоровались. – Он аккуратно промокнул губы салфеткой, отодвинул тарелку и добавил, взглянув в глаза: – Пригоршня.
Меня будто ударили. Нет, конечно, в Партии знали о моем прошлом, но чтобы так, прямо…
– Не суетитесь, – посоветовал Литвинов. – Я не враг. Я не понимаю, почему вы ко мне сразу не пошли – ну, спишем это на особенности психотипа. Волк-одиночка, вольный сталкер. Нелегко привыкнуть просить о помощи цивилизованным способом. Но зачем-то же вы мне позвонили. Жену с детьми самостоятельно в Крым отправили – вы не волнуйтесь, мои люди проследят, подстрахуют. И зачем-то позвонили. Дайте угадаю. Вам нужна команда? Оружие? Вы идете в Зону?
Мне стало жарко, я аж вспотел. Добро пожаловать в реальность, Пригоршня! Ты рыпаешься, самостоятельность развел, а за тобой все это время следили люди Литвинова. Погодите-ка…
– А та девочка, которая нас вывезла?.. – догадался я.
Литвинов молча прикрыл глаза, соглашаясь.
– А я ей ремонт оплатил…
– Ну и хорошо. Не должен же транспорт партии страдать из-за ваших развлечений. Итак, Никита Ильич, мы разговаривать будем откровенно?
– Да. – Официантка принесла чашку кофе, и я осушил ее одним долгим глотком. – Будем. Вы все верно поняли. У меня убили друга, потому что мы вышли на след новых наркотиков. И след этот ведет в Зону. Мне нужно туда, уж там я разберусь. Там все… понятней.
– Допускаю, допускаю, охотно допускаю. – Литвинов посмотрел в окно. – Но что требуется от меня?
– Мне нужна команда не связанных с Зоной людей. Я никому из сталкеров не могу доверять. Но и не гражданских. Чтобы оружие в руках держать умели. Еще мне нужно снаряжение. Оружие… не знаю, оружие сейчас трудно в Зону пронести. И, конечно, доступ за Периметр для нас всех.
– Много требуется. Но и цель – благая.
Помолчали. Литвинов, наверное, думал, а я просто ждал. Как в Зоне. Когда ничего сделать не можешь и ждешь – без мыслей, без напряжения, с бесконечным терпением.
– Хорошо, – он внезапно хлопнул ладонью по столу и поднялся. – Будьте в городе. Вам позвонит человек.
* * *
Звонок человека Литвинова застал меня в отделении Сбербанка, где я, как идиот, пялился на терминал, выдающий талончики электронной очереди – вот какую процедуру я собрался совершать, если мне надо и коммуналку оплатить и деньги со счета снять? В том, что наличные пригодятся, я не сомневался.
Как назло, консультантов и знающих людей поблизости не наблюдалось, только бабушки сидели на темно-зеленом диване в ряд, одинаково сложив руки на клюшках.
– Никита Ильич. Меня зовут Серый.
И голос у него был – серый, и интонации. Прям как у Литвинова, даже круче, сразу понятно от кого.
– Я хотел бы встретиться.
– Не вопрос… Кхм. Серый. А где и когда?
– Вы из отделения выйдете – спуститесь к бульвару, я на второй лавочке слева буду сидеть. Сам вас узнаю, окликну.
Я нажал отбой и вышел из отделения – черт с ними, со счетами. Попрошу кого-нибудь из партийных девчонок. А деньги снять в любом банкомате можно.
* * *
«Бульваром» в нашем микрорайоне называют клочок земли с чахлыми, высаженными прошлой осенью, липками и каштанами, лавочками, детскими скамейками, вклинившийся между двумя довольно оживленными дорогами. На бульваре всегда шумно, пыльно, и любой разумный человек предпочтет гулять с детьми в парке. А уж распивать – и подавно, потому что бульвар прекрасно просматривается патрульными полицейскими.
Поэтому Серого я вычислил сразу. Во-первых, больше на бульваре никого не было. А на второй лавочке сидел колоритный бомж: красномордый, мясистоносый, со всклокоченными пегими волосами и пегой же бородой-лопатой, в ней трава местами застряла. Бомж сжимал в грязной лапе бутылку водки. Водка была дешевой, бомж – натуральным, только вот не пахло от него.
– Ильич!
Я подсел к бомжу.
– Маскировка у тебя, Серый, дерьмо.
– Это ты умный, а следить за нами умные не будут.
Слышал бы Химик похвалу моим умственным способностям…
– Значит, Пригоршня, смотри, – начал Серый, и это мне совсем не понравилось, не люблю, когда незнакомые люди мне сразу тыкают и тем более – пытаются командовать. – Я когда встану и уйду, оставлю пакет, в нем документы на пропуск команды из пяти человек, пропуск по всем КПП, досматривать багаж с ним не будут. И визитка оружейника. По оружию ты бывалый. Команда – тебе флаг в руки. Меня возьмешь…
– Нет.
– Вот тут не понял.
– Не возьму я тебя, Борода. Ты, салага, Зоны и не нюхал, это раз, а мной пытаешься командовать. Два – от тебя ментярой разит. Сожрут тебя сталкеры.
Серый-Борода отчетливо скрипнул зубами.
– Тогда и ты никуда не пойдешь.
– А спорим? Давай, звони Литвинову. Скажи: не берет меня Пригоршня. Скажи: сам наберу команду. Такую, которая в Зону не только зайдет, но и полным составом выйдет. Скажи: не прошел ты проверку. Ну?
Бомж посмотрел на меня почти с ненавистью. Медленно кивнул, из чего я сделал вывод, что разговор наш слушают и что он получает указания от Литвинова в режиме риал-тайм, молча поднялся и побрел по бульвару. Пакет с надписью «Дольче Габбана» остался на лавочке.
В нем обнаружились красный пропуск на команду со всеми печатями и визитка «КВИР Один». Чувство юмора у ментов всегда странным было.
Ну, что ж. У меня был пропуск – но по-прежнему не было команды.
* * *
«Запасной Парашют» на Тульской – заведение специфическое. Еды здесь нет, зато 300 видов пива со всего света: и разливного, и в бутылках. Идешь к холодильнику или бару, выбираешь, что хочешь, можешь орешков еще погрызть. Интерьер – мебель из паллет да жесть на стенах, тяжеляк играет – мне нравится.
Совершенно не удивительно, что последние несколько лет здесь собираются сталкеры – в основном, конечно, нубы, ну и причастные к субкультуре, которые Зону видели только по телевизору, но знают (в теории!) лучше самого опытного сталкера.
Я сюда не ходил. Один раз заглянул – и ушел. Если уж рвать с прошлым – то совсем рвать, а не рубить хвост по кускам.
А сегодня я пришел рано.
В дневное время здесь было пусто, пахло свежим стаутом – аж рот слюной наполнился. За столиком у окна, развалившись в кресле-мешке, скучал огроменный мосластый негр, метра два с лишним ростом.
Негр – единственный посетитель – мотал головой в такт музыки, в ухе подрагивала яркая серебряная серьга. На нем были джинсы, белая рубашка, очки в тонкой оправе чуть съехали с переносицы. Я понял, что пристально рассматриваю гостя столицы и поспешил отвернуться.
Однако процесс вербовки нубья я себе не представлял вообще. Давай, Пригоршня, мобилизуй все таланты и интеллектуальные мощности. Представь, будто ты – Химик. Что бы сделал Химик? Он бы показал, насколько крут. Он бы вошел – и молодежь побежала записываться… А тут и молодежи нет.
От расстройства я взял себе кружечку Крушовицы – начинать лучше с классики – и расположился в самом дальнем, самом темном углу. Подождем. Авось, мысли в голову придут. Надо как-то показать, что я сталкер.
«Детей немного укачало. Егора стошнило два раза, Элю один, у нас все нормально», – пришло сообщение от Леси.
И я сразу забыл о «Запасном парашюте», принялся выяснять, как едут, не жарко ли, не холодно, а попить, а в туалет. Дети, оказывается, заснули, и Олеся нашла минутку написать мужу. Я знал, что люди Литвинова присматривают, но все равно было неспокойно. И о главном не расскажешь же в переписке.
«Набираю команду», – написал я.
«Ты мой доктор Ливси! Или капитан Флинт?»
– Разрешите? – глубокий низкий голос заставил оторваться от диалога.
Над моим столиком стоял негр. В руке у него была пинта светлого, нефильтрованного, в высоком бокале.
– Да пожалуйста…
– Первый раз вас здесь вижу. Меня Алеша зовут. А вас?
Меня чуть не разорвало от этого… как его… Модное такое название! Когнитивного диссонанса, о! Я аж подавился, вытаращился на негра. Негр – Алеша. «Вижу, сынку, что не москаль». И без акцента говорит. Это что – прикол? Негр, видимо, привык и молча наслаждался эффектом.
– Ни… Пригоршня, – наконец выдавил из себя я.
– ПРИГОРШНЯ?!
Теперь вытаращился негр. Оказывается, негры когда бледнеют – сереют. Я аж испугался, не стало бы человеку плохо. Наконец он взял себя в руки, залпом проглотил полбокала, и вернул себе дар речи.
– Тот самый? Легендарный Пригоршня? Вы не шутите?
– Э… Ну не такой уж… Ну да. Да, я. Вот он я.
Алеша уселся напротив, допил пиво, помахал официанту, призывая повторить, и вывалил на меня гору информации на чистом русском языке. Алеша был в Зоне один раз в команде из трех нубов и одного бывалого – Манго. Дальше первого круга не пошел, потому что понял: бывалый – трепло и может команду погубить. Попал он туда по чистой случайности: всегда интересовался субкультурой, в «Парашют» по пятницам заглядывал, но, преуспевающий финансист с высшим образованием, потомок дамы из славной московской семьи и жаркого гостя Олимпиады, естественно, шкурой рисковать не собирался.
Пока биткойн не обвалился, забрав с собой криптовалютный стартап, все Алешины сбережения, кредитные средства, ипотечную квартиру, автомобиль, жену и любовницу. Терять резко стало нечего, Алеша вернулся в мамину квартиру на Кутузовском, где кроме него и родителей жили еще сестра с мужем и сыном, и никто ему особо не обрадовался. Надо было устраиваться на работу, возвращаться в банк или офис, вкалывать, все строить заново, а Алешу нагнал довольно рано начавшийся кризис среднего возраста. Офисным планктоном становиться не хотелось, на Гоа махнуть – денег не было, и Алеша, пропивая предпоследние деньги в «Парашюте», внезапно решил нюхнуть Зоны.
Ну а дальше все было просто. Подойти к завсегдатаю из сталкеров. Напроситься в команду. На последние купить снарягу. Вернуться живым, это Алеше казалось, что просто – по неопытности и молодости, я-то знал, возвращаются не то что не все – хорошо если один из десяти. И захотеть продолжения.
А тут – легендарный Пригоршня.
Ну а вдруг?!
– Вдруг, – согласился я. – Как раз набираю команду. Правда, нубов брать не хотел… Но ты вроде парень толковый, хоть с биткойном и лоханулся. Ты не переживай. В Зоне мозги – не главное, точно тебе говорю.
* * *
С Алешей нас было двое. Это не решало проблему с командой. Бар постепенно наполнялся – я потягивал уже безалкогольное и развлекал нового напарника байками из Зоны. Входящие разглядывали нас, с Алешей здоровались, мне сдержанно кивали.
Я изучал сталкеров и сочувствующих. Народец был разный – ну так и Зона для каждого своя, всегда разная. К кому-то, как к Химику, – добрая, к кому-то жестокая. Ее и любят, и ненавидят, и все мы не можем без нее. Вывести сталкера из Зоны? Легко. Но вывести Зону из сталкера?..
– ПРИГОРШНЯ! – заорали от входа так, что я вынырнул из мыслей и аж подпрыгнул.
Эту парочку я знал, хотя и не близко: расхлябанный, весь как на шарнирах, долговязый Брют и квадратный, основательный Ржавый, абсолютно лысый, даже без ресниц и бровей, но весь в конопушку, как ржой поеденный. Пересекались мы несколько раз, и дружбы не завязалось, но и врагами не были. Брют и Ржавый – из категории всехних приятелей, комический дуэт, а сталкеры скорее слабые, чем даже середнячки. Вот они точно к наркотикам не причастны – старая гвардия.
Брют уже сжимал меня в объятиях, тряс и тискал – несмотря на худощавость, силы он был приличной. Ржавый мялся рядом, изредка вставляя в восхищенный монолог друга:
– А заматерел-то. А? Ну бывает. Надо же. Пригоршня.
– Пива всем! – кричал Брют. – Нет! Шампанского! Брюту!
– Уймись, – я отлепил знакомого от себя. – Я тут по делу.
Брют заткнулся и уставился на меня, изредка мигая.
– Набираешь команду? – тихо спросил Ржавый. – За хабаром?
– Не все так просто. Да вы присаживайтесь. Алеша! Ну-ка сходи на стойку за кофе. Варят здесь кофе? Вот за ним. Черный с молоком.
Дождавшись, пока нуб уйдет, я коротко обрисовал ситуацию и пообещал приличное вознаграждение каждому.
– Алеша – хороший выбор, – согласился Ржавый. – Он умный.
– Сколько еще человек нужно? Нет, подожди, не говори. Я сам тебе скажу, а потом уже скажешь ты. Ржавый, помолчи, я буду говорить! – сквозь трескотню Брюта пробиться было тяжело, а добраться до сути – почти невозможно, но в этот раз Брют оказался краток. – Пригоршня, возьми нас в команду! Ты – главный, Алеша – нуб, мы – команда, ты знаешь, мы не подведем.
Я поскреб в голове. Брют продолжал говорить, Ржавый поддакивал ему, но мне надо было подумать. Это, конечно, удача. И с дуэтом приятелей нас уже четверо, а пропуск в Зону – на пятерых, одного-то еще мы найдем без проблем. Сталкеры они удачливые (это важно): если столько лет ходят и до сих пор живы и целы-то. И Алешу знают. Сплошные плюсы. Интуиция не возражала, рассудок – тем более. Брют продолжал что-то говорить, размахивая руками и вращая глазами. Я дождался, пока от бара вернется Алеша, и сказал:
– Хорошо. Вы идете с нами. Но нам нужен пятый – если пропуск на пятерых, а в команде четверо, на КПП могут возникнуть вопросы. Есть у вас кто на примете?
Официант, принесший кофе, поставил передо мной чашку и внезапно вклинился в разговор:
– Я.
Мы все уставились на него. Все бы ничего, но…
– Берримор, ты, блин, уверен?!? – выпалил Брют, у которого язык работал быстрее мысли.
Официант с достоинством выпрямился, кивнул, поправил очки. Его седые волосы лежали аккуратно – волосок к волоску.
– Пусть будет Берримор, – согласился он. – Конечно, я уверен, иначе не предлагал бы свою кандидатуру.
– Дед, – проникновенно сказал Ржавый, – ты там сдохнешь.
– Дед, как вы выразились, в таких местах не сдох, что Зоны не боится.
– За барной стойкой, что ли? – Брют, конечно, хамло, но у меня возник тот же вопрос.
– Вы, молодой человек, наивны. Я не официант. Я – хозяин «Парашюта». С вашего позволения, я присяду.
Берримор подвинул стул и сел – спина оставалась абсолютно прямой. Он обвел нас строгим взглядом поверх очков и добавил:
– Можете звать меня Берримор, раз так легло на язык, но можно и по званию – Полковник. Воздушно-десантные войска, если вам интересно. Когда ушел в отставку, открыл этот бар. Периодически… наблюдаю. Вас я знаю: Брют, Ржавый, Алеша. А вы – Пригоршня, как все слышали, насколько помню, тоже десантник. Почти коллега. И если вы набираете команду, я хотел бы принять участие в экспедиции.
Мне он понравился. Просто понравился спокойный, серьезный дядька с солидным жизненным опытом и иронией в серых глазах. «Фигура отца, – сказал в моей голове Химик, – прям классика». Химика я быстренько заткнул и потянулся через стол пожать руку Полковнику.
– А почему бы и нет? Ну, команда, раз все в сборе, давайте приступим к обсуждению.
