Это — он!
На окраине Москвы среди бараков и бесконечных высоких заборов стоял небольшой серенький домик с покосившимися ставнями и некрашеной крышей.
В этом домике жил пожилой человек, терпящий сильную бедность.
Трудолюбивый с молодых лет, он всегда жил своим трудом, никогда и ни в чем не нуждаясь. Семьи у него не было, и он ничего не сберег на черный день, надеясь на свои силы.
Но черный день настал. Нищета нагрянула нежданно-негаданно.
Давно известно, что довольный человек забывает о Боге, так было и с ним. Господь отвернулся от него. Человек заболел, когда у него ничего не было.
Он переехал из центра города на глухую окраину. И здесь, быть может, умер бы с голода, если бы не один старый друг, который иногда помогал ему.
Так неожиданно потерять здоровье, которое давало ему все, и от безбедного существования перейти к нищете, — было ужасно.
— Если тяжело, — говорил он, — никогда ничего не иметь, то иметь и потерять все сразу — во много раз тяжелее.
Он вспомнил всю свою жизнь, ее хорошие стороны, и невыносимая тоска охватила его. Как хотелось ему вернуть прошлое, вернуть дни беззаботной жизни.
Но болезнь приковала его к креслу. Он едва мог сделать десять шагов.
Страдания исказили его лицо. Он поседел и высох. Так прошел месяц, другой, а страдания не уменьшались.
Горька, тяжела одинокая жизнь, особенно для больного.
Придет, бывало, к нему его старый приятель, принесет немного денег и провизии. Посидит с ним, поговорит, утешит, но больше ничего сделать не может.
— Неужели этому конца не будет? — сквозь слезы говорил больной.
Но конца не было видно. Страдал он по-прежнему, и по-прежнему крики оглашали его неприветливую обитель.
Прошел месяц, другой, третий, год. Больной едва влачил жалкое существование.
Было теплое, майское утро. Все кругом пело, ликовало и веселилось. Больной сидел у окна, тяжелые думы бродили в его голове. Вспоминалось ему, как радостно раньше встречал он пробуждение природы, а теперь… и слезы навертывались у него на глазах.
Далеко-далеко унесли его мечты и воспоминания, и ему больше, чем когда-либо, захотелось жить. Захотелось ожить вместе с природой. Он заплакал:
— Господи, помилуй меня! Не лиши и меня, грешного, Своей милости! — в слезах воскликнул он.
Всю свою жизнь он так мало думал и вспоминал о Боге, что когда это горячее восклицание вырвалось из его души, — он пришел в ужас от своей прежней жизни, ему стало страшно, захотелось молиться и молиться без конца.
Он выглянул в окно: вдали виднелся золотой купол церкви. Больной обрадовался. Со слезами искреннего раскаяния он стал креститься и шепотом читать молитвы. Ему вдруг стало легко и приятно на душе после этой молитвы, и даже легкая улыбка появилась на его лице.
Прошло минут пять.
Он все еще сидел у окна, изредка осеняя себя крестным знамением. Вдруг он заметил, что с другой стороны переулка к нему приближается молодой странник.
Больной опустил руку в карман, достал последнюю оставшуюся у него медную монету и протянул ее прохожему.
— Не нужно, — сказал тот, отстраняя руку.
Больной посмотрел на него с удивлением.
Ему очень понравилось лицо странника.
— Но что же вам нужно? — спросил больной.
— Я пришел сказать тебе: веруй в Бога, молись Ему, — и Он спасет тебя.
— Верую! — в слезах воскликнул больной. — Но недостоин Его милости за грехи мои.
Странник помолчал с минуту и сказал:
— Ты сильно страдаешь. Бог сжалился над тобой. Иди к угоднику Божьему Пантелеймону и молись, молись усердно.
Больной слушал и как будто не понимал, что вокруг него делается. Когда он пришел в себя, у окна уже никого не было.
На другое утро к нему пришел его друг.
— Что с тобой? — спросил он. — Тебя узнать нельзя.
Больной рассказал ему все и попросил проводить в часовню.
Через час они вышли из дома. Опираясь на руку друга, больной едва передвигал ноги. Он никогда не был ни в каких часовнях, и ему пришлось расспрашивать прохожих. Все охотно указывали ему путь.
Долго они шли, и один Бог видел, сколько страданий вытерпел больной. Каждый шаг отзывался страшной болью во всем его теле, но он все-таки шел, крестясь на попадающиеся по дороге храмы.
Наконец они подошли к часовне. Перед входом больной перекрестился и, в сильном волнении, вошел. Слезы были на его глазах.
Но только он подошел к иконе, как вдруг побледнел и прошептал:
— Это — он!
Потом стал горячо-горячо молиться.
На иконе он увидел лицо того странника, который вчера стоял у его окна.
Долго он молился. Ему не хотелось уходить отсюда, не хотелось подниматься с колен.
Наконец он встал и, взяв друга под руку, вышел.
Светло, благодатно было у него на душе, оживила его твердая вера в милосердие Божие и Его святого угодника.
Прошла неделя. Хозяин серенького домика сильно изменился. Теперь бывший больной без посторонней помощи выходит из дома, наслаждается весной, и сердечно благодарит Всевышнего, Который помиловал и исцелил его.
