В наше время, полное безверия и сомнений, когда пытаются отнять веру в беспредельное и разумное бытие, веру в то, чем мы поддерживаем земную скорбную жизнь, необходимо делиться достоверными фактами из жизни о чудотворениях, исцелениях и необычайных явлениях душ из иного мира. Но, к сожалению, все это остается сокрытым из-за ложного стыда или из-за ревнивого оберегания чудесных событий от посторонних взоров. Между тем правдивые рассказы о чудесных исцелениях и о необычайных явлениях могли бы расширить нравственный кругозор христианина и укрепить его в вере в Промысл Божий. С большим вниманием я прочел несколько томов сочинений иеромонаха Митрофана о том, как живут за гробом наши умершие. В его сочинениях содержится масса научного кропотливого труда, начиная чуть ли не со дня создания мира и до наших дней, последовательно, шаг за шагом, разобрано религиозное и культурное развитие человечества. К сожалению, здесь очень мало достоверных исторических фактов о явлении душ из загробного мира. Может ли этот животрепещущий материал исчерпаться несколькими фактами? Конечно, нет! Их тысячи в Священном Писании, Четьих Минеях, истории, в периодической печати, в преданиях и сказаниях по городам и деревням, но они или забыты, или сокрыты под спудом.

Первые века христианства во всем блеске и величии доказывают целым рядом поразительных фактов бытие Божие и бессмертие человеческой души. Средние века делают шаг назад, христианство перемешивают с язычеством, вместо истинной веры в людей вселяется суеверие, и начинает широко практиковаться колдовство, процветают разные демонические науки.

В наше время стало модным заниматься спиритизмом, то есть вызывать души умерших людей и общаться с ними. Но по учению наших богословов, под видом душ умерших являются злые духи в образе того или иного лица. Некоторые стали интересоваться буддизмом и целью своей жизни считают погружение в нирвану, то есть в бессмысленную спячку, в которой нет ни жизни, ни смерти. Теперь больше, чем когда-либо, надо делиться сообщениями о чудотворениях, не ставших до настоящего времени достоянием печати. Поэтому передам давно слышанный мной чистосердечный рассказ одного почтенного вдового иерея, родом из Сибири.

Свое повествование он начал так: «Овдовел я сравнительно молодым. Долго тосковал по своей супруге, но чтобы не предаваться отчаянию, пьянству, а с ним и другим греховным порокам, я поставил для себя правилом возможно чаще совершать Божественную литургию и за ней поминать дорогую усопшую. Это давало мне относительный покой, однако я никак не мог удержаться от посещения могилы, где была погребена моя жена. Здесь, вдали от жилья и людского шума, я давал полную волю своим слезам и нередко роптал на судьбу, спрашивая, кому и зачем понадобилась так скоро смерть моей жены… В одно из таких посещений могилы матушки со мной случилось нечто необыкновенное, и это отучило меня от частых прогулок на могилу, над которой я чуть ли не каждый день проливал потоки горьких слез. Произошло следующее. Когда я был всецело поглощен мыслью о тяжелой утрате своей супруги, вдруг явственно, в лунном свете, я заметил силуэт женщины, спускающейся по склону горы ко мне. Она была одета в такое же платье, как у моей жены. Я был заинтересован и стал вглядываться пристальнее в нее, чтобы узнать, кто это такая. Но вот силуэт стал обрисовываться яснее и яснее, и — о, радость! — я узнал в приближающейся женщине свою жену! Это была ее походка, она так же, как и при жизни, осторожно спускалась ниже, по направлению ко мне, придерживая левой рукой платье. Наконец она подошла вплотную ко мне. У меня от радости закружилась голова, я забыл, что передо мною стоит умершая! Я собрался было заговорить с ней и укорить ее за долгое отсутствие, но вовремя опомнился и овладел собой. Радость моментально сменилась ужасом, я почувствовал, как у меня волосы на голове поднимаются дыбом. Мне стало понятно, что передо мной стоит своим духовным существом моя матушка, и именно она, а не воображение расстроенного мозга, не призрак, созданный мной! Нет, это была моя супруга, которую здесь похоронили. Однако она продолжала стоять предо мной и так укоризненно, строго смотрела на меня своими ясными очами, точно хотела проникнуть в мою душу. По моей спине прошел холод, колени задрожали, я был близок к обмороку. Наконец собрав все присутствие духа, я перекрестил ее, и видение исчезло, как бы испарилось. С тех пор я стал больше молиться, меньше плакать и тосковать, приняв ее укоризненный взгляд за запрещение нарушать ее мирный могильный покой своими сетованиями».