ГЛАВА 15
Никогда Вероника Бастинда не думала, что дети могут быть так жестоки, и обладать столь изощренной фантазией. Чего только ей не пришлось испытать, ее кололи разогретыми иглами в грудь, щипали щипцами, затем укладывали лед и начинали по-новому. Так издеваться над нею никто не издевался. Причем тем дольше длилась пытка тем наглее и изобретательнее были ребята. Как ни странно особым цинизмом отличались девочки. Только один мальчик стоял в стороне, ему, похоже, было противно смотреть на то, как истязают красивую женщину. Описывать все то, что с ней вытворяли, не имеет смысла, воображение подскажет, одно можно только сказать это был верх бесстыдства и бессердечности. Наконец они сами устали, движения детей стали вялыми. Грозный окрик остановил пытку.
-Все на сегодня довольно. Можете прекратить. А ты Грин за то, что проявил бабскую жалость, будешь наказан.
Мальчишка на вид лет двенадцати-тринадцати повернул голову.
-Я не боюсь сражаться старший брат, но мне противно, когда истязают женщин.
-Ему противно. Да это не женщина, а генерал спецслужб, наш заклятый враг.
-Все равно!
-Ты просто упрямец. Не быть тебе партизаном. Возьми ломик и прижги ей целый кусок кожи, если сможешь такой найти. Иначе ты позавидуешь мертвым.
Мальчишка заколебался. Он неуверенно взял в руки кнут и сунул его в камин. А когда он покраснел нерешительно достал.
-Ну, быстрее! - Противный голос стал ее более визгливым.
Хлопец растерялся и прищурил глаза. Он хотел, было ткнуть железом не глядя, но жалостный взгляд Вероники растопил сердце.
-Нет! Никогда! - Мальчик отбросил кнут. - Не буду пытать людей.
-Очень хорошо! Ты подписал себе смертный приговор! - В голосе бывшего барда слышалось явное удовлетворение. - Высечь его.
Несколько крупных партизан ввалилось, в зал и набросилась на пацана. Грин не сопротивлялся. С него сорвали одежду и принялись бить кнутом. Мальчик терпел, не скулил, не кричал, пока от болевого шока не потерял сознание. Спина превратилась в кровавое месиво.
-В камеру его! Потом я решу, что с ним делать. И эту диву тоже.
Веронику расковали и поставили на ночи. Она едва не застонала от острой боли, кожа стопы был полностью спалена. Затем ей заломили руки, нацепили наручники и повели в место предварительного заключения. Разведчица была настолько измучена, что не пыталась нанести удар и вырваться на свободу. Ее вели в низ по узким коридорам, с верху капала вода, спереди и сзади охрана с автоматами. Там ее швырнул в сырое бетонное помещение, без кроватей и стульев с одной лишь копной сена. С большим трудом, мешали многочисленные раны, и язвы Вероника примостилась. Ей кинули батон хлеба и лоханку теплой воды. Генерал с жадностью набросилась на скудную пайку. Надо подкрепить силы. Потом, поев, свернулась калачиком и заснула. Сон естественно был тревожным, снились бои, жаркие схватки, затем плен и изнурительные допросы. Тем не менее, проснулась Вероника посвежевшей, раны и язвы подсохли, быстро заживая на ее молодом и здоровом теле. Ее вывели на допрос, она ожила, даже на пятки ступать было не так больно. Единственное от чего ее бросало в дрожь, что пытки продолжаться. Однако вопреки ожиданиям ее ввели в светлый кабинет, напоминающий больничную палату, заставили лечь на мягкий диван, а на руках и ногах закрепили датчики. Молодой мужчина в темных очках с накинутым на плечи белым халатом, приятным голосом стал задавать Веронике вопросы.
-Предупреждаю тебя девочка. (Вероника и впрямь, не смотря на пытки, выглядела молодо). К тебе подсоединены электроды детектора Правды. Это значит, как только ты соврешь, тебя стебанет сильным разрядом тока.
-Не надо! - Вероника задергалась, из глаз полились слезы. - Я буду хорошей девочкой.
Лучше всего, разумеется, косить под дурочку.
-Тогда отвечай по порядку. Имя, фамилия, отчество. Звание, на кого работаешь.
-Вероника Бастинда Юрьевна, генерал-майор.
Вероника заплетающимся языком давала ответы. Она старалась показать себя глупенькой шлюхой, случайно забравшейся в коридоры власти. А обмануть детектор не так уж и трудно, ее этому специально обучали. Вопросы-ответы. Ей задали примерно больше трехсот. Так по большому счеты ее проверили с головы до нитки, ничего существенного не узнав. После чего отправили в камеру. Вероника повеселела, может быть удастся выкрутиться. Кормить ее стали немного лучше, дали овощей и мяса. Следующие дни проходили в вызовах ей кололи микстуру правды, тщательно записывали все показания, но больше не били, на чем и спасибо. Вероника имела очень крепкую голову и всевозможные психотропные сыворотки на нее не действовали. Так ничего существенного и, не добившись ее, оставили на пару дней в покое и даже внесли в камеру телевизор на батарейках. Впрочем, новостей особых не было, все три державы замерли в положении, ни мира не войны при этом строя стратегию каждый сам за себя. Веронике даже стало тоскливо и ей очень хотелось дождаться окончательного решения своей участи.
-Скорее всего, за меня потребуют выкуп. Что же коли есть друзья-олигархи, то будет, кому раскошелиться. А чего еще ожидать от партизан-бандитов.
Раны ее затянулись, и кожа вновь стала как лощеная бумага, Вероника отжималась от пола, делала гимнастику. В ней играла энергия солнечных батарей. По этому, когда ее вызвали снова, она довольно весело шагала по бетону.
Ей завязали глаза, и девушка стремительно прошагала по ступенькам вниз. Там ее повернули и сняли повязку. Помещение было мрачным обшитым черным бархатом.
Веронику ввели, затем поставили на колени, надев на шею титановый ошейник с цепью.
Разведчица почувствовала себя униженной, с ней обращались как с псиной. Затем в через скрытую дверь вошел человек в маске. Он был одет в только в черное, от сапог до перчаток. Фигура была не особенно стройной, в плечах широк, в животе тоже. По бокам шагали верзилы-телохранители, громадные намного выше двух метров парни. Про себя Вероника отметила, что обычно очень большие люди неуклюжи и их реакция замедленная.
-Привет! - С глупым видом сказала она и протянула руку.
Глава повстанцев не ответил, вместо этого заиграла музыка тяжелого треш-металла.
Вероника любила такую мелодию, и ее глаза повеселели. Она даже стала приплясывать выбрасывая голые ноги. Ее собственная нагота уже давно перестала ее смущать, правда, на плечи ей все же накинули халатик.
-Чего вы от меня хотите. Если выкупа, то я вам заплачу.
-Нет! Бывший бард подскочил к ней и хлопнул по груди. - Говори, куда ты хочешь, чтобы тебя отправили, на рудники, плантации, в бордель.
-Конечно в бордель. - Вероника сощурила глазки. - Я вся пылаю страстью, если хочешь, мой любимый одарю лаской.
-Да ну тебя! Главарь ударил ногой между ее ног, но Вероника рефлекторно поставила блок. - Только то, что ты не знала, спасает тебя от смерти.
-Чего не знала?
-Что я импотент, у меня ранение. За это девица я еще придумаю тебе наказание.
-А зачем наказывать меня, отправьте лучше в хороший публичный дом, или затребуйте выкуп.
-Нет! С твоими навыками ты через неделю сбежишь из борделя, или обольстишь охранников. Сначала я думал послать тебя на плантации, а там посадить на наркотик. Но в этом случае слишком быстро разжижаются мозги, ты не будешь, как следует страдать. Вместо этого я отправлю тебя на рудники, в шахты. Там ты будешь гнить при полном сознании, кроме того, тебя будут насиловать каждый день. Вот тогда шлюха, ты может, просветлишься разумом.
Вероника кивнула головой, затем выдавила улыбку, резко ударив босса партизан в пах. Она слегка не рассчитала расстояния и угодила в живот. Удар был касательный бывший бард взвыл и выхватил пистолет, но стрелять не стал. Веронику дернули за ошейник, повалили на ковер и стали бить.
-Стойте! - Просипел Арбат. - Потом в каменоломнях и шахтах ей спустят шкуру. А пока пускай насладить разрядами тока.
Веронику, сковали за ноги и отвели специальную комнату с резиновыми покрытиями. Затем включили электричество. Несколько часов разведчица провела в преисподней, волосы стояли дыбом. В конечном итоге она потеряла сознание и живьем ее вывернули наизнанку.
-Теперь твой выход закончен.
Веронику подняли и отнесли на руках в камеру. Там ее в последний раз накормили и дали немного поспать. Затем вошел десяток человек, ее грубо наголо побрили, заставив расстаться, с чудесными золотистыми волосами и запихнули в мешок.
Потом довольно грубо куда-то несли, то и дело, толкая и нанося удары дубинками. Забросили в вертолет, судя по звукам в нем было еще несколько подобных живых мешков. С шумом поднялись в воздух, разведчица пыталась приблизительно вычислить скорость и засечь время полета. Это трудно, но вполне возможно для профессионалки.
Как тревожно бьется сердце, надо успокоится, и рассуждать хладнокровно. Главное что ты пока жива. А тяжелая работа на шахте ее не пугает, она женщина очень крепкая и выживет. Главное это найти способ выбраться, но с ее навыками это отнюдь не безнадежно. Соседний мешок ворочался затем узник начал петь.
Доля пиратская злая
Нету друзей и подруг!
Море от края до края
Свет в горизонте потух!
-Да ну и без тебя тошно. Зашикали другой голос. - И так знаем, что едем в неволю, так еще ты раскудахтался.
-Куда едем? - спросила Вероника. В прочном мешке голоса звучали глухо, но разобрать смысл можно.
-В Зуровские шахты, это на Шаталовых островах, среди моря-океана. Там в глубинах джунглей живут совсем дикие племена черных как смоль людей. Но мы с ними не встретимся, так как окажемся глубоко под землей, чтобы никогда не увидеть солнца.
-А кому принадлежат рудники?
-Пиратам, кому еще. Повстанцы тесно связаны с ними.
-Шаталовы острова находятся на спорной территории?
-Да они кабы ничейны, но под покровительством империи Рибоза.
-Это создает трудности.
-Вероника это ты. - Послышался знакомый мальчишеский голос.
-Да это я Грин. Похоже, тебя тоже везут в рабство.
-Волокут арканом, но я не жалею. Партизаны очень жестоки, убивают и насилуют даже детей. Я был сиротой и добровольно убежал к ним, думая, что буду сражаться за справедливость. А на самом деле они торгуют наркотиками и заставляют, даже маленьких девочек заниматься проституцией. У меня еще есть совесть.
-А что тут говорить, они хуже гадов!
Вертолет набрал максимальную высоту, стараясь видимо проскочить опасную зону. Тонкий слух Вероники позволял различать еще как минимум три "вертушки" сопровождения.
-Видимо меня считают важной птицей, раз так охраняют. Странно при нападении на базу вертолетов не было.
-Ты важная птица, не смеши меня. Для нас ты будешь всего лишь женщиной. Я тебе не завидую.
-Это почему?
-Насиловать будут, сначала на смене повкалываешь, затем вместо сна тебя мужики запрягут. Женщин там мало значит, будешь обслуживать по очереди.
-А я не дам. Я занимаюсь сексом, когда сама хочу.
В ответ раздался дружный смех, мол, видали таких недотрог.
Вероника промолчала, мол, посмотрим.
Дальнейший разговор протекал без нее. Нашлись разуметься те у кого, кум и брат водили дружбу со счастливцами, сбежавшими или выкупленными с пиратской каторги. Далее языки и вовсе распоясались, рассказывая сказочные истории. Некоторые, например, мечтали пристроиться на кухне или выслужиться в надсмотрщики. Вероника от нечего делать уснула. Когда, наконец, перелет закончился, их грубо растолкали. Под дулами автоматов вывели на взлетно-посадочную полосу, приковали цепочкой и повели в шахту.
Вероника с любопытством оглядывалась по сторонам. Ноздри приятно щекотал запах жасмина и сложного сочетания экзотичных плодов, росли пальмы, причудливо сплетались лианы и крупные цветы. Все заключенные были почти голыми, на мужчинах лишь набедренные повязки, а Вероника вообще нагая, и любопытные пираты пялились на ее роскошную грудь. Два светила здесь были гораздо ближе к экватору, палили гораздо сильнее, хотя шоколадной коже Вероники это было даже приятно. Горячий песок щекотал голые пятки, а похотливые взгляды морских разбойников вызывали гордость. Разведчица заметила, что ей совсем не страшно, а, пожалуй, даже весело.
Поселок флибустьеров был красочен, с вывеской и барами в порту виднелась батарея. Длинноствольные пушки смотрелись внушительно и грозно. Виднелись горы, угля, мрамора, пустой породу. Здесь добывались рубины и в качестве побочного компонента дешевое топливо. Вонючие груды рыбьих отбросов с роющимися в них кабацинами, вызывали отвращение, зато вдали возвышались заросшие зелеными и фиолетовыми лесами настоявшие скалы. Лишенные из-за жаркого климата снежных шапок они, тем не менее были горды и величественны.
Счастливы были, те, кто оставлялся для наружных работ. Остальным уже не суждено увидеть, ни эти горы, ни солнечный свет. По пути они наткнулись на ребятишек. Те стали забрасывать невольников, камнями и пустыми банками из-под пива. Вероника первоначально лишь отклонялась и не отвечала, но затем камешек угодил ей в лицо. Разведчица рассвирепев - семь бед, один ответ, запустила сразу двумя камнями, угодив точно в голову. Смуглые мальчики завались, а на плененных обрушились дубинки и плети. Вероника снесла побои молча. Им еще повезло, что пострадавшие были мелкими сошками и рабов всего лишь избили. После чего их по быстрому затолкали в шахту.
Погружаться пришлось глубоко, а многочисленные мужчины по пути так и старались ее полопать за ноги. Женщин и впрямь здесь было мало, Грина отсоединили от цепи и отвели туда, где трудятся дети. При тусклом свете электричества Вероника могла рассмотреть, как хлопают грязные пятки мальчишки. Малолетки работали там, где был нужен относительно маленький рост. Спальней рабам служила, заброшенная выработка с трухлявыми креплениями. Не струганные, черные от въевшийся угольной пыли доски и ветхое всегда влажное и кишащее насекомыми тряпье именовались постелями, хорошо еще, что кровососы не водились на планете Верность. Правда, в самой шахте было еще жарче, чем на поверхности, невольники покрылись потом. Им не дали осмотреться, а сразу погнали работать. Вкалывали в две смены, по двенадцать часов с получасовым перерывом на обед. Естественно без выходных и праздников. За смену рабы выматывались так, что еле-еле волочили ноги. Вероника впрочем, не даром занималась спортом, лихо она толкала и нагружала тачки, время, от времени находя рубины. После их, правда, обыскивали, но всегда можно скрыть добычу. Несмотря на это кое-что, удалось припрятать. После скудного обеда - похлебка была мясной, но рыба протухла, а медведь, похоже, был дохлым они вновь взялись за труд. Что нравилось и одновременно смущало Веронику это, несмотря на явную усталость откровенные взгляды мужчин. Когда их, наконец, отправили спать, разведчица была начеку и старалась держаться по дальше. И правильно делала. Крупный тип с припрятанной самодельной дубинкой попытался ее огреть. Вероника увернулась и врезала насильнику в пах. Тогда на нее накинулись остальные самцы. Их была целая свора, они были голодные и злые. Вероника встретила первого кулаком в челюсть, другого ногой в селезенку. Затем подпрыгнула, вверх врезав ногой с разворота. От удара посыпались немногие уцелевшие зубы. Разведчица ушла в сторону, воспроизвела прием "тройной ураган", снова отлетела, даже заваливши в нокаут троих мужиков. Тем не менее, ее положение было тяжелым, мужчин много, а поле для маневра узкое. Лишь окрик мускулистого раба, единственного более-менее чистого остановил их.
-Хватит! Эта женщина, настоящий демон. Она достойна, спать вместе с мужчинами. Я беру ее под свое покровительство. А кто не доволен, может, рискнет подраться со мной.
Желающих нашлось не много вернее только один.
-Ты Николай слишком много на себя берешь. Думаешь, что если был полковником, то значит главный "пахан". Вот накось выкуси!
-Это похоже на вызов стань в стойку, и поговорим как мужчина с мужчиной.
Похоже, что тот, кто бросил перчатку сам был неплохим боксером.
Они обменялись ударами, затем Николай провел хитрый прием, уложивший противника на пол. Когда тот поднялся, полковник встретил его ударом растопыренной пятерней в шею. Тот окосел, ноги подогнулись, и следующий удар в висок окончательно отключил наглеца.
-Ну, кто еще хочет покомандовать?
Желающих не нашлось. Тогда Николай протянул руку Веронике.
-Будем знакомы, ты, наверное, также служила в спецслужбах.
-Да было такое дело! Вероника гордо выпрямила стан и выпятила груди. - Я была генерал-майором.
-Понятно, странно, что за тебя не затребовали выкуп.
-Я думаю, чем платить флибустьерам, лучше завоевать свободу силой.
-Последний бунт был здесь четыре года назад и его утопили в крови. Не знаю, сколько тебе здесь придется провести времени, но поверь, что тебя больше никто не тронет. А парней прости, они отвыкли от женской ласки. Скучают по девичьему телу.
-А знаешь я тоже порой скучаю по мужскому. Возможно, я разрешу им по очереди спать со мной, только пусть не много помоются, а то чумазые хуже негритосов.
Невольники рассмеялись - женское естество дает о себе знать. С тех пор их роли в бараке оказались распределены, нелегкая жизнь потекла своим чередом. Уснуть было не легко, ее то и дело щекотали насекомые, сильный кашель соседей, болезненные стоны, охи, и разуметься вонь от немытых тел - спали, как правило, голышом. И все же подготовка разведчицы, спецприемы быстрого засыпания в самых трудных условиях не пропали даром. Несмотря на страшную духоту, Вероника проснулась бодрой и свежей. Ей, конечно же, захотелось справить нужду. Для этого ей нагой пришлось присаживаться на глазах у всех на дощатый помост над бездонным колодцем, служившим уборной. Мужчины не сводили с нее горящих глаз. Разведчица подмигнула и с видом дорогостоящей проститутки отошла от щели. Завтрак рабам не давали, кормили только два раз в день в обед и перед сном. Зато на плети они были щедрыми. Даже когда работаешь безупречно, твою голую спину обжигает удар, часто надсмотрщики, таким образом, вымешивают на тебе свое плохое настроение. Лица иных напарников становятся сочувствующими, а у других наоборот тупое выражение угольных лиц, похожих на карикатуры негров. Некоторые рабы в ответ на удары начинают богохульствовать, иные бешено хохочут, а кое-кто вообще опустился, как говорят до плинтуса. Вероника не хотела падать. Вместе с полковником она ежедневно умывалась, пользуясь струйками капающей с верху горячей воды и вызывая общее удивление, проделывали гимнастику, отжимались от пола, подтягиваясь на вбитой в стену перекладине.
-Зачем вам все это? - Промямлил неудачливый боксер. - Вам что своей рабочей нагрузки мало.
-Что бы дух был бодрым, тело должно быть гармонично развитым. - Отрезал Николай. - Да и тебе не мешало набрать формы.
-Нет! С меня довольно тележки с мрамором.
Вероника напустила на себя веселый вид.
-Значит, еще подкачаемся.
Может разведчице, и легко давалась веселость, а вот полковник делал все, стиснув зубы.
С самого начала они шепотом обсуждали дальнейшие перспективы. Побег? Рискованно и мало реально. Бунт вот это гораздо привлекательней, но в последний раз повстанцев просто сожгли напалмом. Это было так страшно, что с той поры были лишь индивидуальные легко подавляемые бунты и не одного массового.
Лопаты погрузчиков заскребли по дну вагонетки.
-Закончили. Катите.
Порожнее вагонетка кажется удивительно легкой. Колеса поскрипывают. Кто-то с боку корчиться и его хлещут плетью. С верху капают чуть розоватые капли. Электрические фонари освещают путь, сверкает антрацит. Так и пашешь от фонаря до фонаря. Работа коня или осла. Большинство невольников тупели, теряли подобие разума.
Вероника старается думать об чем-то веселом, особенно об сексе, это всегда вызывает у нее радость, даже здесь где все грубо и примитивно. Хотя большинство рабом молоды и в иных обстоятельствах были бы вполне привлекательными людьми. Она проводит голой ступней по колючим горячим камням, ей щекотно и смешно. Свистит плеть, Вероника слегка нагибается, смягчая удар. Ее кожа стала грубее и не рассекается от прикосновения бича.
Напротив фонаря из потолка штольни торчит настолько ужасающий громадный череп с десятью рядами кривых зубов, что Вероника, рискуя вновь получить плетью, останавливается. Что за монстр? Такому наверняка нет названия в учебниках. Вот бы его вытащить большие деньги бы получала. Хотя зачем ей они. Разве Вероника и так не богата.
В глубине что-то бухает. Взорвался накопившейся рудничный газ, полыхнула жарким голубым пламенем. И вот десятка два жизней разом прервалось. Когда ни будь, и ее будет ждать подобная участь. Ну и что смерть это тоже приключение и ее душа полетит к неведомым мирам. После смерти она обретет подлинную свободу. В мироздании правит бал жестокость, в плену она приобретает гиперболические черты. Но унывать не стоит, чем выше настроение, тем больше проживешь. Если представить что когда бьют плеткой это приятно, то по настоящему испытываешь удовольствие. Но конечно, реально ее мысли направлены на то, чтобы вырваться на свободу. Как ни крути есть одна странность, она стала агентом империи Рибоза, а это империя тесно связана с повстанцами. Почему они не обратились к партизанам с просьбой, чтобы они ее отпустили. Ведь работая в центральном аппарате министерства обороны, она гораздо полезнее, чем в роли жалкой рабыни в шахте.
Может потому что так называемые повстанцы, на самом деле не настолько привязаны к империи или глава партизан на нее личный зуб? Хотелось бы эту версию проверить.
На шею спрыгнуло насекомое, не больно царапнула кожицу. Вероника хихикнула, затем подтолкнула вагонетку, пошла быстрее.
-Ничего себе баба, а такая шустрая. - Шепнул на ухо один из невольников.
-Шлюхи они все сильные. - Прохрипел другой, и тут же крепкий удар плеткой. Последовали охи и стоны.
Вероника подкатила к забою, замелькали лопаты, набрасывая платы, поднялась мраморная пыль. Разведчица расправила плечи и поглубже вдохнула воздух. Теперь ей предстоит катить этот надо собраться с ходу сорвать вагонетку.
-Откатывай сука. Рявкнул надзиратель.
Вероника рванула, но камень застрял между колесом и осью, не давая двинуться с места.
-Ты что оглохла!
Свистнула плеть, обрушившись со всего размаха. Вероника лишь улыбнулась, растворяя боль.
-Ты еще скалишься бездельница.
И снова удар, в который надсмотрщик вложил все силы. На сей раз, удалось распороть кожу.
Вероника дрогнула и слегка протолкнула тяжеленную вагонетку назад, резко ударила ногой. Камень выскочил, и разведчица навалилась всей грудью.
-Вперед к победе!
Пошла, родная, понеслась гадина! Можно и разогнать не даром у нее мышцы из стали, нарастить темп. Рельсы ржавые скрипят и сопротивляются.
-Эх, дубинушка ухнем! Вероника вспоминает древнюю песню. Рельсы слегка наклонены вверх, но это уже не страшно. Разведчица ощущает себя жеребцом.
Во время обеденного перерыва она внушает: рыба хорошая в ней много белков. Хотя она даже сваренная сильно воняет. И хлеба ни корки, лишь иногда сухие лепешки и неизвестно чего может быть даже из опилок. Многие рабы маются с животами, но если у тебя желудок страуса, то сойдет и такая пища. Не слишком сытно поела, и снова на работу, зато желудок полупустой и не мешает. Единственное чего по настоящему не хватает это воды, попробуй в такую жару продержись шесть часов. Правда она часто капает с потолка, но не очень чистая, ее пить противно.
Тем не менее Вероника и Николай загодя готовят восстание, собирают оружие, шлифуя заточенные ножи. Вербуют сторонников, работать нужно аккуратно, ведь доносчиков всегда хватает. Многих Вероника проверяет прямо в постели, обслуживая за одну ночь, по пять- семь человек. И ей не всегда приятно заниматься любовью с такими грязнулями, особенно нетрадиционным сексом. Зато она в этом состоянии умеет, вводит мужчин в транс, гипнотизируя своим волшебным взглядом, и они выкладывают все сокровенные мечты и помыслы. Порой им кажется, что они испытывают невероятное наслаждение, а Вероника к ним даже не прикоснулась. Расколов их можно успешно избегать пиратских агентов. Вот двоих она уже разоблачила. После чего с ними случились несчастные случаи. Таким образом, заговор зреет, вот может настать благоприятный момент для восстания.
И вот вечером выхлебав свою порцию вонючей баланды, невольники разлеглись по нарам. Казалось, что стало еще горячее, уснуть тяжело, запах пота хочется пить. Капитан Артур, из числа морских офицеров, положил голову Веронике на грудь.
-Ты чего?
-Успокой меня девица!
-Будь мужчиной. Ложись спать.
-Нет еще рано. - Прошептал Николай. - Сейчас к нам подойдет связной.
Невысокого роста человечек с лицом доброй чумазой мышки подскочил к ним.
-Ваше высокородие господин полковник. У меня есть секретные сведения.
-Говори, не опасайся здесь все свои.
-Одного бывшего офицера, за грехи, а может устав ждать выкуп, спустили сюда. И он господин полковник кое-что лишнее знает. А именно у пиратов большой поход намечается, даже часть пушек с побережья возьмут, и значительная часть гарнизона отправиться. В самой гавани лишь три судна осталось. Одно очень справное, быстроходное с турбинным двигателем. Но она на серьезном ремонте стоит, а другое транспорт, неуклюжий, ну его мы потопим. А вот фрегат что на починке находится через два-три дня в полном стою будет и тоже в поход уйдет. А более препятствий не будет.
-Что же! - Перебила Вероника. - Дело ясное, пора провернуть восстание, а иначе упустим момент.
-Я тоже с этим согласен. Тем более что уже все готово. Вчера я договорился с чегеваровцами. Они нам помогут, у них тут целая подпольная организация есть, многих завербовали. Уйдем на фрегате.
-А чем еще. Оторваться мы сумеем. - Вероника хитро прищурилась. - У меня план давно уже созрел, перебьем надсмотрщиков в шахте, а поселок захватим внезапным ударом. Терять нам нечего или здесь умирать или в бою.
-Чегеваровцы согласны на мое командование.
-Да только говорят, чтобы не баба.
-А чем я хуже. Между прочем мне генерала не просто так дали.
-Верно, не просто так, а заслуги постельные. - Грубо вставил капитан.
Вероника сделала вид, что не слышала.
-А теперь давайте распределим роли. Я лучше всех владею боевыми искусствами и беру охрану с автоматами на себя. Вы же вырубите надсмотрщиков с пистолетами. Метательные камни готовы, а лихие парни найдутся. Вероника погладила отросший ежик волос.
-Какая ты быстрая. А ты учла, как в данном случае потребуется филигранная работа. Ты думаешь так уж много понадобиться людей, чтобы сдержать толпу в тесной штольне. Одно с автоматом достаточно. Или если нет автомата, то два пистолета.
-Большинство охранников старики и инвалиды, молодежь, как правило, предпочитает море.
-Хорошие инвалиды как врежут плетью, так кожа пополам. - Опять влез капитан.
-Он прав, они бывшие пираты, у которых руки по локти в крови. Они вполне способны завалить штольню нашими трупами.
-Но и мы тоже не рохли. Вы бывшие офицеры, все остальные были военными или матросами. А мне довелось воевать с чегеварцами - это воины отважные и очень умелые. Я предлагаю, что союз с ними принесет освобождение. А главное разве у нас есть выбор. Вот вчера еще один человек умер, его даже не похоронили, а бросили в навозную яму.
-Это резон, но дисциплину установлю я очень жесткую, за неповиновение пулю в лоб.
-А я перережу горло. - Вероника сверкнула глазами.
-Ну, ты не сильно раскидай руки. Тут нужна осторожность.
-Выступим на завтрашней смене. Больше тянуть некуда. - Вероника стукнула кулаком по нарам.
Юный Грин не был слабаком, на оборот для своего возраста он сильный и выносливый хлопец, но работа в шахте доконала и его. Он вдруг понял, что еще не много и сорвется, лопнет сердце, и он так и умрет в узком штреке. А вот и горилла длиннорукий надсмотрщик скалит зубы. В руках автомат и в любой момент может просечь очередью на сквозь. Смена подходит к концу и естественно тяжело. Слез нет, ни к чему тем более это не поможет. Жизнь оказалась короткой и не счастливой. Родителей он даже не помнит, на раннем этапе сплошные подвалы, помойки униженная просьба милостыни. Затем приют, побои, карцер, за малейшую провинность ставили на колени, на сухой горох или камень. Раз двадцать он сбегал, и раз двадцать его ловили, зверски избивали, морили голодом, травили кабацинами. Потом сумел таки добраться до партизан и там впервые пролил кровь. Это не передаваемое ощущение, когда убиваешь, сладостное и стыдливое одновременно. И как все это нелепо кончилось. Передохнув чуток, Грин двинулся ползком вперед, из последних сил налегая на постромки. С первого дня в шахте он только и делал, что ползал туда-сюда по штреку, будучи запряжен как ишак, в большие салазки с деревянными полозьями. Туда порожняком, а обратно изнемогая под грузом мрамора. Ему грузил такой же мальчишка-забойщик. Норы слишком узкие и сюда ставили либо детей, либо низкорослых. Мальчишка на забое уже другой, прежний умер.
Но вот чтобы он упал, не дождетесь. Огрубевшие ступни Грина не чувствуют остроты мраморной крошки - привыкли.
Стараясь не стонать, он дотащил вагонетку. А садист-охранник тут как тут. Уже визжит плеть, обрушиваясь дубиной на многострадальную спину. Уже места живого на теле нет, а он все мучает. Все его терпению конец, он убьет этого гада. Во время ползка ему удалось развязать веревки, и теперь он может выскользнуть. Но не мешало врага спровоцировать.
-Ты толстобрюх, даже ударить не можешь.
Надсмотрщик взъелся, размахнулся широко, расставив ноги. Грин прыгнул на него как тигренок. Руки тянуться к пистолету. Охранник пошатнулся, пластиковый шлем слетел. Но повалить гада не удалось. Наоборот громила придавил уставшего мальчишку, его липкие пальцы вцепились в горло. Вот-вот задушат. Грин уже начал терять сознание как послышался сильный удар. Его напарник-мальчишка почти ровесник со всего размаха врезал лопатой по голове. Похоже, в удар была вложена вся ненависть, череп треснул, брызнули мозги. На лице у Грина осталось кровь. Не даром, однако, спина, грудь, бока его товарища были в писугах, ему тоже доставалось во всю.
-Что мы наделали. - Произнес приятель. - Теперь нас убьют.
-Ничего мы так просто не дадимся у нас пистолет и автомат.
Автоматом владеть мальчишке привычно, партизанская школа.
-Ты Малик возьмешь пистолет, я как более опытный пойду впереди.
-Я тоже умею стрелять, меня отец выучил, когда я плавал на шхуне.
-Тогда пойдем, пройдем рука об руку.
Неслышно ступая босыми ногами, мальчики двинулись по шахте. Они еще не знали, что началось восстание. И, тем не менее, предпочитали действовать бесшумно. Подойдя вплотную к надсмотрщику, Грин всадил штык-нож ему в промежуток между затылком и шеей, точно под косточку. Недаром его обучали партизаны, затем его напарник, уловив грохот под шумок выстрел и прикончив стоящего на противоположной стороне "сатрапа".
-Вот так сработали четко. Грин помахал работающим детям.
-Вы свободны, бросай работу, берись за оружие.
В штольню вваливаются еще два надсмотрщика, их срезают очередью. Измочаленные работой, хлопцы шатаются, но радость предает им новые силы. Восстание разгорается. Грин и Малик продолжают свое движение, по шахте, они как ниндзи, незримы и смертоносны.
Несколькими минутами ранее, на более низком уровне происходило следующее.
Середины двенадцатичасовой смены с нетерпением ждали все: рабы - потому что в этот час им полагался короткий отдых и еда; надсмотрщики потому что их смена длилась только шесть часов. Разуметься когда у пирата возникают проблемы со здоровьем, а жить и пить за что-то надо, он вынужден наниматься за деньги и служить в шахте. Шесть часов подгонять ленивых рабов, да все время быть начеку, чтобы случайно не повернуться к ним спиной - достаточно утомительная работа. Чтобы не мечтать о смене вахты, свете двух светил, крепком виски со щедрой закуской, и продажных девках, которыми наполнены все таверны. Как это сладостно, даже если ты и стар. От досады ни за что лупишь невольников, плеть играет по голым спинам. Ну, ничего рабам это только на пользу, а сдохнет кто, так труп в отхожее место. А то, что пленные такие люди, как и он сам не в счет. Ко всему жарко, а одежду снимать перед рабами в падлу, кроме того, чтобы не дышать пылью приходиться надевать маску и ее заливает потом, сквозь стеклянные глазницы плохо видно. Нужно снимать, вытирать. Что бы не было так противно, продолжаешь дубасить рабов, а затем, отойдя в сторонку, достаешь флягу со спиртным. Несколько глотков и уже не так плохо, веселее жара практически не ощутима.
Чем ближе конец смены, тем больше не терпение и потеря внимания, тем чаще взгляд бросают на ручные часы, теребя автоматы. Полковник Николай учел это, кроме того, доводы Вероники, что первая смена устала не чрезмерно, а вторая успеет хоть немного отоспаться, также резонны. Для победы продеться напрячь все силы.
Сегодня вопреки обыкновению Вероника топтала вагонетку вдвоем с капитаном Артуром. Обычно она и одна справлялась, но теперь ей дали нагрузку побольше. Тем не менее, эта странная женщина была весела как никогда. Казалось ей все нипочем и концу смены она свежа как огурчик. Вот они проходят мимо поста, надсмотрщиков сразу четверо, они собрались вместе, достали большую бутыль виски и пластмассовую банку сока, откупорили и влили себе в глотку. Лишь один охранник начеку и держит автомат. В принципе система охраны у них не плохая, вот только практика подводит. Во-первых, из-за множества ходов и штолен охранники часто не видят друг друга, а во-вторых, дисциплина хромает. Главное это чтобы шум поднялся по позже, а то из автоматов легко перестреляют.
Подтянув вагонетку, Вероника вдруг отскакивает в сторону и идет на единственного охранника.
-Мальчик, неужели ты не хочешь секса.
Надсмотрщик молодой, засланный за неизвестно какие провинности, так и хлопает глазами. Обнаженная Вероника выглядит очень сексуально. Звериная рожа пирата оскалилась. Он повернулся к ней, разведчица ловким движением прыгнула на него и поцеловала в губы. Этого достаточно чтобы сойти с ума.
-Ну не при грязных рабах, давай за штольню. Лукаво обратилась Вероника.
-Давай!
Уйдя с поля зрения выпивающей четверки, они скрылись за навесом. Там Вероника надавила на сонную артерию, убив незадачливого любовника. Затем вышла с сияющим лицом, подошла к остальным "пьяницам".
-Ребята, это так приятно, присоединяйтесь.
Все четверо потянули к ней лапы, схватили за грудь, а один полез рукой в лоно.
Вероника синхронно ударила остриями пальцев в шеи, а ногой в пах, прием банальный, но зато эффективный. Четвертого убил капитан, метнул острый заточенный под нож камень в затылок. Таким образом в руках у рабов оказалось сразу пять автоматов, десяток револьверов, а главное прошло все бесшумно. Далее было проще, голые заключенные переоделись в форму надсмотрщиков, морды не столь важны, за масками ничего не видно, а большинство пиратов грязны и носят бороды. Широкоплечая Вероника с приклеенной бородой вполне может сойти за мужчину, только высокая грудь может выдать, но ее она стянула тряпьем.
Отважная пятерка: все бывшие военные действовала филигранно. Как ни в чем не бывало, подойдя к посту и сунув начатую бутылку, они убивали охранников. Впрочем разбавленный спиртом сок есть практически у всех и Вероника милостиво разрешила смочить им горло. Так тихо и незаметно они создавали все новые и новые боевые группы. Еще чуть-чуть и все подземелье оказалось бы под полным контролем, но подвели глупые дети, устроившие автоматную стрельбу.
-Теперь медлить нельзя! - Прокричал полковник Николай. - Захватить главный ствол.
Послышались дикие визги, крики стоны. Годами копившаяся ярость выплеснулась наружу. Бунт охватил шахту как напалм, что разом сжигает джунгли. Вторая смена проснулась, все смешалось, рабы пустили в ход кирки и камни. Кто-то хрипел, отдавая дьяволу душу, хрустели сломанные черепа.
Вероника и ее четверо напарников довольно успешно изображали перепуганных надсмотрщиков, прикрывающий главный ствол отряд пропустил их вовнутрь своих позиций.
-Стрелять по команде, каждому выбирать свою жертву! - Приказала Вероника.
Сзади за ними неслась свора рабов. Черные, вонючие в одних набедренных повязках с обезумевшими, сверкающими глазами и тощими ребрами невольники производили впечатление дикарей-каннибалов или бесов преисподней. Почувствовав кровь, они были неудержимы, и лишь дружный залп из автоматов мог сдержать их напор.
Гибель нескольких десятков рабов не очень большая потеря и поэтому Вероника позволила открыть огонь. И лишь когда пираты увлеклись уничтожением плохо вооруженного сброда, дала знак.
Хорошо иметь автоматы, один рожок расстрелян в десять секунд и на полу полтора десятка заранее выбранных жертв, вот так работают профессионалы.
-Нам повезло, отряд прикрытия ликвидирован, теперь надо быстрее выводить повстанцев наружу, а то зальют сверху напалмом.
Впрочем, уговаривать восставших не пришлось, рабы сами стремились к выходу. У самого входа торчало два пулемета, они то и обрушили свинцовый град на невольников.
Вероника спряталась за гору трупов, потом поднялась и заорала, используя свойственный корсарам маркитанский акцент.
-Я с трудом вырвался из ловушки. Жгите напалмом проклятых червей-рабов.
Огонь приостановлен, Вероника подбегает к пулемету, за ним всего три боевика. Ну, это дело техники. Двоих кинжалами в горло, а третьему ногой в солнечное сплетение. Гранаты у них есть? Тем лучше вторую точку можно подавить одним броском.
Взрыв и пулемет замолчал навеки. Теперь первая часть плана позади, восстание вырвалось на свободу и надо захватить фрегат, разрушить поселок. Тут правда уже не будет эффекта внезапности. Самая главное трудность, это береговые батареи, они насквозь простреливают бухту, справа и слева. Орудия самые современные, мощные скорострельные, держат под прицелом внешний рейд.
Причем если в шахте дежурили в основном старики-инвалиды, то здесь флибустьеры уже молодые лихие в боях. Правда, скорее всего в стельку пьяные, нападений на пиратские населенные пункты не было уже давно - значит самое время расслабиться. Хотя мудрость предков гласит - мастерство не пропьешь.
Перед восстанием Николай и Вероника вели переговоры с самыми авторитетными рабами. Их было пятеро, при чем двое чегеваровцы, а остальные два офицеры капитан и майор, пятый криминальный авторитет - вор в законе.
Было сформировано пять ударный группы. Две должные внезапный ударом захватить в первую очередь боеспособный фрегат и потопить все равно не транспортабельное судно.
Другие две атакуют береговые батареи, скорее всего они не достаточно укреплены против атаки с суши. Потом их взорвем, и прорвемся к пирсу. Последняя пятая группа в резерве и будет брошена туда, где наиболее необходима. В частности нужно зачистить поселок. В последний момент выяснилось, что чегеваровцы заупрямились.
-Вы как хотите, господин полковник, но на батареи мы не пойдем.
-Это почему?
-Сами знаете. - Оба крупных атлетических чегеваровца.
-Я знаю, они бояться, что их бросят. Бедные крошки. Вероника подошла к ним вплотную положила руки на лоб.
-Не бойтесь никогда, мы вас не бросим. Вы такие же невольники как все, а ваши идеи социальной справедливости заслуживают внимания. И взгляд лучистых глаз, терзающий душу.
-Хорошо мы согласны!
Были заранее сформированные небольшие отряды в пять-десять человек, из числа самых надежных и авторитетных. Это были кулаки, к которым должны присоединиться остальные.
Жаль, что неизвестна численность пиратов и их боеспособность. Но это не так уж и страшно главное ярость и напор.
Хотя в шахте и царил дикий хаос, блокированные в тупиковых штольнях, еще продолжали отстреливаться. Правда, их осталось всего ничего, не существенные помехи. Хуже когда происходят стихийные перестрелки между своими, предсмертные всхлипы умирающих. Но главное и это понимали даже дети путь наверх. Грин и Малик одними из первых вырвались на поверхность, причем прорвались они не через главный штрек, а через узкие вентиляционные отдушины. Появились они внезапно, срезали очередью троих корсаров, полупьяные флибустьеры даже не успели поднять автоматы. Другие мальчишки, что ползли за ними, не обладали подобными навыками. Это конечно плохо, но автомат в руках и ребенок удержит, а ненависть компенсирует отсутствие умения.
Безоружные "верхние" рабы, стали разбегаться. Многие из них были напуганы своими товарищами из нижней преисподней, пожалуй, даже больше чем безжалостными хозяевами. Впрочем, пираты это не учли, чрезмерно увлекшись охотой за беззащитными невольниками дырявя им спины. Многие были настолько пьяны, что открыли огонь по своим, продолжая при этом орать непристойные песни. Черные как дьяволы, вооруженные либо трофейным оружием, либо вообще как попало рабы, вступили в схватку. Впереди мчалась Вероника, она стреляла сразу с обеих рук. На стороне противника была выучка, позиция, оружие, и пускай временно адаптация глаз к свету двух солнц. Правда рабов было больше и доведенные до отчаяния они ничего не боялись.
Словно море во время шторма, бросались невольники вперед, натыкаясь на автоматные очереди, неся ужасающий урон. У многих оружие это куски мрамора, угля, болты и ломики. На первый взгляд просто подстрелить мечущего камни, но когда таких сотни и воздух темнеет, даже поддатый стрелок прячет голову. А свой промах осознает слишком поздно, когда толпа врывается в укрепления и рвет на части. Ветераны морского разбоя, рычали в ответ, бросались в рукопашную, все-таки навык есть навык. Кровь лилась рекой, Вероника сама была ранена, но продолжала рубиться. Павших не замечали, жажда мести застилала глаза. Кого-то ранили в живот, и он умолял, чтобы добили. Удар ломом по затылку как акт милосердия. Все проходило не по плану, часть восставших кинулась к причалам, где была встречена автоматным и пулеметным огнем и отхлынула к белым домам. Николай и Вероника встретились на батареях. Перебив охрану, удалось овладеть плохо защищенным с суши северным фортом.
-Теперь надо взять фрегат, а также южный форт.
-Это верно, но люди сбесились, не слушают команды.
-Надо любой ценой собрать.
К счастью командиры-чегеваровцы оказались рядом. Глотки широки так рявкнули.
-Братья бегом к нам!
Так революционеров собралось больше сотни, у половины в руках автоматы.
-Мы готовы к броску полковник! - Из могучих поклонников легендарного Чегеваре энергия била ключом.
-Так вот в мы должны, атаковать порт!
-Сначала надо поджечь горы угля и нефти. - Закричала Вероника, после чего под прикрытием дымоухи мы легко оседлаем фрегат.
-Баба дело говорит. Запалим так, что чертям станет жарко.
-Бегом пригнувшись, факелы подхватить. Скомандовал полковник.
Решение подпалить горючие материалы и впрямь было здравым. Угольные клубы закрыли весь порт. Но даже в кромешном дыму может сразить очередь, тем более что пара пулеметов бьет трассирующими пулями. Самая главная опасность, если пираты ударят из орудий осколочными или догадаются отойти от берега, обрубив швартовы.
-Бойцы! - Прокричала Вероника. - По моей команде! Одним рывком вперед! Стреляйте на ходу, главное не трусить.
Горячий ветер подул и без того черное лицо. В этот момент автоматная очередь ударила разведчицу в грудь. Вероника, раскинув руки, упала.
