Обретение понимания того, что нами движет, – очень важный шаг на пути к самореализации. Но это только полдела. На самом деле вы должны найти работу, которая мотивирует вас и одновременно отвечает требованиям, предъявляемым к гигиеническим факторам. Но если бы это было легко, разве каждый из нас уже не сделал бы это? К сожалению, все не так просто. Вы должны уравновешивать свои желания с непредвиденными угрозами и возможностями. Управление этой частью процесса реализации стратегии часто определяет успех и неудачу как для компаний, так и для личной карьеры.

В 1960-х гг. руководство компании Honda решило сделать попытку закрепиться на рынке мотоциклов Соединенных Штатов, на котором исторически доминировала небольшая группа известных брендов мотоциклов, таких как Harley-Davidson, и несколько брендов, импортируемых из Европы, таких как Triumph. Была выработана стратегия, согласно которой компания должна была начать производство мотоциклов, не уступающих по качеству продукции конкурентов, и продавать их по значительно более низкой цене (в то время труд в Японии был очень дешевым), что позволяло отнять 10 % рынка импорта мотоциклов у европейцев.

Эти действия чуть было не погубили компанию Honda. За несколько первых лет она продала очень мало мотоциклов – в сравнении с Harley продукция компании выглядела как мотоциклы для бедняков. Более того, Honda обнаружила, что во время длительных поездок на больших скоростях, которые типичны для Америки, у мотоциклов начинает течь масло. Это стало настоящей проблемой; дилеры Honda в Америке не имели возможности проводить такой сложный ремонт, и компании приходилось тратить незначительные драгоценные ресурсы, которыми она обладала в США, на отправку неисправных мотоциклов самолетами обратно в Японию для ремонта. Несмотря на эти проблемы, Honda упорно следовала своей первоначальной стратегии – хотя американское подразделение концерна тратило на это почти все свои деньги.

Наряду с большими мотоциклами, которые Honda продавала в Америке, компания с самого начала привезла в Лос-Анджелес несколько мотоциклов меньшего размера; однако никто и не ждал, что американцы будут их покупать. В Японии эти мотоциклы, известные как Super Cub, использовались главным образом для доставки товаров в магазины по узким городским дорогам, переполненным людьми, машинами и велосипедами. Они очень отличались от тех больших мотоциклов, которые ценили американцы. По мере того как положение с ресурсами в Лос-Анджелесе становилось все труднее и труднее, компания начала позволять своим сотрудникам использовать мотоциклы Super Cub для выполнения поручений, требующих передвижения по городу.

Однажды в субботу один из сотрудников Honda отправился на своем Super Cub на холмы, расположенные к западу от Лос-Анджелеса, чтобы погонять там по грязи. Это занятие доставило ему истинное удовольствие. Езда по извилистым горным дорогам помогла ему избавиться от чувства разочарования, вызванного плохим состоянием дел в подразделении.

В следующие выходные он предложил коллегам составить ему компанию. В тот день люди, проводившие время на холмах и наблюдавшие за тем, как веселились парни из Honda, начали интересоваться, где могут купить один из этих «грязевых байков». Им говорили, что эти мотоциклы не продаются в Америке, но люди просили сотрудников Honda заказать их из Японии.

Вскоре после этого один из покупателей Sears заметил сотрудника компании Honda, разъезжающего на маленьком Super Cub, и спросил, не может ли эта торговая сеть продавать его по своему каталогу. Команда Honda отнеслась к этой идее довольно прохладно, так как это отвлекло бы компанию от реализации основной стратегии по продаже больших мотоциклов – стратегии, которая по-прежнему не работала. Однако постепенно компания поняла, что торговля маленькими мотоциклами позволяет поддерживать на плаву проект Honda в Америке.

Никто и не предполагал, что именно таким образом Honda полноценно выйдет на рынок Соединенных Штатов. Единственное, что планировала компания, это конкурировать с мотоциклами, подобными Harley. Но стало ясно, что у нее появилась лучшая возможность. В конце концов, руководители Honda осознали, что произошло, и решили сосредоточиться в дальнейшем на маленьких мотоциклах. Мотоциклы Super Cub, стоившие в три раза меньше Harley, покупали отнюдь не поклонники больших байков, а совершенно новая группа потребителей, которых стали называть «внедорожными байкерами».

Остальное, как говорится, уже история. Спонтанное желание одного из работников избавиться от депрессии привела к появлению нового развлечения для миллионов американцев, которым простого велосипеда было уже мало. Это привело к созданию невероятно успешной стратегии Honda, суть которой заключалась в продаже маленьких мотоциклов через магазины, торгующие силовым оборудованием и спортивными товарами, а не через дилеров мотоциклов.

Опыт компании Honda по строительству нового мотоциклетного бизнеса в Америке раскрывает процесс формулирования и последующего эволюционирования любой стратегии. Как нас учит профессор Генри Минцберг, варианты вашей стратегии берут свое начало из двух очень разных источников. Первый источник – это прогнозируемые возможности, то есть те, которые вы можете разглядеть и выбрать для использования. В случае с компанией Honda это был рынок больших мотоциклов в Соединенных Штатах. Когда вы действуете по плану, ориентированному на эти прогнозируемые возможности, вы следуете преднамеренной стратегии. Второй источник – это, как правило, «коктейль» из непредвиденных проблем и возможностей, возникающих, когда вы пытаетесь реализовать продуманный план. Для компании Honda непредвиденными стали проблемы с большими мотоциклами, связанные с их ремонтом расходы, а также возможность продавать маленькие мотоциклы Super Cub.

Далее непредвиденные проблемы и возможности начинают вести серьезную борьбу с преднамеренной стратегией за внимание, капитал и сердца руководства и работников. Компании приходится принимать решение о том, будет ли она придерживаться первоначального плана, модифицирует его или вообще заменит его одним из альтернативных вариантов. Иногда подобное решение носит очевидный характер; однако нередко модифицированная стратегия возникает из бесчисленного множества повседневных решений, связанных с использованием непредусмотренных возможностей и разрешением непредвиденных проблем. Когда стратегия формируется подобным образом, ее называют спонтанной. Так, руководители подразделения Honda в Лос-Анджелесе на специальном совещании формально не принимали решения полностью изменить стратегию и сосредоточиться на продажах дешевых мотоциклов Super Cub. Они, напротив, достаточно медленно осознавали, что отказ от продажи больших мотоциклов позволит им остановить утечку денег. И постепенно, по мере того как работники компании заказывали все больше мотоциклов Super Cub из Японии, они увидели путь к прибыльному росту.

Когда руководители компании приняли ясное решение следовать в новом направлении, спонтанная стратегия превратилась в новую преднамеренную стратегию.

Однако на этом ничего не заканчивается. Данные этапы процесса формирования стратегии повторяются снова и снова – она постоянно меняется. Другими словами, разработка стратегии не есть отдельное заранее обдуманное событие – некое решение, принятое, скажем, на совещании топ-менеджеров на основании доступных цифр и результатов анализа. Это непрерывный, разнообразный и трудно контролируемый процесс. Управлять им очень сложно – преднамеренная стратегия и новые возможности ведут постоянную борьбу за ресурсы. С одной стороны, если у вас есть реально работающая стратегия, вам приходится контролировать ваших сотрудников, следя за тем, чтобы они действовали согласно ей и не отклонялись. Однако в то же самое время такой фокус может с легкостью стать причиной того, что вы не заметите то, что может оказаться следующей важной вещью, посчитав это всего лишь отвлекающим фактором.

Каким бы сложным и неуправляемым ни был этот процесс, именно благодаря ему практически всем компаниям удается разработать выигрышную стратегию. Еще одним прекрасным примером служит компания Walmart. Многие люди считают Сэма Уолтона, легендарного основателя Walmart, провидцем. Они полагают, что он создавал свою компанию, руководствуясь планом изменить мир розничной торговли. Но на самом деле все было совсем не так.

Первоначально Уолтон предполагал открыть свой второй магазин в Мемфисе, считая, что более крупный город может обеспечить большому магазину соответствующие объемы продаж. Но в конце концов он остановил свой выбор на городе Бентонвилль (штат Арканзас), который был гораздо меньше, – и сделал это по двум причинам. Согласно легенде, жена Уолтона дала ему понять в весьма недвусмысленных выражениях, что она не переедет в Мемфис. Кроме того, он осознал, что строительство второго магазина рядом с первым упростит процесс перевозки и доставки товаров и позволит использовать в своих интересах другие логистические преимущества. В результате у Уолтона возникла блестящая стратегия, согласно которой он открывает свои большие магазины только в маленьких городах – тем самым опережая другие розничные магазины экономкласса в конкурентной борьбе.

В самом начале Уолтон представлял свой бизнес по-другому. Его стратегия появилась в процессе собственной эволюции.

Меня всегда поражает, сколько моих студентов и других молодых людей, с которыми я работаю, считают, что должны планировать свою карьеру шаг за шагом на следующие пять лет. Нередко успешные и целеустремленные люди давят при этом на самих себя. Еще в школе они убеждают себя, что для достижения успеха должны иметь точное представление о том, как именно они хотят распорядиться своей жизнью. Это убеждение подразумевает, что они должны идти на риск и отклоняться от своего видения только в том случае, если все идет совершенно не так, как задумано.

Однако в действительности, такой четко определенный план имеет смысл только в определенных обстоятельствах.

Сознаем мы это или нет, но в жизни и работе мы постоянно ищем свой путь, делая выбор между нашими преднамеренными стратегиями и неожиданно возникающими возможностями. Каждый подход борется за наши умы и сердца, заставляя выбрать лучший вариант в качестве стратегии. Ни один из них не является хорошим или плохим по определению: более того, ваш выбор зависит от того, на каком этапе пути вы находитесь. Если вы поймете, что стратегия складывается из этих двух элементов, и что лучший выбор определяется обстоятельствами, – то сможете выбрать оптимальный вариант из возможностей, которые будут постоянно возникать на вашем карьерном пути.

Если вы нашли работу в компании, где соблюдены необходимые гигиенические факторы и имеются мотиваторы, то имеет смысл использовать обдуманный подход. Ваши стремления должны быть ясными и понятными, а текущий опыт должен подсказывать, что за такую работу стоит побороться. Вам следует сфокусироваться на поиске лучших способов достижения тех целей, которые вы сознательно определили для себя.

Но если вы все еще не достигли ясности со своей карьерой, то этот вариант не для вас, и вы должны, как любая новая компания, ищущая свой путь, развиваться. Экспериментируйте! Узнав что-то благодаря полученному опыту, корректируйте свои планы. Затем быстро пересматривайте свои действия. Действуйте так до тех пор, пока ваша стратегия не обретет четкость и ясность.

Упорно работая над своей карьерой, вы начнете обнаруживать те направления работы, которые вам нравятся и в которых вы будете блистать; надеюсь, вы найдете область деятельности, обеспечивающую вам максимальное количество мотиваторов и присутствие необходимых гигиенических факторов. Однако речь не идет о том, чтобы сидеть в башне из слоновой кости и размышлять над проблемой, пока в вашей голове неожиданно не появится нужный ответ. Стратегия почти всегда возникает из сочетания прогнозируемых и непредвиденных возможностей. Важно выйти в мир и искать до тех пор, пока вы не увидите, где начинают приносить свои плоды ваши таланты. Когда вы выясните, что работает в вашем случае, можно перейти от спонтанной стратегии к преднамеренной.

Возможно, в свое время я не сумел подобрать правильные слова, чтобы рассказать об этом, но именно лавирование между прогнозируемыми и спонтанными возможностями помогло мне стать профессором и найти работу, которую люблю. Чтобы понять это, мне потребовались годы.

На самом деле у меня было три работы: сначала я был консультантом, затем предпринимателем и руководителем, а теперь я работаю преподавателем – и ничем из данного списка я изначально не планировал заниматься. На первых курсах колледжа я решил, что хочу стать редактором газеты The Wall Street Journal, которой я восхищался до глубины души. Это была моя преднамеренная стратегия. Один из моих преподавателей сказал мне, что я хорошо пишу – но что у меня будет больше шансов выделиться на фоне тысяч других претендентов, если я буду учиться не только журналистике, но и получу знания в области экономики и бизнеса. Поэтому я изучал экономику в качестве соискателя степени бакалавра в Университете Бригама Янга, а также в Оксфорде. Затем я продолжил обучение и получил степень MBA в Гарварде.

В конце первого года обучения по программе MBA я обратился в The Wall Street Journal с заявлением о приеме меня на летнюю работу. Ответа я так и не получил. Я был раздавлен, но у меня появилась возможность пройти стажировку в консалтинговой фирме. Конечно, это не The Wall Street Journal, но я знал, что смогу многому научиться, помогая клиентам решать проблемы, и надеялся, что это еще больше повысит мою привлекательность как сотрудника для столь любимой мною газеты. Затем другая консультационная компания предложила заплатить полную стоимость моего второго года обучения в Гарварде, если я приду к ним работать после окончания университета. У нас было так плохо с деньгами, что я решил принять это предложение – думая, что это позволит мне продолжить изучение бизнеса, а затем я смогу вырваться на свободу, чтобы начать свою карьеру в The Wall Street Journal. Это была моя спонтанная стратегия.

К несчастью для моего преднамеренного плана стать редактором The Wall Street Journal мне нравилась работа консультанта, которую я выполнял. Но спустя пять лет, как раз тогда, когда мы с Кристин подумали, что пришло время карьеры журналиста, в нашу дверь постучал мой друг и предложил мне основать с ним компанию. Я с большим энтузиазмом отнесся к перспективе заняться собственным бизнесом и самостоятельно решать проблемы, которые я решал вместе с моими клиентами последние несколько лет. Я не хотел упускать такой шанс. Кроме того, если бы я мог сказать редакторам The Wall Street Journal, что сам основал компанию и управлял ею, то это еще больше расчистило бы мне путь.

Мы сделали нашу компанию публичной в середине 1987 г, незадолго до «черного понедельника». С одной стороны, нам повезло: нам удалось привлечь капитал до биржевого краха. Но, с другой, наш выбор времени для продажи опциона был ужасным. За один единственный день стоимость наших акций упала с $10 до $2. Суммарная рыночная стоимость нашей компании стала такой низкой, что ни один крупный институциональный участник рынка не стал бы вкладывать в нее деньги. До этого мы планировали финансировать наш план дальнейшего развития за счет привлечения еще одной серии инвестиций. Однако без этого финансирования мы стали уязвимы. Один из наших первых инвесторов продал свои акции другой венчурной компании, что обеспечило ей долю в акционерном капитале компании, достаточную для того, чтобы определять наше будущее. Руководитель этой компании хотел видеть на месте генерального директора своего человека – и я был уволен.

В то время я об этом не знал, но эти события положили начало третьему этапу моей спонтанной стратегии.

За несколько месяцев до увольнения я обсудил с парой старших преподавателей из Гарвардской школы бизнеса еще одну возможность, о которой помнил: может быть, я способен стать хорошим преподавателем. Оба сказали, что не видят к этому препятствий. Так я оказался на перепутье. Пришло ли время реализовать мою первоначальную преднамеренную стратегию стать редактором в The Wall Street Journal? Или мне следует попробовать себя в области образования? Я поговорил еще с парой преподавателей, а в воскресенье вечером, как раз на той неделе, когда я потерял работу, один из них позвонил мне и спросил, не могу ли я прийти на следующий день. Он сообщил мне, что, несмотря на то, что учебный год уже начался, ради меня они рискнули и вынесли крайне необычное решение: немедленно принять меня в докторантуру. Через неделю после увольнения, в возрасте 37 лет, я еще раз стал студентом. Спонтанная стратегия снова перешла дорогу моей преднамеренной стратегии.

После того как я закончил докторантуру и начал работать преподавателем, я время от времени сталкивался с необходимостью быть зачисленным в штат. В такие моменты я думал о том, что, хотя преподавание вошло в мою жизнь через внезапно открывшуюся дверь, душой и сердцем я ощущал потребность сделать этот новый путь своей преднамеренной стратегией. Я понимал, что для достижения успеха в этой области я должен полностью на ней сфокусироваться. Именно так я и сделал.

Сейчас, дожив до 59 лет и посвятив 20 лет преподаванию, я все еще время от времени задумываюсь о том, не пришло ли, в конце концов, время попытаться стать редактором The Wall Street Journal. Преподавательская деятельность стала моей преднамеренной стратегией – и будет ею оставаться до тех пор, пока я буду продолжать получать удовольствие от того, что делаю. Если 30 лет назад я и представить себе не мог, что окажусь на месте преподавателя, то кто же сегодня может знать, что ждет меня за поворотом?

Конечно, очень просто сказать, что человек должен быть открыт для новых возможностей. Гораздо труднее понять, какой стратегии лучше следовать в данный момент. Является ли текущая преднамеренная стратегия лучшим курсом для движения вперед или пришло время применить другую стратегию, формирующуюся непосредственно сейчас? Что происходит, если перед человеком возникают сразу десять возможностей? Или если одна из них требует значительных вложений только ради того, чтобы выяснить, будет ли это занятие доставлять вам удовольствие? Вряд ли кто-то захочет пройти обучение в медицинской школе, чтобы понять, что у него нет желания быть врачом. Так что же можно сделать, чтобы разобраться с тем, что лучше всего подойдет именно вам?

Существует инструмент, способный помочь вам проверить, что более продуктивно – ваша преднамеренная стратегия или новая спонтанная. Для этого вы должны четко сформулировать, какие предположения должны подтвердиться, чтобы конкретная стратегия достигла своей цели. Ученые, которые описали этот процесс, Иэн Макмиллан и Рита Макграт назвали его «планированием по принципу раскрытия», но, возможно, будет проще сформулировать это в виде вопроса: «Какие факторы должны быть подтверждены, чтобы это сработало?»

Однако, как бы просто это ни звучало, компании редко задают себе этот вопрос, размышляя над новыми возможностями. Вместо этого они часто с самого начала неумышленно направляют ход вещей в сторону провала. Они принимают решения начать инвестирование, основываясь на первоначальных прогнозах о том, что должно произойти, но в дальнейшем никогда не проводят фактическую проверку их правильности. Таким образом, в отдаленном будущем им придется подгонять прогнозы и предположения к тому, что происходит в реальности, и это вместо того, чтобы сделать обдуманный выбор и проверить его до того, как все зайдет слишком далеко.

Как обычно работает такой несовершенный процесс? Приведем пример.

Сотрудник или группа сотрудников придумывают инновационную идею для нового товара или услуги; они от нее в восторге и хотят, чтобы коллеги разделили с ними это чувство. Но чтобы убедить высшее руководство в том, что эта идея обладает потенциалом, они должны представить бизнес-план. Они прекрасно понимают, что для получения одобрения руководства было бы хорошо предоставить ему надежные расчеты – однако сотрудники компании часто не имеют реального представления о том, как отреагируют на эту идею покупатели, какими окажутся истинные расходы и т. д. Поэтому они определяют это приблизительно – делают предположения. Нередко разработчикам приходится возвращаться к плану проекта, чтобы внести изменения в свои предположения. Однако только в редких случаях это происходит из-за того, что они узнали новую информацию. Напротив, инноваторам и менеджерам среднего звена, как правило, хорошо известно, как должны выглядеть расчеты, чтобы их предложение было профинансировано, поэтому нередко они вынуждены вновь и вновь возвращаться к проекту и «улучшать» свои предположения, чтобы получить разрешение на реализацию своей идеи.

Если сотрудникам удается убедить руководство в своей правоте, их проекту дают «зеленый свет». И только тогда, начав работу, они узнают, какие из предположений, интегрированных в финансовый план, оказались правильными, а какие были небезупречными.

Видите, в чем проблема? К тому времени, когда разработчики идеи понимают, какие предположения оказались правильными, а какие были ошибочными, уже поздно что-то менять. Практически в любом случае провала проекта ошибки присутствуют в одном или более ключевых предположений, на основе которых делаются прогнозы и принимаются решения. Однако компания не понимает этого до тех пор, пока не заходит слишком далеко в процессе реализации своих идей и планов. На проект уже выделены деньги, а также потрачены время и силы; компания на 100 % уверена в своем решении, а сотрудники уже настроены на его реализацию. Никому не хочется возвращаться к руководству и говорить: «Вы помните наши предположения? Оказывается, они были не совсем правильными…» Проекты одобряются на основании неправильных прогнозов, а проекты, которые могли бы принести успех, отвергаются.

Так, компания Disney открыла процветающие тематические парки развлечений в Южной Калифорнии, Флориде и Токио. Но ее четвертый проект – парк, построенный неподалеку от Парижа, – долгое время был настоящей катастрофой. За первые два года его работы компания потеряла примерно $1 млрд. Как могла компания, уже реализовавшая три невероятно успешных проекта, так ошибиться?

Оказывается, в ходе первоначальной разработки проекта для парижского парка сотрудники компании полагались на предположения об общем количестве вероятных посетителей и продолжительности пребывания в парке каждого из них. В основе прогнозов лежали такие факторы, как плотность населения вокруг планируемого парка, погодные условия, уровень дохода потенциальной аудитории и т. д. В соответствии с этими прогнозами планировалось, что парк будут посещать 11 млн человек в год. В других парках развлечений длительность пребывания среднего посетителя составляла три дня. Таким образом, после перемножения 11 млн человек на три дня был определен планируемый показатель в 33 млн «гостевых дней» каждый год. Исходя из этой цифры, компания Disney построила отели и инфраструктуру.

Действительно, за первый год работы парка его посетило около 11 млн человек. Но они оставались в нем в среднем только один день.

Почему же так вышло?

В других парках компания Disney построила по 45 аттракционов. Это позволяло развлекать посетителей в течение трех дней. Но «Диснейленд Париж» открыл свои двери для гостей, имея только 15 аттракционов, которые можно было обойти всего за один день.

Кто-то из сотрудников компании, не обладающий необходимой информацией, предположил, что «Диснейленд Париж» будет такого же размера, как и другие парки. Это предположение в дальнейшем и было воплощено в цифрах. Топ-менеджеры даже не подумали спросить себя: «Какие наиболее важные предположения должны подтвердиться, чтобы прогнозы сбылись, – и как мы будем это отслеживать?» Если бы они это сделали, то, возможно, уже на самом раннем этапе планирования поняли, что никто не знает, будут ли люди оставаться в парке на три дня, если в нем будет только 15 аттракционов. Вместо этого компании Disney пришлось приложить массу сил, чтобы оправиться от последствий столь ужасного начала проекта.

Существует гораздо более простой способ понять, что будет работать, а что нет. Он предполагает изменения обычной последовательности этапов планирования нового проекта.

После возникновения новой перспективной идеи, естественно, должны быть составлены финансовые прогнозы. Однако вместо того, чтобы притворяться, что они точные, следует признать, что на данном этапе они носят очень приблизительный характер. Поскольку всем известно, что «зеленый свет» для любого проекта можно получить только при условии, что руководству понравятся представленные вами данные, вы нередко в завуалированной форме поощряете сотрудников к подтасовке цифр, с тем чтобы они выглядели максимально убедительными.

Вместо этого вы должны попросить членов проектной группы составить список всех предположений, которые были сделаны при составлении первоначальных прогнозов. Затем задайте им вопрос: «Какое из этих предположений должно оказаться правильным, чтобы мы могли с уверенностью ожидать, что эти цифры станут реальностью?» Предположения, включенные в этот список, должны быть упорядочены по таким параметрам, как важность и неопределенность. В верхней части списка должны быть приведены самые значимые и наименее определенные предположения, а в его нижней части – те, для которых характерны минимальная значимость и максимальная определенность.

Только после того, как вы поймете относительное значение всех основополагающих предположений, вы должны «давать добро» на работу своих сотрудников – но не так, как это привыкло делать большинство компаний. Вам следует искать способы, позволяющие провести быструю и наименее затратную проверку обоснованности наиболее важных предположений.

Если компания имеет четкое представление о том, могут ли подтвердиться первоначальные предположения, она способна принять более правильное решение, стоит ли вкладывать деньги в этот проект или нет.

Логика использования этого подхода очень убедительна. Естественно, всем хочется получить блестящие цифры, но зачем притворяться и просить менеджеров продолжать работать над ними до тех пор, пока они не будут выглядеть привлекательно? Вместо этого можно прибегнуть к подходу, сформулированному в виде вопроса «Какие предположения должны оправдаться?», который предлагает простой способ, не позволяющий стратегии слишком сильно отклониться в сторону от принятого курса. Это заставляет сотрудников фокусировать внимание на том, что имеет реальное значение для материализации прогнозируемых цифр. Если мы задаем правильные вопросы, то ответы, как правило, получить достаточно легко.

Этот тип планирования может помочь вам и при рассмотрении возможностей, которые сулит вам та или иная работа. Все мы хотим добиться успеха и счастья в профессиональной деятельности. Однако существует большая вероятность того, что на своем карьерном пути вы зайдете очень далеко, прежде чем поймете, что сделанный вами выбор не приносит тех результатов, на которые вы надеялись. Предлагаемый инструмент поможет вам избежать этого.

Прежде чем согласиться на какую-либо работу, составьте подробный список того, что придется другим людям сделать для вас, чтобы вы могли успешно реализовать свои планы и заняться тем, что вы надеетесь делать. Задайте себе вопрос: «Какие предположения должны оправдаться, чтобы я мог достичь успеха на этой работе?» Перечислите их. Зависит ли от вас их подтверждение?

Не менее важно спросить себя, какие предположения должны подтвердиться, чтобы вы обрели счастье благодаря рассматриваемому вами варианту выбора. На какие мотиваторы ориентирована ваша позиция – внешние или внутренние? Почему вы думаете, что это именно та работа, которая будет доставлять вам удовольствие? Какие у вас есть подтверждения этому? Каждый раз, размышляя над переменами в своей карьере, не переставайте анализировать наиболее важные предположения, которые должны подтвердиться, и думать о том, как вы можете быстро и дешево убедиться в их достоверности. Помните: вы должны иметь реальное представление о том пути, который ждет вас впереди.

Как бы мне хотелось обладать силой, позволяющей повернуть время вспять и использовать этот инструмент, чтобы помочь одной из моих студенток избежать разочарования от первой работы. Когда эта девушка устраивалась на работу, сотрудники венчурной компании, в которую она обратилась, сказали ей, что намерены инвестировать 20 % своих ресурсов в инициативы в области роста финансирования развивающихся стран. Это было именно то, что хотела услышать моя студентка. Прежде чем поступить в нашу школу, она несколько лет работала в качестве сотрудника гуманитарных организаций в Азии и хотела после завершения обучения участвовать в создании новых быстрорастущих компаний в развивающихся странах. Ей показалось, что это тот самый случай, и она согласилась на предложение работодателей.

Однако в дальнейшем выяснилось, что, несмотря на все обещания, у компании нет ни желания, ни ресурсов для их выполнения. С каждым новым назначением она надеялась, что будет заниматься инвестициями в развивающихся странах, но ее ожидания ни разу не оправдались. Она вернулась из Азии с твердым намерением продолжать работать именно с этими странами, но все ее задания снова и снова фокусировались на Соединенных Штатах. В итоге ее работодатель начал раздражать ее, так как она чувствовала, что фирма и ее руководители обманным путем присвоили себе ее время и таланты и сделали это в период расцвета ее сил. В конечном счете она уволилась и была вынуждена начать все заново.

Как моя студентка могла использовать наш подход и вопрос «Что должно подтвердиться?» при оценке этой работы? Можно было бы начать с того, чтобы взглянуть на характеристики других фирм, которые уже успешно вышли на рынки развивающихся стран. Так, компании, серьезно ориентированные на работу в этих странах, как правило, имеют капитал, который привязан к инвестированию в этих регионах. У них есть партнеры, посвятившие себя этой работе. Такие компании привлекают инвесторов отчасти благодаря тому, что работают в развивающихся странах. Возможно, прежде чем соглашаться на штатную должность, она могла остановить свой выбор на стажировке.

Если бы моя студентка составила список этих предположений и нашла способы их проверки, то, возможно, поняла бы, что, несмотря на то, что данная фирма может иметь намерения инвестировать капитал в экономику развивающихся стран, вероятность того, что она будет этим заниматься в реальности, очень низка. Мне повезло, когда я делал свой профессиональный выбор после получения степени бакалавра. Я никогда не переставал тщательно изучать свои собственные предположения. Этот инструмент помогал мне понять, что должно служить подтверждением того, что любая возникающая возможность – будь то работа консультантом, предпринимательская деятельность или преподавание – это именно то, что может обеспечить мне успех, а также стать источником удовольствия.

Оглядываясь назад, можно сказать, что мне удавалось прокладывать свой путь, одновременно опираясь на преднамеренную стратегию и учитывая возникающие в процессе ее реализации возможности. Надеюсь, что и у вас это получится. Я никогда не назову свой карьерный путь гладким и идеальным – даже теперь, когда мне исполнилось 59, я верю, что меня еще ждут какие-нибудь заманчивые неожиданные возможности. Кто знает? Может быть, однажды The Wall Street Journal все-таки предложит мне работу…

Я надеюсь, что вы собираетесь выйти в большой мир с пониманием того, что нами движет. Однако, обращаясь к собственному опыту, могу заметить, что поиск именно той работы, которая вас устроит, может оказаться достаточно трудным делом.

Изучение процесса формирования компаниями своих стратегий позволяет понять, что их успех никоим образом не определяется теми трудностями, которые возникают на первом этапе. Напротив, он зависит от того, будете ли вы продолжать экспериментировать до тех пор, пока не найдете подход, который работает. Лишь немногие удачливые компании начинают свою деятельность, сразу используя стратегию, которая в конечном счете приводит к успеху.

Когда вы поймете концепцию спонтанной и преднамеренной стратегии, вы осознаете, что, если вам все еще предстоит найти то, что принесет реальный успех и радость в карьере, не стоит рассчитывать на четкое видение того, куда заведет вас жизнь. Что еще хуже, это может фактически сделать вас невосприимчивым к непредвиденным возможностям. Если вы все еще обдумываете свою карьеру, вам следует держать глаза открытыми. В зависимости от конкретных обстоятельств вы должны быть готовы экспериментировать с различными возможностями, постоянно смотреть по сторонам и корректировать свою стратегию, пока не найдете то, что обеспечит присутствие в вашей работе гигиенических факторов и всех мотиваторов. Только в этом случае имеет смысл использовать преднамеренную стратегию.

Каким бы сложным это ни показалось, вы должны быть честным с самим собой на протяжении всего процесса формирования стратегии. Что-то изменить в своей жизни бывает очень трудно, и, возможно, вам покажется, что гораздо проще продолжать заниматься тем, что вы уже делаете. Такие мысли опасны. Это всего лишь поверхностное решение проблемы, и вы рискуете годы спустя проснуться в одно прекрасное утро, посмотреть в зеркало и спросить себя: «Что я делаю со своей жизнью?»