Когнитивная терапия пищевой аддикции преследует следующие цели: пациентка должна научиться регистрировать собственные мысли и сделать более четким их восприятие. Девушка должна осознавать соотношение между определенными дисфункциональными мыслями, неправильным поведением и эмоциями, анализировать свои убеждения и проверять их правильность, формировать реалистичные и адекватные интерпретации и постепенно видоизменять неверные представления. Одновременно корригируются когнитивные основы заниженной самооценки, чувства неполноценности и дефицитарного восприятия себя.

А. Эллис (2002) разработал рационально-эмотивную терапию на основе «А-В-С-теории». В соответствии с ней определенное негативное качество эмоций (фрустрация, разочарование) или поведения (С) пробуждается к жизни не непосредственно каким-либо событием (А), а лишь опосредствованно, через систему интерпретаций, или когниций (В). Если пациент попал в категорию зависимых, необходимо помочь ему определить мысли (В), которые обусловливают эту зависимость. До того как терапевт сможет изменить мысли пациента о пищевом поведении, ему понадобится точный список основных убеждений, которые связаны с этим поведением.

В обозначает множество явлений: ожидания («Еще пирожок – и я завязываю»), избранные воспоминания («Как здорово я проводил время в ресторане»), разговор с самим собой («Мне это нужно, чтобы расслабиться»), оправдания («Я действительно хотел перестать объедаться»), отрицание («Я могу отлично устроить свою жизнь, несмотря на лишний вес»), обобщение («Если переедание за столько лет мне не повредило, то не повредит и сейчас»), ложные предсказания («Я знаю, что в будущем смогу контролировать приступы обжорства»). О чем бы пациенты ни думали, именно их мысли о желании, а не желание само по себе, служат причиной того, что они переедают.

В первой беседе с пациентом, страдающим перееданием, я выясняю, насколько эта проблема затрудняет его жизнь, как оценивают ее близкие, под влиянием чего произошло обращение за помощью: настояния близких, обстоятельств или собственного запроса. Выявляю межличностные, психологические и физиологические негативные реакции во время обращения за помощью. Сравниваю субъективные выгоды и потери в связи с перееданием. Поощряю принятие личной ответственности пациента за выздоровление.

Прослеживаю течение заболевания. Выявляю сопутствующие аддикции, невротические, депрессивные и другие психические расстройства. Узнаю, каких ситуаций избегал пациент с помощью еды. Определяю эмоции, провоцирующие переедание: обиду, злость, отчаяние, боль и т. д. Выявляю дисфункциональные установки в отношении еды. Ищу вместе с пациентом альтернативные способы достижения комфорта. Вырабатываю модель поведения без переедания.

Обсуждаю с пациентом, кто и какими способами поддерживает ограничения в еде. Анализирую дисфункциональные взаимоотношения с родителями, друзьями и подругами. Локализую центральную тему межличностного конфликта. Выявляю фиксации на различных этапах индивидуального развития. Заключаю терапевтический договор. Предлагаю пациенту вести дневник, в котором он ежедневно будет описывать свое пищевое поведение, фиксировать ощущения голода и сытости, чтобы контролировать чувства и ситуации, являющиеся включателями приступа обжорства (например, скука или просмотр телепередач).

Рекомендую ограничить в доме количество высококалорийных продуктов и доступ к ним, для «перекусов» иметь под рукой сырую морковь и сельдерей; есть только на кухне в отведенное время, используя лишь определенную изысканную посуду и столовые приборы. Советую избегать во время еды разговоров, чтения газет или просмотра телепередачи, полностью сосредоточиться на процессе еды и получении удовольствия от пищи.

Рассматриваю связь особенностей пищевого поведения пациента с его текущими конфликтами и ситуационно обусловленными колебаниями настроения. Приходится учитывать, что в период лечения у больных усиливается чувство утраты («диетическая депрессия»), они пытаются уйти от обсуждения своего пищевого поведения, переключая внимание на медицинские проблемы.

В процессе семейной терапии я пытаюсь ослабить сильные узы психологической зависимости, разделяя связи между пациентом и родителями. Оказываю сопротивление гиперопеке и аномально большому вниманию к пациенту. Опровергаю тактику избегания конфликтов, отказываясь при этом от роли арбитра.

В ходе терапии я анализирую механизмы неизбежных рецидивов. Терапия может считаться завершенной лишь после отреагирования нарциссических обид и заполнения экзистенциального вакуума. Эффективным является участие в группах взаимопомощи «Анонимные обжоры».