О кончине нашей, и о священном чине погребения, и о совершаемых по обычаю поминовениях

О том, что касается кончины нашей, страшной и неотвратимой, должны мы заботиться постоянно, непрестанно и во всякое время. Обращать к этому взор свой нам нужно так же часто, как памятовать о Боге, т. е. так часто, как часто мы вдыхаем воздух. Ибо сказано: Помни последняя твоя, и во веки не согрешишь. Уготовати ко исходищу дела твоя.

К этому-то должна быть направлена вся наша забота; отсюда — удаление <от мира> и подвижничество, чтобы, когда придет конец, мы оказались готовыми. Ибо так учит Тот, Кто пришел спасти нас и спас нас: Бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет ; также: если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий .

Посему все мы и всегда должны быть готовы к исходу и заботиться не о том только, что здесь произошло с другими, но о самих себе и о том, что случается с нами: не будут ли ныне же восхищены от нас души наши? Тогда какая будет нам польза от того, о чем мы теперь заботимся?

Итак, мы должны смиряться, каяться, исповедоваться Богу, призывать Его на милость, стараться быть причастниками Таинства причащения и постоянно совершать сие со вниманием и в смирении души, потому что это-то и значит быть с Богом, а Богу — быть с нами, ради чего Он и воплотился.

Для того Спаситель и преподал нам сии Тайны, чтобы нам быть одно с Ним.

Мы, архиереи и иереи, да будем всегда причастниками страшных Тайн, священнодействуя со вниманием, сокрушением сердца и исповеданием, а что касается всех прочих, то следует и им приобщаться с покаянием, сокрушением сердца и готовностью души. И никто из людей богобоязненных и любящих Господа пусть не пропускает Четыредесятницы. А у кого довольно силы и внимания, то и чаще пусть приступает к Причастию Христову, даже, если можно, каждую неделю. Особенно <это относится> к людям престарелым и немощным, ибо в сем общении — наша жизнь и сила.

Кому угрожает смерть, те ещё чаще пусть поспешают к приобщению. И не бойся приобщаться Жизни, как боятся некоторые безумные, говоря: как бы не умереть! Но скорее умрёшь, если не примешь страшных Тайн, ибо они для тебя — жизнь, верность, сила и напутствие в жизнь вечную. Если тебе надобно ещё пожить здесь, то ты через Причастие скорее удержишь и жизнь настоящую, хотя в ней нет пользы, ибо она есть только многотрудное путешествие, ведущее тебя к кончине и тлению, болезненный подвиг, которому не дано определённой меры и конца, мзда, в которой нет существенного приобретения, путь, преисполненный страха и беспокойства, образ существования, не привлекающий к себе любви мудрых, так как жизнь объята неизвестностью и тленна, всегда может быть похищена и всегда преисполнена забот. В приобщении Тайн Христовых ты скорее обрящешь источник жизни и силы, ибо, прикоснувшись ко Христу, и кровоточивая исцелилась, и прокажённые единым прикосновением Его были очищены, и мёртвые восставали, когда рука Его касалась их, и тебя Он оживит, а не умертвит.

Если же предназначена тебе кончина и пришло твоё время, тем с большей поспешностью иди, чтобы здесь принять Его в залог, ибо там Он будет для тебя и жизнью, и пищей, и светом, и упокоением. Приобщившись Ему здесь, будешь помилован там, и ещё здесь получишь начатки жизни Его, и пребудешь с Ним всегда, и враги твои далеко отступят от тебя, не имея сил одолеть тебя, принявшего в себя огонь, для них нестерпимый. Итак, кто близок кончине, да исповедуется, да кается, во всём да приготовляет себя.

Не имеющий полного образа (иноческого) пусть примет его, чтобы не отойти несовершенным и без совершительнейшего священнодействия схимы. Ибо я знаю, что многие не заботятся об этом точно так же, как прежде иные медлили приступать ко крещению и не получали его. А поскольку тот, кто не принял крещения, не христианин, постольку и не принявший совершенного образа — не монах. Послушай, что говорят об этом учители Церкви, особенно Василий и Григорий: слова их о крещении ныне могут быть приложены к совершенному иноческому образу и покаянию. Не успевший сделаться монахом да сделается им пред кончиной, ибо это — величайший дар, царственная печать, второе крещение: оно очищает от грехов, сообщает дары и подаяния благодатные, вооружает и запечатлевает, освобождает от врагов, поставляет пeред Царём Небесным и творит другом Его. Если примешь образ схимнический, то просвещён будешь и не постыдишься. Если же боишься, не каешься и медлишь, то как воззришь на Царя?

Итак, покайся, по крайней мере, помыслом. Доколе имеешь силу, призови иерея, смирись, признайся, истинно покайся, ибо приближается к тебе Царствие Небесное. Проси прощения, сделай сколько сможешь дел милосердия, воздай за обиду, покрой, если возможно, обиды четверицею, подобно Закхею. Твёрдо стой в намерении не делать более зла, отгони от себя блудницу, удали от себя прелюбодейку, примирись с оскорбителем. Дай мир, прими мир, чтобы быть тебе с друзьями Христа, твори дела милости, чтобы самому получить Божию милость. Прими также помазание святым елеем по заповеди апостола, веруя, что обретёшь отпущение грехов и избавление от болезни.

А если бы, обретя оставление грехов, ты через божественный елей получил исцеление плоти и восстал от болезни, то благодари и исполни то, что обещал, пребывая в покаянии, и снова ожидай кончины. Ибо придёт она и уже близко есть, никогда не уйдешь от нее.

Постоянно говори себе: будь готов, поскольку и Спаситель постоянно проповедует: будьте готовы, т. е. всегда.

Если же ты будешь призван к смерти, то да обрящешься готовым и да пребудешь с Богом. Да будешь причтён к Его друзьям и да насладишься вожделенной радостью и блаженством, ибо здесь ты обманчиво влечёшься за беспокойными удовольствиями, не зная, чтό есть удовольствие. Если же хочешь удовольствия истинного и в настоящей жизни, возненавидь удовольствия плотские, чтобы получить блаженство истинное и непреходящее.

Всё это мы говорим об отходящих как наставление им нужное.

Почившего в вере брата в Церкви принято погребать так: архиерея и иерея, как лицо освящённое, она приготовляет к погребению руками иереев, которые облекают его в чистые одежды его сана. Они сперва омывают его тело, не обнажая, одной водой, посредством губки. Водя ею, в образ святого крещения, крестообразно — по челу и очам, по устам и груди, по коленям и рукам.

Потом, опоясав сверху, возлагают на него архиерейское или иерейское облачение и надевают на ноги новую обувь, а в руки дают святое Евангелие, которое прежде того читается над ним, как жившим по-евангельски. Оно читается при его кончине или и после смерти (если есть для этого время). Читается в умилостивление Бога, а также и в освящение его божественными словами. Ибо что другое может лучше служить к умилостивлению Бога в отношении к почившему, чем то, что возвещается в Евангелии: воплощение Бога, Его учение, Таинства, дар оставления грехов, страдания за нас, животворящая смерть и восстание из мёртвых?

Евангельское слово — выше всякого последования, и его приличествует читать над освящёнными, а над монашествующими — Псалтирь, что многие соблюдают ещё и доныне.

Потом тело берут и несут в храм со светильниками, которые изображают собой божественный оный и непреходящий свет. Если же умерший — монах, то, омыв его губкой крестообразно, одевают в монашеские одежды, а мантию сверху зашивают, делая из неё как бы гроб ему, сверху же делают кресты — ради Христа, Которому он распялся.

С обычной молитвой над умершим, с пением Трисвятого и с каждением фимиамом, освященное тело свято предаётся земле после того, как почивший предал Богу душу. Приносимый Богу фимиам служит умилостивлением за усопшего и знаменует благочестивую и православную его жизнь, столь же благоуханную, сколь и чистую.

На грудь усопшему кладут икону Того, Кого он возлюбил (Христову). Когда иерей прочитает молитву, берут новопреставленного и несут в божественный храм со светильниками.

Подобное делается и с мирянами. Ибо и на них надевают одежды новые и чистые, а сверху налагают святой покров в знак того, что усопший верен, свят и находится под кровом Христовым. На покров же кладут икону в знак того, что усопший веровал во Христа и предал Ему душу.

Потом, когда прочитана будет молитва, со светильниками относят усопшего в божественный храм.

Когда несут освящённых и мирян, поётся Трисвятая песнь, потому что умершие суть рабы Троицы, и проповедовали Её, и в Ней скончались, и в Ней пребывают, и сопричтены Ангелам, непрестанно поющим Трисвятую песнь.

В храме полагают: архиереев перед святыми вратами или близ них, а по словам святого Дионисия, они и иереи должны полагаться в алтаре — месте их служения. Монахи — перед святыми вратами, где было место их стояния <на службах>, а миряне — посреди храма, где они должны были стоять по чину.

Впрочем, ныне бывает не так: всех полагают посредине храма. Думаю, это потому, что там просторнее и всем можно видеть усопшего и предстоять ему или, может быть, потому, что как освящённые, исходя из алтаря, обходят храм при входах и хождениях и, освящая всех, самый Божественный храм посвящают Богу, так и усопших полагают посреди храма как бы на Небе.

Однако нужно соблюдать и устав великого Дионисия, ясно указывающий на чин и место для каждого, ибо и Павел тоже говорит: каждый в своем порядке .

Сколь древен чин погребения, показывают так называемые усыпальницы, ибо ещё во времена Константина останки архиереев, равно как и святых, ради благодати Божественного освящения полагаемы были сперва внутри алтаря, в Великом храме Святых Апостолов. И многие пишут, повествуя об останках святительских, что это было так. Цари погребаемы были в храме или у стен храма, что показывают самые их могилы. В монастырях же отведены усыпальницы: особые — для помещения гробов монахов, имевших священный сан, помещаемые под алтарем, и особые — для простых монахов. И здесь надобно, чтобы архиереи полагаемы были ближе к жертвеннику, а за ними иереи и все прочие клирики, миряне же — около врат храма, что строго ещё соблюдается и в обителях.

Усопших настоятельствовавших и освящённых отпевают внутри храма, а простых монахов или мирян — в притворе, что мы до сих пор ещё видим в некоторых святых обителях. Но ныне, по нерадению, всем этим порядком пренебрегается и сей чин оставлен: всё смешивается. Ибо так от начала: всегда беспорядок соединялся с гордостью, а гордость — с корыстолюбием. Мирские помыслы <возникают> более под влиянием страстей каждого, чем под влиянием святых обычаев; и многие в этом отношении мудрствуют неразумно, или, лучше сказать, бессмысленно. Что — это, говорят они, и что — то? Почему бы для отпевания не вносить и мирянина внутрь храма? Разве он не христианин? Так, брат мой, он христианин, но не иерей, и иное дело иерей, а иное — мирянин. А если бы между ними различия не было, то и мирянин крестил бы, и священнодействовал, и входил в алтарь.

Но что я говорю об этом? Такие люди, всё смешивающие в своих действиях, не находящие никакого различия между святым и не святым, дерзают делать и то, что позволяют входить к святому престолу людям, не достойным престола, и без архиерейского благословения повелевают читать в церкви Священное Писание. И это нечестивейшее дело дошло до такой степени, что беспорядок вошел в обычай. Многие даже не считают нужным святое благословение и просят его едва не тогда только, когда приступают к принятию рукоположения, да и в эту минуту принимают его едва ли не по одному только обычаю.

Человек! Не считаешь ли ты маловажным то, что выходишь за пределы учения отцов, установленные свыше? Нет, ничего нет маловажного в Церкви великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и ничего в ней не допускается без значения, ибо она есть Церковь Самого живого Слова. Всё здесь имеет глубокий смысл. Как же дерзать по собственному произволу совершенно презирать уставы и делать самого себя законоположником, уничтожая их? Разве ты не знаешь, что порядок соблюдается во всём по тому, как написано? Ибо Бог, как говорит богоглаголивый Павел, Бог не есть [Бог] неустройства, но мира и порядка. Не знаешь, что в Церкви соблюдается тот порядок, который установлен на Небе?

Не разрушай же горнего чина, но, напротив, поддерживай его и ревнуй о нём, сколько есть сил. Старайся не только сохранить, что принял, но и умножить принятое святыми правилами и украсить это, как делали отцы наши. Подвизайся за святые уставы, чтобы, любя благолепие дома Господня и соблюдая святой чин, получить от Бога многоразличную мзду. Принадлежности же алтаря чти преимущественно перед всем, соответственно их степени, как имеющие священную печать, и воздавай им почтение приобщением <Святых Таин>, и предстоянием, и принятием антидора и святой воды, и поклонением честным иконам и всесвятому кресту.

Входить в алтарь могут только рукоположенные и избранные на служение вечному Царю. И никому другому не позволяй входить в алтарь! После них дай место монахам, а за ними — мирянам. Людям, заражённым тщеславием, не позволяй входить и во святое: входя несмысленно, они вносят сюда свои страсти и выказывают их близ бесстрастного и божественного и не только не получают освящения, но заслуживают осуждения и отвержения. Ибо таковые хотят быть причастниками Божественных Тайн наравне с людьми низкими и немощными, и, по причине своего богатства, председательствовать с пренебрежением к бедным и, по расчетам человеческим, перед всеми величаются мирскими преимуществами.

Но не это избрал Бог. Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много [из вас] мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных , — говорит апостол, то есть редки между людьми мужи знаменитые и великие, но не из них Бог избрал Себе служителей, потому что таковы понятия мира, однако не таковы мысли Божии.

Бог сотворил одного человека и из одного — всех. И чтобы посрамить тех, которые мыслят только о земном, избрал Бог, говорит апостол, немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее. Избрал Бог ничего не значащих и ничего о себе не думающих, чтобы значащих, т. е. многодумающих и высящихся, упразднить смирением и истиной. Да не похвалится никакая плоть пред Богом , да не скажет какой-либо мудрец, или благородный, или сильный, или богатый, что он устроил наше спасение. Ибо Смиривший Себя до плоти, и воплотившийся от смиренной, но святой Жены, названный плотником и сыном плотника, и осужденный даже на Крест, Сам спас нас и мир через рыбарей, скинотворцев , мытарей и язычников, уверовавших в Него.

Итак, не хвались о плоти, кто бы ты ни был, ибо ты персть и чем больше от земли богатеешь, тем больше приобретаешь тления. Но зная, что ты принадлежишь к мирянам, и не имеешь священного сана, и не избрал монашеского, смиряй себя, и будь истинным судией, и, не будучи из сословия иереев и монахов, приходи как мирянин к истинному, непорочному и единому Судии.

Будучи же мирянином, когда молишься, смотри, кто из мирян лучше тебя и кто непорочнее, ибо не смотрит Бог на лица, смотри, кто любезнее тебя Богу, тем более что ты можешь судить об этом по чертогам царским. Ибо, если к царю близки друзья его, то тем ближе будут к Богу Его друзья.

Итак, согрешая, приходи как согрешающий и не приступай прежде монахов, с пренебрежением к ним. Я знавал благороднейших в миру людей, которые, будучи мудры по отношению к божественным вещам, когда подходили к антидору и освящённой воде, уступали место простым монахам.

Не предпочитай себя и клирикам, но оставайся в том чине, в котором находишься. Со смирением и сиди, и стой, и приступай ко Господу, ибо Господь, сказано, гордым противится, смиренным же дает благодать .

Но довольно об этом чине, принятом в святой Церкви в подражание Небу, и о благоговении к божественным вещам.

Итак, когда умерший положен по чину, священник благословляет Бога, и тогда-то особенно необходимо благословлять Господа, Который привёл человека к концу поприща, принял душу его, а тело отдал земле, и через смерть дал нам внимание <память смертную>, преложил человека из этой жизни в другую жизнь, вечную, и наказание соделал, поистине, из человеколюбия. И особенно надобно благословлять Его потому, что Он, воплотившись и умерев за нас, восстановил и спас нас, и опять воскресит и спасёт, как Человеколюбец.

Поэтому поющие тотчас присоединяют соответствующую песнь: благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим .

Потом читаются псалмы непорочны. Они разделяются на три статьи, во образ и славу Троицы. Псалмы эти предызображают Царство Спасителя и жизнь святых, которую должен проводить и всякий благочестивый. При служении каждой статьи священники совершают молитву и опять начинаются псалмы, между тем как на каждый стих говорится аллилуйа, что значит «Господь грядет» и указывает на Его Второе Пришествие, в которое Он, явившись, воскресит всех нас умерших.

Во время служения одной статьи возглашается упокой раба Твоего, а во время другой — помилуй мя, Господи, как бы от лица лежащего, — самая подобающая и полезная молитва.

Молитва же священников совершается таким образом. Диакон, взяв кадильницу, положив в неё фимиам и взяв благословение от иерея, становится в изголовье лежащего посреди Церкви и, кадя над останками, молится о них, приносит Богу кадило и говорит громко: Паки и паки миром Господу помолимся, научая нас через случившуюся смерть примирению, потому что и мы умрем, и тому, чтобы мы, примирившись между собой, молились об умершем, и хоть в чём-нибудь помогли бы ему своей молитвой, и чтобы был мир с ним, после того как он примирился с Богом.

Потом молится об упокоении души почившего, о прощении ему всех грехов и о том, чтобы Господь вселил душу его в селении праведных. И все единогласно поют спасительнейшую молитву Господи, помилуй.

Диакон также призывает всех испросить у Христа Его милости почившему, Царство Небесное и оставление грехов.

Священник же ещё прежде этого тайно приносит с благоговением молитву Богу и именует Его Богом духов, то есть Ангелов, и душ, и всякия плоти, то есть облеченных плотью людей, назвав Богом, упразднившим смертию смерть, через Крест поправшим диавола и через смерть даровавшим жизнь миру. Священник молит Его упокоить и душу усопшего в месте покоя, откуда отбеже, то есть удалилась, всякая печаль и воздыхание.

Он молит простить почившему всякий грех, совершённый делом, словом и мыслью, потому что никто не без греха, разве Он один, безгрешно вочеловечившийся. Он праведен, и слово Его — истина, потому что Он есть истина и Он сказал: Я есмь воскресение и жизнь . Посему и священник, возглашая это, говорит, обращаясь к Богу: яко Ты еси воскресение, ибо мы надеемся, что и почивший будет жить, и воскреснет, и найдёт упокоение в Господе.

Итак, это совершается <при чтении> трёх статей псалмов непорочных, а после непорочных читаются за усопшего тропари, необходимейшие для умоления Бога.

Потом — зачало Апостола о надежде воскресения; поэтому и верных Апостол называет не умершими, но усопшими, так как они воскреснут.

Потом — аллилуйа как знак Пришествия Божия и как проповедь о Пришествии Христа и о нашем воскресении из мёртвых через Него.

И — каждение, в ознаменование благодати Божией, сходящей и на останки усопшего, как верного.

И читается священником Евангелие, которое как бы через Ангела Божия предваряет самое воскресение наше.

Вслед за этим — опять молитва, и после неё — песнь целования.

И следует последнее целование. Оно дается по причине перехода и разлуки с этой жизнью и есть как бы общение и единение, потому что и умирая мы не разлучаемся друг с другом. Ибо все мы пойдем тем же путем, и будет повелено нам быть вместе, и мы никогда не разлучимся, потому что будем жить во Христе, и теперь соединяемся о Христе, когда идём к Нему, и завтра будем вместе друг с другом. А когда мы — живущие — умрём подобно им и когда совершится воскресение, тогда мы — все верующие — будем вместе со Христом в общении правой веры.

Итак, по совершении целования, опять бывает в конце упомянутая молитва как печать песней, и потом — отпуст.

После отпуста возглашается почившему вечная память, потому что и об этом, то есть о целовании и возглашении, говорит святой Дионисий.

О целовании он говорит, что оно означает единение во Христе нас, живых, с отшедшими, а о возглашении — что они, отшедшие, сочетались со святыми и достойны наследия их так же, как и веры. И мы веруем этому и поём это. Равным образом, оно есть как бы посвящение усопшего Богу и наша молитва за него. Наконец, молитва есть как бы дар и довершение всего. Она отсылает умершего к наслаждению Богом и как бы предает Богу душу и тело отшедшего.

Поэтому мы приходим ко гробу с останками и поём Трисвятое, во славу Единого в Троице Бога нашего. И полагаем останки во гроб, и с молитвой предаём их земле, исполняя Божественное повеление: земля еси, и в землю отъидеши . Возвещаем же и воскресение, знаменуя останки крестом, или выливая на них крестообразно елей из лампады, или бросая на них землю с помощью какого-нибудь инструмента, потому что, хотя мы сделались смертными, однако же воскреснем через Христа, воплотившегося ради нас, умершего, и воскресшего, и даровавшего нам воскресение.

Точно так же и тот, кто предаётся сейчас погребению, воскреснет, как и Спаситель наш восстал из мёртвых. Посему и после положения во гроб изливается поверх него крестообразно елей, как заповедали апостолы и как пишет об этом Дионисий.

Лучше же и приготовляя к погребению помазывать умершего, ибо в крещении употребляются вода и елей, так по образу этого надобно совершать <омовение и помазание> над почившими в вере и благочестии. Поэтому останки отираются крестообразно губкой с водой: на челе, на глазах, на устах и груди, а также на коленях и руках, и помазываются елеем. Елей же служит знамением подвигов и того, что усопший скончался после славных и благочестивых подвигов и что он удостоится Божественной милости и светлой радости Божественного Света.

В то время, когда бросается земля, читается молитва, имеющая смысл как бы благодарения от лица преданного земле, а с другой стороны — составляющая как бы печать и конец всего.

По совершении всеми двенадцати поклонов перед Богом за умершего, в умилостивление за жизнь его, которая распределяется по двенадцати часам дня и двенадцати часам ночи, все отходят от гроба, каждый помышляя о собственном уделе, хотя для некоторых это помышление служит источником скорби. Молитвы же за усопшего продолжают по вечерам и по утрам.

Потом совершают и всё, что положено <по чину>, преимущественно же озабочиваются, чтобы приносима была Бескровная Жертва, благотворнее которой для усопшего нет ничего, и ничто другое не может послужить источником радости и просвещения, и единения с Богом наравне с этим священнодействием, в котором за нас, непотребных, изливается самая Кровь Господня и приносится в жертву Божественное Тело. Сию-то Жертву, как сродники усопшего по плоти, так и соединенные с ним по духу и по силе соединения в Духе любящие его больше, чем сродники по плоти, приносят постоянно и ежедневно в течение целого года и всей своей жизни. И чем чаще приносят, тем больше пользы доставляют и получают. Ибо что благотворнее приношения в жертву за нас Христа?

Одни совершают это, когда могут и желают, а другие — ежедневно, по крайней мере, в продолжение сорока дней.

Некто из святых отцов, именно Григорий, папа Римский, написавший «Разговор» , освободил некоего брата от мучения, принося за него сию жертву в продолжение сорока дней. А что жертва эта дивно благотворна для многих и что она освобождает от уз смерти, показывают многие случившиеся и записанные чудеса.

В третий день по преставлении совершаются третины, приносят Богу семена пшеницы и разные другие плоды. Что означают эти плоды? То, что и человек есть семя и как бы плод от земли и что он, подобно пшенице, брошенной в землю, опять восстанет силой Божией и, словно произросший и расцветший, в будущем веке предстанет Христу совершенный и живой. Ибо как прежде лежавшее семя погребается в земле, а потом вырастает и приносит обильный плод, так и человек, будучи предан смертью земле, опять воскреснет. Об этом и Павел говорит, когда через образ семени объясняет тайну воскресения .

Некоторые полагают, что это приношение плодов совершаем мы в память чуда добропобедного мученика Феодора. Нет, не поэтому только, хотя и это — дело Божие и от Бога, но больше, как мы сказали, по слову Павла, сравнивающего семена с телами нашими, которые и разрушатся, и воскреснут, будучи драгоценнее семян. Поэтому приносим не пшеницу только, но и многие другие семена, и вино от плода виноградного, потому что оно — плод древа и вместе с хлебом было избрано для жертвы Христовой. Приносим же это и в память святых, потому что и они — святой плод, и их божественные останки, преданные земле, воскреснут во Христе.

Преимущественно же и чаще других семян приносятся зёрна пшеницы, ибо и Спаситель уподобил Свое Всесвятое Тело пшенице. Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно . Отсюда же взял и образ для учения о Своём восстании из мёртвых: а если умрет, то принесет много плода .

Видишь ли, почему мы предлагаем пшеницу? Притом же из пшеницы делается всякий истинный хлеб. Поэтому-то и единый истинный и живой Хлеб — Христос наименовал себя хлебом жизни . Думаю, именно по той причине, что и изначала хлеб дан для того, чтобы на пшеничном хлебе совершались Тайны.

Третины же, девятины и прочие поминовения совершаются преимущественно во славу Троицы, потому что от Неё — наше бытие и жизнь, и от Неё же, после постигающей нас в своё время смерти, — воззвание к новой жизни.

Некоторые, впрочем, говорят, что так <заведено> в соответствии с рождением человека, потому что на третий день после того, как семя принято утробой матери, образуется младенец; в девятый день сгущается, и в сороковой — получает жизнь и начинает зреть. На третий же месяц совершает движения ; на шестой становится уже совершенным, а на девятый рождается.

Делают также и годичные каждодневные поминовения, потому что на третий месяц по рождении дитя начинает обнаруживать наличие чувств и мало-помалу растёт. Также и потому, что человек меняется с каждым годом и с каждым трехлетием, особенно же когда начинается третье трехлетие, т. е. в семь лет. Потому что человек — существо сложное и его развитие не полностью соответствует тройственной троице. Ибо это составляет девять — число ангельских чинов, которые, как существа бесплотные, и духовные, и вечно живые, совершеннее нас изображают Святую Троицу этим именно числом своим: трижды три составляют девять. А у нас, существ сложных, и жизнь седмерична, седмеричны и измерения её.

Через седмицу лет мы достигаем третьей троицы, будучи нашим умом, словом и духом созданы по образу Божию. Поэтому и поминовения, какие приняты: третины и прочие — указывают и возвещают Троицу и ту истину, что от Неё — всё наше: и жизнь, и спасение.

Мысли эти, конечно, хороши, потому что и рождение наше, и бытие — от Бога, и все эти мысли имеют в виду славу Его. Но сообразнее с духом Церкви всё разуметь духовно и божественно и установлений Церкви не связывать с чувственными вещами.

Таким образом, принесение умершего в храм указывает, что он создан Богом и после кончины приводится к Богу.

Третины совершаются для того, чтобы показать, что умерший получил бытие от Троицы и что он перешёл в блаженную жизнь, возвратившись в первоначальное, или ещё и лучшее, состояние.

Девятины — для того чтобы невещественный дух его сопричтён был святым духам — Ангелам, которым он подобен по природе, и которые разделяются на девять чинов, и таким образом тройственно возвещают и прославляют Бога в Троице. А вместе с тем — чтобы почивший соединился и с душами всех святых.

Сороковины — в честь вознесения Спаси теля, которое совершилось в сороковой день по воскресении, для того чтобы и усопший, воскреснув, как бы вознёсся, восхищенный на облаках, и предстал Судии, и таким образом всегда был бы с Господом .

Точно так же месяцы третий, шестой и девятый возвещают Троицу — Бога всяческих и бывают посвящаемы прославлению Его за умершего, потому что человек от Троицы и получил бытие, и к Ней возвращается, освободившись от тела, и от Неё вновь чает воскресения.

И поминовения, совершаемые в конце года, ясно проповедуют это тройственным числом месяцев, будучи совершаемы также в знак тамошнего совершенства, так как Троица — Бог наш — есть жизнь всего и причина бытия. Она же воздвигнет всех и обновит человеческую природу.

Поминовение ежегодно совершается родственниками в знак того, что умершие живы и безсмертны по душе и некогда совершенно обновятся, когда Создатель возжелает и воздвигнет их с телами. Именно это совершающие поминовение обозначают приносимыми семенами, напоминающими, что как Христос, умерев плотью, воскрес и жив, так и мы, по слову Павла, воскреснем и будем живы в Нём .

А о том, что Христос воскрес и жив, свидетельствуют дела Его и Жертва, которая за всех приносится Ему, как Живому, и совершается, как Он повелел.

Итак, поминовение в названные сроки бывает, как мы сказали, по вышеизложенным причинам, и польза, происходящая от этого для отшедших, была явлена и открыта многим святым. Потому-то поминовения эти совершать необходимо и с возможно большим усердием, особенно же страшнейшую Жертву, потому что для сего и дана она.

Ибо за совершаемые здесь молитвы и моления, через священные жертвоприношения и благотворение нищим подаётся отпущение и оставление грехов и освобождение от муки тем, которые согрешали и в покаянии оставили тела, а праведно пожившим и имевшим благой и богоугодный конец даруется большее очищение и возвышение, как полагает и Златоуст в изъяснении Деяний апостольских, даруется таковым близость к Богу и дерзновение перед Ним, обильнейшее просвещение от света Божия.

Да памятует же всякий верный, что если он любит своего ближнего, уже почившего, то доставит ему великие блага приношением за него Жертвы и будет для него виновником великой радости, давая подаяния нищим, выкупая пленных и совершая другие дела, которыми умилостивляется Бог. Особенно же — если усердно совершает за него бескровные Жертвы. Частица, вынимаемая во время страшного Жертвоприношения, и поминовение над нею отшедшего соединяет последнего с Богом и даёт ему возможность невидимо быть причастником Бога и иметь общение с Ним.

Получая от сего величайшую пользу, не только те братия во Христе, которые преставились в покаянии, утешаются и спасаются, но и священные и боголюбезные души святых получают великую радость, когда эти жертвы совершаются ради них. И в веселии ликуют они ради сей святейшей Жертвы, теснее соединяясь со Христом, и делаясь причастниками высшей чистоты и света, и преискренне приобщаясь Даров Его. Они молятся за нас, потому что ради сего-то и совершил Христос, и заповедал сие Жертвоприношение — во освящение и просвещение всех, и чтобы все были одно с Ним, о чём Он и молился . Потому-то за тех, которые поминают их и совершают в честь и память их священнейшие жертвы, отшедшие постоянно молятся и делаются ходатаями и молитвенниками, испрашивая, чтобы и живущие на земле достигли такого же общения со Христом.

Итак, надобно поминать братьев наших упокоившихся, чтобы и нас поминали другие. Надобно также, по возможности, приносить жертвы и за святых, чтобы, утешая их во Христе, иметь нам в них радостных ходатаев перед Христом и ради их молитв получить спасение.

— Итак, ты, святитель, изъяснил нам всё и преподал нам тщательное наставление, раскрыл то, что относится к нашей кончине, дал нам тщательное наставление, показал нам всё, что для нас полезно и спасительно, изложил правую веру. Что же мы воздадим тебе за любовь твою? — Воздадим благодарение Единому в Троице Богу, подвигнувшему нас вопрошать, а тебе давшему слово, превышающее наше желание.

От Господа да будет тебе воздаяние великое и, поскольку оно исходит от Бога, — многоразличное.

— Возблагодарим, братья, и прославим Отца и Сына и Святого Духа, Единого в Троице Бога нашего, давшего слово во отверзение уст , в надежде на Которого и мы осмелились говорить об этих вещах, вышестоящих и божественных, превосходящих силы наши.

Это — Божий дар, и именно для вас, а не для меня, если только я сказал что-нибудь полезное. Ибо я вовсе не думаю, хотя и желаю говорить истину, что я сказал нечто полезное, и ценное, и служащее ко благу, так как я знаю скудость и слабость ума моего и свое неведение в некоторых отношениях, хотя и не совсем нахожу себя тёмным. Если же кто спросит: зачем же ты в таком случае и излагал это? — то я отвечу: ради любви и частых вопрошаний братьев. Отвечу, что я, по мере сил моих, написал не своё, но собрал то, что говорит Святое Писание и святые отцы и что можно было извлечь из их богопросвещённых мыслей.

Итак, если в сказанном есть что-нибудь годного и полезного — благодарение Богу, потому что это не наше, но принадлежит божественным писаниям и святым отцам и сделано ради вас, весьма часто вопрошавших нас, и ради некоторых других из братьев, по временам побуждавших нас к этому. И воздаяние большее будет вам за то, что вы подали повод сделать это и отверзли скуднейший, и землелюбивый, и смиренный ум мой смирением вашим и вопрошаниями, одушевлёнными любовью к Богу в Троице и благостью. Он и да соделает сказанное полезным для вас и благотворным для всех братьев, и да обратит это к Своей славе и к нашему спасению Своим человеколюбием и благостью, так как только в надежде на Него и <дерзнул> я коснуться того, что выше меня, и изложил, что был в силах <изложить>, из любви к Нему.

Да будет всё сие во славу Его и во спасение нам, смиренным, так как Ему — Единому в Троице Богу — мы и посвятили это, молитвами Приснодевы и Пресвятой Преславной Богородицы, богоприятных и святых Ангелов, богопроповедников — блаженных апостолов, богоносных и всесвященных иерархов, добропобедных мучеников, преподобных и праведных, и всех от века и до скончания века святых рабов Его.

Ему же подобает всякая слава, величество и великолепие, Отцу и Сыну и Святому Духу, Единому в Троице Богу, единому естеству, власти и силе в трёх нераздельных и неслиянных Ипостасях, всегда, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.