Глава четырнадцатая

Уже две недели в поместье лорда Кристена царит гармония. Каждый день связан с чем-то новым и интересным. Я, конечно, догадывалась, что два умных мужчины обязательно найдут общий язык, но совсем не ожидала, что мой папа и отец Вейна станут лучшими друзьями. Мне приходилось только гадать, что могло их настолько сблизить. Сомневаюсь, что мое удочерение.

Я улыбнулась своим воспоминаниям. Когда очнулся папа, на день позже Урджина, и у нас состоялся разговор, отец был невероятно возмущен тем фактом, что я стала приемной дочерью рода Таро’ атр’Таг.

Его негодование было практически осязаемым, а аура, которая окружала его, была гнетущей. Но беседа с лордом Кристеном прошла совсем не так, как я боялась. К тому же, к ней присоединился Владыка. Нам с мамой можно было лишь гадать, что они наговорили друг другу, но факт в том, что именно темные спасли жизнь папе и брату, а значит, не в нашем положении чего-то требовать и возмущаться.

В любом случае, наши семьи сдружились, разве младший брат Вейна держался особняком. Но насколько я могу судить, это связано не с его высокомерием, а природным стеснением. Он так очаровательно порой краснел, что мне так и хотелось сказать, что Богиня пошутила, создавая его мужчиной.

Каждый вечер к нам обязательно заглядывал лорд Дэймон. Мы вместе ужинали, а после разбредались по игровой, так называемая гостиная, оборудованная для развлечения знати. Мужчины могли развлекать себя картами или шахматами, женщины сплетнями или играми в слова, а иногда и бросанием костей. Удивительная игрушка, когда нужно перемещать камушки согласно руне на костях.

Папа больше времени проводил с лордом Кристеном, а Урджин с Вейном, маму развлекала леди Анлесса, я же больше уделяла времени своим рисункам и Оливу. Как только ему стало лучше, мы начали проверять на практике его теорию. Поначалу он просто находился рядом, пока я рисовала, однако ничего конкретного мои рисунки не выражали. А чаще, были расплывчатыми, мутными. Как с портером Владыки у меня не получалось, ровно до того момента, пока Олив не стал держаться за мои плечи, стоя позади. Телесный контакт дал свои плоды. Рисунок стал четче, а фигуры — узнаваемы. Так, я нарисовала себя, идущей под руку с Владыкой. И шли мы по саду поместья Таро’ атр’Таг. В это сложно было поверить, ведь нам все еще было запрещено покидать пределы дома. Но все сбылось через пару дней. Повелитель пригласил меня на вечернюю прогулку, от которой я, естественно не могла отказаться, да и не хотела. Я так давно не была на улице!

Как же мне потом было стыдно за свое поведение! Я, как маленький ребенок, бегала по саду, громко смеялась, практически не обращая внимания на своего сопровождающего. А тот, поняв, что из меня сейчас не самая лучшая собеседница, и не сделал попытки приструнить. Мужчина молча наблюдал за моими метаниями, прикосновениями к деревьям и пожелтевшей листве. Боюсь, именно со мной он провел самые бесполезные часы. Опомнилась я лишь с наступлением сумерек, когда лорд Дэймон мягко, но настойчиво попросил вернуться в дом. Я попыталась извиниться, да не вышло, проводив меня к дверям, мужчина создал портал и шагнул в него, сославшись на срочное дело.

Я клятвенно себе пообещала, что в следующий раз, подобного не произойдет. Понимаю, что так не должно было быть, ведь мне и самой хотелось общения, но…так долго не дышать свежим воздухом, не бегать по мокрой от дождя траве…Я просто потеряла голову.

Наши успехи с Оливом поражали. Несколько раз я нарисовала незнакомых людей и нам потребовалась консультация темных. Владыку мы не стали тревожить, решив сначала воспользоваться знаниями лорда Кристена.

Каково же было его изумления, когда он увидел картину. А уж в какое он пришел волнение! Мы ничего не понимали с Оливом, но приход Владыки расставил все по местам.

Лорд Карин и лорд Торас считались погибшими. Вот только если бы я нарисовала мертвых, а не живых, то не стояли бы они напротив воздвигнутого недавно памятника.

Таким образом вскрылась наша тайна с Оливом. Мне пришлось показать повелителю свои работы. Я стояла у окна и молча наблюдала за тем, как мужчина рассматривает картины. В тот день когда очнулся Урджин, переселили не только его, комнаты, которые мы делили с мамой, остались ей и отцу. Я же переехала в соседние покои, где помимо спальни и кабинета обнаружилась и мастерская, с высоким окном и большим подоконником.

Именно на него я и присела, пока Лорд Дэймон вдумчиво вглядывался в каждую картину. рядом со мной стоял друг, он также, как и я, не решился тревожить мысли Владыки.

Через пятнадцать минут мужчина вспомнил о нашем существовании.

— Олив, как давно ты перестал делать предсказания?

Я удивленно посмотрела на друга, он не говорил, что перестал получать видения.

— С того дня… — Олив запнулся, — как очнулся лорд Урджин.

Я тихонько вздохнула. Между прочим, брат давно записал Олива в друзья, а это значит, что он мог называть его просто по имени. Наедине они общались просто, но на людях…И пусть Урджин ругался с Оливом, тот все равно при всех именовал его лордом. Что самое обидное, и меня он перестал называть просто по имени.

— Анита, вы рисовали в ту ночь?

Вот как он догадался?

— Я хочу видеть ту картину.

Мы переглянулись с Оливом, но я не посмела перечить, хотя было жутко стыдно. Молча прошла к небольшому шкафу, где хранила три картины, которые относились к Владыке. Правда, лишь на одной он был один.

— Так…

Мне не понравилось выражение на лице мужчины, плюс, я еще почему-то чувствовала себя виноватой. Я протянула ему портрет. Морщинки на лбу лорда разгладились, а зрачки расширились. Он совершенно точно удивился.

— Значит, в ту ночь вы рисовали меня…это же…

— Мы предположили, что это утерянный артефакт, но поскольку мы не знаем, как он выглядит…

— И не знаем точное время, когда произойдет то, что на картине, решили пока не показывать ее, чтобы не испортить ваших планов.

— Поясни, Олив.

— Будущее не то, что можно контролировать предсказаниями. Можно следовать знакам. Если бы мы показали вам картину, то, возможно, будущее бы опять изменилось, ведь вы могли решить, что артефакт в любом случае окажется в ваших руках, а значит, не стоит его искать.

— Иными словами, некоторые действия, а также бездействие могут существенно изменить будущее. Я знаю об этом, Олив. Вы напрасно волновались. — Владыка мягко улыбнулся, а у меня отлегло от сердца, ровно дол следующих его слов, — Анита, я вижу ваших руках еще две картины, покажите, пожалуйста.

Несмотря на его вежливость, у меня будто мороз по коже пошел, а щеки напротив, опалило жаром. Вот как я ему это покажу? С одной стороны, там нет ничего крамольного, а с другой он ведь может совсем не так все понять!

Я протянула ему ту картину, где мужчина был у алтаря с девушкой. И судя по всему, это была его свадьба. После того, как была нарисована эта картина, во время обеда я поинтересовалась брачной церемонией темных. И ошибки не могло быть. Во только, мне так и не пришло лицо его избранницы. Платье, украшения, обстановка — все это было в мельчайших деталях, а вот лицо — отсутствовало.

— А почему у нее нет лица? — прошептал Владыка.

Ого, получается его проняло от увиденного? Почему-то радость в его голосе меня расстроила. Неужели он вскоре собирается жениться?

Так, стоп Анита, ты ведь не ревнуешь?

— Я не знаю, чье лицо здесь должно быть. Мы два дня с Оливом пытались ее дорисовать, но ничего не вышло.

— С Оливом?

Я вздохнула.

— Мы предположили, что телесный контакт помогает мне рисовать картины-видения, и не ошиблись. Пока я рисую, Олив держит меня за плечи, если стоит за спиной, иногда за талию, если сидит рядом.

— Вот как, а вторая?

— Третья… — поправила я, и отчаянно краснея отдала ту картину, на которой были запечатлены мы.

Точнее, Владыка с широкой улыбкой держал на руках младенца, я же стояла немного в стороне и тоже счастливо улыбалась.

— Вы не подумайте, я не специально так нарисовала, — чтобы хоть как-то заполнить воцарившуюся тишину, произнесла я, — думаю, этот ребенок не ваш, а один из тех, кто родится без проклятия.

Лорд Дэймон ничего не ответил. Он завороженно смотрел на картину, а я сгорала от стыда. И спрашивается, почему мне стыдно? Я ведь и правда не хотела ничего такого рисовать. Да и на картине мы с Владыкой не близко, значит, нельзя заподозрить, что это мой ребенок, и уж тем более, наш совместный!

— Можно я заберу ее, леди Анита?

— Кого?

— Картину, конечно.

— Да.

— Благодарю. — Улыбка на лице мужчины стала похожа на ту, что я нарисовала. С чего вдруг он так рад? — Повремените с совместным рисованием. Вы нашли способ передачи дара. Каждый раз, когда Олив присутствует при вашем рисовании, леди Анита, он теряет дар Темной Айсы, и я пока не уверен, что это ему не навредит.

— Если я действительно передал часть дара, значит, даже без меня леди Анита сможет нарисовать картину из будущего?

— Вполне, — легко согласился Владыка. — Но я настаиваю на том, чтобы вы прекратили эксперимент.

— Хорошо, — синхронно согласились мы.

— Лорд Дэймон, — я сжала кулаки, собираясь с духом, — а вы правда собираетесь отправить моего отца обратно в Арсею?

Я случайно подслушала обрывок фразы папы с Урджином, но на прямой вопрос о скором отъезде, папа отмахнулся.

Владыка молчал, Олив отвернулся, а я ждала.

— Вы все равно скоро об этом узнаете, — наконец, произнес мужчина. — да, ваш отец вернётся в свое поместье. Но не один, с ним будут лорд Кристен и лорд Вейн.

— Зачем? — у меня перед глазами заплясали мушки. — Король не позволит, он…

Дыхание перехватило от страха и ужаса, а что если он убьет отца? Матушку же пожелал казнить!

— Анита, успокойтесь, — повелитель сунул картины Оливу. А сам коснулся моих сжатых кулаков. — Вам достаточно моего слова, что ему не грозит смерть?

— Смерть? То есть, опасность существует? — меня не так-то легко обвести вокруг пальца, а словесных баталиях раньше мне не было равных. В том числе в завуалированных предложениях!

— Анита, вы же не думаете, что ваш отец слаб и не может справиться с теми, кто будет ему угрожать?

— Лорд Дэймон, до этого дня я надеялась на вашу откровенность и искренность, — я скривилась. Дура самая настоящая. Я, конечно, понимаю, что меня не должны посвящать во все ситуации и планы, но не тогда, когда это касается моей семьи! Я знаю одно — на землях темных моим родным безопаснее, чем в Арсеи! — А сейчас вижу интригана-паука, который болтается в своей паутине! Вы отправляете своих людей на верную смерть.

А потом меня словно окутало сиянием и ответ сам пришел на ум. Я не сомневалась, что активировался дар, переданный мне Оливом. Пусть это была и часть, но она показала мне то, чего я попросту не могла знать.

— Вы сумасшедший! — я оттолкнула руки мужчины. — Свергнуть короля и возвести на трон мой род?! Вас жизнь ничему не учит?

Я была зла и даже не представляла насколько!

— Ваши земли страдают от подлости того, кто практически свергнул ваш род, и вы желаете, чтобы мою семью проклинали те, кто пострадал от вашей политики? Вы всерьез полагаете, что его высочество запросто отдаст корону?!

Я мутным взглядом обвела мастерскую. Только уверилась, что настала боле менее спокойная жизнь, а теперь….

— Вот для чего вы их спасали… — я судорожно вдохнула, — для собственных махинаций. Что же вы просто не отобрали эти земли, как победитель?

Меня трясло от гнева и горечи. Разочарование разливалось рекой и текло по телу вместе с кровью.

— Какой глупый вопрос, — горько рассмеялась, — мы являемся потомками прошлой династии и народ Арсеи любит род Гранж. Смена власти, пусть лишь иллюзорно, но должна пройти спокойно и с одобрением простого народа. Ничего не перепутала, Владыка?

Мужчина стоял сложа на груди руки и явно посмеивался. И все бы ничего, но я же зла! А он… он смеется!

— Вам настолько претит мысль о том, чтобы стать принцессой?

Медленный шажок в мою сторону.

— А может, вы считаете своего отца недостойным короны? Или, вы согласны с тем, как его высочество гнобит своих подданных? Наверное, вы настолько солидарны его политике, что отдавали последнее, чтобы ваши люди жили, по недоразумению?

Еще шажок ко мне, а я невольно пячусь.

— Или вы всерьез полагаете, что вашему королю есть дело до народа? Анита, вы же разумная девушка, так скажите мне, сколько народ еще в состоянии стерпеть?

Опустила взгляд и опять шагнула назад, потому как лорд напирал.

— Молчите? А я вам скажу. У всего есть предел, и гражданская война в Арсеи не за горами.

— Но…есть же наследники! — отчаянно выкрикнула я и тут же прикусила губу. Такие наследники, что и врагов не нужно.

— Вы и сами все понимаете, Анита, — я как-то оказалась в кольце рук Владыки и даже не заметила этого. — Трусишка, — горячее дыхание обожгло и заставило взглянуть в глаза лорду. — Не бойтесь, ваш отец достоин быть королем и он, и ваш брат, дадут очень многое королевству. Поверьте в них и не кликайте беду на их головы.

Я лишь вздохнула, потому как вдруг голова закружилась от жара объятий, а тонкий аромат сандала и пряностей ударил в голову. Богиня, как потрясающе пахнет этот мужчина!

От собственных мыслей я покраснела! Стыдно-то как!

— Договорились? — чарующе протянул он и дождавшись ответного кивка, произнес. — Вот и умничка.

А мне, мне так не хотелось, чтобы он отстранялся! Страшная мысль закралась в голову, а что если я влюбилась?!

— Владыка, — позвал Олив, разрушая все очарование момента. Впрочем, мне грех жаловаться. Благодаря другу я получила минутную передышку и могу хоть как-то успокоиться. Но…лишь бы это была не влюблённость!

— Вас ищут лорд Кристен и лорд Гелерм, я слышал из коридора.

— Уже иду, верни мне картины, — улыбнулся лорд Дэймон и прежде, чем отстраниться от меня, ласково провел пальцами по щеке. — Не бойтесь ничего, Анита, я обещаю, что все будет хорошо.

И почему-то его словам хотелось верить.

Олив ушел вместе с мужчиной, а я осталась стоять в мастерской. Кто знает, может так хотела Богиня, а потому управляла моей рукой, но я вновь принялась за картину. Да так увлеклась, что лишь отмахивалась от слуг, посланных за мной, чтобы спуститься к обеду. От еды я отказалась, а закончила лишь к ужину.

— Владыка был прав, — выдохнула я, разглядывая конечный результат своей работы.

Впрочем, то, что он прав я поняла еще во время нашей с ним беседы. Я же не из воздуха взяла его планы касательно его величества.

На картине была моя нянюшка. Флора стояла у ворот поместья лорда Кристен. А пейзаж за ее спиной был мрачным. Я не могла понять, что во мне вызывает большую тревогу, непогода на картине или сама женщина?

Но…моя нянюшка никогда бы не смогла причинить мне вред.

— Анита!

— Да, мам, я здесь!

— Так и знала, что ты настолько увлечена, что не услышишь зова слуг. Извини, дорогая, но твое рисование нужно отложить. Ты и так не обедала, — мама улыбалась, а потом увидела картину и замерла. — Флора?

— Да.

— Почему ты нарисовала ее у ворот дома? Она приходила сюда? — грозный вид мамы напугал меня. Она сдвинула брови к переносице и сузила глаза. И подобное бывало нечасто, лишь в моменты сильного гнева.

— Анита, пообещай мне, что ты никогда не станешь связываться с этой женщиной! Не впустишь ее в дом, если она придет и…

— Мама?! Это же нянюшка!

— Я знаю кто это! Во время допроса мне сообщили, кто сдал наше местоположение. Этим человеком была Флора.

— Невозможно.

— Анита…

— Нет, мама, послушай, — жарко воскликнула я, — тебя ввели в заблуждение, потому что в тот день, когда меня забрали от тебя, мы поехали в поместье темного, где прислуживает нянюшка!

Я быстро рассказала маме все, что со мной случилось после того, как нас разлучили. О том, почему Флора уволилась и почему работает на темного лорда. Она никак не могла сообщить гончим короля о нашем местоположении, потому как сама не знала, где мы находимся! Ее подло оклеветали.

— Мамочка, вспомни, что тебе еще говорили? Они ведь неспроста завели речь о нашей прислуге.

— Да, — мама тяжело выдохнула. — Мне пытались внушить, что все, кем мы когда-то дорожили, продали сведения о нас за серебрушку. Но…

— Ты не поверила, — покачала я головой. — Потому что именно народ и укрывал нас, вот только Флора два года, как покинула наш дом.

— Мне так стыдно…Флора столько лет служила нам верой и правдой, а я усомнилась в ней. Ох, Анита…

— Мама, не вини себя, в той ситуации я бы и сама во что хочешь поверила.

— Пойдем ужинать, — мама последний раз посмотрела на картину и нахмурилась, — мне не нравится твой рисунок, милая, и кажется, что Флора объявится здесь. Вот только принесет или плохую весть, или же сама будет нашим врагом.