Глава 17

Когда вернулся князь с гостями, то пригласил всех к столу. Он провел меня и усадил по левую руку от себя, во главе стола. Возле меня сел Радомир, а возле Влада Харольд. Люди сели по мою сторону, а гроги со стороны Владислава. Лада уместилась с Владленом, а Лиса с отцом. Наполнили чаши.

Владислав встал и сказал речь:

– Я благодарен всем гостям, что они почтили нас своим присутствием. В этот особенный день хочу поздравить мою гостью с днем рождения. Пусть родилась она в другом мире, но в нашу жизнь она принесла свет, мир и радость. Я благодарен богам, которые привели её к нам. За Кристину!

Все встали и дружно выпили. А я была тронута словами Влада. Началось застолье. Люди сначала чувствовали себя скованно, но выпив и немного поев, расслабились и потекли беседы.

Все это мне что-то напоминало, и лишь поняв что, я попыталась не рассмеяться, усиленно пряча улыбку.

– Что тебя так смешит? – спросил тихо Влад, наклонившись ко мне.

– Не могла понять, что же напоминает это застолье, а потом поняла. – Он с любопытством смотрел на меня.

– Свадьбу, – тихонько пояснила я. – Гости со стороны невесты, – я кивнула на свою сторону, – гости со стороны жениха, – кивнула на его, – Харольд с Радомиром как свидетели, а мы как молодые. Не хватает только криков «горько!» для полноты картины. – Я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Будем считать это репетицией, – сказал он. – Хотел бы я одеть на этот пальчик кольцо, – И накрыл мою руку своей.

Меня опалило таким жгучим смущением, что всю мою веселость как ветром сдуло. Чувствовала, как загорелись мои щеки, потом все лицо и шея, и ничего не могла с этим поделать. Его рука на моей просто обжигала. Я проклинала себя, что вообще заговорила.

Спас меня Радомир, отвлекая вопросом о предстоящей поездке. Мы заговорили о том, какого и сколько товара лучше взять с собой, и мое сердце начало постепенно успокаиваться. Рука князя все еще лежала на моей, и я её не убирала.

– Если все пойдет хорошо, то я не удивлюсь, когда в леса хлынут торговцы из города, желая заключить договор с грогами о торговле, – сказала я Радомиру. – Вам бы заключить с князем договор о монополии, пока вас не опередили. – Посоветовала я ему.

Он крепко задумался, а потом посмотрел на меня удивленно:

– А ведь ты права! – воскликнул он.

– Как вы смотрите на это? – спросила я Влада.

– Мы можем обговорить условия после обеда, – сказал он Радомиру, и посмотрел на меня с непередаваемым блеском в глазах.

– Вы не должны говорить в городе, что в лесу безопасно, иначе сюда хлынет всякий сброд, в надежде чем-то поживиться, – предупредила я Радомира. – Предупредите всех, что мы не рады незваным гостям и будем жестоко с ними расправляться.

– Вы не против? – спросила я у Владислава.

– В твоих словах есть логика. Сюда столько лет никто не заходил, что я как-то и не подумал о защите своих владений, – сказал он, пряча улыбку.

– А что в твоем понимании жестоко? – спросил тихонько меня он. – Должен же я знать, как действовать с нарушителями. – Он еле сдерживал смех.

– Посадить их на кол и для устрашения расставить у леса? – продолжал ехидничать он.

– Конечно же, нет! Нечего портить пейзаж, – фыркнула я, и задумалась.

– Каждого чужого, кто забредет без разрешения в лес с целью наживы – раздеть наголо, лишив всего и выставить из леса. Пусть лучше люди смеются, – наконец придумала я.

Владислав расхохотался во весь голос. Люди потрясенно замолчали, гроги тоже были удивлены. А он смеялся и не мог остановиться. Отсмеявшись, он бросил на меня такой взгляд, полный восхищения и любви, что у меня замерло сердце.

Праздник продолжался. Начали возникать беседы между людьми и грогами. Незаметно Радомир с князем удалились в кабинет, обговаривать условия будущего соглашения. Лада и Лиса с любопытством спросили меня, чем я так рассмешила князя. Когда я рассказала им, то они хохотали не меньше. Это было самое необычное день рождение в моей жизни.

Когда вернулись Владислав и Радомир, то было видно, что они пришли к соглашению, и в их глазах светилось взаимное мужское уважение. «Надо бы узнать на каких условиях» – подумала я.

Мы вышли на улицу, и князь удивил меня, подарив еще один подарок – потрясающую белоснежную кобылу Луну. Она была такая грациозная, что у меня навернулись слёзы.

– Она резвая, но с добрым нравом, – сказал он мне. – Я буду спокоен, когда ты будешь на ней.

Мужчины стали обсуждать стать и достоинства кобылы. Я заметила, что Радомир хочет поговорить со мной, и улучив момент, подошла к нему.

– Вы довольны соглашением? – спросила я его.

– Более чем.

– Когда ваша свадьба? – огорошил он меня вопросом.

– У нас еще не такие отношения, чтобы говорить об этом, – ответила смущенная я.

– Когда мужчина смотрит на женщину таким взглядом как он на тебя, то поверь мне, он мечтает сделать ее своей не на день или два, а до конца своих дней.

Видя мою растерянность, он продолжил:

– Тебе повезло завоевать любовь двух сильных, и не похожих мужчин. Я не хочу сказать, что ты этого не достойна – даже более чем. Каждому из них много выпало в жизни, каждый из них по своему одинок, и ты смогла попасть им в душу и согреть её. Мне просто жаль, что одному из них ты разобьешь сердце. Боюсь, я даже знаю кому.

– Я не хотела попасть в такую ситуацию, и не хочу никому причинять боль, – ответила смущенная я.

– Тут нет твоей вины. Запомни одно – здесь ты на своем месте. Все изменения, что здесь произошли, стали возможны лишь благодаря твоему появлению.

Он пристально посмотрел на меня:

– За короткое время, что мы знакомы ты стала мне как дочь. Не думай, что я когда-нибудь забуду о том, что Лада осталась жива лишь благодаря тебе. Ты спасла и вернула мне дочь. Я думаю, что во всем произошедшем есть рука судьбы, – проговорил он, имея в виду, что из-за поступка Лады мы оказались в лесу, – и все что произошло было по её воле.

Он взял мою руку, рассматривая браслет, но почувствовал под платьем еще один и приподнял мне рукав.

– Такие не похожие, – сказал он задумчиво, рассматривая браслеты, но имея в виду совсем другое.

– Какой из них тебе наиболее дорог? – спросил он, пронзив меня внимательным взглядом.

– Я не могу их сравнивать. Один мне преподнесли со своей любовью, второй лишь подарок на день рождения, – ответила я. – Но князь преподнес мне другой подарок – он привез мне кофе!

Радомир улыбнулся, задумчиво глядя на меня: – Я помню, как любишь ты этот напиток.

– Значит, вот куда он так торопился вчера, – сказал он себе.

– Береги себя и его, – сказал он в заключение, – это много значит для наших народов.

Меня взволновал и заставил задуматься разговор с Радомиром. Я не ожидала такой откровенности от этого сдержанного человека.

Я нашла Ладу и Лису. Мы взяли ее отца, и отвели на могилу к Чаруше. Я захватила с собой пирог и медовухи. Он упал на колени у холмика огороженного камнями и заплакал. Мы переглянулись между собой. У Лисы и Лады после пережитого слез не было, но они сочувствовали его горю. Я передала Лисе поминальное угощение, чтобы она поставила его на могилку. Немного погодя Гектор успокоился, и просто молчал, держа за руку свою дочь, стоящую рядом. Когда он посмотрел на меня, то я ожидала увидеть злость, но в его глазах было лишь смирение.

– Спасибо за Лису, – сказал он мне.

Начинало темнеть и мужчины из селения стали собираться домой. Я попрощалась с подругами, договорившись почаще видеться. Мне хотелось верить, что это начало новых отношений между людьми и грогами. По крайней мере, они были в одном месте, сидели за одним столом, вели беседы и все живы. А это уже не мало.

Мы с князем провели их. Когда мы стояли рядом и смотрели им вслед, он произнес:

– Когда я был молод и подбирал украшения для своей будущей жены, мне даже и в голову не могло прийти, что она кофе будет любить больше.

Меня опалило смущением, и я поняла, что он слышал наш разговор с Радомиром.

– Тогда бы вы не тратили время зря и стали кофейным магнатом? – спросила я его. – Вы и так неплохо наверстали упущенное время, – с улыбкой намекнула я на то, что он скупил все кофе в городе.

Он улыбнулся и взял меня за руку.

Начали разжигать костры, праздник переместился из замка на улицу. Устроили застолья, выкатили бочонки с крепкими напитками. Начали собираться гроги. Как оказалось, я со многими успела познакомиться, когда подбирала товар в город. Я здоровалась, принимала подарки, благодарила. Играла музыка, было шумно и весело. Мы с Владом поблагодарили всех, что почтили нас своим присутствием. К концу вечера я почувствовала, что полностью выбилась из сил и мы незаметно удалились.

Он провел меня до моей комнаты, и мы договорились, что я возьму вещи и приду в ванную. Я зашла в комнату и села в кресло перевести дух. Закрыла глаза, вспоминая этот невероятный день, и не заметила как заснула.

Проснувшись утром, я обнаружила что лежу на кровати и заботливо укрыта пледом. Я переоделась, умылась, и спустилась на кухню. Поздоровавшись со всеми, я с надеждой посмотрела на Гендельсона. Он, посмеиваясь, достал уже перемолотые зерна и поставил воду.

– Спасибо за прекрасный праздник, – поблагодарила я их.

– Нам это было в удовольствие, – ответил Гендельсон, – давно в этом доме не было так весело.

Он приготовил мне кофе, и я чуть ли не мурлыча от удовольствия, попивала его.

– А где сегодня князь? – поинтересовалась я. Мне было неудобно, что я ему даже не сказала «Спасибо» за все, что он сделал.

– Сходила бы ты к нему, – помрачнел Гендельсон.

– А что случилось? Где он? – встревожилась я.

– Он в музыкальной комнате. Иди на музыку, сама все увидишь.

– Я даже не знал, что он умеет играть, – пробормотал он.

Заинтригованная я вышла из кухни. Я услышала музыку, легкую, манящую которая увлекала за собой. Постепенно она начала меняться, превращаясь в противоборство страстей, и умолкла под разрывающие душу аккорды.

Я открыла дверь комнаты, и увидела Владислава, сидящего спиной ко мне за роялем. После звучащей музыки, в комнате застыла давящая тишина. Я подошла к нему и встала у него за спиной, не зная что сказать.

– Мы всегда любили эти места, – нарушил он тишину, – и часто приезжали сюда семьей на лето. Какие только праздники видел этот дом. Ядвига, тогда еще девчонка, носилась по этим коридорам, а мама выговаривала ей: «Не беги! Княгини не бегают». Я облазил каждый закоулок этого замка и окрестностей. Мне казалось, что нет лучшего места на земле. Я помню вечера с отцом в библиотеке и наши неспешные беседы. У нас была хорошая, любящая семья.

Он замолчал на мгновение, а потом продолжил:

– Сколько себя помню, я хотел жить в этом месте. Мечтал иметь семью, детей. Чтобы они выросли в этих прекрасных местах окруженных природой. Даже в страшном сне я не мог себе представить что стану князем, да еще при таких обстоятельствах. Ушел отец с братом, на моих глазах стала угасать и умерла мать, а я ничего не мог поделать. Осталась Ядвига, но когда я начал меняться, то видел в её глазах страх и отвращение. Да я и сам себе был противен, когда не мог контролировать изменения.

Я обняла его за напряженные плечи и притянула к себе. Он замер, а потом продолжил:

– Я помню отца, когда он уезжал с братом и его последние слова: «Береги мать и сестру!»

– Они все ушли, их нет давно, и ничего не осталось. Подумать только, я общаюсь с потомком Ядвиги!

Он вздохнул, а я молча слушала:

– Когда я стал князем, мне нравилась девушка Мелисент, и мы договорились с её семьей о свадьбе. Она клялась мне в любви и говорила, что ей нужен только я. Вот только постепенно я начал замечать в себе изменения, а со временем это уже стало невозможно скрывать от окружающих. Люди стали сторониться и бояться меня. Я отдал власть Ядвиге, а сам уехал сюда. Наивный, я еще надеялся, что мы поженимся с Мелисент и она приедет ко мне сюда жить. Только вместо неё пришло письмо, где разрывалось наше соглашение о свадьбе, и приписка, что такому чудовищу как я лучше оставаться в лесу и на люди не показываться. Ядвига свела на нет наше общение. Мои любимые земли стали моей тюрьмой, а дом погрузился в тишину, забыв о веселье.

Он замолчал, а его печаль давила на меня. Я обошла его и села к нему на колени склонив голову к его.

Мы молчали, а потом заговорила я:

– У меня тоже была очень дружная семья. Папа просто обожал маму, и наш дом был полон любви и смеха. Братьев у меня не было, зато как сестра была подруга Валерия. Мы выросли вместе и часто пропадали в гостях друг у друга. Когда мне было двадцать, мои родители попали в автомобильную аварию. В них врезался пьяный водитель. Он жив здоров, а их не стало.

Я подавила тяжелый вздох и продолжила:

– Я осталась совершенно одна. Близких родственников у нас не было, а друзья родителей постепенно исчезли. Если бы не Лера, я б с ума сошла от одиночества и горя. Это она заставляла меня двигаться дальше и жить. Говорила, что у меня есть наша дружба, а со временем я влюблюсь, и у меня будет любимый человек и дети.

– Я всегда хотела создать семью, как у моих родителей, только детей хотела много. Шло время, и я примирилась с потерей. Остались вещи родителей, альбомы, которые я любила пересматривать. Однажды у меня завязались отношения с одним молодым человеком. Он долго и красиво за мной ухаживал и я влюбилась. Через год мы заговорили о свадьбе. Единственное, что отравляло мою радость это то, что он не нравился Лере. Они просто терпеть друг друга не могли, и только ради меня сохраняли видимость вежливости при общении.

– По работе он часто ездил в командировки. Как-то я решила сделать ему сюрприз. И в день, когда он должен был вернуться, приехала к нему, желая приготовить ужин при свечах. Только когда я зашла в квартиру – увидела, что он уже вернулся и в постели с другой женщиной. Он совершенно не чувствовал своей вины. Говорил, что у меня нет темперамента, и я холодна как лед. Если бы не квартира моих родителей, то я бы была ему совершенно неинтересна.

– Я порвала с ним. А на следующий день, когда я вернулась с работы, увидела, что мой дом ограбили. Вынесли все, даже альбомы с фотографиями родителей. Мне было ясно, кто это мог сделать, но доказать так ничего и не смогли.

Я вздохнула, вспоминая то время, а потом закончила:

– Мне помогло то, что я съездила на могилу к родителям. Там я поняла, что вещи не важны. Главное, что я помню о них и их любовь осталась в моем сердце, а её от туда никто не украдет.

Мы сидели в молчании, обнявшись, а капли дождя стучали по стеклу. Было невероятное чувство близости.

– На улице дождь! – объявил Харольд, заходя в комнату. – Как вы это сделали?

Мы переглянулись, а потом осознали, что действительно слышим шум дождя. Я вскочила, и подбежала к окну.

– Но мы ничего не делали?! – растерянно воскликнула я. – Просто разговаривали.

Харольд хмыкнул.

– Пойдёмте обедать, – позвал он нас и вышел.

Владислав, пропуская меня из комнаты, усмехнулся:

– Если бы в тебе было хоть на каплю больше темперамента, то это бы меня убило, – прошептал он мне.

Потянулись неспешные дни. Мы много общались с Владиславом, ездили на верховые прогулки, разговаривали. Часто приходил Серый хитрюга и составлял нам компанию, когда мы играли или во время прогулок. Я решила изучить замок, и осматривала все комнаты. Мне подарили столько подарков на день рождения, что надо было придумать куда все расставить. Однажды я забрела с Харольдом в оружейную. С интересом рассматривая оружие, я обратила внимание на щит, с изображением волка. Проводя пальцем по рисунку, я спросила:

– А чей он?

– Это щит Влада, – ответил Харольд.

– «Она придет в год зверя князя» – процитировала я слова пророчества.

Харольд внимательно на меня посмотрел.

– Сейчас год Волка, – произнес с пониманием он. – Мы не могли понять смысл этих слов в пророчестве, а все оказалось так просто.

Я возобновила свои выезды по подбору товара. В этот раз уже князь меня сопровождал. По сути, мы везде появлялись вместе. Времени было достаточно и мы не спеша все подготовили к поездке. Теперь я уже так не волновалась и была спокойна. В назначенный день мы встретились с Радомиром передали списки товара, необходимых покупок, и пожелали удачного пути.

Я ждала их возвращения, но того волнения как в прошлый раз уже не было.

Мы сближались с князем как две планеты по орбите. Это было незаметно, неспешно, но неотвратимо. Нас соединяли совместные прогулки, разговоры, вечера проведенные вдвоем. Даже когда мы сидели в молчании, между нами появлялось чувство близости и притяжения. Между нами не было ничего, кроме легчайших прикосновений. Он пообещал мне дать время, и он его давал.

Я получила жуткое напоминание о том, кем был князь, забредя случайно к глубокой мусорной яме, в которой увидела среди прочего множество человеческих черепов и костей. Я задохнулась от ужаса. Меня нашел Харольд и увел оттуда. Я чувствовала, что задыхаюсь, и ушла в зимний сад. Стояла и смотрела на буйство зелени, пытаясь прогнать страшные картины. Неслышно ко мне подошел князь и стал рядом.

– Мне нечего сказать в свое оправдание, – произнес он после молчания.

Я постаралась взять себя в руки.

– Я не имею права вас судить за то, что было, – произнесла я с трудом. – Мне важно, чтобы этого не было в будущем.

– Ты не судишь меня, но уже вместо «ты» говоришь «вы», – с горечью сказал он.

– Прости меня, – я чувствовала правоту его слов. После увиденного, мне действительно захотелось на мгновение отстраниться.

– Это я должен просить прощения. После долгих лет, я пытался доказать себе что уже не являюсь человеком, а и есть то чудовище, каким меня все видели. Изгоняя из сердца и души все человеческое, меня уже не тянуло к обществу людей.

– Когда приехал посланник Ядвиги и сообщил, что мое общение с ней нежелательно – для меня это был удар. А он еще стал насмехаться надо мной говоря, что брат ставший грогом – позор для семьи, и лучше мне тут тихо умереть. И это он говорил мне – своему князю, чьи приказы он бросался мгновенно выполнять, и чьи пятки он лизал, когда гроги заключили с нами мир и прошли стороной в леса. Высокомерно сообщил, что приняли решение прекратить поставку провизии, грогу ни к чему хлеб, и они не расстроятся, если я умру от голода. Я не выдержал и в ярости сказал, что он первый умрет – отправил его на кухню. Пробуя его на ужин, я в полной мере ощутил себя монстром, каким меня все и считали.

Он развернулся и ушел, а я осталась стоять, оглушенная его словами.