Книга: Дама из сугроба
Назад: Часть вторая
На главную: Предисловие

Часть третья

– Авдотья Семеновна, голубушка, через неделю приезжает Тимур, – радостно сообщил Сергей Сергеевич своей домработнице.
– Вот хорошо-то, надолго хоть?
– Пока на три недели, а там, глядишь, и насовсем вернется. А с ним приедет его друг, американец, знаменитый голливудский артист Роберт Шерман. Знаете такого?
– Да я их как-то не различаю, ихних артистов… А он что, тоже у нас остановится?
– Разумеется, у нас.
– Батюшки! А он, что же, Сергей Сергеевич, по-русски разумеет?
– Нет, но вы не волнуйтесь, голубушка, все, что надо, мы с Тимуром переведем.
– Сергей Сергеевич, а чем же потчевать будем такого важного гостя?
– А вот чем нас с Тимкой кормить будете, и для него сгодится, никаких проблем.
Сергей Сергеевич пребывал в приподнятом настроении, и хотя Тимур пока не сказал ничего определенного, но отец чувствовал: сын в конце концов обязательно вернется. И какое это счастье – знать, что между ними теперь больше нет той пропасти, которая разделяла их целых восемнадцать лет. Как я, старый болван, мог таить какую-то обиду на единственного родного мне человека? Ведь Тимка был совсем еще мальчишкой, можно сказать, щенком, а я и тогда уже был далеко не молод. И ведь прав-то оказался он, мальчишка и щенок. Я бросил его мать, прекрасную жену, умную достойную женщину ради… ради, собственно, красивой молодой… побрякушки? Да, Елена оказалась просто побрякушкой, и ради этой, прости, господи, побрякушки я, в сущности, сломал две жизни. Ануш тяжело заболела и умерла, а Тимка уехал черт-те куда и занимался черт-те чем! И он, как ни прискорбно, оказался много лучше и умнее меня. Первым нарушил многолетнее молчание. Что я испытал, услышав вдруг в трубке это «Папа!». Господи, прости мне мои прегрешения и дай еще пожить рядом с сыном, – взмолился неверующий Сергей Сергеевич.
В аэропорту Кеннеди молодая негритянка, проверявшая документы пассажиров рейса Нью-Йорк – Москва, придирчиво посмотрела на Роберта, по-видимому узнала, поджала толстые губы и процедила:
– Ну конечно!
Тимур взбесился.
– К чему относится ваш комментарий, мэм?
– Проходите, не задерживайте других пассажиров.
– Вот же сука! – пробормотал Тимур.
– Держи себя в руках, а то схлопочешь обвинение в расовой дискриминации, – улыбнулся Роберт.
– А я гляжу, брат-сексист, ты как-то воспрял духом.
– Знаешь, я внезапно осознал, что в жизни есть еще немало хорошего помимо Голливуда. Я еще не старый, и мне не поздно начать новую жизнь, надо только оглядеться вокруг и понять, как именно ты хочешь жить. Но одно я знаю твердо: я хочу жить так, чтобы каждый мой шаг не отслеживался хищными папарацци. И еще, Тимур, я хочу попробовать на вкус нормальную, некиношную жизнь. Я ведь начал сниматься в семнадцать лет. Что я видел, в сущности? И ведь это не я выбрал кино, а кино выбрало меня. А теперь выбросило вон, но, слава Богу, еще не полностью меня сглодав.
– Знаешь, Боб, я счастлив это слышать!
– И, между прочим, я все это осознал в огромной степени благодаря тебе.
– Да нет, ты сам до этого дошел.
– Скорее всего, не дошел бы, если б ты тогда не позвонил и не передал бы, что тебе плевать на эту идиотскую травлю. Ты был единственным!
– Ладно, хватит пафоса. Не люблю.
– Да я вообще-то тоже не люблю. Но, видно, просто момент такой, брат-сексист. Скажи, а ты познакомишь меня с твоей снежной красавицей?
– Непременно!
– А как ты считаешь, я смогу тоже прыгнуть в снег?
– Почему бы и нет, если, конечно, хватит снега… Ты имей в виду, у нас бывают и вовсе бесснежные зимы. И, кстати, запомни: медведи с балалайками по улицам не бегают.
– О, а ты рассердился! Ладно, в конце концов, я вполне обойдусь и без прыжков и даже без знакомства с твоей красавицей.
Тимур рассмеялся. Он и в самом деле ощутил укол ревности, как это ни глупо.
Странно, несмотря на чрезвычайную занятость, Сутырин минутами ощущал что-то вроде тоски по этой восхитительной женщине, Сандре Ковальской. Влюбился, что ли? Да нет, это не то… Просто в последние годы ни на что не хватало времени, а тут в течение нескольких дней выдавалось по два-три часа тишины и покоя и разговор получалось поддерживать… достойный, что ли. Вроде все у него нормально: красавица-жена, хорошенькая и всегда готовая к услугам любого свойства секретарша, не было только друга. А эта рыжая могла бы быть другом. Это чепуха, что мужчина не может дружить с женщиной. Она сама говорила, что у нее есть друзья-мужчины. Хотя как женщина она на редкость привлекательна. А, да тут сам черт ногу сломит.
И вдруг она сама ему позвонила.
– Роман Евгеньевич, вы не раздумали насчет портрета жены и дочки?
– Нет, конечно! Сандра, страшно рад вас слышать. У вас появилось время?
– Да.
– Замечательно. А скажите, Сандра, поскольку речь идет о дочке, то не могли бы вы сами приезжать к нам? Я, разумеется, буду присылать за вами машину.
– Конечно, я понимаю. Девочка ходит в школу?
– Нет, пока мы предпочитаем домашнее воспитание, по крайней мере, до следующего года. Сандра, я переговорю с женой, выясню все насчет времени и попозже перезвоню.
– Да, хорошо, я никуда не тороплюсь.
Он перезвонил уже вечером, довольно поздно.
– Сандра, дорогая, тут такая коллизия… Жена вынуждена сейчас уехать в Петрозаводск, захворала ее матушка. Может, вы бы согласились написать пока только дочку?
– Почему бы и нет? Дочку так дочку. Кстати, как ее зовут?
– Вероника. Она хорошая, умненькая и совсем не капризная.
– Роман Евгеньевич, не волнуйтесь, я умею ладить с детьми. Ваша девочка в состоянии хоть полчаса посидеть спокойно?
– Да, если с книгой.
– Удивительно в наше время, но здорово. Может, я именно с книгой ее и напишу.
– Скажите, Сандра, а вы могли бы начать в воскресенье, я хотел бы сам познакомить Веронику с вами.
– Очень правильная мысль. Да, в воскресенье хорошо, и пробок меньше.
– Тогда ровно в десять за вами придет машина.
– Хорошо, договорились.
– Что, очередной заказ? – мрачно спросил Артем.
– Ну да, а в чем дело?
– И кто на сей раз стремится быть запечатленным на холсте?
– Отец стремится запечатлеть семилетнюю дочь.
– О, папаша, видать, небедный.
– Артем, ты чего злишься? Я же не виновата, что мои работы стоят недешево, так получилось. Ну не злись, это ужасно глупо, в конце концов. Ты классный хирург, и если бы занялся пластической хирургией, то твои операции стоили бы не меньше, чем мои портреты.
– А мне неинтересно перекраивать рожи! Не в этом предназначение хирургии. А вот ты…
– Что я?
– Ты как будто избегаешь меня в последнее время. Скажи честно, у тебя кто-то появился?
– Нет. Не появился, но если появится, я тебе прямо скажу.
– Какая же ты все-таки стерва.
– Ну, уж какая есть, – пожала плечами Сандра.
– Ну все, с меня хватит! – взбесился вдруг Артем. – Я был готов на все, но ты… Ну и черт с тобой!
Он сорвал с вешалки свою куртку и выскочил за дверь. И тут же взревел мотор его «мазды».
Вот и все, с облегчением подумала Сандра. Пусть побесится, а потом… Он заслуживает хорошей доброй женщины, которая будет любить его на всю катушку, и, я уверена, такая вскоре найдется. И дай ему Бог!

 

Девушка-пограничница на паспортном контроле в Шереметьеве заглянула в паспорт Роберта, потом посмотрела на него самого, потом, словно не веря себе, опять глянула в паспорт и вдруг, забыв профессиональную суровость, расплылась в такой улыбке, что Роберт невольно улыбнулся в ответ. Эта русская девушка узнала его. И обрадовалась! Хорошее начало, подумал он.
– О, Бобби, ты произвел сенсацию, – засмеялся Тимур, видевший эту мизансцену. – А что я тебе говорил!
– Да ладно, – почему-то смутился Роберт.
– Пошли за багажом, – хлопнул его по плечу Тимур.
Багажа пришлось немного подождать. Но вот они подхватили свои чемоданы и направились к выходу.
Тимур сразу выловил в толпе отца.
– Папа!
– Приехал! – просиял Сергей Сергеевич. – Как же я рад, сын!
– Вот, папа, познакомься, это Роберт, мой близкий друг. Бобби, а это мой папа.
– Очень, очень рад! – по-английски приветствовал Роберта Сергей Сергеевич. – Добро пожаловать в Москву!
– Девчонка на паспортном контроле при виде такой знаменитости чуть из своей будки не выпала!
– Ну вот что, молодые люди, все разговоры потом. Стойте тут, а я подгоню машину.
Сергей Сергеевич поспешно ушел. Роберт с любопытством озирался вокруг.
– Да, не удивляйся, Бобби, в России такие же люди, как везде.
– Брось, Тим, по-твоему, я совсем идиот?
– Да нет, конечно, я же шучу.
– И куда мы сейчас поедем?
– Полагаю, за город, на нашу дачу. Но если ты захочешь жить в городе, ради бога. Городская квартира в твоем распоряжении.
Роберт молча кивнул. На нем была теплая куртка с капюшоном, который он надвинул, едва выйдя на воздух. Погода была неважная, дул ледяной ветер.
– О, а вот и папа! Пошли скорее, тут нельзя долго стоять.
Тимур сел рядом с отцом.
– Ну, парни, как, сразу едем на дачу или покажем нашему гостю город?
– Нет, папа, поехали на дачу, а завтра с утра мы с Бобом подадимся в город, а на послезавтра у нас назначена встреча с Венькой. Он намерен снимать фильм о Бобби.
– Отличная мысль! Ладно, на дачу так на дачу! А то Авдотья Семеновна моя там на ушах стоит. Еще бы, такой гость и из самого Голливуда!
Роберт вопросительно взглянул на Тимура, мол, о ком речь?
– Это папина… экономка, что ли.
– А!
– Она фантастически готовит! Тебя ждет поистине праздник желудка!
Сандра ожидала увидеть роскошный дом и не ошиблась. Дом и вправду был роскошным и вполне безвкусным. А впрочем, какое мне дело до этого дома? Напишу девочку и досвидос, как говорится. А мамашу писать откажусь под каким-нибудь благовидным предлогом. Ну ее!
Сандра вчера все-таки залезла в Интернет, чтобы составить себе представление о супруге Сутырина. То, что она обнаружила, ей не понравилось. Категорически! Хотя какое мне дело? Каким боком меня это касается?
Навстречу ей вышел хозяин дома, приветливо и даже как-то восторженно улыбаясь.
– Милости прошу, дорогая Сандра! Проходите, будьте как дома! Может, хотите кофе?
– О нет, благодарю. Я хотела бы поскорее увидеть свою модель.
– Одну минутку! Вероника! – позвал он.
И тут же появилась девочка, прелестное, поистине эфирное создание. Она смотрела на Сандру со жгучим любопытством.
– Ну, здравствуй, Вероника! Ты очень-очень красивая… Скажи, ты хочешь, чтобы у твоего папы был твой портрет?
– У папы? А почему только у папы?
– Нет-нет, не только у меня, но в нашей семье, – поспешил заверить девочку отец. – Тетя Сандра очень хороший и знаменитый художник. Это большая честь – иметь в семье портрет кисти тети Сандры.
– Да ладно вам, Роман Евгеньевич. Вероника, скажи, а ты в состоянии посидеть спокойно хоть полчаса?
– Да. Я не очень прыгучая… А если с книжкой, могу и час просидеть.
– Вот и чудесно! Роман Евгеньевич, а где бы нам расположиться? Тут у вас что?
– Зимний сад.
Сандра заглянула туда.
– О, это то, что нужно! Вы позволите посмотреть?
– Разумеется!
Зимний сад был тоже роскошным, но без кричащего богатства. Видимо, его оформлял ландшафтный дизайнер с хорошим вкусом.
– О, замечательно! Если позволите, тут мы и обоснуемся. Вероника, сядь вот тут!
Сандра поставила легкое плетеное кресло с красивыми подушками возле какого-то куста, подумала, передвинула кресло и попросила Веронику забраться в него с ногами.
– А можно? – обрадовалась девочка. – А то мама не позволяет… с ногами.
– Сегодня все можно, – улыбнулся Сутырин.
– Вот, отлично! И смотри на меня. Так… Сегодня я буду делать только наброски карандашом. Тебе удобно так сидеть?
– Очень! Очень удобно!
– Молодец! И постарайся посидеть так подольше. А что за книга у тебя?
– Сказки Андерсена.
– Нравится тебе?
– Еще как! Особенно сказка про Русалочку. Так ее жалко, правда?
– Правда, конечно, правда! Я в детстве тоже обожала эту сказку, сто раз ее читала и сто раз плакала…
– А мама говорит, что это вредная сказка.
– Вредная? – поразилась Сандра. – Почему?
– Ну, я не очень поняла… вроде как она у девочек понижает… как ее… самооценку.
– О, господи! – простонала Сандра. – Но ты все-таки ее читаешь?
– Папа разрешил. Он говорит, что это чепуха, – таинственным шепотом проговорила Вероника.
Сандра работала уверенно, но наброски были тонкие, даже нежные. Опять появился хозяин дома и сел в отдалении. Он испытывал странные чувства. Как хорошо она говорит с ребенком, без малейшего сюсюканья и без назидания… как со взрослым человеком, равным ей. И Вероника явно прониклась доверием к незнакомой женщине. Она не читает, а с удовольствием беседует с Сандрой, рассказывает ей, как любит мамину собачку Никки, и как в прошлом году на ее глазах машина, мчавшаяся на большой скорости, едва не задавила кошку.
– Ой, я думала, все, так испугалась, заплакала, а папа сказал, что кошка каким-то образом успела убежать. Я не верила, а папа сказал, что если бы кошку задавило, на асфальте остался бы след, а там ничего не было, и еще две незнакомые тети тоже ахали, как кошке удалось увернуться.
– Какое счастье! – искренне воскликнула Сандра.
– А у вас есть животные? – полюбопытствовала Вероника.
– Пока только попугай. Но я мечтаю завести себе веселую дворняжку, а кот, я думаю, рано или поздно сам приблудится.
– А почему вы хотите дворняжку?
– Не знаю. Просто люблю дворняжек. С ними хлопот меньше, они обычно куда здоровее породистых.
– А наша Никки очень-очень породистая, порода называется японский хин. Мама всегда носит ее на руках и всюду берет с собой. А у ее подруг у всех йоркширские терьеры. Скажите, а где берут дворняжек? Есть такой специальный клуб?
– О нет! Дворняжек или находят бездомных, или покупают у какого-нибудь ханыги щеночка от беспородной сучки, да мало ли…
– Да, я поняла, их берут в каких-то совсем негламурный местах, да?
Сутырин фыркнул.
– Да-да, – подтвердила Сандра, – в самых что ни на есть негламурных.
– А дети у вас есть?
– Есть. Сын. Но уже взрослый. В этом году институт заканчивает.
– Он у вас красивый?
– Мне кажется, да, красивый, даже очень.
– А у вас в телефоне есть его портрет?
– Есть, конечно.
– Вы мне покажете?
– Обязательно!
– А как его зовут?
– Лешка.
– Алексей?
– Ну да.

 

Сутырин только диву давался, как легко и непринужденно общается Вероника с этой взрослой едва знакомой женщиной. С этой удивительной женщиной… А может, она вовсе не удивительная, а просто нормальная, а я отвык от нормальных женщин? Похоже на то, – с горечью подумал он.
– Ну вот, на сегодня все! – объявила Сандра. – Ты молодчина, с тобой легко, ты так здорово позировала. Завтра продолжим. Знаете, Роман Евгеньевич, я думаю, портрет Вероники следует сделать акварелью.
– Ради бога простите, Сандра, но мне все же хотелось бы маслом, уж не взыщите.
– Хозяин – барин! Любой каприз за ваши деньги.
Он видел, что она недовольна.
К Сандре подбежала Вероника.
– Ой, а вы обещали показать фото вашего сына!
– Да, в самом деле, – улыбнулась Сандра. – Вот, смотри!
Вероника во все глаза смотрела на фотографию красивого веселого парня.
– Хороший! – объявила девочка. – А у него есть жена?
– Нет, пока нету.
– А сколько ему лет?
– Двадцать один год.
– А мне семь. Разница в четырнадцать лет. Как у папы с мамой.
– Да ты нешто замуж за Алексея собралась? – рассмеялась Сандра.
– Я буду об этом мечтать!

 

На следующий день Сандра опять приехала в дом Сутырина. Вероника радостно выбежала ей навстречу.
– Здравствуйте! С добрым утром!
– С добрым утром, детка!
– А как поживает Алексей?
– Алексей сейчас пишет диплом, знаешь, что это такое?
– Он дипломат?
– Нет-нет, – рассмеялась Сандра, – диплом – это совсем другое…
– Понимаю! – кивнула девочка. – Это что-то взрослое и скучное? Да?
– Ты права, взрослое и скучное. Вероника, а ты зачем надела другое платье? – спохватилась вдруг Сандра.
– Оно вам не нравится?
– Очень нравится, классное платье. Но писать я тебя буду в том, что было на тебе вчера. Будь добра, сбегай и переоденься.
– Ну хорошо, папа велел вас слушаться. И еще он передавал вам привет.
– Спасибо.
Девочка убежала, а Сандра разглядывала свои вчерашние наброски.
В зимний сад вошла горничная в темно-синем шерстяном платье с белым кружевным фартучком и в кружевной наколке на густых каштановых волосах. В руках она держала поднос.
– Здравствуйте! – сказала девушка. – Роман Евгеньевич велели подать… Тут вот кофе в термосе, печенье, фрукты, орешки. Ну, что вам захочется, одним словом.
– Очень мило. Вы поставьте поднос. Кофе я потом, наверное, выпью. А как вас зовут?
– Нина.
– А меня Александрина Юрьевна. Вы красивая, Нина!
– Спасибо! Я никогда не слыхала такого имени, царственное какое-то…
В этот момент примчалась Вероника.
– Я готова!
– Сядь, пожалуйста, как вчера.
– А вы сегодня уже красками будете работать?
– Да. Красками.
– А когда красками, разговаривать можно?
– Можно, – улыбнулась Сандра.
Девочка очень ей нравилась, и она с удовольствием взялась за работу.

 

Утром, после обильного и очень вкусного завтрака, Тимур спросил:
– Ну что, Бобби, поедем в Москву?
– Поедем, конечно, поедем!
– Тимка, можешь сегодня взять мою машину, – предложил Сергей Сергеевич.
– Да нет, папа, спасибо, но без машины проще. Где ее парковать, постоянная проблема. Поедем на электричке. Пусть Боб наблюдает российскую действительность.
– Ну, как угодно.
– Боб, одевайся теплее, – посоветовал другу Тимур.
Они вышли из дому и направились к станции.
– Какой у тебя удивительный отец!
– Удивительный? Чем это?
– Такой умный, столько всего знает и так тонко все понимает… И еще он просто очень обаятельный. По-моему, он безумно рад твоему приезду.
– Да, правда. Я и сам чертовски рад. Наверное, я все-таки вернусь в Россию. А скажи-ка мне, Бобби, что тебе хотелось бы увидеть в Москве в первую очередь?
– Ну, вероятно, это страшное место… Кремль.
– Страшное место? – фыркнул Тимур. – Ладно, покажу тебе это страшное место. А еще что?
– А что нужно смотреть? Но вообще-то я мечтаю попасть туда, где жил Лев Толстой.
– В Хамовники или в Ясную Поляну?
– О да, Ясная Поляна.
– Понял. Но туда три часа езды. На днях обязательно свожу тебя туда, хотя сейчас не лучшее время для Ясной Поляны, летом там очень красиво.
– А ты там был?
– В далеком детстве, отец меня возил, считал, что ребенок непременно должен там побывать. А еще мы поедем в Санкт-Петербург. Это такая красота.
– Хорошо! Я заранее на все согласен! – радостно улыбнулся Роберт.
– А завтра мы встречаемся с Вениамином в связи с фильмом о тебе. Ох, я совсем забыл, на той неделе начинается Масленица. Ты ел когда-нибудь настоящие русские блины?
– Блины? Нет. А что это?
Тимур поведал другу все, что помнил о Масленице и блинах. Тот слушал с огромным интересом.

 

Первым делом отправились на Красную площадь, где еще работал каток.
– Вот, гляди, это и есть Кремль. Тебе уже страшно?
– Тут так красиво… А вон тот храм вообще чудо из сказки…
– Это знаменитый собор Василия Блаженного.
– Прости, Тимур, а ты… не мог бы подождать меня где-то поблизости… скажем, минут пятнадцать? Мне так хочется немного побродить здесь.
– Не проблема! Тут есть хорошее кафе, вон там, видишь, я буду тебя ждать. Смотри, не потеряйся, турист!
Тимур с удовольствием отправился в кафе на территории ГУМа. Роль экскурсовода не слишком его привлекала. Выпив чашку превосходного кофе, он вдруг достал телефон и набрал номер Сандры. Однако ее телефон был заблокирован. Он ощутил укол разочарования. Ему казалось, что если он сейчас услышит ее голос, жизнь заиграет теми красками, которых ему так не хватало в последнее время. Но увы…
А вскоре появился Роберт, изрядно замерзший, но с сияющими глазами.
– Тим, это великолепно! И как-то совсем не страшно. Скажи, а попасть за эту стену возможно?
– И не только за стену, но и в сам Кремль.
– Туда пускают? – поразился Роберт.
– Ну, у вас же пускают на экскурсии в Белый дом, – пожал плечами Тимур.
Роберт пристально посмотрел на него и улыбнулся.
– Ты вот уже говоришь «у вас». Значит, ты, в сущности, уже вернулся.
– Пожалуй, ты прав. Но знаешь, это теперь тут, на Красной площади, каток работает, проводятся всякие фестивали и концерты, а в моей юности она-таки производила на меня довольно зловещее впечатление. Хочешь кофе с коньяком? Согреешься быстрее.
– Хочу! И чего-нибудь сладкого!
– Да, пожалуй!
Отхлебнув кофе с коньяком, Роберт вдруг положил руку на руку Тимура и сказал очень прочувствованно:
– Тимур, у меня даже нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность. У меня ведь было ощущение, что жизнь кончилась, рухнула в одночасье, а теперь передо мной открывается перспектива какой-то другой жизни, совершенно неведомой, но захватывающе интересной… Я всегда ценил и любил русскую литературу, но это было что-то… как бы это сказать… отдельное от понятия «Россия», которое со времен моей ранней юности стало какой-то идиотской страшилкой… Такая глупость… И сейчас мне здесь так невероятно интересно!
Вечером к Сандре приехал сын.
– Наконец-то! – обрадовалась она. – Я так соскучилась. Что слышно, что нового?
– Что нового! Корплю над дипломом! А ты как?
– Нормально. Пишу портрет семилетней девчушки, дочки одного богатющего бизнесмена. Девочка само очарование и уже заявила, что мечтает стать твоей женой!
– Моей? – рассмеялся Алексей.
– Да! Она потребовала показать ей фотографию моего сына в телефоне. Так что имеешь шанс лет через десять стать зятем ну очень богатого человека. Он, кстати, не примитивный набоб, а весьма неглупый и хорошо образованный чел. Правда, теща там, похоже, будет не приведи господь. Безвкусица в доме та еще, горничная одета как в старом английском кино, и вообще она подруга Верочки Белецкой.
– Мам, кажется, для тебя нет более порочащего звания, чем подруга Верочки Белецкой, – улыбнулся Алексей.
– О да! Предельно отвратительная баба, эта Верочка, хотя нет, беспредельно отвратительная!
У Сандры зазвонил телефон. Тимур!!!
– Алло!
– Сандра, дорогая, это Тимур! Помнишь еще такого?
– Смутно.
– Ну хоть смутно, и то хлеб. Я скучал.
– И что?
– Ты сердишься на меня! Я счастлив!
– Не поняла!
– Ну, если сердишься, значит, я тебе не безразличен. А я чуть с ума не сошел от тоски…
– Я даже не думала сердиться и что-то не припоминаю, чтобы мы пили на брудершафт.
– Так! Отлуп по полной программе. Ну что ж, пожалуй, я это заслужил. Просто хочу напомнить, на чем, собственно, мы расстались…
Голос Тимура звучал вкрадчиво и даже как-то опасно.
– Мы, насколько я помню, договорились вместе прыгнуть в сугроб и еще… я спросил, прыгать будем до или после… Так причем тут брудершафт?
– Вы наглец!
– Да! Я такой. И все это не состоялось тогда не по моей вине, хочу напомнить!
– Да, я тогда свалилась с температурой. А вас, видимо, так взбесил облом, что вы возникли лишь через два месяца и полагаете, что… Впрочем, снег растаял, как и прочие… нюансы. Всех вам благ, Тимур!
Алексей, присутствующий при разговоре, сидел, вытаращив глаза.
– Мам, что это было? Это какой Тимур? Тот, с которым я познакомился в самолете? У тебя с ним что-то было?
– Ничего! Ровным счетом ничего! Он наглец, а я этого не терплю. Все!
– Ну ты крутая! Но все же с совершенно чужим человеком ты бы не стала так разговаривать.
– Лешка, хочу напомнить, мы с тобой два взрослых человека и не лезем в личную жизнь друг друга.
– Ага, значит все-таки Тимур часть твоей личной жизни? – насмешливо проговорил Алексей. – И он чем-то здорово тебя рассердил. Мне жаль его!
– Лешка, гляди, огребешь подзатыльник!
– Все-все, умолкаю!
Сандра и сама не понимала, с чего она вдруг так завелась. В конце концов, он прав, наше свидание с прыжками в сугроб сорвалось по моей вине. Он-то чем виноват? Или я просто злюсь на себя за то, что меня так неудержимо потянуло тогда к нему, даже на мгновение показалось, что это чуть ли не любовь… Дурища! Идиотка! А он, видно, тоже здорово распалился, и вдруг такой внезапный облом… Ни разу даже не удосужился справиться о здоровье, а возник через два месяца и решил, что теперь даже прыгать никуда не надо, только прямиком в койку? Нет, Тимур Сергеевич, не на такую напали!
И она со злости шмякнула об пол красивую пепельницу богемского стекла. Та разлетелась вдребезги. Стало легче.

 

Портрет Вероники, казалось, будет на редкость удачным. Сандре очень нравилась ее модель. Девочка была милая, смышленая и так живо на все реагировала, что общение с нею доставляло Сандре искреннее удовольствие.
Во время сеансов неизменно появлялась горничная Нина с подносом.
– Вот, Александрина Юрьевна, попейте кофейку…
– Спасибо большое, Ниночка, кофе у вас отменный! Вот, пожалуй, прямо сейчас и выпью, я утром не успела…
– Ой, а можно я в туалет сбегаю? – спросила Вероника.
– Конечно! Беги!
Девочка умчалась. А Нина вдруг перешла на тревожный шепот:
– Ох, Александрина Юрьевна, миленькая, что я вам скажу! Вы ни за какие коврижки никуда по дому не ходите!
– Простите, что? – не поняла Сандра.
– Я вчера случайно услыхала, как хозяйка наша по скайпу со своей теткой разговаривала…
– А разве хозяйка не уехала?
– Да уехала, уехала. А тетка ее тут в доме всем распоряжается. Так вот, хозяйка тетку про вас расспрашивала, а тетка возьми и скажи, что Роман Евгеньевич очень уж вокруг вас увивался.
– Что за бред!
– Ну, бред – не бред, а она так сказала. И тогда хозяйка велела ей как-то вас подставить. Кольцо дорогущее подкинуть…
– Эта идиотка полагает, что я польщусь на ее кольцо? – вне себя выкрикнула Сандра. – Я сию же минуту уезжаю!
Сандра схватила кисти, но Нина умоляюще зашептала:
– Ради бога, ради бога, меня же вон выкинут, а мне эта работа позарез нужна, мне нельзя без работы… Вы только из зимнего сада никуда не ходите, сюда им нет резона ничего подкидывать, тут камер нету, а так по всему дому камеры. Ой, мне пора! – подхватилась Нина и быстро ушла. Тут вернулась Вероника, забралась с ногами в свое кресло и весело заявила:
– Я готова!
Сандру колотило, но она взяла себя в руки и продолжала работу. Надо потом хорошенько все обдумать…
– Тетя Сандра, что с вами? – спросила минут через десять Вероника. – Вы на меня сердитесь?
– Да бог с тобой, детка, за что мне на тебя сердиться?
– Но вы же сердитесь!
– Да! Сержусь! Но ты тут ни при чем. Мне просто позвонил один человек… Вот на него я и сержусь.
– Поняла, – лукаво улыбнулась Вероника, – он ваш… возлюбленный?
Сандра невольно рассмеялась.
– Нет, не возлюбленный. Это деловой звонок был.
– А у вас есть возлюбленный?
– Сейчас нету.
– А почему?
– Видишь ли, у меня скверный характер. А возлюбленные не желают с этим мириться. Им потакать надо, возлюбленным, понимаешь?
– Не очень.
– Дело в том, Вероника, что в моем возрасте хочется уже чего-то нормального, спокойного…
– Чего-то или кого-то?
– Ничего себе вопрос! Не детский, я бы сказала. Короче говоря, сейчас у меня нет возлюбленного. Но мне и не надо!
– Я подумаю над этим.
– Вот-вот, подумай!
– А я уже подумала! – заявила Вероника минут через пять. – Вы очень хорошая, и очень красивая, и это совсем неправильно, что у вас нет возлюбленного. Надо искать!

 

Тимур и Роберт встретились с Вениамином.
– Вот, Венька, доставил тебе твоего героя. Он тоже, некоторым образом животное из Красной книги, – со смехом сказал Тимур.
– Это великолепно! Знаешь, как на канале обрадовались, чуть из штанов все не повыпрыгивали! Еще бы, такой лакомый кусок аж из самого Голливуда. Конечно, хотели, сволочи, отдать его в другие руки, но я сказал, что он согласен работать исключительно со мной. Я прав, Роберт?
– Тысячу раз прав! Я лучше буду каким-нибудь кугуаром или красной пандой, чем озлобленным неудачником. Так и снимай про кугуара!
– О, супер! Ты молодец, Бобби, настоящий мужик! – хлопнул его по плечу Вениамин.
– За что и пострадал, – с улыбкой заметил Тимур. – Ну, я, пожалуй, уже не нужен? Могу быть свободным? А ты, Венька, потом доставь Бобби до дому, ладно?
– Тимка, ты линяешь? Так нечестно!
– Господи, я-то зачем здесь нужен?
– Ну, для моральной поддержки.
– Кого я должен морально поддерживать, Боба или тебя?
– Обоих!
– Да идите вы к черту, сами занимайтесь своими фильмами, я только подал идею, и хватит с вас.
– А мы в титрах обязательно напишем: идея Тимура Альметова.
– Ой, я тебя умоляю! Кто эти титры читает! Ладно, я пошел, у меня в Москве есть чем заняться!
– Чем или кем?
– А это уже мое дело.
– Между прочим, это я тебя с ней познакомил.
– Вот и чудесно, значит, мы квиты, – хмыкнул Тимур, хлопнул Роберта по плечу, держись, мол, и ушел.
Выйдя на улицу, он вновь набрал номер Сандры, но она не ответила. Он подумал, не послать ли сообщение, но потом решил, что не стоит. Надо просто приехать к ней, и пусть она в лицо мне скажет, что не хочет меня знать. Вот прямо сейчас и поеду, чего тянуть… Так хочется ее хотя бы просто увидеть. А если ее нет дома? Ничего, подожду. Хотя погода для ожидания на улице не очень-то подходящая. Эх, надо было все-таки взять машину отца. Стоп, я же могу взять машину в аренду – и дело с концом. Сказано – сделано! Он арендовал машину пока на неделю, а там будет видно.
Тимур подъехал к дому Сандры в страшном волнении. Черт побери, что это со мной?
На участке никого не было видно, но это ровным счетом ничего не значит. Он посигналил. Никакой реакции. Что ж, подождем. Он взял предусмотрительно купленный термостакан с кофе, отхлебнул. Ах, хорошо! В запасе имелись еще две сдобные булочки, но пока есть не хотелось. Между тем начинало смеркаться.
И вдруг в доме зажегся свет. Там кто-то есть? Похоже на то! Вот стерва! Или это Лешка?
Тимур решительно вылез из машины и позвонил у калитки.
– Кто там? – спросил мужской голос.
– Леша, это Тимур Сергеевич.
– Вам нужен Леша?
– Да, – ляпнул Тимур, заподозрив неладное.
Что-то щелкнуло. Тимур толкнул калитку, она открылась. Тимур прошел по дорожке к дому. Ну, если это не Лешка, значит, скорее всего, пресловутый Артем, любовник, который моложе Сандры? Ну что ж, поглядим.
Дверь ему открыл мужчина лет тридцати семи примерно, атлетически сложенный, с хорошим открытым лицом. Он окинул Тимура неприязненным взглядом.
– Если вам нужен Алексей, то его здесь нет. Могу дать вам его телефон.
– Спасибо, но вообще-то мне нужна Сандра.
– Зачем?
– Нам с ней необходимо выяснить одно недоразумение.
– Ее нет дома.
– Простите, а вы кто?
– А вам какое дело? – хмуро осведомился мужчина.
– А вы не очень-то вежливы и гостеприимны, молодой человек. Скажите, когда вернется хозяйка?
– Боюсь, не скоро.
– Вы позволите мне ее подождать?
– В доме? Разумеется, нет. Откуда мне знать, кто вы такой?
– Ну что ж, подожду в машине.
– Черт с вами, зайдите! – вдруг сказал Артем. – Только я с вас глаз не спущу.
– Да ради бога, – усмехнулся Тимур. Он понял, что Артема разбирает ревность и любопытство, те самые чувства, что сейчас терзали его самого.
– Выпить не предлагаю, вы за рулем. Могу предложить только чай или кофе.
– Спасибо, ничего не нужно.
– Итак, откуда вы взялись?
– Я? Из Нью-Йорка.
– Не ближний свет.
– Да уж.
– И вы прилетели в Москву из-за Сандры?
– Не совсем. Я здесь из-за своего отца, но очень хотел бы увидеть Сандру. Ну, а вы ей кем приходитесь?
– Боюсь, тем, кем хотели бы приходиться вы.
Тимур рассмеялся.
– Откровенно, но не по-джентльменски, молодой человек.
– Американец будет учить меня джентльменству? Анекдот!
Артем был в замешательстве. Зачем я впустил этого типа? Он красавец невозможный и ему нужна Сандра, моя Сандра! Или уже не моя? А разве была она когда-нибудь моей? Разве что в постели… Но это ведь мало что значит в сущности… А у этого такие черные глазищи и, кажется, он читает все мои мысли… Может, просто набить ему морду, эту наглую красивую морду, и выгнать взашей? Очень хочется, просто руки чешутся. Только я ведь не знаю, что их связывает. А вдруг Сандра не простит мне, если я набью ему морду?
– Не стоит, молодой человек, – вдруг произнес Тимур.
– Что?
– Не стоит, говорю, драться со мной. Бессмысленно.
– Да с чего вы взяли?
– А у вас на лице написано, как сильно вам хочется набить мне морду.
– А вы что, мысли читать умеете?
– Как видите! – усмехнулся Тимур.
Этой усмешки Артем уже не вынес. Он вскочил и схватил Тимура за грудки. Тот ловко стряхнул его руки.
– Что здесь происходит, черт бы вас побрал!
Они инстинктивно отпрянули друг от друга. На пороге комнаты стояла Сандра, и лицо ее не предвещало ничего хорошего.
– Что это значит? Как вы сюда попали? И что это за разборки? Убирайтесь отсюда оба! Немедленно! Артем, мы, кажется, все выяснили. Отдай немедленно ключи!
– Да, но со мной-то ничего не выяснено! – подал голос Тимур.
Она уничтожила его взглядом.
– На выход! Оба! Немедленно! Артем, ключи!
– Да подавись ты! – он швырнул ключи на диван и стал медленно натягивать куртку, не желая ни за что уйти первым.
Сандра швырнула Тимуру его куртку.
– Уходите!
– Но послушайте, Сандра… Я должен объяснить…
– Не желаю слушать никаких объяснений. Вздумали устроить у меня в доме бой быков, не выйдет! Быстро! Быстро!
Артем вышел первым, но придержал дверь, пропуская Тимура. Тому ничего не оставалось, как подчиниться. Они оба зашагали к калитке.
– Слушай, чего она так взбеленилась? – спросил вдруг Тимур. – Явно не из-за меня. У нас с ней ничего не было.
– Да?
– Да!
– А у нас… все было… уже два года… Я звал ее замуж, мы поругались, я ее послал… Вот чертова баба! Тебе она нужна? Бери, уже не жалко!
С этими словами Артем сел в свою машину, и дал по газам. Может, вернуться? – мелькнуло в голове у Тимура. Нет, сейчас не стоит, пусть остынет. А вот завтра надо приехать с самого утра… Но до чего она хороша в гневе! И ведь гнев был неподдельный. Только на кого она так разгневалась? На Артема? А он явно хороший парень… Нет! Надо вернуться сейчас же! Нельзя дать ей опомниться. И он почти бегом вернулся к дверям дома. Позвонил.
– Кто?
– Тимур.
– Я, кажется, ясно сказала…
– Но мне сказать не дали! Откройте, Сандра!
– И не подумаю!
– Но это же глупо, а вы вовсе не дура. Или я ошибаюсь?
Вот сволочь хитрая, подумала Сандра. И открыла дверь.
– Ну, что вам надо? – сердито спросила она.
– Пока только поговорить.
– Пока?
– Ну да. С момента вашей болезни в моих чувствах ничего не изменилось.
– Вы наглец! И о каких чувствах вообще речь? Это было так… минутное помрачение.
– Возможно, у вас, но не у меня. Дайте чашку кофе!
– Начинается!
– Слава богу!
– Что?
– Слава богу, что начинается… Так хочется, чтобы началось…
– И не мечтайте! Поезд ушел.
– Ну, тот ушел, поедем на следующем!
Сандре вдруг стало смешно. И он был сейчас такой красивый, черные глаза метали веселые молнии. Нет, надо держать себя в руках… Он опасный! Наглый! Ненадежный! – уговаривала она себя.
– Вот! Пейте кофе и проваливайте!
– Скажите, Сандра, это и есть тот ваш любовник, который младше вас?
– Допустим. И что дальше?
– Он, видно, хороший парень. Но для вас, пожалуй, слишком хороший. Вам больше нравятся плохие парни, вроде меня!
– Это вы-то плохой парень? Не обольщайтесь! Вы это придумали себе. Вы парень из интеллигентной московской семьи, удрали в Америку и назло отцу пустились во все тяжкие. Но это вам так казалось! Вы слишком рациональны, с вашей интуицией и умением все до мелочи просчитать заранее, вы всегда сторонились истинно плохих парней и плохих компаний, а в результате вернулись в родительское гнездо… Допускаю, что в свое время у вас была прорва баб, но сейчас, с этим идиотским харассментом, вы стали очень осторожны, и это вас утомляет. В России с этим делом пока еще более или менее нормально…
– Хватит молоть чушь! Понимаю, вы злитесь на меня за то, что я исчез…
– Да боже сохрани! Говорю же, это было минутное помрачение!
– У вас отвратительный характер!
– Я знаю.
– А я жутко упрямый!
С этими словами он поставил на стол кружку с кофе, медленно поднялся и вдруг мгновенно схватил ее в объятия. Попытался поцеловать в губы. Она яростно сопротивлялась.
– Сию минуту отпустите меня, наглец!
– Звучит очень театрально! – засмеялся он.
– Хочешь, чтобы я врезала тебе по яйцам?
– А попробуй! Ну что ты бесишься? Я, может быть, люблю тебя, рыжая ведьма!
– О! Думаешь, я после этих слов растаю?
– Да нет, я уж понял, что с тобой любые слова ничего не стоят. Как там обстоит с сугробом? Пошли, прыгнем!
И он буквально поволок ее к двери черного хода.
– Пусти, дурак! Нет там сугроба, растаял!
– Ну и пусть! А я все равно не пущу!
Он держал ее мертвой хваткой и вдруг посадил на кухонный стол, сжимая обе ее руки у нее за спиной, и поцеловал в губы. Она затихла. Он целовал ее долго-долго, и она вдруг ответила ему. Он выпустил ее руки. Она обняла его за шею.
– Дурак, наглец, – шептала она между поцелуями.
Он схватил ее в охапку и отнес на диван.

 

Едва отдышавшись, она вдруг заявила:
– Терпеть не могу!
– Чего ты терпеть не можешь? – нежно проворковал Тимур.
– Черноглазых жгучих брюнетов!
– Ну, вообще-то я не заметил…
– Наглая американская морда!
– Вот те раз! – засмеялся Тимур. – И что дальше?
– А ничего! Чпокнулись и до свиданья! Уходи!
– И не подумаю! Мне очень понравилось, просто очень! И тебе, кстати, тоже, сколько бы ты тут ни выкаблучивалась! Между прочим, я понимаю, что с тобой творится.
– Да? Как интересно! И что же?
– Тебя ко мне тянет не меньше, чем меня к тебе, но я мужик простой – тянет, я тянусь, и, как правило, дотягиваюсь, а ты дамочка с вывертом, тебе необходимо покобениться, а уж если дала слабину, не можешь этого простить, причем, не себе, а партнеру, злишься, даже бесишься, потому что на самом деле хочешь еще, а сказать – выше твоих сил. Но учти, я читаю тебя как открытую книгу…
И он опять накинулся на нее. Она не только не сопротивлялась, но отвечала с не меньшей страстью.
Они уснули только под утро.
Сандра проснулась от звонка будильника. Ей предстоял сеанс у Сутыриных, но после того, что ей вчера сообщила Нина, она решила взять тайм-аут и подумать, как быть дальше. Она позвонила водителю, возившему ее туда, и сказала, что простудилась и сегодня поехать не сможет.
Ночью с дивана в гостиной они перебрались в ее спальню на втором этаже. Наглая морда, с нежностью думала Сандра, умный, скотина, и вправду все про меня понимает, как и я про него… И с ним так хорошо… Чего я, дура, ерепенилась? Надо приготовить ему хороший завтрак, мужик столько калорий ночью потратил. Она быстро приняла душ, подкрасилась и побежала на кухню.
Тимур тихонько спустился по лестнице и прислушался. Из кухни доносились умопомрачительно вкусные запахи, звуки утренней домашней возни. Хлопала дверца холодильника, звякала посуда, лилась вода… Черт возьми, как хорошо! Интересно, как она себя поведет?
– С добрым утром…
Она обернулась. Лицо ее сияло весельем.
– Ты хотел сказать – с добрым утром, фурия?
– Да, я только не знал, что будет лучше, фурия или мегера.
– С добрым утром, наглая морда!
– Солнышко мое рыжее!
– Брюнетик мой ненаглядный!
– Ну что, мне перекраситься, что ли?
– Нет, ни в коем случае! После вчерашнего я, кажется, оценила эту расцветку… И потом, вместе мы очень уж эффектно выглядим, а я это ценю. Ладно, хватит нести эту любовную чушь, садись завтракать!
– Пахнет вкусно. Если честно, я жутко голоден. Ты из меня все соки выпила…
– Я учла потерю калорий! Ешь!
Завтрак был на диво вкусным и обильным. Тимур наслаждался.
– А ты еще и кулинарка… Обалдеть! Не женщина, а истинное сокровище!
– Но я же фурия!
– А это здорово заводит! И потом, когда тебя усмиришь, ты такая невозможная прелесть… Умная, нежная, веселая… Лучше женщины я не встречал. А после такого завтрака я твой раб навеки вечные! Слушай, а выходи за меня замуж?
– Да ни за что!
– Почему?
– А на фига? Я знаю про тебя, собственно, только одно – ты великолепный любовник. Вот и оставайся для меня в этом качестве, пока не надоест.
– Весьма цинично, однако!
– Ну, в самом деле, о каком браке может идти речь? Ты в Америке, я здесь…
– Я намерен вернуться. Насовсем.
– И чем ты будешь здесь заниматься?
– Найду! Я парень способный. И потом, у меня есть деньги, альфонсом я не буду.
– Ах, да при чем здесь деньги! – поморщилась Сандра. – Просто мужчина должен чем-то заниматься…
– А знаешь, я, пожалуй, даже понимаю тебя. Кто я, в сущности, такой? Раньше был невозвращенцем, а теперь вот буду возвращенцем… без статуса, без имени… Ты хорошо дала мне по носу. Молодец! Но учти, меня такие истории не обескураживают, а, наоборот, заводят. Но пообещай, что если через, допустим, год я уже приобрету хотя бы какой-то статус, ты выйдешь за меня замуж.
– Ну, обещать я не буду… Мало ли что за это время случится в моей или в твоей жизни…
Тимур внимательно смотрел на нее. Несмотря на некоторый цинизм и вроде бы безразличие, в глазах ее читалась неподдельная нежность… Защищается, дурочка, боится. Видно, обжигалась не раз…
– Сандра, как бы там ни было, я свое слово сказал и отступаться от него не собираюсь. И еще, если тебе понадобится какая-то помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
– Да? – задумчиво проговорила она. – Тогда посоветуй мне…
– Попробую!
И Сандра вдруг рассказала ему всю историю с Сутыриным и с коварным замыслом его супруги.
– Вот скажи, что мне делать?
– А что собой представляет эта девушка, Нина? Ты же умеешь видеть людей насквозь? Как по-твоему, она не врет?
– Зачем ей это? Нет, она просто нормальная порядочная девушка, которая боится потерять место. Вот и все.
– А этот Сутырин явно к тебе неравнодушен.
– Да бог с ним, мне это сто лет не надо! Но я уже начала портрет девочки, девочка прелесть… Да и деньги нужны… Просто бросить работу ни с того ни с сего… Я, честно сказать, растеряна.
– Я попробую дать тебе совет.
– Попробуй!
– Предложи этой Нине перейти на работу к тебе. И откровенно расскажи все Сутырину. Мало этой бабенке не покажется, вот увидишь.
– А зачем она мне нужна, Нина?
– Ну, если тебе не нужна, пристрой ее в какой-нибудь хороший дом, к приличным людям. Я убежден, что ей там хреново, в этом доме, если за несколько просто добрых слов она предупредила тебя о готовящейся провокации…
– Мысль здравая. Я сейчас!
Сандра схватила телефон и принялась что-то искать в нем.
– Ага, вот! Два года назад мадам Сутырина с грандиозным скандалом выгнала горничную, обвинив ее в краже дорогущего кольца, и не постеснялась вызвать девушку на детектор лжи на телевидении. Но во время программы выяснилось, что девушка кольца не крала, а хозяйка не только не извинилась перед ней, но еще и всячески ее оскорбляла.
– Какая прелесть! – воскликнул Тимур. – Как ты могла связаться с такой семейкой? И как этот твой замечательный Сутырин мог не развестись с этой стервозой? Мой тебе совет, договорись с Сутыриным о конфиденциальной встрече и расскажи ему все. И ей-богу, возьми эту Нину к себе! Такой большой дом надо убирать, поддерживать порядок. Да мало ли что в доме нужно… Отдай ей комнату возле гаража. Да она счастлива будет, и тебе хорошо.
– А что… В этом что-то есть… Я уверена, что эта жлобина платит ей не так уж много, я это потяну. Но все-таки я должна сперва поговорить с Ниной, прежде чем выкладывать все Сутырину.
– Права! И вот за это я люблю тебя еще больше.
– За что?
– За старомодную порядочность.
– Да, к сожалению, эпитет «старомодная» тут вполне уместен… Что ж, Тимур, спасибо. Вероятнее всего, я так и сделаю. Завтра же поеду и попробую поговорить с Ниной. А дальше будет видно.
– А знаешь, я, пожалуй, поеду. У меня же там голливудский секс-символ без присмотра…
– Какой еще секс-символ?
– Роберт Шерман. Знаешь такого?
– Ой, я его обожаю!
– В самом деле? А хочешь, я привезу его к тебе?
– Хочу! Конечно, хочу, но что он делает в Москве?
– Ах да, ты же ничего не знаешь! Почему я так внезапно сорвался тогда, зимой? Дело в том, что Роберта обвинили в злостном сексизме, и по этому поводу феминистки разбили витрину в моем магазине в Чикаго…
– А ты здесь при чем?
– У меня в магазинах висела реклама – Бобби с моими машинками… Мы старые приятели. Но травля начала набирать обороты, Бобби сняли с роли, закрыли новый проект с ним, и вся наша добропорядочная публика от него отвернулась. Ну, я привез его в Москву, а тут Венька собирается снимать про Бобби фильм.
– Обалдеть! Как все интересно… А ты молодец! Уважаю. И где твой Бобби живет?
– У отца на даче, где ж ему еще жить? Он хороший нормальный парень, начитанный…
– Он жутко обаятельный.
– Я должен ревновать?
– Откуда я знаю! Я ж его только в кино видела, – лукаво улыбнулась Сандра. – А он что, будет просить у нас политического убежища?
– Не думаю. Он сказал, что хочет вернуться к себе в Небраску и заняться сельским хозяйством.
– Ну, это вряд ли…
– Да почему? Очень даже возможно.
– Скажи, это ты придумал, чтобы Венька снял про него фильм? – задумчиво глядя на Тимура, спросила Сандра.
– Не специально. Просто Венька позвонил мне, что будет в Нью-Йорке, как раз когда Бобби жил у меня, ну и вот…
Она вдруг подошла к нему и поцеловала в щеку.
– Все! Езжай к своему Бобби!
– Ладно. А ты что сейчас будешь делать?
– Лягу спать! Я так не выспалась…
– Не буди во мне зверя!
– Даже не собираюсь! Все! Вали отсюда!

 

На даче у отца дома была только Авдотья Семеновна.
– Тимур Сергеевич, кушать не желаете?
– Да нет, спасибо большое, я сыт! А где все?
– Сергей Сергеевич уехал в институт, а за Робертом приехал Вениамин Палыч, который вчера его привез.
– Мне никто ничего не передавал?
– Нет, Тимур Сергеевич.
А не поспать ли и мне? Пожалуй, это будет нелишним.
И он завалился спать.
Под вечер он позвонил Сандре.
– Привет! Я уже соскучился!
– А ко мне сын приехал, Лешка…
– Понял. Мне не приезжать?
– Нет.
– А что ты решила с этим Сутыриным?
– Завтра поеду и попробую поговорить с Ниной. Чем дальше, тем больше мне нравится твоя идея взять ее сюда. И Лешка тоже одобрил эту мысль. Я, конечно, ничего ему не рассказывала, просто сказала, что хочу взять кого-то в дом…
– Отлично! Но прошу тебя, позвони мне после разговора с ней, ладно?
– Обязательно! А как там твой сексист?
– Я его еще не видел. Он с Венькой. Я целую тебя, рыжая ведьма!
– И я тебя, мой Черныш!
– Черныш? Похоже на собачью кличку. Но я не против. Пусть Черныш… А черных собак еще Цы́ганами кличут!
– Нет, Черныш мне больше нравится. Господи, что мы с тобой плетем!
– Нормально! Называется, любовный бред! – счастливо рассмеялся Тимур. Он действительно чувствовал себя таким счастливым, как, вероятно, никогда прежде. Неужели я нашел свою женщину?

 

Сандра подъехала к дому Сутырина с ощущением какой-то гадливости, что ли…
– Тетя Сандра, вы выздоровели?
– Да, детка, это оказалась не простуда, а аллергия. Я выпила таблетку и все прошло! Ну, будем работать?
– Да! Я скучала без вас! С вами так интересно!
– Вот и славно! Садись, ты уже знаешь, как. Отлично!
Через минут сорок появилась Нина с подносом.
– Доброе утро, Александрина Юрьевна!
– Доброе утро, Ниночка!
– Кофейку выпьете?
– С удовольствием! Вероника, можешь пять минут побегать, если хочешь!
– Да! Я скоро!
Девочка умчалась.
– Нина, мне необходимо с вами поговорить!
– Ой, о чем это?
Сандра говорила едва слышно.
– А вы не хотели бы сменить место работы?
– Как это?
– Нина, у вас бывают свободные часы?
– Нет, только в воскресенье.
– Я хочу предложить вам работать у меня. Я предоставлю вам комнату. У вас будут два выходных и платить я вам буду столько же, сколько здесь. Да и вообще…
– Вы это серьезно, Александрина Юрьевна?
– Абсолютно. Но нам надо поговорить подробнее, вот вам мои телефоны, позвоните мне в субботу и в воскресенье мы встретимся.
– Так сегодня же суббота!
– Значит, встретимся завтра. Это важно и для меня, и для вас.
– Тогда, может, прямо сейчас и договоримся. Я могу в одиннадцать часов в…
– Какое-нибудь кафе в Москве знаете?
– Кафе?
– А давайте встретимся в ГУМе? Поедим мороженого и поговорим. Там людно, и никто на нас внимания не обратит.
– Вот здорово! Да, я приеду! В одиннадцать! – и с этими словами девушка быстро ушла.
Она славная, забитая какая-то… У меня ей будет хорошо…

 

Под вечер к Сандре примчался Тимур. Его черные глаза так сверкали, когда он вручал ей вынутый из-за пазухи букет ландышей.
– Господи, где ты сейчас добыл ландыши? Это почти как подснежники в «Двенадцати месяцах»!
– О, «Двенадцать месяцев» во МХАТе – мой первый в жизни театральный спектакль! «Пробирается медведь сквозь густой валежник, стали птицы песни петь»…
– «И расцвел подснежник!» – закончила Сандра, и они кинулись друг другу в объятия.
– Господи, какое это счастье, ведьма моя рыжая, когда столько общего… Когда можно начать фразу, а ты ее заканчиваешь… И вообще… Оказывается, в Москве столько счастья!
– А ты сентиментален, Черныш!
– Как сейчас выясняется, да… И все из-за тебя!
– Ты голоден?
– Пока нет. Скажи, ты говорила с Ниной?
– Я завтра встречусь с ней на нейтральной территории.
– Разумно! В том доме и у стен наверняка есть уши.
И он принялся целовать ее.
– Погоди, надо же сперва ландыши поставить. Это мои любимые цветы. Ландыши и сирень.
Она достала вазочку из темного стекла в форме корзиночки и поставила в нее ландыши.
– Слушай, это идеально! – воскликнул Тимур. – Так красиво… Впрочем, как и все у тебя в доме, и ты сама…

 

Она кормила его завтраком.
– Послушай, может, мне поехать с тобой?
– Куда это?
– На встречу с Ниной.
– Зачем? Это совершенно нелепая идея. Вдвоем мы нормально поговорим. А ты зачем там нужен?
– Да, пожалуй, ты права… Просто так не хочется с тобой расставаться. Но давай тогда пообедаем где-нибудь вместе?
– Там видно будет!
– А ты суровая…
– Жизнь заставила.
– Скажи, а ты… любишь меня?
– Вообще-то это типично женский вопрос, – засмеялась Сандра, – пока я могу сказать только, что влюблена в тебя. Как кошка! О любви говорить еще рано. Я так считаю. Да и ты просто влюблен в меня…
– Как кот?
– Нет, как черный леопард!
– Ручной, по кличке Черныш…
– Ну, ручной, я думаю, только на первых порах. Боюсь, ты еще можешь запросто меня сожрать… Да, а как там твой Бобби?
– О, вчера вернулся домой, совершенно обалдевший от русского гостеприимства и от русских девушек! Говорит, они самые красивые в мире!
– Но пусть все-таки будет осторожен, а то какая-нибудь красотка обвинит его черт-те в чем и еще потащит на телевидение. Или заставит жениться и будет всячески на всю страну подтверждать его репутацию сексиста.
– Это он и сам понимает. Боится их как огня. Но ему здорово нравится Москва, он вспоминает всю русскую литературу, которую знает, и плывет от счастья. Толстой, Чехов…
– Кстати, своди его в театр Моссовета, там идет удивительный спектакль «Дядя Ваня» в постановке Кончаловского. Я вообще-то не люблю пьесы Чехова, но этот спектакль мне страшно понравился…
– И с кем ты на него ходила?
– С женой Игоря.
– Слава богу, не с Артемом.
– О, Артем терпеть не может театр.
– Больше ни слова о нем!
– Это ты его помянул. Не я.
– Да, я схожу с ума, когда думаю о том, что ты с ним…
– Я тебя умоляю, кончай эту бодягу! И вообще, мне пора собираться. А ты уезжай!
– А давай, я тебя довезу, а потом мы встретимся, пообедаем и вернемся сюда…
– Нет!
– Почему?
– Потому что… Хорошенького понемножку! Займись лучше своим другом. Я знаю Веньку, он когда что-то снимает или только готовится к съемкам, он как одержимый, а твоего Роберта возьмут в оборот какие-нибудь прохиндеи или, того хуже, прохиндейки! Все-таки он в совершенно другом мире, да еще и полностью выбит из привычной колеи. А я тут не пропаду, уж будь уверен!
– Пожалуй, ты права, просто я совсем потерял голову. Похоже, снег и лед и впрямь твоя стихия. Хотя ночью я бы так не сказал.
– Ну так утро вечера мудренее, забыл в своей Америке?

 

Сандра приехала чуть раньше назначенного срока. Разумеется, они договорились встретиться с Ниной «в центре ГУМа, у фонтана», хотя сейчас фонтан был закрыт рекламными щитами. Сандра подошла к нему, огляделась.
– Александрина Юрьевна!
– Ниночка, вы уже здесь, какая точность!
– Я очень боялась опоздать!
Девушка выглядела прелестно. Настороженно-испуганное выражение исчезло из глаз. Она была изящно одета, скромно, но вполне достойно.
– Мороженое будете? – спросила Сандра.
– Спасибо, нет, у меня немножко горло побаливает.
– О, тогда пошли пить кофе! Кофе вам не повредит?
– Нет. Кофе я могу…
Сандра уверенно провела ее в кафе, окна которого выходили на Красную площадь.
– Ну вот, Нина, что я вам хочу сказать… Вернее, предложить. Я живу за городом, одна, у меня довольно большой дом, не такой огромный, как у господ Сутыриных, конечно. Могу отвести вам отдельную комнату. Никаких особых заморочек у меня нет. Иногда приезжает мой сын, иногда бывают гости, но в основном все-таки я одна…
– Извините, а мужа у вас нет?
– Мужа нет, есть любовник.
Девушка вздрогнула от такой откровенности и покраснела. Сандра слегка усмехнулась.
– Так вот, в ваши обязанности входит поддержание порядка в доме, ну, вы наверное сами понимаете…
– А готовить? Я не очень умею…
– А я вас научу! Но это все тоже без заморочек. У меня живет попугай, когда меня нет, его надо покормить, налить водички, почистить клетку…
– Простите, Александрина Юрьевна, а почему вы решили меня позвать?
– Я вам очень благодарна за то, что вы меня предупредили о подставе, которая мне грозила. И еще – я хочу рассказать обо всем Роману Евгеньевичу. Пусть знает, с кем живет. Он, по-моему, более или менее, нормальный мужик…
– Ох, это было бы хорошо… Но она же взбесится и во всем обвинит меня… Я ее боюсь!
– Так тем более надо бежать из этого дома.
– Она обязательно скажет, что я что-то у нее украла… Вы слыхали, что было с Мириам, девушкой, которая до меня там работала?
– Эта история с якобы украденным кольцом?
– Ну да! Мне их кухарка рассказывала, что после передачи по телеку, ну с детектором лжи, Роман Евгеньевич так лютовал! Сказал, еще одна такая история – и он с ней разведется… Веронику жалко, она хорошая девчонка, а мамаша ей такое внушает… Она как-то увидала, что Вероника разговорилась с садовником. Боже, что она кричала: что девочке из хорошей семьи неприлично разговаривать по душам с прислугой… Ну и все в таком роде. Девчонка плакала… «А с кем же мне разговаривать?» Ну, короче, вы сами все понимаете. Александрина Юрьевна, вы это все всерьез? Вы и вправду хотите, чтобы я у вас работала?
– Ну конечно. Иначе зачем бы я вообще затевала это все? Кстати, у меня вы всегда можете отпроситься, что называется, сделал дело – гуляй смело!
– И вы хотите поговорить с Романом Евгеньевичем?
– Ну да! Я объясню ему, что не могу больше бывать в его доме. Он поймет, я думаю.
– И скажете ему, что узнали от меня?
– Ну да! А что? Думаете, он не поверит?
– Ну, сперва, конечно, поверит, а потом… она запудрит ему мозги. И она еще что-то такое удумает, что… Нет, простите, но я боюсь! Ради бога, простите, что зря отняла у вас время, но нет… Я боюсь!
Она вскочила и бросилась прочь.
Сандра сидела в полной растерянности. Это надо же так запугать человека… Сандра была вне себя. И решила немедленно поговорить с Сутыриным. Будь что будет!
– Сандра, вы? – явно обрадовался он.
– Роман Евгеньевич, мне совершенно необходимо с вами поговорить с глазу на глаз!
– Что-то случилось?
– Да!
– А по телефону никак?
– Увы. Никак!
– Это как-то связано с Вероникой?
– Нет. Это связано с вашей женой, – твердо проговорила Сандра.
– Но моя жена сейчас в отъезде.
– Тем не менее. Короче, я не могу больше бывать в вашем доме. И если вы хотите, чтобы я закончила портрет Вероники, то пусть девочку привозят ко мне. Это мое последнее слово!
– Хорошо, вы позволите, я сегодня приеду к вам?
– Я сейчас не дома. Я в Москве.
– И сколько вы еще пробудете здесь?
– Я буду дома не раньше пяти.
– Вот и отлично, к пяти я подъеду! Я очень встревожен, Сандра. До встречи!
Она хотела позвонить Тимуру, но потом раздумала. Он рассердится, примчится… А это ни к чему.
Сутырин приехал ровнехонько в семнадцать ноль-ноль.
– Сандра, в чем дело? Бога ради, не скрывайте от меня ничего!
– Видите ли, Роман Евгеньевич, мне стало известно, что ваша супруга велела своей тетушке устроить провокацию против меня. Подбросить мне какую-то дорогую цацку…
Сутырин побледнел.
– Очевидно, ваша супруга полагает, что я ее непременно украду, и тогда она обвинит меня в краже, устроит скандал на всю Россию. Ну, как она любит…
– Сандра, но это бред!
– Конечно, бред, только не мой, а вашей супруги. Она ведь такое уже проделала с горничной…
– Но горничная… это совсем другая история!
– Почему? Горничная – такой же человек… Хотя ваша супруга как-то высказывалась в том смысле, что прислуга – это, так сказать, черная кость… Ну а я чем отличаюсь от прислуги в ее глазах?
– Сандра, помилуйте! Да, а как вы узнали?
– Совершенно случайно. Я пошла в туалет и услыхала обрывок разговора по скайпу.
– И что вы слышали?
– Передаю практически дословно: «Ты постарайся подбросить этой художнице мое колечко подороже… И тогда поглядим, что она запоет». Как, по-вашему, я должна была реагировать?
Теперь Сутырин побагровел.
– Это конец… – медленно, словно бы с трудом проговорил он. – Сандра, дорогая моя, мне стыдно. Мне так стыдно, как никогда в жизни… Хорошо, я приму меры. И Веронику будут привозить к вам. Это не вопрос. Я распоряжусь. Сколько еще сеансов понадобится?
– Полагаю, не больше трех.
– Сандра, ради бога, дайте мне рюмку коньяку… Мне надо…
Сандра молча принесла бутылку коньяка и бокал. Он налил себе, выпил одним глотком.
– Можно еще?
– Конечно!
Он выпил еще. Ей было его даже жалко.
– Знаете, что угнетает больше всего? Банальность! Красивая девчонка из провинции, вроде бы тихая, скромная, а у меня распался предыдущий брак… Я сделал рывок из прошлого, пошел бизнес, старая семья не соответствовала, как говорится… Женился на юной красавице, соблюдены были все идиотские стандарты, был влюблен, сильно, ничего не замечал, а когда стал что-то замечать, думал, ерунда, пройдет… Ничего не прошло, все только усугубилось. Подружки такого же разлива… Но мне некогда, а тут и дочка родилась… Рутина, одним словом. Я и дома-то почти не бываю, а время летит, дочка вот выросла… Надо ее спасать, а то вырастет такой же… Когда главное счастье – засветиться на телеэкране… Спасибо вам, Сандра! Огромное спасибо! Увы, мне такая женщина на пути не встретилась…
– А если бы встретилась, вы бы на нее и не посмотрели, – усмехнулась Сандра. – Стандарт не тот.
– О нет! – вскинулся он. – Вот тут вы ошибаетесь! Стоило мне провести час в вашей мастерской, я сразу понял, что вот именно такая женщина мне нужна, но я упустил время, и вся моя жизнь и карьера… это тяжкий груз, который… Словом, я не достоин такой, как вы! Но, с другой стороны, я счастлив, что встретил вас. У меня открылись глаза на многое… Еще до сегодняшнего разговора…
– Тяжела ты, шапка Мономаха.
– Тяжела, да… Но так или иначе, спасибо вам! Я, пожалуй, поеду, сердце что-то побаливает…
– Так может, «скорую» вызвать? – встревожилась Сандра.
– Ни в коем случае! У меня в машине есть лекарства. Ничего страшного. Бывает. А Веронику к вам завтра же привезут. Еще раз простите. И спасибо вам за все!
С этими словами он ушел. Кажется, он поверил, что я сама слышала разговор тетки с племянницей. Да ему и в голову не придет, что у меня какие-то отношения с прислугой завязались. Кстати, Нина сегодня выходная, надо ее предупредить…
– Алло, Нина?
– Да, Александрина Юрьевна? – голос девушки звучал испуганно.
– Можете сейчас говорить?
– Да, могу!
– Нина, я поговорила с Романом Евгеньевичем.
– Ой!
– Не бойтесь, я сказала ему, что сама слышала разговор тетки с вашей хозяйкой. Вы обо всем этом знать ничего не знаете.
– Поняла, спасибо вам.
– Имейте в виду, мое предложение остается в силе. И вы через какое-то время спокойно можете заявить об увольнении по семейным обстоятельствам.
– Ох, не знаю…
– Ну, это уж ваше дело. Удачи вам, Нина!

 

Сандра ужасно устала. День выдался трудный, она как будто с утра до ночи вкалывала на тяжелых работах. И только уже поужинав в одиночестве перед телевизором, вдруг подумала: а ведь у меня есть Тимур, мой Черныш… Как странно, всю жизнь мне нравились только светлоглазые мужчины… А вот поди ж ты, втюрилась в черноглазого брюнета… И тут он позвонил:
– Ну, как дела?
– А никак!
– То есть?
Она рассказала ему о разговоре с Ниной и с Сутыриным.
– Да, это ж надо так запугать девчонку… Но она просто дуреха.
– Что ж поделать… А как там Венька с твоим Бобиком?
– С Бобиком? – фыркнул Тимур. – Приручает! Бобик умный песик. Но я уже соскучился! Можно я приеду?
– Нельзя! Завтра с утра привезут Веронику.
– Хорошо, понял. Тогда я целую тебя, рыжая ведьма!
– И я тебя, мой Черныш!
– Я услышал только притяжательное местоимение.
– Не забыл еще русскую грамматику, янки?
– Я не янки, я сын армянки!
– Это что, опять любовный бред?
– Ну конечно! Спокойной ночи, любовь моя!
Черт возьми, а это приятно… подумала Сандра, нести и слушать любовный бред… В другой раз надо будет назвать его не янки, а гринго, интересно, что он ответит? Что я дикая собака Динго?

 

– Ой, тетя Сандра, папа сказал, что я теперь буду ездить к вам! Мне так интересно! А Алексей дома?
– Нет, – улыбнулась Сандра. – Алексей тут не живет, он живет в Москве.
– А Тимур?
– Тимур? – вздрогнула Сандра.
– Ну, ваш попугай?
– Ах, ну да, попугай дома и ждет тебя! Пошли к нему.
– А это что, такая лестница круглая? Как интересно! А у вас нет зимнего сада? А как же мы будем работать?
– Зимний сад не проблема! А ты садись вот в это кресло! Хотя сперва я познакомлю тебя с Тимуром!
– Какой он красивый, ваш Тимур!
– Да, мой Тимур очень красивый, – улыбнулась Сандра. Она-то имела в виду совсем другого Тимура.
А попугай сегодня был не в настроении и не желал вступать в беседы. Сидел нахохлившись. Сандра отщипнула виноградину от кисти, лежавшей в вазе, и на ладони подала попугаю. Тот снисходительно взял у нее ягоду. И отвернулся.
– Он не заболел?
– Нет, просто, видимо, за что-то сердится. Ничего, потом разберемся. Ну, Вероника, садись.
– Тетя Сандра, знаете, я так рада, что меня к вам привезли!
– Я тоже рада!
– У вас интересно… А вы мне потом дом покажете?
– Обязательно!

 

Сергей Сергеевич улетел на два дня в Гамбург, на юбилей своего коллеги и старого друга профессора Ресслера. Тимур и Роберт завтракали вдвоем. Сегодня Роберту никуда не нужно было спешить. Вениамин улаживал всякие формальности.
– Тим, скажи, твоя снежная красавица… сдала свои позиции?
– С чего ты взял?
– По глазам видно. В них такой… черный огонь… Ты познакомишь меня с ней?
– Зачем это? – насторожился Тимур.
– Ну, мне же интересно! Я таких дам, которые прыгают с крыши в снег, еще не встречал! И потом, я знаю тебя уже много лет, но никогда таким не видел. Твои глаза если загорались, то, скорее, я бы сказал, похотью, а не любовью…
– А ведь ты прав, Бобби, я, кажется, и впрямь ее люблю. Я таких тоже не встречал… Она удивительная… во всем. Знаешь, я спросил, любит ли она меня…
– И что?
– Она сказала, что влюблена в меня как кошка. А любовь – это другое…
– Ух ты… Другая стала бы клясться в вечной любви. Они это любят… клятвы в вечной любви. Мэгги тоже мне клялась в вечной любви, и что? При первом же дуновении неблагоприятного ветра упорхнула. И это было больно… Очень больно. Так что твоя снежная красавица права. Ты сегодня поедешь к ней?
– Пока не знаю. А у тебя какие планы?
– Скажи, а попасть в Большой театр сложно?
– Думаю, не просто. А что бы ты хотел, оперу или балет? Наверное, балет?
– Да. Быть в Москве и не увидеть балет Большого театра…
– Ладно, придумаем что-нибудь. А ты Веньке не говорил?
– Нет. Но, как я понимаю, если это и будет, то не сегодня?
– Конечно, тем более, что в понедельник в Большом, кажется, вообще выходной день. Вот что, а как насчет музеев? Хочешь в Третьяковскую галерею или в Пушкинский?
– Что это – Пушкинский?
– Музей изобразительных искусств.
– Да, хочу, но не сегодня. Сегодня, вроде бы, прекрасная погода, я лучше поброжу по Москве…
– Отличная мысль, я с тобой, если не возражаешь. Покажу тебе места моего детства. Я что-то полюбил шляться по Москве. Это кардинально другой город, чем во времена моей юности. О, мы поедем с тобой есть блины, Масленица началась, а без папы Авдотья Семеновна блины печь не станет.
– О, блины! Ты рассказывал…
– Тогда поехали!
– А что это за машина? – поинтересовался Роберт.
– Взял в аренду на несколько дней.
Когда они уже выехали на шоссе, Роберт вдруг проговорил:
– Тимур, знаешь, у меня даже нет слов, чтобы выразить тебе мою благодарность…
– Брось, Бобби, это ерунда!
– О нет, совсем не ерунда, если твоя жизнь вдруг повисает на тонкой-тонкой ниточке буквально над пропастью, а тут приходит друг и за шиворот отводит от края пропасти, и разворачивает совсем в другую сторону, да еще дает коленом под зад… И ты вдруг понимаешь, что можно начать сначала, еще не очень поздно… И еще… ты вдруг видишь мир вовсе не таким, каким видел его практически всю жизнь. И многое можешь переосмыслить. О! Это так важно!
– Бобби, я выслушал твою торжественную тираду, она даже польстила мне, но я прошу тебя, не надо больше подобных речей! Я этого не люблю!
– Ладно, не буду больше, – грустно улыбнулся Роберт.
У Тимура зазвонил телефон. Сандра!
– Да!
– Тимур, ты знаешь… Случилось что-то ужасное!
– Господи, что?
– От меня увезли Веронику, а через полчаса позвонила Нина… Сутырин… умер!
– Господи, что стряслось?
– Говорят, инфаркт… Это я виновата!
– Не выдумывай! Причем здесь ты?
– Этот вчерашний разговор… Нельзя было так…
– Ну вот что! Кончай рефлексии! Я сейчас приеду к тебе, вернее, мы с Бобом.
– Ох!
– Ничего не ох! Тебе необходимо собраться, взять себя в руки. И запомни – тут ни на йоту нет твоей вины! Ты умеешь печь блины?
– Что? Какие блины? На поминки, что ли?
– Тьфу ты! Не на поминки, а на Масленицу! Сейчас Масленица, я обещал Роберту… Так умеешь?
– Ну, умею, но нужно же время, это же не блинчики… – растерянно бормотала Сандра.
– Так и мы только после завтрака. А ты сейчас поставишь тесто и будешь нас ждать. Скажи, может, надо что-то купить к блинам? Икру, например?
– Только не вздумай покупать черную, это бешеные деньги, а красной купи, лучше форелевой или кетовой, а еще сметаны… Не меньше двадцати процентов жирности.
– Понял! Давай, давай, рыжая, займись блинами! Да, а водка есть?
– Есть.
– Засунь ее в морозилку, да, и пока тесто подходить будет, приготовь комнату для Роберта, после блинов с водкой за руль нельзя!
– Еще чего! Такси вызовешь!
– Это не гуманно! И потом, в такой ситуации тебе будет лучше со мной… Все!
– Что случилось? – спросил Роберт, не понявший ничего, кроме нового слова «блины».
– Экскурсия по Москве отменяется, мы едем к Сандре.
И Тимур объяснил другу, в чем дело.
– Знаешь, Тим, из тебя вышел бы отличный кризис-менеджер. Ты умеешь переключить человека в трудный момент его жизни на что-то совсем иное… Ты велел своей женщине встать к плите… И сейчас это, вероятно, самое правильное.
– Да, наверное, если человек мне небезразличен…

 

Сандра и в самом деле пошла на кухню и поставила тесто на блины. Достала из холодильника упаковку слабосоленой семги, нарезала ее тонкими ломтиками, подумала, достала еще селедку. Сама она больше всего любила блины именно с селедкой и сметаной. По случаю визита голливудского гостя стол решила накрыть в столовой. Потом ей пришло в голову, что некоторые любят еще и блины с вареньем. Достала банку клубничного варенья, переложила в вазочку. За этими хлопотами она сумела отогнать от себя тягостные мысли даже не столько о Сутырине, сколько о Веронике. Что теперь будет с девочкой при такой-то мамаше? Даже подумать жутко. Она ее изуродует… А водитель, который привозил вчера Сутырина сюда, наверняка скажет, где он вчера был, и такое еще может начаться… А впрочем, что я-то могу поделать? Просто не говорить, зачем Сутырин приезжал ко мне. Скажу, что… А, ладно, там видно будет. Тимур прав, моей непосредственной вины в этой истории нет. Не могла же я знать, что у него слабое сердце… Ох, а у меня же есть электроблинница. Ее подарил на новоселье Марик. Я еще подумала, что за дурацкий подарок… А может, вовсе и не дурацкий? Надо попробовать. Она полезла на антресоли, достала здоровенную коробку с блинницей и решила, пока подходит тесто, разобраться с инструкцией. Все оказалось достаточно просто. Она протерла блинницу влажной тряпочкой, нашла удобное место, куда ее пристроить. Как хорошо, что у меня такая большая просторная кухня… И тут вдруг сообразила, что надо и себя привести в порядок, не столько даже для голливудского актера, хотя он ей очень нравился, сколько для Черныша… Сердце вдруг наполнилось нежностью. Она надела недавно купленные зеленые джинсы и зеленый же легкий пуловер. Эффектно, но при этом вполне пригодно для приготовления блинов. Вскоре к дому подъехала машина. Сандра выбежала на крыльцо. В воздухе уже пахло весной. А ведь Черныш красивее, чем этот артист! Невольно подумала она.
– Иди в дом! Простудишься! – крикнул Тимур.
Они выгружали из машины какие-то пакеты. И еще цветы.
Сандра и в самом деле вернулась в дом.
– Хороша! Ничего не скажешь! – заметил Роберт.
– Отсюда разглядел?
– У сексиста глаз наметанный! – рассмеялся Роберт.
– Ох, я и забыл!
Они вошли в дом.
– Добро пожаловать, гости дорогие! – сказала она по-русски. И перешла на английский: – Очень рада видеть вас в своем доме. – И подала руку Роберту. Он крепко пожал ее. – У вас там что, в Америке, руку дамам не целуют? – по-русски спросила она.
– Практически нет, феминистки против, – усмехнулся Тимур.
– Козлы!
Тимур демонстративно поцеловал руку Сандре.
– Вот, хозяйка, принимай наши дары… Тут цветы, мороженое, как ты любишь, икра, как заказывала, мы купили и кетовую, и форелевую. Тут сметана, а еще мы купили балык… Ну, словом, сама разберешься. А можно, пока ты тут возишься, я покажу Роберту твою мастерскую? Познакомлю с моим тезкой?
– Да, ради бога!
– Ну, Бобби, не станем мешать хозяйке, пошли наверх.
– О, какая лестница! Никогда таких не видел! – восхищался Роберт. – Тимур, у тебя отличный вкус, брат-сексист.
– Нет, в России это называется просто «бабник», хотя я в сущности вовсе не бабник.
Они вошли в мастерскую.
– Это все ее картины?
– Да! Талантливо, правда?
– О! Какие портреты… Я бы сказал, беспощадные. Вот эта женщина… У нее совершенно пустые глаза, хотя она красива. А у этого юноши за душой какое-то скрытое страдание… А тут пейзажи… Знаешь, мне ее пейзажи даже больше нравятся… В них есть любовь, а портреты похожи на рентгеновские снимки души.
– Знаешь, один русский поэт написал когда-то об американском аэропорте: «светят дюралевые витражи, словно рентгеновский снимок души».
И Тимур попытался перевести на английский строчку Вознесенского. Разумеется, прозой.
– Занятно. Скажи, ее портреты и в самом деле имеют успех у богатых людей?
– Да.
– Странно. Я не хотел бы, чтобы она писала мой портрет.
– Почему это?
– Не хочу выставлять напоказ всю подноготную. Но она несомненно очень, очень талантлива. А тебе, Тим, она подходит. И внешне тоже, красивое сочетание красок.
– Бобби, глянь, это тоже Тимур. Он сам сказал, как его зовут.
– Знаешь, я не люблю попугаев.
– Господи, почему?
– Я снимался в Австралии, мне тогда было лет двадцать, и однажды стая попугаев во время съемки обосрала меня с головы до ног! Такая пакость! Но я обязан был доиграть сцену… А дурак-режиссер пришел в восторг и вставил этот эпизод в картину. Мне тогда кто-то сказал, что это вроде бы к удаче. И вправду, этой удачи хватило почти на двадцать лет. Но, видимо, что с дерьма началось, то дерьмом и закончится.
– Ничего еще не закончилось, Бобби! Кто знает, может, все еще только начинается!
Тимур подозвал Роберта к окну.
– Вон, видишь, сарай? Она стояла на крыше в купальнике, солнце играло в рыжих волосах, и вдруг она с воплем прыгнула в сугроб…
– И ты пропал!
– Пропал, друг, пропал бесповоротно.
Они спустились вниз.
– Сейчас приедет Лешка, – сообщила Сандра. – Как услыхал про Роберта, сразу заявил: я еду! Ну и блины его тоже вдохновили.
Тимур обрадовался. Вот и славно, пусть Алексей знает, что мы с его мамой… пара! К тому же он хорошо говорит по-английски, пусть развлекает Роберта.
– …Дядя Марик!
– Лешка? Привет! Как дела?
– Дядя Марик, знаете, мама вчера пекла блины в вашей блиннице!
– Да? И как?
– Просто здорово! Быстро и никакого чада. Мама очень довольна.
– Лешка, ты мне звонишь только за этим? Колись, что случилось? У тебя какие-то проблемы?
– Да я сам не знаю…
– Ну вот что, парень, приезжай ко мне. Все расскажешь. Чем смогу, помогу!
Из трех «батько́в» Марк Мильман был Алексею ближе всех. У него не было своих детей, и он относился к Лешке, как к сыну. К тому же у них было много общих интересов и пристрастий. Марк, например, заразил Лешку своей любовью к джазу…
– Ну, что стряслось, парень? – встретил Марк Исаевич Алексея.
– Ох, дядя Марик, вроде ничего…
– Да ладно, я же вижу, ты в смятении, как писали в романах. Ну, ты есть хочешь?
– Нет. И выпить тоже не хочу, я за рулем. А кофе можно?
– Запросто. Сейчас сварю. Садись и рассказывай!
– Дядя Марик, помните, у мамы на новоселье был дружок дяди Вени, Тимур?
– Тимур? Тимур… Ах да, такой жгучий красавец, который рано уехал, да?
– Да! А я еще раньше познакомился с ним в самолете…
– И что? У него закрутился роман с твоей мамой?
– Откуда вы знаете? От дяди Вени?
– Да нет, конечно. Просто догадался.
– Вы уже тогда что-то заметили?
– Ничего я тогда не заметил. Но ты вдруг примчался ко мне весь перебудораженный, и сразу спросил про него. Обычная логика. Я прав?
– Ну да… Там все видно невооруженным глазом. И этот Тимур еще приволок к маме своего друга, голливудского актера…
– Шермана, что ли? Я слышал от Веньки, что он в Москве и вроде будет у него сниматься.
– Да. Он здорово обаятельный, сказал, что я хорошо говорю по-английски, мы с ним о многом болтали, и вдруг я заметил, как мама и этот Тимур смотрят друг на дружку…
– Ну и что? Они, наверное, очень красивая пара… А ты что, ревнуешь мать?
– Я не ревную, нет, просто… Он же чужой совсем… А вдруг мама с ним уедет?
– Мама? Уедет? Куда? В Америку? Да никогда в жизни! А вообще-то, парень, нехорошо… Может, Сандра, наконец, выйдет замуж и будет счастлива. Ты вырос, сам можешь в любой момент жениться… Помнится, ты мне как-то сказал, что вы с матерью условились не лезть в личную жизнь друг друга. Разве не так?
– Так я же не лезу! – закричал Лешка. – Я вот к вам приехал…
– Пожаловаться на мамку? – улыбнулся Марк Исаевич и погладил Лешку по голове.
– Дядя Марик, как вы можете! Я просто хотел… Может, вы поговорите с мамой?
– На какую тему, дружок?
– Ну… какие у нее планы…
– Погоди, а Артему что, дали отставку?
– Откуда я знаю? Но думаю, да.
– Ну и хорошо. Он совершенно не подходил Сандре.
– Почему? Он хороший мужик.
– Хороший, не спорю. Но как бы тебе это сказать… Он художественно с ней не монтировался.
– Ни фига себе загнули. А этот черномазый монтируется?
– О, а ты его что, уже возненавидел, этого Тимура?
– Да нет… С какой стати…
– Врешь, дружок! Это элементарная сыновняя ревность. Пойми, чудак, это попросту негуманно. Ты же любишь мать…
– В том-то и дело. Я за нее боюсь. Он какой-то мутный тип… Бывший игрок…
– Хорошо, чего ты от меня-то ждешь?
– Дядя Марик, пожалуйста, поговорите с мамой!
– О чем, чудак-человек?
– Ну… вы же мудрый… вы сможете…
– Что смогу? Отговорить ее? Я не стану этого делать. Она уже совсем взрослая девочка, твоя мама.
– Нет, отговаривать не надо… Ну я не знаю… может, вам она скажет что-то такое, что… успокоит меня… Мне за нее страшно!
– Ах ты господи, я думал, ты взрослый серьезный мужчина уже, а ты совсем еще сопляк, – рассердился вдруг Марк Исаевич, но тут же ему стало жалко напуганного и растерянного парнишку.
– Ладно, будь по-твоему, поговорю.
– Только маме не говорите, что я…
– Моряки, даже бывшие, своих не сдают! Я созвонюсь с Сандрой и приглашу куда-нибудь. А там уж что-то придумается.
– Спасибо! Спасибо вам огромное, дядя Марик! Вы настоящий друг!
– Господи, детский сад, малышовая группа!

 

Роберт был в полном восторге от визита к Сандре. Ему все безумно понравилось. И дом, и хозяйка, и ее сын, и, конечно же, блины! А Тимур был доволен тем, что ему удалось на какое-то время отвлечь Сандру от печальных мыслей.

 

В средствах массовой информации комментировали внезапную смерть Сутырина, но нигде ни словом не упоминался тот факт, что накануне смерти он приезжал к Сандре. Видимо, его водитель промолчал. И слава богу! От Нины тоже не было ни слуху ни духу.
– Тимур, как ты считаешь, мне надо пойти на похороны? – спросила Сандра.
– Зачем? Кто ты ему? Ты написала его портрет. И тебе совершенно незачем появляться в этом кругу. Да еще сталкиваться с его замечательной вдовой. Короче, не вздумай!
– Да, ты прав.
Сандре вдруг ужасно понравилось, что Тимур принимает за нее какие-то решения. Как ловко он тогда переключил меня на домашние хлопоты, мы так чудесно посидели, и Лешка приехал… И блины в блиннице удались на диво! Надо позвонить Марику. И тоже позвать его на блины.
– Алло! Марик, привет!
– Привет, Сандрочка!
– Марик, твоя блинница – чудо! В ней такие блины получаются! Вот, звоню поблагодарить и пригласить на блины!
– Спасибо, родная, но давай лучше встретимся где-нибудь во вкусном месте, поболтаем, а блины мне сейчас не очень показаны. У меня подозревают предрасположенность к диабету. Пойдем лучше куда-нибудь поедим мяса!
– Согласна!
– Может, прямо завтра? Ты сейчас не очень занята?
– Нет. У меня тут случилось кое-что… Я тебе расскажу!
– Плохое или хорошее?
– И плохое, и хорошее!
– Словом, надо пообщаться?
– Надо, Марик, надо!

 

Марк Исаевич ждал Сандру в кафе. Когда она вошла, он подумал: надо же, влюбилась! Ее глаза так сияли! Она помолодела лет на десять.
– О, красавица! Цветешь! Нешто это любовь?
– А что, так заметно? – смутилась Сандра.
– За версту видно! И кто он?
– Марик, погоди…
– Ты меня с ним познакомишь?
– А ты с ним знаком.
– Но это же не Артем, правда?
– Господи, нет, конечно. Это Тимур.
– Кто такой Тимур? Я что-то не припомню.
И зачем я дурака валяю, сам себе удивился Марк Исаевич. Хрень какая-то.
– Он был у меня на новоселье.
– Постой, это красавец такой знойный, да?
– Да.
– Вы красивая пара, ничего не скажешь… А он вообще кто? Я тогда как-то не въехал.
– Он… У него в Америке небольшой бизнес. Но он собирается его продать и перебраться в Москву.
– Из-за тебя?
– Нет. Из-за отца.
– Да ладно!
– Честное слово! Он и в Москву-то приехал впервые за восемнадцать лет, чтобы помириться с отцом.
– Но встретил тебя и погиб?
Сандра радостно вспыхнула.
– Кажется… И знаешь, Марик, он… он из тех мужиков, которые готовы принять решение… За меня…
– Принять решение за тебя? – крайне удивился Марк Исаевич. – И ты ему это позволяешь?
– Я ему за это бесконечно благодарна!
– Вот даже как! На тебя это не похоже. Но зато это похоже на любовь! Он, если я ничего не путаю, Венькин друг?
– Да, и, кстати, он вообще хороший, настоящий друг…
И Сандра поведала Марку Исаевичу историю про Роберта Шермана.
– О! Это его прекрасно характеризует! Умение дружить – одно из ценнейших качеств. По крайней мере, для меня. Знаешь, подруга, я рад за тебя. Ну, это все хорошие новости. А что плохое случилось с тобой?
– Ты слыхал про такого бизнесмена Сутырина?
– Нет, не доводилось. А с ним что?
– Он умер.
– А ты тут каким боком?
Сандра рассказала и об этом.
– Да, скверно. Девчонку жалко. Но, поверь, твоей вины тут нет.
– Я понимаю. Но все равно как-то муторно на душе.
– Прекрати! Что за ерунда. У мужика, значит, было слабое сердце. И уж если кто-то и виноват в его смерти, так это его замечательная женушка.
– Так-то оно так… Но все же…
– Брось! Ты просто боишься радоваться, боишься любви… Я прав?
– Да, наверное, прав, боюсь!
– Тогда расскажи мне о нем подробнее, об этом твоем Тимуре.
– А что рассказывать? Да, знаешь, он раньше был… Он играл…
– Играл? Он игрок? – встревожился Марк Исаевич.
– Да. Был. То есть… Он не игроман, не думай. Для него это был скорее спорт, проверка своих возможностей. Он гений игры, понимаешь? У него были фантастические способности в математике, но он не стал заниматься наукой, говорит, ему это было скучно. И в Америке он играл практически профессионально, но потом нашел в себе силы завязать… – горячо, сбивчиво говорила Сандра. – Он вдруг осознал, что нельзя долго искушать судьбу, что можно заиграться… И бросил! Понимаешь?
– Да. Понимаю. Я однажды сталкивался с чем-то подобным. Это впечатляло… А он вообще по жизни не авантюрист?
– Нет, не похоже. Он даже очень разумный. Куда разумнее меня. И если я в чем-то соглашалась с ним, ни разу об этом не пожалела. Вернее, когда следовала его советам.
– Выходит, тебя можно поздравить, подруга?
– Думаю, да.
– А как к нему относится Лешка?
– Не пойму! Сначала он был от него в полном восторге. А сейчас… не пойму. Мне кажется, он немного ревнует. Марик, может, ты поговоришь с ним?
– С кем? С Лешкой? Или с Тимуром?
– Что за ерунда! С Лешкой, конечно!
– И что я должен ему сказать? Для того, чтобы вести подобные разговоры с парнем, я должен хоть немного пообщаться с твоим красавцем.
– О да! Это правильно! Ты приезжай ко мне завтра. Я испеку блины в твоей блиннице… Хотя тебе же нельзя… ладно, я что-то другое приготовлю… Вкусное…
– Да ты все вкусно готовишь. Повезло твоему Тимуру. Ты думаешь выйти за него?
– Нет. Не хочу!
– Но почему?
– Знаешь, я от брака ничего хорошего не жду. Пусть лучше так… Я не готова пожертвовать своей свободой.
– А ты детей больше не хочешь?
– Детей? – ахнула Сандра. – Я в любой момент могу стать бабушкой!
– А он? Он детей не хочет? Или у него есть?
– Насколько мне известно, нет. И он о детях не заговаривал. Нет, и у меня на детей уже нет сил.
– А мне так грустно, что у меня нет детей…
– Ну так заведи! У тебя-то в чем проблема? Ты еще нестарый, интересный мужик, тебе-то в самый раз…
– Да где там! После смерти Танечки я и подумать не могу связаться с кем-то на постоянной основе. Но сейчас речь не обо мне. Короче, подруга, завтра я приеду. Жаль, Игоря услали в командировку на целый месяц.
– Куда?
– Не поверишь! В Свазиленд!
– Матерь божия! Что он там делает?
– Как говорится, в интересах фирмы, а точнее я не знаю. Короче, завтра я буду. Только давай сделаем вид, будто я случайно заехал, по дороге… Не надо мужику знать, что ему устраивают смотрины. Я позвоню примерно за полчасика, мол, скоро заеду…
– Марик, я тебя обожаю! Да, так лучше.
– А вкусное ты все же приготовь, как будто только для любимого… – засмеялся Марк Исаевич.
– Можешь не сомневаться, приготовлю!

 

– Знаешь, Тим, Вениамин ведет меня сегодня в Большой театр! На «Жизель».
– О! Рад за тебя! Тогда я поеду к Сандре!
– А завтра утром возвращается твой отец!
– Я помню, но его будет встречать машина из института и повезет прямо на лекции.
– А я познакомился с мамой Вениамина. Чудесная женщина!
– О да! Сама доброта и тактичность!
– И прекрасно говорит по-английски! Вообще поразительно, какую собачью муру пишут у нас о России… Уму непостижимо!
– Да уж!

 

Сандра встретила Тимура сияющей улыбкой.
– Я соскучился!
– И я!
– Ты что-то стряпаешь?
– Да.
– Ждешь кого-то?
– Только тебя!
– Я польщен! А что это будет?
– Дикая утка!
– Дикая утка? Кажется, я никогда не пробовал… Это вкусно?
– Не то слово!
– А чем она отличается от нормальной утки?
– Это совсем другое… У дикой утки нет жира, и вообще… да ну тебя, сам попробуешь, тогда поймешь!
– А где берут диких уток?
– На охоте!
– Ты еще и охотишься?
– О да! На американских торговцев машинками!
– Да! Одного ты уже сбила влет! Ой, я же забыл!
И он ринулся к двери.
– Кудой? – крикнула Сандра.
– Что? – он замер на пороге. – Что ты спросила?
– Кудой?
– Кудой? Это что такое?
– Ты что, «Ликвидацию» не видел?
– Ничего не понимаю! Какую еще ликвидацию? Сандра, не говори загадками!
– Господи, ты же несчастный человек! Ты что-то забыл в машине, да?
– Да, мороженое! И цветы!
– Ладно, беги! А вернешься, я сделаю тебя счастливым!
– Так ты уже… сделала!
– Нет, без «Ликвидации» счастье нормального человека не может быть полным! Дуй к машине!
Когда Тимур вернулся, Сандра поставила в воду привезенные им розовые лилии, а он сунул в морозильник огромную коробку с мороженым.
– Как вкусно пахнет! – потянул носом воздух Тимур. – И скоро эти дикие утки будут готовы?
– Не раньше чем часа через полтора.
– А, тогда ты обещала сделать меня счастливым…
Он схватил ее в объятия, стал целовать, начал расстегивать молнию на кофточке.
– Пусти! Не сейчас!
– Ты же обещала счастье!
– Будет тебе счастье! И оно называется «Ликвидация»!
Сандра включила телевизор, понажимала кнопочки на двух пультах.
– Ты можешь объяснить по-человечески…
– Могу! Я хочу показать тебе один фильм. Ну, вернее, сериал, совершенно потрясающий, гениальный, я бы даже сказала… Я его видела уже раз восемь и готова смотреть еще и еще! Прошу тебя, Тимур, посиди спокойно минут десять, и ты все поймешь!
Он видел, что она уже готова рассердиться, и счел за благо послушаться.
А вскоре происходящее на экране полностью его захватило.
– О, этого артиста я знаю! Он в Голливуде тоже снимался… Машков, кажется… Какие у него глаза здесь… с ума сойти…
Фильм не на шутку его увлек, и когда в конце второй серии убили Фиму, которого неподражаемо сыграл Маковецкий, Тимур воскликнул:
– Боже, как жалко! Такой артист! Смотрел бы и смотрел на него!
Сандра радовалась как девчонка. Он понял, он почувствовал!!! Он… наш человек!
Позвонил Марик.
– Привет, ты там скажи все, что считаешь нужным, а я через полчаса заеду.
– Заезжай! Буду рада!
– Кто это? – нахмурился Тимур. Ему хотелось смотреть дальше.
Но Сандра выключила видео.
– Сейчас заедет Марик.
– Какой Марик? Зачем?
– Он тут недалеко был, решил меня навестить. Это в порядке вещей. Он один из «батько́в». Да ты его видел на новоселье…
– Не помню. Я вообще пришел к выводу, что в тот день видел только тебя. Он что-то знает о нас?
– Нет. Теперь вот узнает. А что, тебя это смущает?
– Нисколько. Наоборот. Чем больше народу знает о нас, тем лучше! А фильм и вправду классный! И какие актеры… Практически все… Да, ты была права, это надо смотреть! Вот интересно, а папа видел? Обязательно спрошу.
Тут как раз подъехал Марк Исаевич.
– Сандра, выглядишь чудесно! О, здравствуйте, сударь! Мы ведь знакомы… Тимур, если не ошибаюсь?
– Совершенно верно! – улыбнулся Тимур.
Они обменялись рукопожатием.
– Сандра, а чем это так вкусно пахнет? Похоже на дичь!
– У тебя очень тонкий нюх, Марик. Это и есть дичь! Иди мой руки – и за стол!
Дикие утки и впрямь источали волшебный аромат!
– Марик, тебе картошки положить? У тебя же диабет?
– Еще не диабет, а только предрасположенность к нему. Так что немножко можно, и брусники тоже положи. Знаете, Тимур, лучше нашей Сандры никто дичь не готовит.
– Похоже на то! В первый раз я тут пробовал оленину, а теперь вот диких уток… И вправду волшебно вкусно…
– Вы ведь друг нашего Веньки, да?
– Да, еще со школы.
– Венька говорил, что занимается сейчас каким-то американцем, обвиненным в сексизме. Скажите, это что там у вас, всерьез?
– Не только всерьез, но, боюсь, еще и надолго.
– А как прикажете размножаться? Почкованием?
– Именно! Высоцкий это еще когда предвидел!
– О, вы знаете Высоцкого?
– Не просто знаю, а безмерно люблю. Не ручаюсь за точность, но кажется там было так: «Не хочем с мужчинами знаться, мы будем теперь почковаться!»
– Сандра, кажется, это наш человек? – обрадовался Марк Исаевич, тоже помешанный на Высоцком.
– А я вот тут приобщала Тимура к «Ликвидации».
– Вы не видели раньше?
– Нет. Даже не слышал. Посмотрел две с половиной серии и пришел в восторг.
– Я помешал просмотру?
– Да нет, диск никуда не убежит, – улыбнулся Тимур.
Потом Сандре позвонила знакомая, она вышла в другую комнату, а мужчины завели разговор о политике. И вдруг посреди разговора Марк Исаевич спросил:
– Ты ее любишь?
– Да. Люблю. Как никогда и никого, – ни на секунду не задумавшись ответил Тимур. Ему понравился Марик.
– Только помни, с ней надо бережно. Это она только кажется такой лихой бабой, а на самом деле она ранимое и нежное существо. И очень нуждается в мужском надежном плече. Твое плечо можно считать надежным?
Кого-то другого Тимур, возможно, послал бы куда подальше с подобными разговорами, но Марика не мог.
– Я полагаю, что на меня можно положиться…
– Замуж она, конечно же, не желает?
– Не желает! А ты что, Марк, тоже ее любишь?
– Люблю. Но не так как ты. Не как женщину, а как вдову лучшего друга… Как талантливую и чудесную бабу… Так что ревновать к нам, батька́м, смысла нет.
Сандра давно закончила свой телефонный разговор и элементарно подслушивала за дверью. Ей было жутко интересно, о чем они говорят. А мой Черныш понравился Марику, да и Марик ему тоже. Вот и славно!
Вскоре после обеда Марк Исаевич собрался уезжать.
– Как удачно я заскочил, Сандра! Не каждый день дичью балуешься! Чертовски вкусно! Тимур, рад был поближе познакомиться.
– Я тоже!
Сандра вышла проводить его до машины. Марк Исаевич молча показал ей большой палец. Она вспыхнула радостью.
– Рад за тебя, подруга. По-моему, он сможет держать тебя в руках!
– Еще чего!
– Да ладно хорохориться, небось только и мечтаешь, чтобы тобой управляли. А то… без руля и без ветрил! Ладно, я поехал!
Она чмокнула его в щеку.
– Спасибо, Марик! Ты настоящий друг.
– А ты сомневалась?
Она вернулась в дом.
– Классный мужик этот Марик! Что называется, на чистом сливочном масле!
– Ты ему тоже понравился. Ну что, будем смотреть дальше?
– Да!
Они сидели на диване, Сандра прильнула к нему, он обнимал ее за плечи, а она искоса наблюдала за его реакцией. Реакция была правильной. Господи, какое это счастье, вот так, вдвоем, смотреть то, что доставляет истинное удовольствие. И Тимур чувствовал себя счастливым. Ему безумно нравился фильм, но после пятой серии он вдруг сказал:
– Знаешь, надо передохнуть.
– Согласна! Нравится?
– Не то слово! Скажи, а ты была когда-нибудь в Одессе?
– В далеком детстве. А ты?
– Нет, не довелось. Скажи, а там и вправду так говорят?
– Насколько я помню, да.
– «Дава, я не хочу ходить с вами по одной Одессе!» Это же прелесть что такое! А этот Эмик, эта тетя Песя! А эта пара – Чекан и Ида – просто опера! Как зовут эту актрису?
– Ксения Раппопорт.
– Фантастически хороша… Да и вообще!
– Знаешь, Черныш, вот сейчас мне кажется, что у нас с тобой может получиться…
– А «Ликвидация» – это тест на пригодность?
– Можно и так считать! – засмеялась Сандра. – А как ты думаешь, твой Роберт смог бы оценить этот фильм?
– Чего не знаю, того не знаю! Тут ведь прелесть в нюансах, в этой одесской речи… А впрочем… Скажи, а Лешка… Он знает о нас?
– Догадывается.
– И что говорит?
– Помалкивает пока. А ты… говорил о нас отцу?
– А ему и говорить не надо было. Он все прочел на моем лице, когда я от тебя вернулся. Мне показалось, он здорово обрадовался, что у меня появился здесь такой мощный магнит… Когда ты рядом, я чувствую себя… металлической соринкой под воздействием магнитной штуковины, такой красно-синей, какую показывают в школе на первых уроках физики…
– Нехороший образ!
– Почему?
– Мне не нравится притягивать к себе какие-то соринки!
– Права! А что тебе нравится притягивать?
– Красивого, сильного, умного мужика!
– Это ты обо мне?
– Не люблю дурацкого кокетства!
У Сандры зазвонил телефон.
– Алло!
– Алло, Александрина Юрьевна, это Нина! – рыдала в трубку девушка.
– Нина, что еще случилось? – испугалась Сандра.
Тимур вопросительно поднял брови.
– Александрина Юрьевна, миленькая, вы еще никого не взяли? Я вам еще нужна?
– Да, конечно, а что случилось?
– Ой, а можно мне сейчас к вам приехать? А то меня на улицу выгнали… Взашей! И паспорт не отдали! Не знаю, что и делать!
– Значит так, Нина, я сама за вами приеду. Сможете где-то подождать меня, я буду примерно через час! Куда мне приехать?
– Знаете, где тут супермаркет? Я вас там подожду, а то холодно…
– Отлично! Я выезжаю! Как подъеду, позвоню!
– Что стряслось? – спросил Тимур.
– Нина! Ее выгнали из дому, не отдали паспорт. Господи, что за гнусная баба эта вдовица! Тварь последняя.
– Я поеду с тобой! Хотя мы оба пили за обедом. Давай лучше вызовем такси.
– Ты прав! Вызывай!
– Ты говоришь, ей не отдали паспорт?
– Ну да!
– Надо немедленно заявить в полицию! Отнимать документы незаконно!
– Нет, сперва надо найти Нину и выяснить все обстоятельства, а там уж… Я завтра утром позвоню одному адвокату, он обожает ходить на всякие ток-шоу, а там, возможно, будет для него пожива… Эта дамочка тоже любит все обстряпывать перед камерами…
– Нет, этого я не допущу! Неизбежно всплывет твое имя… Ни в коем случае!
Такси приехало быстро. И через тридцать пять минут они уже входили в супермаркет. Нина ждала их у входа, вся зареванная.
– Ой, Александрина Юрьевна, миленькая, спасибо вам. А то я не знала, что и делать…
– Нина, вы не голодны, может, зайдем тут в кафе?
– Ой, да что вы! Тут такие заоблачные цены на все… Хорошо, охранник знакомый, пустил меня, а то бы выгнали…
– Что за ерунда! А если вы пришли что-то купить? – возмутилась Сандра.
– Такие, как я, сюда за покупками не ходят, – пролепетала Нина.
– Ладно, девушки, поехали скорее домой! – сказал Тимур. – И еще… В такси ничего рассказывать не нужно. Вот домой приедем, тогда уж…
– Да, Тимур, ты прав.
Тимур сел с водителем, а Сандра с Ниной сзади. Сандра гладила руку девушки, и та мало-помалу успокоилась.
– Александрина Юрьевна, – прошептала она, – а это кто? Тот ваш…? Красивый какой! И хороший…
Сандра ничего не ответила. Ей очень понравилось, как повел себя Тимур.

 

– Вот, Нина, это ваша комната, располагайтесь и приходите на кухню, будем пить чай!
Минут через двадцать Нина робко заглянула на кухню.
– Садитесь, Нина! – пригласил ее Тимур.
– С вами? – испугалась девушка.
– Разумеется, с нами. Вот, ешьте, пейте и рассказывайте, что случилось, – заявила Сандра. – И запомните, в моем доме нет людей второго сорта.
Нина опять зарыдала.
– Так, хватит слезы лить, – довольно жестко проговорил Тимур.
– Да, да, простите! – забормотала Нина, но рыдать перестала.
– Ну же, Нина, что стряслось? – повторила свой вопрос Сандра.
– Ну, вы же знаете, на днях схоронили Романа Евгеньевича. Вероничку через день после смерти отца отправили к брату хозяйки, в Испанию. У хозяина там огромная вилла, брат там всем заправляет и его жена. Вот девочку туда и сплавили, чтобы под ногами не мешалась… Уж как она убивалась… Любила папку-то… А ей даже проститься с ним не дали. Не по-людски это… А сегодня утром хозяйка меня позвала и говорит: «Ты мне тут в доме не нужна, убирайся вон, да перед тем как уйти, все вещи мне покажешь, а то я вас знаю, в доме горе, так вы ищете, чем поживиться… Даю полчаса на сборы, и если что уперла, лучше сама верни!» А я никогда чужой спички не возьму, меня так воспитали… бабка была из староверов… Ну, короче, я собрала вещи. Она приходит и начинает в чемодане рыться… И я чувствую, сейчас что-то подкинет… И точно! «А это что такое? Брошку мою стянула!» А я подготовилась, знала, что так будет, и говорю: «Ничего я не стянула, знаю, это забава у вас такая – подставлять людей, – набралась я наглости. – Постыдилась бы, – говорю, – только мужа схоронили и опять за свое… И не стыдно вам?» А она как завопит: «Пошла вон, паскуда! Чтоб духу твоего тут не было сию же минуту!» И с кулаками на меня лезет… А я говорю, паспорт, мол, отдайте, уйду, не задержусь. А она: «Хрен тебе! Не получишь паспорт, гадина! Я тебя на весь свет опозорю!» И вытолкала меня за дверь. За шиворот волокла… А на улице уже темно, холодно. И чемодан мой она не отдала. Ну чемодан-то ладно, он ей без надобности, хотя со злости она и вещички попортить может, а вот паспорт… Куда мне без него…
– Не волнуйтесь, Ниночка, добудем мы завтра ваш паспорт, и чемодан… А она вам заплатила за работу?
– Нет, конечно, мне зарплату Роман Евгеньевич выдавал. Так он вот умер…
– Ничего, она эту зарплату в зубах вам принесет, – весело сверкая черными глазами пообещал Тимур.
– Ой, вы ее не знаете! – вздохнула Нина.
– Ее не знаю, но таких, как она, навидался. Девочки, мне нужно позвонить! – И с этими словами он вышел из кухни.
– Александрина Юрьевна, а он… Тимур Сергеевич… ему можно верить? – едва слышно прошептала Нина.
– Думаю, да. Но понятия не имею, что он придумал. Ладно, Нина, я сейчас вам подыщу какую-нибудь одежку, бельишко, и ложитесь-ка вы спать. На вас лица нет!
– Александрина Юрьевна… Не знаю, что и сказать…
– Ничего говорить не нужно. Идите отдыхать. Утро вечера мудренее.

 

– Любимая, мне придется уехать прямо сейчас! – заявил Тимур.
– А что случилось?
– Ну, что случилось, ты уже знаешь от Нины, а вот чтобы завершить эту историю, я должен сейчас уехать в Москву.
– Что ты затеял?
– Я никогда и никого не посвящаю в свои затеи. Предпочитаю рассказать о них уже постфактум, а то сглазить можно. Прости. Ну, я такой, что поделаешь!
– Ладно, поживем – увидим, – пришлось смириться Сандре, хотя ей это не нравилось.
Тимур уехал. Опять на такси.
Он явно что-то придумал… А если его придумка никуда не годится? А если он вляпается в какие-то неприятности? Но, с другой стороны, он ведь умеет просчитывать наперед все ходы не только свои, но и противника… Но все же ей было тревожно. И безумно жалко Веронику. Так рано потерять любящего отца, при такой вот матери… Ужасно! Сандра подошла к двери Нининой комнаты. Заглянула. Девушка сладко спала. Какая она хорошенькая… Только вид у нее затравленный. Ну ничего, поживет здесь, очухается…

 

Утром в доме Сутыриных раздался телефонный звонок. Приятный мужской голос спросил:
– Простите, могу я поговорить с госпожой Сутыриной?
– А кто ее спрашивает?
– Это с телевидения.
– Одну минуточку!
Вскоре в трубке раздался женский голос, звучавший как-то замогильно.
– Я слушаю вас!
– Госпожа Сутырина?
– Да. Что вы хотите?
– Видите ли, госпожа Сутырина, мы делаем цикл передач о самых невероятных встречах с потерянными родственниками…
– Ничего не понимаю. Вы что, спиритическими сеансами занимаетесь?
– Боже сохрани! Мы занимаемся вполне реальными историями! Дело в том, что…
– Перестаньте нести чушь! Я никаких родственников не теряла. У меня просто недавно умер муж. И оставьте меня в покое!
– Еще раз простите, но дело очень деликатное… Вы знаете такого американского актера Роберта Шермана?
– Ну, знаю. Его вроде бы обвинили в этом, как его, харассменте… – голос вдовы весьма оживился. – Но причем тут я? Ко мне он не приставал.
– Госпожа Сутырина… Извините, Кристина Платоновна…
– Просто Кристина, без отчества! – резко оборвала мужчину вдова.
– Хорошо. Так вот, Кристина, нам стало известно из достоверных источников, что у вас проживает и работает некая Нина Анатольевна Домашова. Мы не ошибаемся?
– Ну, допустим. А при чем тут этот Шерман? Он ее, что ли, домогался?
– Дело в том, что господин Шерман давно ищет свою двоюродную сестру…
– И вы хотите сказать, что эта… Нина его двоюродная сестра?
– Да, мы это предполагаем. Нам необходимо с ней встретиться, уточнить кое-какие детали и, разумеется, сделать тест на ДНК. Хотя у нас лично нет никаких сомнений в родстве. Однако формат нашей программы требует… Ну, разумеется, и юристы господина Шермана настаивают на проведении этого теста. Так мы можем поговорить с Ниной Домашевой? Мы так долго ее искали…
– Погодите, а этот Шерман… он что, приехал в Москву? Из-за Нины?
– Совершенно верно!
– Видите ли, господа, у Нины отгулы… Сегодня ее не будет.
– Но, быть может, вы дадите нам ее телефон?
– Понимаете, девушка встречается со своим молодым человеком и на это время отключает телефон. Поэтому я предлагаю вам, господа, приехать ко мне ну, скажем, послезавтра и встретиться с Ниной здесь. Пусть господин Шерман увидит, в каких прекрасных условиях живет его родственница. Она очень хорошая девушка… И я так благодарна ей за все, что она сделала для меня в самые скорбные дни…
– Кристина, если я правильно понял, вы бы хотели, чтобы мы сняли на камеру встречу родственников в вашем доме?
– Да! Это было бы правильно… – твердо ответила госпожа Сутырина.
– Ну, в принципе, идея неплохая… Однако я сам таких решений не принимаю, необходимо обговорить это с руководством.
– Конечно, конечно! Но я надеюсь, ваше руководство одобрит эту идею.
– Ну, за руководство я решать не могу, но в любом случае мы вам позвоним завтра к вечеру.
– И что, господин Шерман будет на этой съемке?
– Если она состоится, то обязательно! А как же!
– Было бы очень интересно познакомиться с ним лично! Несмотря на его сексизм! – в голосе вдовы прозвучали игривые нотки. – Но я никогда не слышала, что у него есть русские корни!
– Ах, Кристина, у кого их только нет!
– Что верно, то верно!

 

Сандра с Ниной пересаживали цветы. Сандра не очень-то в этом разбиралась, но Нина сказала, что сейчас самое время. Они вместе съездили в магазин и закупили все необходимое. Нина уверенной рукой вытаскивала растения из старых горшков, осматривала корни, иногда укоризненно качала головой, но делала все на редкость умело.
– С ума сойти! – восхищалась Сандра. – А я вот боюсь их трогать… Как мне повезло!
– Это мне повезло! Я как в сказку попала! Никто не шпыняет, не дергает, не хамит…
В этот момент у Нины зазвонил телефон. Она в испуге глянула на дисплей.
– Кристина звонит! Ой, я боюсь!
– Тебе совершенно нечего бояться! Ответь!
– Я слушаю!
– Включи громкую связь! – шепнула Сандра.
– Алло! Ниночка! Прости меня, дорогая! Я была не в себе! Наговорила тебе черт-те чего, выгнала, паспорт отобрала… Пожалуйста, прости меня! И не держи зла! Ты же знаешь, какое у меня горе… И там еще всякие неприятности наложились… Ты же добрый хороший человек, ты меня простишь! Возвращайся, Ниночка! Без тебя в доме как-то пусто стало…
– Нет, Кристина Платоновна, я уже нашла хорошее место.
– Что ж поделать, я сама виновата, но паспорт-то тебе нужен, правда?
– Нужен, конечно!
– Тогда приезжай за ним. И тебя тут ждет вообще невероятный сюрприз!
– Какой сюрприз? – испугалась и без того ошеломленная Нина.
– Ты в курсе, что у тебя есть двоюродный брат в Америке?
– В Америке? – переспросила обалдевшая вконец Нина.
– Скажи «да»! – шепнула ей кое-что смекнувшая Сандра.
– Ну… да… вроде был…
– А ты в курсе, кто он такой?
– Нет! Я не знаю…
– Он знаменитый американский артист! И послезавтра утром он приедет сюда, чтобы встретиться с тобой! Как тебе такая новость?
– Я в шоке! Быть не может!
– Может, может! Так что приезжай послезавтра к восьми утра. Я отдам тебе паспорт, мы с тобой подберем платье покрасивее.
– Какое платье?
– Ну, из моих… Надо ж тебе выглядеть презентабельно, это будут снимать для телевидения. Все увидят тебя с твоим братом… Ну что, приедешь?
– Приеду… паспорт же…
– Ох, какая ты… паспорт ерунда, а вот такой брат… Короче, я тебя жду!
– Да, спасибо!
Нина отложила телефон и умоляюще взглянула на Сандру.
– Александрина Юрьевна, вы что-нибудь поняли?
– Похоже, я все поняла!
– Ну, что у нее будут какие-то съемки и она боится, как бы не выяснилось… Это я и сама смекаю, но насчет двоюродного брата из Америки… Ерунда какая-то!
– Паспорт она вернуть обещала?
– Ну да.
– А все остальное это… розыгрыш.
– Кто кого разыгрывает?
– Ее разыграли. И я точно знаю, кто!
– Вы думаете… Тимур Сергеевич?
– Конечно! Но только… это гадко.
– Что гадко?
– Так разыгрывать женщину, у которой недавно умер муж!
– Да ладно вам, Александрина Юрьевна! – вдруг горячо запротестовала Нина. – А женщине, у которой недавно умер муж, не гадко устраивать подлянку простой прислуге, выгонять из дому, забирать паспорт, а как посулили ей очередную съемку, прыгать перед этой прислугой на задних лапках, а? Это вам как?
– Да… все верно…
– Знаете, он очень умный, ваш Тимур Сергеевич. Он ведь ее знает только с моих слов, а как точно все просчитал… Только вот зачем приплел какого-то американского двоюродного брата…
– Ну, это как раз понятно! Роберт Шерман очень близкий друг Тимура, он сейчас в Москве… Я думаю, Тимур просто решил, предъявить Роберта… этой даме для пущей убедительности…
– А там еще что-то про тест ДНК она плела?
– Не бери в голову! Ерунда это, никто никаких тестов делать не будет.
И тут позвонил Тимур.
– Привет! Вам еще не звонила вдова с покаянными речами?
– Звонила, а как же! А тебе не кажется, что все это дурно пахнет! – все-таки накинулась на него Сандра.
– Так я и знал! Ты что, ее жалеешь? Да она за появление на экране жизнь отдаст! Но не паспорт!
– То есть?
– Обрати внимание, что ей важнее всего заманить Нину в дом, чтобы та участвовала в этом шоу…
– Но шоу ведь не будет!
– Посмотрим! Но в качестве компенсации Роберта я туда все-таки отвезу. При нас она не посмеет не отдать паспорт, а заодно еще и чемодан, о котором вы все позабыли почему-то! Я с ней поговорил, она редкая гадина, лживая, фальшивая насквозь…
– Но очень красивая!
– И что? Для меня нет женщины красивее, чем одна рыжая бабенка со скверным характером и неуемной страстью к сугробам и мороженому.
– А что Роберт, он согласился на эту авантюру, или ты действовал втемную?
– Никогда бы не позволил себе действовать втемную с близкими друзьями.
– Так! Не иначе и Веньку в это впрягли?
– А как же! Для пущей достоверности, – радостно засмеялся Тимур. – Венька будет человеком с камерой.
– То есть вы-таки намереваетесь снять что-то?
– Конечно! Ну, а уж почему программа не выйдет в эфир, поди потом разберись… Допустим, тест ДНК покажет, что никакие они не родственники…
– И все-таки вы сволочи! И козлы!
– Ну так все мужики козлы! Тоже мне новость! Имей в виду, после съемок шоу мы все втроем приедем к тебе! И Нину привезем, с паспортом и чемоданом.
– Ну что с вами делать!
Она положила трубку.
– Александрина Юрьевна, не надо ее жалеть! Знаете, как Вероничка ее умоляла не отсылать в Испанию? Как хотела попрощаться с отцом? Ни в какую! У ней любовник – нотариус покойного Романа Евгеньевича. Ей всего важней, что ей в наследство обломится… Она мужа-то не любила… Стариком считала… А он ее вроде раньше любил… Только в последнее время они стали частенько ссориться. Не стоит она вашей жалости.
– Да дело не в жалости… Черт с ней, с этой бабой. Дело в том, что мужчины позволяют себе жестоко разыгрывать вдову…
– Да где жестоко? Кому она такая сдалась? Но ваш Тимур Сергеевич… он добрый и справедливый, рассудил, кто тут… чего стоит.

 

– Ну что, Сандра, конечно, упрекнула нас в непорядочности? – со смехом спросил Вениамин.
– О да!
– Знаешь, Тим, я сначала тоже как-то усомнился… Но потом Вениамин перевел мне, что о ней пишут в Интернете… И потом, мы же, собственно, ничего ей не обещаем, кроме съемок в ее доме… Речь не идет ни о деньгах, ни о недвижимости… Ни о чем таком… Если бы она не поступила так гнусно с этой бедной девушкой вскоре после похорон мужа… Таких надо учить!
– Надо! Но я не уверен, что урок пойдет на пользу.
– Еще как пойдет! На пользу Нине! – заметил Вениамин. – А если ты, Тимка, собираешься жениться на Сандре, должен знать, что она женщина с принципами и иной раз может так этими принципами заколебать…
– Я уж понял! Она и замуж из принципа не хочет. Давай так жить… А мне, честно говоря, без разницы, лишь бы с ней. А принципы и у меня тоже есть! Еще сколько!
– О! Тогда вы не соскучитесь! – рассмеялся Вениамин.
– Я еще совсем мало знаю твою Сандру, – подал голос Роберт, – но сдается мне, что вы на редкость гармоничная пара.

 

Нина всю ночь ворочалась в постели, волновалась до тошноты. Как там все будет… И вернет ли эта… ее паспорт. Все остальное волновало ее как-то слабо. Что там за двоюродного брата придумал ей Тимур Сергеевич… А вдруг эта стерва раскусит, что все это розыгрыш и вызовет полицию, и тогда уж точно во всем обвинят меня. И еще, чего доброго, ославят на всю страну…
В половине шестого она вскочила. Выглянула из комнаты.
– Проснулась? – спросила Александрина Юрьевна. – А я уж собиралась тебя будить! Давай, приведи себя в порядок и приходи на кухню. Я тебя отвезу!
– Ой, да что вы, Александрина Юрьевна! Я сама доберусь!
– Нет уж, я должна быть уверена, что ты добралась до места целая и невредимая!
– Да вы что! Или… вы думаете… что она может…
– Похоже, она многое может. Я вчера почитала в Интернете… Неудивительно, что Сутырин так рано умер… Даже странно, он очень умный был, как мог на такой жениться…
Сандра быстро собрала что-то на стол. Но при виде Нины огорченно заметила:
– Нет, так не годится! У тебя же красивые волосы, что ты с ними сделала! И кофту эту снимай, не годится! Давай, хорошенько расчеши волосы, а я что-нибудь подыщу! Джинсы можешь оставить.
Когда через пять минут Сандра вернулась, держа в руках черный джемпер и изящный черно-белый шарф, Нина стояла у зеркала в ванной и старательно расчесывала роскошные каштановые волосы, которые сейчас блестели и волнами ложились на плечи.
– Ну, совсем другое дело! Давай-ка, прикинь!
Девушка послушно натянула джемпер. Сандра повязала ей на шею шарф причудливым японским узлом.
– О, как здорово! Я так не умею! Научите?
– Без проблем! Ты такая хорошенькая сейчас!
– Кристина не разрешала распускать волосы.
– Нам больше нет дела до Кристины! Сегодня твоя последняя встреча с ней. Пей кофе, и съешь что-нибудь.
– Спасибо, не хочется.
– Нет, так не пойдет! Съешь хотя бы бутерброд.
– Господи, Александрина Юрьевна! Я даже не знаю… Вы столько для меня делаете…
– Так! Только без слез! Зареванная физиономия нам ни к чему! Ладно, составь посуду в посудомойку, а я пойду машину из гаража выведу. И приходи, поедем! Как дверь закрыть, ты уже знаешь! И принеси ключи.
Без двадцати восемь Сандра подъехала к пропускному пункту элитного подмосковного поселка.
– Все, ступай с богом! Обратно тебя привезет Тимур. Ну, ни пуха, ни пера!
– К черту, – робко пробормотала Нина и вылезла из машины.
Сандра сразу уехала. Ей было неспокойно. Хотя чего я волнуюсь? Все трое мужчин – люди умные, опытные. Они уж сумеют… Но только они все честные и порядочные, а эта баба – пробы ставить негде… И что, они втроем не раскусят ее, если она готовит им какую-то подставу? Ерунда!
И она поехала домой.
Дома первым делом поднялась в мастерскую, покормить попугая.
– Здравствуй, мой хороший! Тимурчик! Вот, попей водички, поклюй зернышки, а потом виноградинку дам!
В этот момент раздался звонок. Звонили у калитки. Сандра глянула в видеоустройство. Какой-то мужчина.
– Кто там? – спросила она.
– Госпожа Ковальская! Это ваш сосед, Валентин Туманов!
Валентин Туманов был очень известным кинорежиссером.
– Открываю!
И она побежала вниз.
Открыла входную дверь.
– Добрый день, соседушка! Будем знакомы!
– Да, прошу вас, заходите!
– Ох, красиво у вас! Сразу видно, художница живет. Видел ваши работы! Впечатлен! Но я к вам по делу, простите, не знаю вашего отчества, Александрина…
– Юрьевна!
– Очень приятно! А я Валентин Борисович! Вот и познакомились.
– Может быть, хотите кофе?
– Да нет, благодарю, пил уже.
– Ну, может, чаю…
– Да нет, ничего не нужно! Я поговорить…
– Слушаю вас, Валентин Борисович!
– Голубушка, скажите, это правда, что у вас бывает Роберт Шерман?
– Ну да, был раза два-три… А в чем дело?
– Простите за нескромный вопрос… Вас с ним что-то связывает?
– Меня лично? Ничего! Но он близкий друг… моего близкого друга.
– А как бы мне с ним связаться? Я в курсе, что о нем сейчас снимают документальный фильм, мог бы, в сущности, обратиться туда… Но, знаете ли, не хотелось бы. Хотелось бы сперва поговорить с самим Шерманом. Я хочу… предложить ему роль… в сущности, главную роль в своем новом проекте. Но пока я не хотел бы заявлять об этом во всеуслышание. А то мало ли, пойдут всякие разговоры, сплетни… Ни к чему это, пока не переговорю с ним самим. Вы не в курсе, у него в России есть агент?
– По-моему пока нет, но, в принципе, я думаю, он согласится, если…
– Понятно, если его устроят мои условия.
– Ну и это тоже, – улыбнулась Сандра. – Но я хотела сказать – если ему понравится роль.
– Знаете, голубушка, я и мечтать не мог снимать Роберта Шермана, и вдруг невестка мне говорит, что видела его у вас на участке. Я и размечтался… Но как его найти?
– Знаете, без разрешения давать его координаты кому бы то ни было я не могу, но он должен приехать сегодня. Думаю, если вы заглянете часа в четыре, он будет здесь.
– О! Буду безмерно вам благодарен, если вы позвоните мне!
С этими словами он протянул Сандре свою визитку.
– Непременно!
– И можно еще вопрос?
– Пожалуйста!
– Ему вообще нравится в России?
– Он в полном восторге!
– Замечательно! Засим и откланиваюсь!
Ему было от силы лет сорок пять, но манера выражаться была старомодной, что было обусловлено тем, что его отец, знаменитый питерский театральный режиссер, происходил из дворян, и, видимо, сын перенял у отца манеру выражаться, что Сандре очень понравилось. Вот было бы здорово, если бы он снял Роберта… Тому очень нужна работа… Если, конечно, эта троица авантюристов не загремит в полицию. Прошло еще два часа. Сандра уже не находила себе места. И вдруг пришла эсэмэска от Тимура: «Едем! Ура!»
Сандра вздохнула с облегчением. Ну слава богу!

 

Наконец, они ввалились в дом, веселые, довольные, у всех улыбки до ушей. А вот Нина была, наоборот, притихшая, словно испуганная. Впрочем, это и не удивительно.
– Сандра, корми нас! – крикнул Вениамин. – Мы заслужили хороший обед! Ниночке дали вольную! Эта светская идиотка во все поверила, Роберт играл поистине гениально…
Тимур отвел Сандру в сторонку, обнял, поцеловал.
– Ты на меня сердишься, рыжая?
– Уже нет! Я соскучилась и ужасно волновалась.
– Ну и зря! Все прошло как по нотам.
– Скажи, это твоя идея была?
– Сознаюсь, моя! Но парни меня поддержали. Да, знаешь, мне показалось, что…
– Что тебе показалось?
– Что Бобби с первого взгляда запал на Нину! Она и вправду такая хорошенькая и милая… Но, может, мне показалось. Ты приглядись, женщины в таких вещах куда больше смыслят. А вообще-то было бы здорово… Бобби сейчас в самый раз влюбиться в такую девушку… скромную, неизбалованную…
– Не то, что я, с вывертами…
– Дура ты, рыжая, совсем дура! Просто я счастлив, а я читал где-то, что счастливому человеку охота осчастливить всех вокруг.
– Ты, значит, счастлив, Черныш?
– А ты нет?
– Знаешь, я отвечу тебе на этот вопрос, когда напишу твой портрет.
– Похоже на шантаж!
– Понимай как знаешь!
– Я так понимаю – что без памяти люблю рыжую шантажистку со всеми ее вывертами.
– Погоди, Черныш, я должна тебе еще кое-что сказать… Тут к Роберту приходил режиссер Туманов…
И Сандра передала ему разговор с соседом.
– А он… хороший режиссер?
– Считается очень хорошим. Ты глянь в Интернете. И сам скажи Роберту, для меня говорить по-английски среднее удовольствие.
– Да уж скажу.
Стол накрыли в столовой, Нина старалась помочь чем только можно, а потом шепотом попросила:
– Ой, а можно я не буду садиться за стол?
– Нет, нельзя! – отрезала Сандра. – Чего ты так стесняешься?
– Ну, непривычная я, неудобно мне, кусок в горло не лезет. Одно дело, когда мы с вами, а тут…
– Нин, а скажи, тебе Роберт нравится?
– Ну… Очень! Очень! Только как с ним разговаривать?
– А ты совсем английский не учила?
– Да нет… в школе немецкий был…
– Понятно. А он, по-моему, глаз на тебя положил.
– Ой, да что вы, Александрина Юрьевна, смешно просто…
– Ладно, если не хочешь со всеми за стол, не нужно, но ты привыкнешь!
– Ох, не знаю…
Тимур сказал Роберту о визите Туманова.
– Это супер! – воскликнул Вениамин. – Он классный режиссер! С традициями, обожает артистов, и дрянь какую-нибудь не предложит. Соглашайся, Боб!
– Но мне же надо хоть представлять себе, что это за роль… – растерянно улыбался Роберт и явно искал кого-то глазами.
А когда вошла Нина и принялась убирать со стола, он так и пожирал ее взглядом. А она, чувствуя это, заливалась краской. И опускала глаза.
Сандра позвонила Туманову. Тот вскоре явился, заговорил с Робертом на безупречном английском, и они уединились в соседней комнате. Вениамин уехал, обещал матери вернуться пораньше.
– Тимка, ты прав, – сказала вдруг Сандра.
– Ты впервые назвала меня Тимкой… Как приятно! Но в чем я прав? – зачарованно глядя в лицо любимой женщины спросил Тимур.
– Роберт и вправду положил глаз на Нину!
– Но как им объясняться?
– Думаю, через месяц-другой самое важное они уже смогут сказать… Просто им сейчас обоим необходимо какое-то такое чувство… Когда слова в общем-то могут все только испортить…
– Господи, неужели ты у меня есть?
– Кажется, да… – улыбнулась Сандра и погладила его по щеке. – А если Роберт начнет еще сниматься…
– Знаешь, мы с Венькой решили открыть в Москве актерское агентство, и Боб будет нашим первым клиентом. Можешь представить себе, какая для нас реклама!
– Но что ты в этом смыслишь?
– Я одно время, в самом начале, работал в актерском агентстве в Нью-Йорке… Кое-какие представления есть, а я вообще парень сообразительный… И вот еще что: завтра мы едем на дачу к отцу, я хочу познакомить тебя с ним. И это не дискутируется!
– Вон даже как, не дискутируется! Но я и не думала дискутировать.
А еще через час появились и Роберт с Тумановым. Судя по выражению их лиц, оба были чрезвычайно довольны.
– Ну что? – спросил Тимур, когда Туманов ушел.
– Роль – фантастическая! Я, наверное, соглашусь, Тим! К тому же и выбора у меня нет, собственно говоря! Спасибо, спасибо тебе, Тим! И еще – тут можно найти хорошего преподавателя русского языка? Мне нужно… очень!
– А я найду Нине преподавателя английского по скайпу, – лукаво заметила Сандра, а голливудская звезда Роберт Шерман вдруг покраснел.

 

На следующий день Тимур и Сандра отправились на дачу, знакомиться с Сергеем Сергеевичем.
– О! Какая красивая женщина! Такое впечатление, что вы созданы друг для друга! – воскликнул Сергей Сергеевич, церемонно целуя руку Сандры. – Милости прошу! Спасибо вам, дорогая Александрина, за то, что сын вернулся в родные пенаты. Вы же наверняка знаете нашу с ним историю… И то, что он позвонил мне, услыхав разговор с вами вашего сына… Это просто чудо! Тимка, ты покажи Александрине наш дом, и скоро будем обедать…
– Да, пошли, покажу тебе свою комнату.
Они поднялись наверх, а Сергей Сергеевич заглянул на кухню.
– Авдотья Семеновна, ну как она вам?
– Ну, видная такая, справная, могла бы быть помоложе, но ничего, годится!

 

– Вот, Рыжая, это моя обитель… Я перевез сюда только самое необходимое. Куда ты смотришь?
– Откуда это у тебя? – ошеломленно спросила Сандра, тыкая пальцем в маленький пейзаж со снегирями и калиной.
– Когда-то купил в Париже в какой-то лавчонке.
– Но… это моя картина! Игорь же продавал мои первые картинки, когда ездил за границу. Невероятно!
– Я обожаю этот пейзаж! Значит, Рыжая, я давным-давно уже тебя выбрал…
– Выходит, это судьба. А против судьбы не попрешь.
Назад: Часть вторая
На главную: Предисловие