Ровно через неделю мы встретились.

Она сняла плащ, бросила сумку на банкетку и прошла через мой кабинет решительно, размахивая руками. Рухнула в кресло. Забросила ногу на ногу. Я с интересом сопроводила этот марш взглядом.

На первых же минутах общения Галина проинформировала меня, что пришла на нашу встречу сразу после очередного проваленного собеседования. Крупная компания по производству лечебной косметики открыла вакансию генерального директора. Переговоры протекали хорошо, первые три тура собеседования Галина прошла блестяще. Но на последнем круге — встрече непосредственно с владельцем компании — что-то пошло не так.

— Сукин сын, — заявила она, покачивая головой.

— Галина, насколько я понимаю, вам пока еще не отказали.

— Ой, я вас умоляю. — Она махнула рукой. — Я сама когда-то владела бизнесом и прекрасно знаю и этот взгляд, и этот тон: «Благодарю вас за встречу, мы обязательно свяжемся с вами», бла-бла-бла. Мы и десяти минут не поговорили! Понимаете? Он все уже решил заранее.

— Даже если это и так. Иногда бывает и десяти минут достаточно, чтобы понять, тот ли это человек, которого ты ищешь. В этом ведь нет ничего личного. Почему вы так злитесь?

— Ох… Это долгая история. Думаете, почему я до сих пор не могу найти достойную работу? Меня выдавливают из моей профессиональной среды. Я в черном списке. Мой бывший босс…

Она осеклась. И, усмехнувшись, пояснила:

— Вообще-то никакой не босс, а боссиня. Женщина. Я ей завод с нуля на ноги поставила, вкалывала по семнадцать часов, как для себя, а теперь вот оказалась не нужна… Уверена, обо мне и в этот раз наводили справки, обратились к ней за рекомендациями, и она облила меня грязью. Обыкновенная бабская месть. Редкая стерва. Скорее удавится, чем даст мне вернуться в этот бизнес.

— Галина, скажите, сколько раз за прошедшие полтора года вам отказывали как соискателю на должность руководителя? — осторожно поинтересовалась я.

— Три.

— Три? — удивилась я.

Судя по накалу страстей, я думала, их было гораздо больше.

— Вам меня не понять. Сидите тут у себя в комфортном кабинете в самом центре Москвы. Много ли вы знаете об этой жизни?

— Галина, остановитесь. Каждый из нас проходит в жизни свои испытания, — твердо осекла ее я. — За последние пятнадцать минут вы успели уже обвинить в злых намерениях трех потенциальных работодателей. Прежнего своего работодателя вы назвали «редкостной стервой», а меня прямо сейчас обвинили в незнании жизни, при этом мало что обо мне зная. Пять обвинений за пятнадцать минут. Вы заметили это?

— Извините, уж как есть! — сказала она почти с вызовом.

— Галина, а у вас есть доказательства фактов злонамеренности?

— А вы думаете, я сумасшедшая? — грозно спросила она. — Нет, я не сумасшедшая. Все же просто очевидно.

— Кому? Мне, например, нет. Вы уверены, что ваш бывший босс на самом деле последовательно вредит вам сейчас? У вас есть доказательства, что именно это настоящая причина отказа потенциальных работодателей?

— Мне не нужны доказательства. Я печенкой чувствую ее стервозный почерк.

— Галина, мне кажется, формулировка «отказ за отказом» выглядит сильно преувеличенной. Вам отказали в третий раз. Скажите, пожалуйста, сколько раз за полтора года вас приглашали на собеседование?

— Я не считала. — Ее голос прямо зазвенел в кабинете. — Вакансии всплывают периодически. Но на позицию ниже, чем управляющий директор, я не пойду. Разве не понимаете? Кем я только не поработала за свою жизнь: и бутылки в аптеке мыла, и порошки фасовала, лекарства продавала и закупала. На неинтересные предложения просто не откликаюсь. В моей отрасли не так уж и много мест, адекватных моему запросу. Специалистов моего уровня — по пальцам пересчитать. Все на виду.

— А, так значит, за полтора года вы получали много предложений, но интересных для вас было только три. Вы ждете, когда на рынке вакансий появится именно то место, которое будет соответствовать вашему уровню и требованиям. Порой это занимает время. Чем выше должность, тем сложнее найти нужную вакансию. Что же касается трех состоявшихся отказов, то с выводами о «черном списке» я пока не готова согласиться. Вы не думали, что в каждом случае отказу могли служить разные и независимые причины?

— Какие, например?

— Возможно, вы слишком квалифицированны или слишком дороги… А возможно, потенциальным работодателям был не очень комфортен ваш стиль общения и ваш эмоциональный настрой.

— С чего это вы взяли? — поинтересовалась моя клиентка прямо-таки с детской непосредственностью.

— Только из собственного опыта общения с вами. Я предполагаю, что вы не очень заботитесь быть уважительной и вежливой по отношению к собеседнику. Не все люди готовы это терпеть. Особенно выбирать такого человека на позицию руководителя в своем бизнесе. Вы сейчас враждебно настроены к миру, и это трудно не почувствовать.

— У меня нет оснований любить этот мир, — зло заявила Галина.

— Мы с вами встречаемся второй раз. Первую нашу встречу вы посвятили преследованию Артура и заодно меня, увидев первый раз в жизни. Сегодня наша вторая встреча. Вы настойчиво продолжаете делать то же самое, только сегодня объектами для обвинения выступают ваши коллеги. Кто из окружающих вас людей будет следующим? Почему вы так настойчиво выносите причину неудовлетворения своей жизнью вовне?

Галина посмотрела на меня почти с ненавистью. Ее глаза сверкали, щеки порозовели. Высокая грудь вздымалась от сильного волнения. Я выдержала ее взгляд. Удивительно, но меня ее поведение больше не задевало. Я больше не ощущала в ней никакой угрозы. Я ощутила себя свободной.

Не знаю, что произошло в эти мгновения, не могу достоверно объяснить. Но каким-то невероятным образом она считала мой спокойный, доброжелательный и твердый настрой не спорить, но и не соглашаться с ней. Я просто отражала ей несоответствия и отсутствие достаточных доводов в тех умозаключениях, которые она почему-то считала истинными.

Галина молчала. Ерзала всем своим крупным телом в кресле. Потом начала расправлять блузку. С лица куда-то делась воинственность. Было видно, что такая коммуникация для моей клиентки была некомфортна и очень непривычна. Еще бы! Ведь она лишилась абсолютной власти. Но она поняла, что я готова отпустить ее с миром, если она не начнет со мной сотрудничать. Выбор был за ней.