Макс шел по странному дому. Огромному и глухому, словно набитому невидимой ватой, притупляющей звуки. Коридор привел его в непомерно большую гостиную. Стены густого винного цвета. Лепнина на потолке. Золоченые канделябры. Тяжелые бархатные портьеры, повязанные золотой тесьмой с пухлыми кистями. Огромная бронзовая люстра слепила ярким светом, отражающимся в тысячах гранях хрустальных капель. Она угрожающе нависала над головой.

Вокруг не было ни одной живой души. Только на стенах висели портреты людей разных эпох, которые пристально смотрели на Макса горделивыми, даже слегка надменными взглядами. Макс не вполне понимал, где находится. Возможно, это дом деда, Алехандро?

Он продолжал идти, гонимый необъяснимой тревогой, и вдруг очутился в библиотеке. Увидев ряды книг, он почувствовал облегчение и с интересом бросился к стеллажам, начал рассматривать, листать, прислушиваться к хрусту корешков, вдыхать запах страниц. Казалось, на несколько мгновений ощущение потерянности спало.

Но довольно скоро воодушевление сменило дикое разочарование: среди книг не было ни одной непрочитанной. Макс знал их все! Это была деловая литература обычного качества, ничуть не оправдывавшего ее популярности. Хуже того, библиотека оказалась полна одинаковых книг! Снимая с полки одну за другой, Макс обнаружил, что книги только выглядят разными, на самом деле они повторяются.

В глубине библиотеки Макс увидел письменный стол. За ним — огромное резное кресло с высоченной спинкой. Скорее, не кресло — трон! С виду тяжелое, как каменная глыба. Макс подошел. На столе лежала груда бумаг. Раскрытые записные книжки. Схемы, какие-то расчеты, тексты договоров. С удивлением Макс узнал свой почерк.

Совершенно растерянный, он смотрел по сторонам, и вдруг его взгляд остановился на противоположной от стола стене. Там висела картина. На ней — залитый солнцем карибский пляж. При взгляде на картину Макс пережил вспышку в сознании: он понял, это — его собственный дом, это его рабочий кабинет!

В холодящем разум недоумении, в смутных, незавершенных чувствах он двинулся дальше. Оказался в столовой. Увидел пышно накрытый стол. Стены и потолок в лепнине резали глаз кипенно-белым цветом. От блеска огромных зеркал Максу стало еще более одиноко и холодно.

Почувствовав голод, Макс начал пробовать еду, стоящую на столе. Вся она оказалась бутафорской. Ужас нарастал.

Вдруг сам собою возник вопрос: где же спальня? Где все? Макс бросился по коридорам. Метался по дому. Нашел спальню. Она была пустая. Он увидел смятую постель, кое-где разбросанные вещи бывшей жены и свой галстук, брошенный на стуле. Не задерживаясь ни на минуту, он снова побежал по дому в поиске детской. Макс открывал двери, взбегал по лестницам, снова открывал, он искал, все стремительнее погружаясь в паническое состояние.

Никаких признаков сына в доме не было. В отчаянии Макс вернулся в свой кабинет — тот самый, с ложной библиотекой. Поддавшись странному, беспричинному порыву, он дернул за корешок толстой книги. И обнаружил за ней потайную комнату. Это-то и была детская. Странная. Безжизненная. Залитая серым туманом. Почти пустая, если не считать кроватки. Преодолевая внутреннюю дрожь, Макс подошел к кроватке и заглянул. Там никого не было. Сердце оборвалось. Ноги подкосились. Крик непереносимого отчаяния разрывал изнутри. Глядя на ровно, безупречно, наглухо заправленную постель, Макс понял, что в этой кроватке давно никого нет.

И в ту же секунду проснулся.

Часы показывали 3.50. Сердце бешено колотилось. Казалось, сейчас силой толчков сердечной мышцы к черту порвутся сосуды. Когда сердцебиение немного унялось, Макс встал, прошел на кухню и выпил стакан воды. Посмотрел в окно на ночной сад. Кусты красиво подсвечивались фонарем. Листья блестели. Картина безветренной природы вернула Макса в реальность. Он окончательно отделился от сна.

Господи, может, что-то случилось с сыном? Макс рванулся было звонить в Лондон, но вовремя остановил себя, осознав, что там первый час ночи и все спят. По дороге в спальню он окончательно понял: его дом совершенно пуст.

В постели Макс попытался расслабиться, снова уснуть — на утро была назначена встреча с акционерами. Планировался разговор о новом контракте Макса. Он собирался встать чуть раньше обычного, чтоб минут двадцать перед отъездом погулять в саду: сконцентрироваться, подумать над аргументами предстоящих переговоров, мысленно ответить на гипотетические вопросы. Но снова уснуть так и не удалось. Проворочавшись в постели до половины шестого, Макс решил встать. Послевкусие сна, мысли о нем не оставляли.