— Макс, как давно Теди ушел из вашей компании?

— Скоро будет полгода. Он ушел раньше, чем планировал.

— Почему он расторг свой контракт? — насторожилась я.

— У него серьезно заболела жена. Он принял решение вернуться с ней в Берн. Там их дом и взрослые дети. Он лично возит ее на процедуры. Ей, похоже, осталось не так долго жить, и он дорожит каждым моментом, который может провести с ней. Вот так… — Макс тяжело вздохнул.

— Ужасно жаль! Вы рассказывали, у него были такие радужные планы на пенсионную жизнь.

— Это правда, — с какой-то пронзительной грустью сказал мой клиент.

Я тоже почувствовала сильную грусть. Мы все бежим за своими новыми победами многие годы, наивно веря, как дети, что впереди будет какая-то другая, счастливая и легкая жизнь, когда мы сможем быть с любимыми людьми, спать, радоваться, путешествовать столько, сколько захотим… А впереди может поджидать болезнь, страдание и смерть. Черт, как же важно жить сегодня!

Охваченная своими переживаниями, я взглянула на Макса. Он смотрел прямо на меня, видимо, пытаясь прочитать, что со мной происходит. Я увидела в его синих глазах ту же печаль и страх. Мы переживали с ним одно и то же! Мне так хотелось разделить с ним свои чувства и мысли, поговорить об этой ситуации. Но в следующее мгновение, видимо, испугавшись своих чувств, Макс уже поставил между нами стеклянную стену.

— Послушайте, Ольга, я бы не хотел произвести впечатление параноика. Да, я переживал уход Теди чисто по-человечески. Я глубоко сочувствовал ему, я жалел, что наше партнерство закончилось. Я считал и продолжаю считать, что оно было редкой удачей. Но, я подчеркиваю, я не зацикливался, я старался воспринять приход нового босса позитивно. Я не ребенок, чтобы оплакивать расставание с Теди, я был готов к переменам. Я не был предубежден, — заключил Макс в не свойственной ему резковатой манере.

— Да я и не собиралась причислять вас к параноикам! С чего вы это взяли? — удивилась я. — Я хочу прояснить, кто ваш новый босс, что меняется в компании с его приходом и что это все значит для вас. Вы же не компьютер, а живой человек, Макс. На вас и на вашу эффективность не может не влиять окружающая обстановка.

Макс внимательно посмотрел на меня. Видимо, мои доводы показались ему убедительными.

— Мой новый босс Андрей родом из Одессы, много лет работал во Франции, эм… имеет репутацию агрессивного и амбициозного карьериста. Манипулятивен и неприятен в деловых отношениях, но весьма успешен в корпоративном мире. Это все, что я о нем узнал от знакомых коллег.

— А каковы ваши личные впечатления после некоторого опыта взаимодействия с ним?

Макс задумался.

— Сильно старается выглядеть крутым перед акционерами. Озабочен властью и собственным пиаром. — Макс говорил нехотя, тщательно подбирая слова. — Андрей анонсирует какие-то невероятные подвиги во благо компании. Презентовать планы он явно умеет, но для меня некоторые его заявления звучат весьма неубедительно и… ненадежно. Уже сегодня видны опасные нестыковки и другие симптомы. Но вот почему-то эти симптомы как-то раз за разом ускользают от внимания акционеров. Списываются то на сложности кризисного рынка, то на ошибки какого-нибудь исполнителя. А иногда цифры просто подтасовываются. В фокусе внимания в последнее время только его статус героя: Андрей — ударник труда и гигант мысли, — с оттенком горечи закончил свое описание Макс.

— Макс, а вы выражали свои опасения акционерам?

— Да, у меня был приватный разговор с одним из них. Но реакция была какая-то странная. Не знаю… посмотрим.

— Макс, если я вас правильно начинаю понимать, ваш новый босс не прочь присвоить победы, а провалы в проектах, которые могут произойти в будущем, скорее всего разделит на всех. Так?

— Как всегда, вы поняли все точно. Собственно, поэтому недавно на одном из совещаний я позволил себе задать прямые конкретные вопросы новому финансовому директору и потребовал обосновать промежуточные итоги и цифры. Вот, собственно, после этого финансовый директор и побежал к «папе» — докладывать, что его оболгали, прилюдно оскорбили, не поняв глубины его лучших намерений для компании.