— Кирилл, у вас нет ощущения, что Ксения эмоционально застряла где-то в подростковом возрасте? — спросила я на одной из наших встреч.

— Есть. Меня и самого порой удивляет, что у нашей старшей дочери, которой всего семнадцать, разума больше, чем у матери, — ответил Кирилл.

В его голосе не было энергии. Я внимательно посмотрела на него. Сегодня его лицо выглядело особенно мрачно.

— Кирилл, у вас что-то случилось? — деликатно спросила я после некоторой паузы.

— Я больше не могу все это выдерживать, — коротко заявил Кирилл и снова замолчал.

Я почти ощущала, как в этом сильном человеке борются два желания. Одно — чем-то со мной поделиться, другое — спрятать.

— Кирилл, что произошло? — задала я вопрос более настойчиво.

— Месяц назад мой старый друг как-то деликатно завел разговор про мою жену и спросил, не подозреваю ли я Ксюшу в изменах. Я этот разговор сразу пресек.

— Почему? Возможно, он хотел вас защитить.

— Скорее всего. Но я не нуждаюсь ни в чьей защите. Сам большой мальчик, — неожиданно жестко заявил Кирилл. — Я не хочу унижать ни себя, ни ее, обсуждая это даже с другом. — Он глубоко вздохнул. — Я одного не понимаю! Нельзя же быть такой глупой, чтобы выволакивать из дома грязное белье?!

— Кирилл, это очень похоже на месть. А месть, как известно, слепа.

— Но должен же быть предел?

Кирилл снова вздохнул. Он явно собирался с силами. И наконец сказал:

— В выходные я разговаривал с дочерью в скайпе. Она учится в Швейцарии. Она рассказывала про свои дела, но была какой-то необычной, напряженной. Я забеспокоился, думал, у нее что-то случилось. А у нее вдруг вырвалась фраза: «Папа, ты что, слепой?!» — Кирилл нервно сжал руки. — Представьте себе, дочка увидела фотографии матери на каком-то очень сомнительном сайте… Кажется, сайте знакомств.

После этого я позволил себе то, чего не позволял за все шестьдесят с лишним лет жизни: бесцеремонно вторгся в личное пространство жены. Возможно, я поступил подло, преступно, но… Я заказал распечатку ее звонков и СМС-сообщений. Прочел проникновенную и весьма интимную переписку с каким-то молодым танцором. Понял, что Ксюша снимает квартиру для встреч с этим парнем. Я нанял детектива и нашел это место. Там же она проводила время и с другими любовниками. Я увидел фотографии. Это были фрагменты из жесткого порно. — Голос Кирилла дрогнул.

Он молчал несколько секунд, глядя куда-то в окно. Мышцы на его лице были предельно напряжены, правая скула подрагивала. Я не прерывала его.

— Понимаете, я хотел спасти семью! — вдруг продолжил говорить он с жаром. — Я думал, я надеялся, что случившееся в Сингапуре — это уже развязка и Ксения поймет, что сделала большую ошибку, изменяя мне, пытаясь отомстить за прошлое. Именно поэтому я старался ее не упрекать и не обвинять. Я вообще старался ее не трогать!

— Кирилл, на что вы рассчитывали?

— Я думал, ей так будет проще себя саму простить, что ли… Я думал, она поймет, как я ее люблю. До этого момента мне все случившееся продолжало казаться каким-то неправдоподобным, небылью, каким-то адским наваждением… Я не хотел в это верить, не хотел об этом думать. Вы можете меня понять? — Он почти кричал.

— Могу, Кирилл.

— А сейчас наконец все мои прошлые предчувствия, предощущения, все грязные факты, которые я услышал в Сингапуре, обрели плоть. Господи… я не хотел… но теперь я знаю, где была моя жена и чем она была занята в то время, когда я терял ее и названивал по сотому разу… И самое страшное: вся эта грязь дошла до дочери.

По его щекам беззвучно текли слезы, он размазывал их по лицу, как ребенок.

Кириллу было очень больно. Он доверил мне свою боль. Мне остро захотелось защитить этого сильного человека.

— Кирилл, дорогой мой, мне очень жаль! Но, пожалуйста, проснитесь! Вся эта ситуация не просто говорит, она кричит вам: то, что вы делали последний год, — больше делать нельзя. Это не работает. Это убивает вас! Верните себе человеческое достоинство! Прекратите подавлять гнев, когда Ксения унижает вас. Заставьте ее с собой считаться. Любые здоровые отношения начинаются с уважения.

Добавляя все новые детали к портрету Ксении, я укреплялась во мнении: в отличие от Кирилла, она абсолютно не дорожила отношениями с ним, более того — открыто демонстрировала это. Ксения просто его терпела. Уму непостижимо!

На протяжении двадцати лет брака Кирилл не переставая давал своей жене послание: у тебя нет никакой ответственности. А избранная Кириллом стратегия поведения в течение последнего года окончательно утвердила Ксению в праве на вседозволенность.

По возвращении Кирилла из Сингапура Ксюша смотрела на него некоторое время настороженно, по всей видимости, выжидала — что же он сделает? Она как будто вымогала его гнев. Она уже не могла сама обуздать свою разрушительность. Кирилл же предстал в роли еще более всепрощающего и всепонимающего мужа. Практически сверхчеловека.

В разворачивавшейся передо мной картине отношений женщина просто купалась в «безнаказанной вседозволенности».