Глава 16

Пока Корнстон двигался в направлении Ур-Курсума, все, кому было известно о цели предстоящей экспедиции, размышляли о том, как проще и быстрее всего отыскать хранителя.

Конечно, можно было высадить в Ур-Курсуме сотню ветроходов, с тем чтобы они прочесывали город из конца в конец и спрашивали у всех встречных, не знают ли они человека с татуировкой в виде паутины на левом плече. Наверное, в конце концов, подобная тактика принесла бы желаемый результат. Но, во-первых, поиски могли затянуться на неопределенно долгое время. А во-вторых, могли привлечь к себе нежелательное внимание как местных властей, так и конкурентов. Если люди из Клана Ур-Вир успели побывать на необитаемом острове, где был спрятан первый артефакт – вот только не сумели до него добраться, – им могло быть известно и то, что второй артефакт находится в Ур-Курсуме.

Посему было решено для начала отправить в Ур-Курсум небольшую команду, которая, разбившись на группы, должна была первым делом прошерстить всех местных мастеров тату, начиная с дорогих салонов и заканчивая работающими на базарах одиночками. Если нынешний хранитель был не первый, значит, он делал свою татуировку в Ур-Курсуме. Мастер, набивавший ему рисунок, мог запомнить несимметричную паутину.

Однако и этот план включал в себя слишком много неопределенностей. Начиная с того, что мастер татуировки мог просто не запомнить клиента, которого искали ветроходы. И заканчивая тем, что за прошедшие годы – а кто знает, сколько их прошло? – мастер мог перебраться в другой город или, еще проще, умереть. В коне концов, даже если они найдут мастера, который когда-то сделал кому-то татуировку в виде паутины с пятью радиальными нитями, сможет ли этот человек сообщить что-то, что поможет выйти на след хранителя?

Но поскольку лучшего плана не было, решено было начать с мастеров татуировки. Заодно, разумеется, не упуская случая поговорить о том о сем с местными жителями. Ведь не зря же говорят – лотерея под названием «Случай» бывает, что и выбрасывает счастливый билетик. Хотя тот же источник информации сообщает, что случается это крайне редко.

Прежде чем отправляться на поиски, возглавляемая Энгель-Роком команда наведалась в гостиницу «Приют Странников». Которая действительно производила очень приятное впечатление – чистотой, опрятностью и вежливостью обслуживающего персонала. Энгель-Рок снял две большие комнаты и заказал к двадцати часам обед на десятерых.

Управляющий гостиницы, приходящийся шурином старшине команды портовых рабочих, оказался невысоким, круглощеким мужчиной лет сорока. На нем был светло-коричневый костюм с блестками. В его черных, явно крашеных волосах была выбрита полоска шириной в два пальца. Волосы по обе стороны от полосы были аккуратно уложены в форме чуть приподнятых крыльев.

Управляющий был вне себя от счастья, что заполучил разом десять постояльцев. Которые к тому же и столоваться собирались у него, и в деньгах, судя по всему, были не стеснены. То, что у половины гостей вид был диковатый и все они были при оружии, которое выглядело вовсе не как декоративные безделицы, что некоторые любят цеплять на себя в виде украшений, ничуть его не смутило. За время работы в гостиничном бизнесе, которую он начал мальчишкой-коридорным, управляющий повидал очень много самых разных людей. И в конце концов пришел к выводу, что никогда не стоит делать вывод о человеке, основываясь только на его внешности. А когда ему довелось прочитать книгу пользующегося определенной популярностью врача-психиатра Жана Делеза, который утверждал, что на основе антропометрии можно судить о характере человека и его природных склонностях, он очень долго хохотал. Весь его жизненный опыт свидетельствовал о том, что Жан Делез – либо хитрый шарлатан, сознательно дурачащий людей, дабы сделать себе имя, либо исключительный болван, совершенно ничего не смыслящий в том, о чем брался судить.

Управляющий так и вился вокруг новых гостей, всячески стараясь угодить. Предлагал то билеты на концерт, то абонемент в бассейн, то карту вин из лучшего, по его словам, винного погреба. Но у гостей имелись свои планы.

Усевшись за свободный стол, они развернули свои карты и быстро разбили город на пять участков. Дабы избежать никому не нужных проблем, работать было решено парами: Пармезан с Джапом, Метаброд с Оралд-Иром, Хольц с Игорем, МакЛир с Болгером, ну а Энгель-Рок с Анной-Луизой.

Финн попытался было дать понять Энгель-Року, что он и сам мог бы присмотреть за девушкой. Но Анна-Луиза провела пальцем по его подбородку и сказала, что хотя он и срезал свою гнусную рыжую щетину, но выбрит все равно плохо. Поэтому компания Болгера – это именно то, что ему требуется. Элор, если его как следует попросить, наверняка сможет поведать Финну секреты чистого бритья.

На этом – все.

Сверили часы и разошлись, договорившись встретиться снова здесь же примерно через пять с половиной часов, то бишь ровно в двадцать. Чтобы съесть заказанный обед и поделиться результатами.

Джап попросил Энгель-Рока, чтобы ему с Пармезаном была выделена юго-западная часть города, в просторечии именовавшаяся Большой Кухней. Это был район, где проживали люди как не очень богатые, так и совсем бедные. В основном это были наемные работники и служащие, стоящие за прилавками, присматривающие за складами или же попросту перетаскивающие с места на место товары богатых торговцев. Если среди них и встречались торговцы, так только те, что с рук предлагают купить нитки бус ручной работы, карманные зеркальца, украшенные разноцветными стекляшками, напитки и закуски домашнего изготовления. Три базарные площади, расположенные в Большой Кухне, также не отличались изобилием и роскошью, свойственной центральным площадям. Зато и цены здесь были гораздо ниже. И найти на прилавках местных торговцев можно было настоящие редкости, какие ни за что не сыщешь ни в одном другом месте. Правда, подобные вещицы не выставлялись напоказ, а предлагались только истинным знатокам и ценителям, которые за тем и приходили на базары Большой Кухни. Все потому, что происхождение большинства этих редкостных вещей было, скажем так, не вполне определенным. Поэтому продавцы предлагали их лишь тем, кто не станет задавать много вопросов – просто увезет свое приобретение из Ур-Курсума, а после забудет, где он вообще его купил. Зато и цены были вполне приемлемые.

Одним словом, место это было непростое, со своими особенностями и странностями, известными и понятными только местным жителям. С чужаком, если он не собирался ничего покупать, а лишь хотел получить какую-то информацию, не просто не стали бы разговаривать, а вывалили бы на него целый ворох лживых сведений, разбираться с которыми тому пришлось бы очень долго. Что-что, а уж лгать обитатели Большой Кухни умели вдохновенно. Это был их образ жизни. Их способ выживания.

Джап надеялся, что знание местных особенностей поможет ему наладить контакт с обитателями Большой Кухни. Хотя и не был в этом до конца уверен. Но он точно знал, что у другого на его месте вообще ничего не получится. Кроме того, Джап надеялся выкроить немного времени, чтобы посмотреть на выступление уличного фокусника на площади Раз-Зар – главной базарной площади Большой Кухни.

Путь до Большой Кухни был неблизкий. Чтобы добраться туда поскорее, Джап и Пармезан сели в небольшую двухместную повозку с большими колесами и матерчатым тентом, укрывающим пассажиров от жарких лучей Сибура. Похожие повозки разъезжали по всему Ур-Курсуму. Назывались они «тук-тук» – так стучали их колеса по выложенным брусчаткой мостовым.

Прямо перед пассажирами на небольшом возвышении уселся возница – очень худой мужчина, с длинными, нелепо торчащими руками и ногами. Его лысая голова блестела от пота, а улыбка из-за выпирающих желтых зубов была похожа на оскал черепа. Возница вставил босые ноги в ременные петли и принялся равномерно вращать педали, приводящие в движение переднее колесо тук-тука. Через цепную тягу вращение передавалось на ось задней пары колес. Руки возница держал на изогнутом дугой руле, с помощью которого поворачивал в нужную сторону переднее колесо.

Тук-тук сдвинулся с места тяжело, со скрипом. Казалось, не только возница, но и сами колеса прилагали колоссальное усилие к тому, чтобы вопреки силе инерции начать осуществлять процесс вращения.

Однако очень скоро тук-тук разогнался и покатил вперед так резво, будто его еще и сзади кто-то подталкивал. Возница крутил педали, ловко лавируя среди движущихся будто во всех направлениях сразу людей, верблюдов, ослов и других тук-туков. При этом возница еще успевал что-то напевать, курить трубку на длинном чубуке, перебрасываться репликами с пассажирами и ругаться с прохожими, которые так и норовили влезть под колеса его транспортного средства. Кстати, и колеса теперь уже не скрипели, а будто насвистывали веселую пе- сенку.

Пармезан, впервые оказавшийся в Ур-Курсуме, только и успевал крутить головой по сторонам, стараясь не пропустить ничего интересного.

– Смотри! Смотри!.. Ты видел? – толкал он локтем спутника.

Джап старался казаться невозмутимым. Но то и дело сам ловил себя на том, что ему было необычайно интересно все, что происходило вокруг. Такого радостного возбуждения он не испытывал уже давно. Да, пожалуй, с тех самых пор, как покинул Ур-Курсум. Ему казалось, что он снова стал мальчишкой, знающим все секреты этого города: каждую подворотню, каждую щель в заборе и даже имя каждой собаки, встречающейся на пути. Он не все узнавал, но память срабатывала моментально и говорила: «Ты здесь уже бывал! Бывал множество раз! Вон, видишь ту лавку с золотыми звездами на стенах и легким, порхающим на ветру занавесом при входе? Сейчас там повсюду развешана медная посуда с чеканкой, да и торговец в красной, островерхой шапке тебе незнаком. Но раньше за прилавком стоял толстяк в клетчатом халате, едва сходящемся у него на пузе, и с обмотанной разноцветным полотенцем головой. А перед входом в лавку плотными рядами были развешаны ковры, всех размеров и цветов, от небольших половичков до огромных, способных покрыть пол в танцевальном зале, с самыми разными рисунками, порой настолько причудливыми, что вы с мальчишками подолгу гадали, чем вдохновлялся ткач, придумавший тот или иной орнамент? Внутри лавка была набита коврами, скрученными в рулоны. Из-за этого там царил полумрак, а в воздухе летала пыль, вспыхивающая серебристыми искорками в лучах пронзающего комнату света. Но главным было не это, а то, что, если стрелой ворваться в лавку, так же стремительно пробежать ее насквозь и толкнуть обеими руками заднюю дверь, то окажешься в совсем другой части рынка, неподалеку от верблюжьих загонов, где идет торговля овощами и фруктами. А нырнуть в верблюжий загон – это знали все босоногие обитатели Ур-Курсума – самый лучший способ уйти от погони».

Некоторые воспоминания приходили большими блоками, другие – короткими, отрывочными фрагментами. Но постепенно все они складывались в общую картину. И даже если часть этих воспоминаний были, как нередко случается, ложными, в том, каким помнил Джап свое детство, не было ничего лишнего или противоречивого.

Поездка продолжалась больше часа, но для Пармезана, глазеющего по сторонам с таким видом, будто он совсем не понимал, где он, как тут оказался и что с ним происходит, и Джапа, с головой ушедшего в детские воспоминания, она пролетела, как одно мгновенье.

– А вот и Большая Кухня! – радостно сообщил возница. – Приехали! Что вас интересует? Рынок, игорный клуб, хахахарня или бордель? Хотя, скажу вам прямо, из-за борделя не стоило ехать в Большую Кухню, – возница вытащил трубку изо рта и выпустил огромное облако серого вонючего дыма, в котором на мгновенье будто растворилось его похожее на скалящийся череп лицо. – Лучшие бордели в Отлок-Зуре. Только там они называются магазинами «Пош-Пош». Дурацкое, на мой взгляд, название, но туристам нравится, – возница пожал плечами и снова нырнул в облако табачного дыма. – Понять не могу почему? Вот вы, к примеру, о чем думаете, когда слышите: «Магазин «Пош-Пош»?

– О свиноферме, – не задумываясь, с ходу дал ответ Пармезан. – О большой, просторной свиноферме, с сотней свиноматок, облепленных маленькими розовыми поросятками, – ветроход сладострастно чмокнул губами. – И с отдельным загоном для кабанов.

Возница посмотрел на него странным, много что выражающим взглядом и почесал лысую макушку концом длинного чубука.

– Да, приятель, – изрек он задумчиво. – Если бы ты сидел не под пологом, а рядом со мной, я бы, пожалуй, решил, что тебе в голову напекло. А так, я думаю, у тебя по жизни проблемы.

– Не обращай внимания, – успокоил возницу Джап. – Он все время думает о свиньях.

– Ну, так, может, тогда вам к свиным загонам? – не очень уверенно предложил возница.

Джап в некоторой растерянности глянул по сторонам. Они ехали по узкой, спускающейся вниз улочке, вымощенной круглыми булыжниками. По обеим сторонам тянулись двух- и трехэтажные дома с каменными стенами, оштукатуренными и выкрашенными в блеклые цвета, от грязно-желтого до коричнево-серого. Окна в домах были маленькими, чтобы можно было проветривать комнаты, не впуская в дом уличную духоту. Возле дверей что-то выклевывали из щелей между булыжниками пестрые куры. Из людей на улице можно было увидеть разве что только старух. Будто мумии, с головой завернутые во все черное, сидели они на маленьких лавочках под окнами своих домов. Вокруг – ни кустика, ни деревца, ни травинки.

Это была окраина Большой Кухни. Сразу за домами начиналась портовая зона, сплошь застроенная огромными складами, где и работали большинство жителей этой части пригорода. У пристаней Большой Кухни швартовались города и баркасы, доставляющие не ищущих развлечений туристов, а товары из всех уголков Мира Сибура. Здесь же, на складах, заключались сделки, сулящие кому-то баснословные прибыли, а кому-то пару новых дыр в карманах.

– Ты сам, как я погляжу, не местный? – спросил Джап у возницы.

Тот в ответ рассмеялся так, будто дымом поперхнулся.

– Можно сказать, что уже местный. Больше двадцати лет прошло с тех пор, как я в Ур-Курсуме осел.

– По внешнему виду ты вроде как с Пряных островов, – предположил Джап.

– Верно, – кивнул возница. – Там я родился.

– А в Ур-Курсуме как оказался?

– Да как и все, – отпустив ненадолго руль, возница широко развел руки в стороны. – Прибыл сюда с хозяином. Пряности, разумеется, продавать. Мне тогда только-только двенадцать стукнуло. Вот отец и отправил меня на заработки. Хозяин злой был, как собака, и жадный, как… – возница в задумчивости постучал кончиком чубука по выпирающим изо рта зубам. – Какое животное у нас самое жадное?

– Не знаю, – пожал плечами Джап.

– Может быть, обезьяна? – предположил Пармезан.

– Ну, в общем, понятно, продолжай.

– Поскольку хозяин дюже жадный был, он не захотел платить деньги за склад и охрану. Вместо этого велел своим парням свалить мешки с товарами прямо на пристани, оставил меня их сторожить, а сам с дружками пошел на рынок, торговцев пряностями искать, чтобы, значица, сразу весь товар сбагрить. Вернувшись через несколько часов, они недосчитались трех мешков. Честное слово, я глаз не смыкал! Но народишко-то в Ур-Курсуме ушлый! Вот только это я уже после понял. В общем, подошла ко мне какая-то сердобольная старушка и, глядя на меня, стала причитать о том, какой я маленький да худенький, одна кожа да кости. Спрашивает, должно быть, ты, милок, кушать хочешь? Хочу, говорю, бабуля. А она говорит, сейчас принесу тебе что-нибудь, уж больно мне тебя жалко. И, правда, не обманула, принесла целую миску гуляша. Да еще какого! Вкусного да наваристого. А я ведь и взаправду голодный страшно был. Хозяин кормил плохо – все больше бил. Вот и навалился на бабулькину еду. А пока я ел, местные три мешка с пряностями и умыкнули. – Весело хохотнув, словно речь шла не о его злоключениях, а о ком-то другом, ему совсем незнакомом, возница крутанул головой и воздел чубук к небесам. – Прикиньте, а! Три мешка пряностей за миску гуляша! – Он начертил чубуком в воздухе какой-то знак и, все еще посмеиваясь, снова сунул трубку в рот. – В общем, когда я увидел, что хозяин берет в руку палку, то понял, что он меня за эти три мешка пряностей сейчас убивать станет. А потому, не дожидаясь трагического исхода, дал деру. Что-что, а уж бегать-то я умел! Декаду, пока город, с которым мы прибыли в Ур-Курсум, стоял у причала, я прятался по разным щелям и ел то, что удавалось стащить на базаре. И все бабкин гуляш вспоминал – уж больно вкусный был! А когда город должен был в обратный путь отправляться, я на причал прибежал. Но хозяин, увидав меня, зло ощерился и палку показал, мол, только сунешься на трап – убью! Город ушел, а я остался. А что было делать? Уж лучше в чужом краю, да со своей головой на плечах. Чем я только не занимался, чтобы на жизнь заработать! – Дымящейся трубкой возница очертил круг над головой. – Поэтому я этот город как свои пять пальцев знаю. А два года назад тук-тук купил. Не новый, но все же… Теперь я сам себе хозяин! – с гордостью закончил возница.

– Ну, и как, окупается тук-тук? – поинтересовался Джап.

– Хо! Еще как! – взмахнул трубкой возница. – У меня от пассажиров отбоя нет! Я же лучше всех других этот город знаю! Это вам повезло, что вы в мой тук-тук сели! Только скажите, что вам надо – все найду! И отвезу самым коротким путем!

– А Большую Кухню ты хорошо знаешь? – спросил Джап.

– Лучше всех! – уверенно ответил возница.

– Сколько здесь мастеров тату работает?

– Тату лучше делать…

– Я спросил про Большую Кухню.

Возница через плечо быстро глянул на пасса- жиров.

– Вам нужна обычная мастерская тату или, – возница многозначительно шевельнул бровями, – мастерская тату?

– Прости, я тебя не понял, – тряхнул головой Джап.

– А, ну, значит, вам нужна обычная мастерская, – кивнул возница. – Та, где татуировки делают.

– А есть и другие? – поинтересовался Пармезан.

– Разумеется, – солидно кивнул возница.

– И что делают в других?

– Играют с Белым Дьяволом, – чуть понизив голос, сообщил возница.

– С каким еще Белым Дьяволом? – Пармезан непонимающе посмотрел на Джапа. – Во что играют?

– Да уж точно не в шашки, – усмехнулся возница.

Джап наконец-то понял, о чем говорил возница.

В отличие от подавляющего большинства других городов Мира Сибура, в Ур-Курсуме были легализованы практически все наркотические средства. В любой чайной, салоне или клубе можно было купить интересующий тебя наркотик и тут же использовать его по назначению. Свободная продажа наркотиков была одной из завлекалочек для туристов, приезжающих в Ур-Курсум за тем, чтобы позволить себе здесь то, что не разрешено дома.

Однако появившийся несколько лет назад синтетический наркотик, получивший название Белый Дьявол, сразу же попал под строжайший запрет даже в Ур-Курсуме. Проблема заключалась в том, что Белый Дьявол готовился из простейших и недорогих ингредиентов, достать которые не составляло труда. Сварить Белого Дьявола у себя на кухне мог любой, кто владел поварешкой и умел суп в кастрюле мешать. По этой самой причине на рынок хлынул нескончаемый поток самопального Белого Дьявола, употребление которого было связано с риском для жизни. Совершенно незначительные нарушения рецептуры или ошибка в процессе приготовления делали Белого Дьявола смертельно опасным.

Властям Ур-Курсума было совершенно все равно, по каким причинам умирают их подданные. Но туристы, умирающие в кофейнях и борделях, – это плохо. Это очень плохо для того же туристического бизнеса. Поэтому легальная продажа Белого Дьявола была немедленно прекращена. В конце концов, решили власти города, к услугам туристов куча другой дури, которая ничем не хуже и даже лучше этой синтетической дряни.

Однако власти Ур-Курсума не учли один весьма существенный момент – запретный плод всегда кажется более спелым и румяным. Поэтому туристы, приехавшие в Ур-Курсум за тем, чтобы набраться дури, первым делом спрашивали, где можно попробовать Белого Дьявола? Их не останавливали даже сообщения о смерти тех, кто решил побаловаться с Белым Дьяволом. Наоборот! Употребление Белого Дьявола стало чем-то вроде щекочущей нервы игры со смертью.

И, судя по тому, что говорил возница, заведения, где можно было сыграть с Белым Дьяволом, маскировались под тату-салоны.

– Нас интересуют настоящие тату-мастерские, – сказал Джап. – Такие, где можно сделать татуировку.

– А почему именно в Большой Кухне? – поинтересовался возница.

– Это уже не твоя забота, – ответил Джап.

– Оно, конечно, так, – скучно согласился возница.

– Так сколько же? – повторил свой вопрос Джап.

Возница задумчиво почесал концом чубука подбородок.

– Тридцать, – сказал он. И тут же поправился. – Никак не меньше тридцати.

– И ты знаешь, где находится каждая?

– Разумеется. Если я этого не знаю, тогда этого не знает никто. А какой смысл в тату-мастерской, про которую никто не знает?

– Давай сделаем так. Ты нас провезешь по всем, а потом отвезешь туда, где мы сели в твой тук-тук. За все получишь три аллара. Годится?

– Годится! – не задумываясь, согласился воз- ница.

Обычно он за день зарабатывал хорошо если пару алларов. А тут меньше чем за полдня – целых три! С пассажирами ему сегодня определенно повезло!

Воодушевленный возница сильнее нажал на педали.

Тук-тук покатился быстрее, стуча колесами по брусчатке.

– Зачем вам объезжать все тату-мастерские в Большой Кухне? – снова заговорил возница. – Если вам надо татуировку сделать, я могу подсказать…

– Нет, – оборвал его Джап. – Нам только поговорить.

– О чем можно говорить с мастерами тату? – спросил вроде как у себя самого возница и недоуменно пожал плечами. – Они ведь не странствующие любомудры. И даже не учителя мирознания.

– Мы ищем друга, – сказал Джап.

– Он мастер тату?

– Он любитель татуировок.

Сказав это, Джап подумал, а не показать ли вознице рисунок? Он ведь в своем тук-туке не только туристов возит, но и местных. Вдруг видел у кого на плече паутину? Хотя, конечно, шансов мало. Но все же…

– У тебя пассажиры с татуировками бывали? – спросил Джап.

– Ну, как же не быть! – взмахнул зажатой в кулаке трубкой возница. – Я кого только не возил! Не поверите, но как-то раз ко мне в тук-тук пара лиловых плавунов уселась!

– А татуированные?..

– Да, были, конечно. Нынче ведь каждый, кому не лень, татуху себе сделать старается. Да не простую, а такую, чтобы ни у кого больше такой не было.

– А такую видел? – Джап протянул вознице бумагу с рисунком.

– Как же! – едва взглянув на картинку, воскликнул тот. – Конечно, видел. И не раз. Сели ко мне в тук-тук как-то двое, парень и девушка. Молодые совсем, сказали, что недавно поженились и Ур-Курсум – это у них свадебное путешествие. Так у этого типа паутина прямо на лице была нарисована! А паук – на верхней губе. Он, когда хотел свою подружку развеселить, делал вид, что паука языком слизывает.

– Нас интересует точно такая паутина, как на рисунке.

Возница еще раз внимательно посмотрел на бумагу, что все еще держал в руке.

– Насчет того, чтобы точно такая, ничего сказать не могу. Я так внимательно не присматри- ваюсь.

– Ну, будем надеяться, что у мастеров тату память получше. – Джап сложил бумагу и спрятал в карман.

– А этот, что с татуировкой, точно ваш приятель? – поинтересовался возница.

– Точно, – заверил Джап.

– Не должник?

– Нет.

– Я это к чему спрашиваю. Ежели что, у меня есть знакомые парни, занимающиеся выбиванием долгов. Работают чисто и аккуратно. Других таких еще поискать.

– Понял, – кивнул Джап. – Буду иметь в виду.