Даниил Гранин рассказывал о случае в поезде Париж – Берлин после войны. Немец в потрепанной военной куртке угощал всех в купе отличным коньяком. Какая-то тетка, француженка, крикнула ему: «Это же дорогой коньяк! Тебе подарили бутылку, чтобы ты ее домой привез!» А он ответил: «Это русские. Они все, что в лагере достанут, раздавали». Поделиться последним всегда было характерно для русских.

Русские со странной для иноземцев легкостью одалживают деньги знакомым и не берут за это проценты. «Русская душа – это щедрость, готовность отдать самого себя», – сказала французская актриса Марина Влади. Так же думает финская журналистка Анна-Лена Лаурен: «В России я научилась двум вещам: ценить, когда тебя угощают, и угощать самой. Это ежедневные маленькие радости, доказательства любви и уважения, которые делают жизнь приятнее… Такая радость редко перепадает тебе в Финляндии, где люди норовят сунуть тебе двадцать центов, если берут у тебя сигарету».

На Западе даже богатые люди могут что-то подарить и похвастаться, как дешево это им досталось. А в России цену подарка никогда не откроют и не будут обсуждать с тем, кому его дарят. Если в ресторан приходит компания, то часто рассчитывается один за всех, а не каждый сам за себя. Вопреки западным представлениям о равноправии, если русский мужчина приглашает даму в ресторан, то он обязательно за нее платит. Даже если он сидит на мели и занимает деньги у приятелей. В России всегда больше всего презирали мелочность, скупость и расчетливость.

Восхищаясь щедростью русских, иностранцы удивляются их расточительности. «Неужели вы не записываете расходов?» – изумляются они. Как объяснить им, что в России сбережения негде надежно сохранить, а зачем они тогда? Почему в день получки русские могут пойти в роскошный ресторан и ухлопать там почти все деньги за один вечер? Это праздник души – зачем же себе отказывать? Припрет – перезаймем. Придется неделями сидеть на каше или картошке? Перебьемся, эка невидаль! У соседской семьи «мерседес», а мы что, рыжие? Если свадьба, то непременно с помпой, с лимузином, с множеством гостей – чтобы было не хуже, чем у людей!

Немец Гельмут Шнайдер, работающий в Москве, поражен: «Даже те русские, которые зарабатывают вдвое меньше меня, тратят деньги и ведут себя так, как будто их зарплаты гораздо больше». В России важно если не быть, то хотя бы казаться крутым. Это наш девиз: умри, но держи фасон!

После ванны русские не просто обтираются, а смывают с себя пену. Посуду они моют под струей проточной воды. Все это на Западе считается диким расточительством. Эта черта свойственна всей стране в целом. На производство единицы ВВП Россия тратит в 2,5–3 раза больше энергоресурсов, чем в европейских странах. На нефтепромыслах колоссальный объем газа сгорает в факелах – так же, как в Нигерии. Мы зря обогреваем небо и загрязняем атмосферу. Еще Д. Менделеев говорил, что сжигать нефть – большее безумие, чем топить печь ассигнациями. Нефть и газ мы продаем, а продукты их переработки покупаем. Особенности русского менталитета вызваны тем, что Россия обладает богатейшими в мире запасами сырья и пресной воды.

За рубежом мне не раз приходилось слышать жалобы русских женщин на своих мужей-иностранцев, зацикленных на экономии воды и света. В Великобритании бывшая москвичка живет в старинном замке. Но муж-аристократ заставляет ее экономить воду и стоит у нее за спиной, когда она чистит зубы. Чтобы с ним не ссориться, она моется в ванне, когда его нет дома. Что это – бережливость или скупость? Писатель А. Куприн говорил, что бережливость – навык похвальный, но родственная ей скупость, доведенная до крайности, отвратительна: «Мы, русские, в мятежной широте души своей, считали даже самую скромную запасливость за презренный порок. <…> Но разве мы не прозрели и не убедились, что бесконечно счастливы те страны, где всеобщая строгая экономия вошла в привычку?»

Наш климат требует расходовать на отопление больше энергии, чем во многих других странах. Россия нуждается в энергосберегающем образе жизни, и в этом направлении предпринимаются первые шаги. Русские начинают экономить и щедрость проявляют реже, но это дается им нелегко: привычка – вторая натура.